ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ИТОГИ

ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ГОД ВЛАДИМИРА ПУТИНА

Официальный срок президентства Владимира Путина начал отсчитываться только со дня его инаугурации 7 мая 2000 года. Однако уже 31 декабря 2000 года исполнился год с того момента, когда Борис Ельцин передал президентские полномочия Председателю Правительства Российской Федерации В. Путину, который спустя три месяца, 26 марта 2000 года, одержал убедительную победу на досрочных президентских выборах.

Неудивительно, что российская печать еще с конца декабря

2000 года, а некоторые газеты и намного раньше начали подводить промежуточные итоги деятельности нового российского лидера. Эти оценки были чаше всего необъективны. Леонид Радзиховский из газеты «Сегодня» писал: «Полковник Путин научился уезжать от госпроблем на лыжах, улетать от них на “СУ” и уплывать на подлодке. Он с удовольствием играет в солдатики под преданно-умильными взглядами своего окружения. Это удачный выбор для Бориса Абрамовича, но менее удачный для остальной России. И этот человек будет принимать Парад Победы с трибуны Мавзолея, как Сталин!»¹

Примерно то же говорили о первых итогах президентства Путина в «Новой газете». «Путин все время играл в военные игры, — заявляла здесь Елена Афанасьева. — Он то поднимался под облака, то опускался на дно морское, но ничего не сделал для больной экономики и так и не стал реальным главой государства».² Александр Тарасов из той же газеты называл В. Путина ставленником ельцинской «семьи» и компрадорского капитала, предсказывая дальнейший прогресс грабительской приватизации и почему-то сравнивая Путина с Наполеоном III во Франции XIX века.³

«В уходящем году, — утверждал в “Независимой газете” Вадим Логинов, — российские власти так и не смогли реализовать предоставленный им шанс для укрепления положительных тенденций в экономике. Это было время упущенных возможностей и несбывшихся надежд. Если вспомнить известную басню Крылова о стрекозе и муравье, то российских руководителей можно сравнить с попрыгуньей-стрекозой, а не с трудягой муравьем».⁴ «2000 год был потрачен на обучение Путина ремеслу главы государства и на “раскачку”, — заявлял в газете “Московский комсомолец” Михаил Ростовский. — 2000 год был наполнен эффектными поступками, рождающими иллюзию крутого поворота. Но именно иллюзию, ибо реалии, существующие ныне в Кремле и вокруг него, мало чем отличаются от тех, что были при Ельцине». Политический обозреватель газеты «Трибуна» Павел Вощанов пытался даже доказать, что Путин в истекшем году больше занимался катанием на горных лыжах и расширением своих президентских резиденций, чем нуждами рядовых граждан, у которых «нередко создавалось тягостное ощущение бесправных обитателей зоны, где шаг вправо или шаг влево расцениваются как...»⁶

Но дальше всех в этих оценках зашел все же Борис Кагарлицкий из «Новой газеты». По его мнению, события 2000 года показали, что Путин «человек, выражающий глубинную сущность ельцинщины. Во времена Ельцина 10% населения овладели всем, что есть в стране ценного, и теперь захваченное надо охранять от всех остальных и друг от друга. Но кто же лучше полицейского функционера справится с охраной наворованного имущества?»⁷

Были, конечно, и более объективные оценки, даже удивление по поводу успеха В. Путина. Как писал Сергей Шелин в журнале «Новое время», «перечень исполненного Путиным так велик, что не перечислишь даже главного. Владимир Путин оказался уникальным человеком в нашей политике. Став президентом, он действительно начал править в духе собственных предвыборных обещаний. Сбылись ли надежды народа? Можно сказать, что сбылись так, как давно уже не сбывались. Речь идет, конечно, не об отдельно взятом гражданине с его многообразием настроений, а о среднем социологическом россиянине, отвечающем на вопрос: “Одобряете ли вы деятельность..?” Кажется, никогда еще он с такой силой не одобрял. Ошиблись те, кто говорил, что авторитет Владимира Путина построен на чеченской кампании. Кампания перестала быть популярной, отодвинувшись в умах большинства куда-то на задворки, а авторитет президента даже вырос. Наверняка сказался бесспорный рост доходов, и особенно пенсий, но не только он. Путин оказался именно тем, кого ждали».⁸

Положительно оценивали результаты 2000 года в России и многие западные газеты, отмечая при этом значительный рост авторитета Владимира Путина. «Для западного человека, — писала газета “Файнэншл тайме”, — Путин по-прежнему может казаться честным и скучным, но для россиян в нем есть харизма хладнокровного человека. В марте, после трех месяцев в должности исполняющего обязанности президента страны, он получил 53 процента голосов избирателей. Но в конце года опросы общественного мнения показывали, что он победил бы с перевесом в 70 процентов. За год власти он изменил если не существо страны, то хотя бы ее самоощущение. Впервые за последние 20 лет россияне в большинстве своем гордятся своим лидером».⁹

Сам Владимир Путин, подводя итоги 2000 года, сказал, и не без оснований, что это был год накопления положительных тенденций, год роста экономики и социально-политической стабильности в России. Эту оценку подтверждали и реалии экономической и социально-политической жизни страны в 2000 году.

После финансового краха в августе 1998 года все либеральные экономисты предсказывали неизбежное падение производства и обострение всех других проблем в стране. Особенно мрачно звучали прогнозы Института проблем экономики переходного периода. Директор этого института Егор Гайдар и его заместитель Алексей Улюкаев предсказывали на весну 1999 года ухудшение экономической и финансовой ситуации в России, рост забастовок и анархии. Они обещали падение курса рубля до 60 рублей за доллар и предупреждали Запад, что Россия не сможет выполнять свои обязательства по долгам и процентам.

Эти предсказания не сбылись, и весна 1999 года прошла спокойно, наметился даже медленный, но устойчивый рост производства. Этот рост продолжался до конца года, несмотря на трехкратную смену главы правительства. Валовой внутренний продукт (ВВП) увеличился в 1999 году в сравнении с 1998 на 3,2%, а объем промышленного производства возрос на 8,2%. Положительное сальдо внешней торговли составило почти 40 миллиардов долларов, и это позволило России вернуть своим кредиторам в срок более 10 миллиардов долларов. Не так уж плохо для страны, которой настойчиво предрекали финансовое банкротство. Инфляция на потребительском рынке России составила в расчете на год 36,5% против 84,4% в 1998 году. Реальные доходы граждан страны в целом за год изменились незначительно. Практически не изменился и объем золотовалютных резервов России: на 1 января 1999 года он составлял 12,15 млрд долларов, а на 7 января 2000-го — 12,5 млрд долларов.

Либеральные политики и экономисты были очень огорчены этими небольшими, но заметными успехами российской экономики. «Мы ошиблись, — заявлял Сергей Пархоменко, — и ошиблись грубо, а это досадно». Однако все эксперты дружно заявляли, что успехи России в 1999 году призрачны и объясняются разного рода случайными факторами. "Все еще впереди, — заверяли своих читателей и слушателей Е. Гайдар и А. Улюкаев. — В стране начинается новый инфляционный и девальвационный тур". «Все факторы роста себя уже исчерпали, — писал эксперт из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования ИНП РАН Андрей Белоусов. — Успехи российской экономики призрачны, возможно лишь ее незначительное инерционное развитие».¹⁰ Особенно суровый приговор выносил российской экономике Г. Явлинский. «Ситуация не просто серьезная, — говорил он, выступая перед немецкими бизнесменами. — Страна является полным банкротом, а Центральный банк печатает деньги для того, чтобы выплачивать зарплату и пенсии. Российская экономика напоминает ядовитую лужу, в которой живут не нормальные предприниматели, а советские мутанты, хотя их время уже давно прошло».¹¹

Вторил Явлинскому и лидер КПРФ Г. Зюганов. «Ситуация в стране такова, — пугал он своих слушателей, — что нам грозит катастрофа более тяжелая, чем в августе 1998 года. Путин растранжирил все позитивные заделы правительства Примакова—Маслюкова. Мы доводим до сведения общества штормовое экономическое предупреждение».¹² Не предсказывали успехов российской экономике и почти все западные экономисты. «При любом президенте, будь то осанистый Евгений Примаков или стальной Владимир Путин, в России в 2000 году мало что изменится, — писал в британском журнале “Экономист” Э. Лукаш. — Скорее всего, в России усилится децентрализация, даже во внешней политике, а некомпетентные, но амбициозные губернаторы получат здесь новые полномочия. Но даже это не изменит Россию. Довольно скоро, самое позднее к 2001 году, станет ясно, что все изменения поверхностны, и Россия остается таким же моральным и политическим банкротом, как и раньше. Инвесторы, вспомнив, в какую ловушку они попались в 1998-м, устремятся к выходу. Еще один крах подчеркнет изоляцию России от остального мира и высветит неумолимо растушую пропасть между западной и восточной частями посткоммунистического мира».¹³

Конечно, Правительство Российской Федерации смотрело на положение дел более оптимистично, но и его план-прогноз предполагал на конец 2000 года рост ВВП на 4%, промышленного производства — на 4,8%, сельскохозяйственного — на 2%, а положительное сальдо внешней торговли — в 35 миллиардов долларов. Инфляция прогнозировалась в 18%, а рост реальных денежных доходов населения — в 4%.¹⁴ Ошиблись, однако, как пессимисты, так и оптимисты,

Поданным Министерства экономического развития и торговли РФ, валовой внутренний продукт вырос в России в 2000 году на 7,6%, а промышленное производство — на 9,2%! Инвестиции в экономику увеличились на 17,2%, а реальные доходы населения — на 9,2%. Таких темпов развития за год наша страна не знала с 1973 года. Годовой бюджет был выполнен с превышением доходов над расходами, и профицит составил более 130 миллиардов рублей. Задолженность государства по зарплатам бюджетникам и по пенсиям была практически ликвидирована. Золотовалютные резервы России возросли за год в 2,23 раза и превысили 28 миллиардов долларов. Экспорт возрос на 34,4%, а положительное сальдо внешней торговли России было самым большим в ее истории, достигнув почти 60 миллиардов долларов. Безработица в стране уменьшилась на 20%, а число забастовок — в 9 раз. Значительное увеличение производства наблюдалось во всех наиболее важных для страны отраслях. В легкой промышленности прирост составил 26%, в медицинской — 22%, в полиграфии —19%, в черной металлургии — 16%, в машиностроении и металлообработке — 15%, в химической и нефтехимической промышленности — 14%, в лесной и деревообрабатывающей — 12%, в цветной металлургии — 11,5%, в пищевой промышленности — 9%. В топливной отрасли производство возросло на 5%, а в электроэнергетике — на 2%.

Объясняя неожиданный для них экономический рост в России, многие экономисты говорили обычно о неожиданно высоких ценах на нефть на мировых рынках. При этом о росте цен на нефть говорилось как о «счастливой случайности» для России.

По производству нефти Россия занимает, как известно, третье место в мире — после США и Саудовской Аравии. В 2000 году добыча нефти и газового конденсата в России составила 323,3 миллиона тонн и была почти на 20 миллионов тонн выше уровня 1999 года. Однако большая часть российской нефти идет на внутренний рынок по фиксированным и относительно низким ценам. Лишь около 40% нашей нефти идет на экспорт, и по этому показателю Россия уступает многим странам, входящим в ОПЕК. Себестоимость нефти в России высока, она колеблется в пределах 8—14 долларов за баррель. Поэтому только при иенах за баррель нефти на мировых рынках в 15—16 долларов нашим производителям выгодно экспортировать нефть, оплачивая при этом все налоги, акцизы, экспортные лицензии и т. п. Бюджет на 2000 год составлялся в расчете на 19—20 долларов на баррель нефти, и более высокие цены стали для России хорошим подспорьем. Но можно ли считать это только «счастливой случайностью»?

Российская нефть — это не просто дар природы. За этими потоками черного золота стоят более сорока лет тяжелейшего труда сотен тысяч людей по освоению промыслов в отдаленных и холодных районах Западной Сибири, по прокладке десятков тысяч километров нефтепроводов, строительству насосных станций, дорог, аэродромов, городов, всей инфраструктуры. Надо было построить крупнейшие нефтехимические заводы, подготовить десятки тысяч специалистов, НИИ, лаборатории, вузы, — и почти все это делалось без какой-либо помоши извне. Современные нефтяные магнаты пока не слишком заметно приумножили это богатство. Исследования показывают, что в ближайшие двадцать лет потребление энергии будет расти на 3—5% в год и в этот период нефть останется главным источником энергии. Поэтому спрос на нее будет расти. Другие исследования показывают, что мировой экономике невыгодна как слишком дорогая, так и слишком дешевая нефть. Поэтому рынок нефти не должен складываться только на основе стихийных процессов, он требует разумного регулирования, и цены от 20 до 30 долларов за баррель сырой нефти являются на ближайшие годы оптимальными. Нефтяная отрасль со всей своей сложной инфраструктурой может провоцировать, но может и сдерживать международные конфликты. Мы видим это и на примере Кавказа, и на примере Ближнего Востока.

Благодаря системе обязательной продажи трех четвертей экспортной выручки Россия смогла более разумно, чем в прошлом, использовать свои экспортные доходы. Можно напомнить, что в крайне трудном для страны 1996 году только от экспорта нефти было получено около 16 миллиардов долларов. Но куда пошли эти миллиарды? Теперь потоки прибылей от продажи нефти стали регулироваться более четко. Нефтяные кампании начали размешать на машиностроительных предприятиях крупные заказы на новое оборудование, и это давало стимул многим другим отраслям. Но нефть была далеко не единственным фактором роста.

Немалую роль в успехе российской экономики в 2000 году играла стабильная работа газовой отрасли. Цена на газ на мировых рынках возросла, но не слишком значительно. Россия экспортировала более 200 миллиардов кубометров газа (на 6—7% больше, чем в 1999 году), и наша экспортная выручка превысила 11 миллиардов долларов. Возросла в России и доля атомной энергетики, которой в последние десять лет явно пренебрегали.

Особенно важным не только с экономической, но и с социальной точки зрения стал рост угольной отрасли. В России, к счастью, сохранилось шахтерское сословие, которое почти исчезло в прежних угольных регионах Западной Европы. Добыча угля в России увеличилась в 2000 году на 3,4% и достигла 258 миллионов тонн. Однако на экспорт пошло лишь около 30 миллионов тонн. Спрос на уголь увеличивался не только в энергетике, но и в металлургии. Перелом в угольной отрасли позволил улучшить положение шахтеров. Кузбасс и Воркута перестали быть зоной острых социальных конфликтов. Для новых шахт Кузбасса самое современное оборудование было поставлено из Германии и Англии, где собственная и весьма мощная угольная отрасль в 70—80-е годы была почти полностью свернута и, как оказалось, не на пользу национальной экономике. Существенно, на 23,3%, сократилось, однако, производство угля на Дальнем Востоке, где слишком активно выполняли рекомендации западных советников. Результаты этого мы могли наблюдать зимой 2000/2001 года.

Значительно расширила в 2000 году масштабы производства и экспорта как черная, так и цветная металлургия. Даже специалисты на семинаре «Рынок российских металлов — 2000» были удивлены итогами работы этих отраслей: российские металлурги выплавили за год 59,2 миллиона тонн стали и произвели 47 миллионов тонн проката. Так много продукции отечественные сталевары не производили с советских времен. Загрузка оборудования в целом по отрасли превысила 80%. Увеличился экспорт не только черных металлов, но и алюминия, меди, никеля, редких металлов, что дало России доход, сравнимый с доходами от экспорта нефти и газа.

Важным фактором промышленного роста в России в 2000 году стало расширение дорожного строительства всех видов, а также модернизация железных дорог, которые у нас, в отличие от США или стран Западной Европы, остаются основным видом транспорта. В стране ускорилось обновление парка локомотивов и вагонов. В 2000 году не было ни одной железнодорожной аварии, которая повлекла бы за собой человеческие жертвы. Возобновилась работа и на знаменитом БАМе. Здесь уже вложены такие большие средства и ресурсы и разведаны такие крупные месторождения металлов, угля, мрамора, причем в непосредственной близости от линии железной дороги, что пренебречь этим богатством было бы совсем глупо. Хорошо работали в 2000 году и основные отрасли лесного хозяйства.

Рост производства в легкой промышленности был связан не только с увеличением платежеспособного спроса, но и с улучшением качества отечественной продукции. Такая же картина наблюдалась и в пищевой промышленности. В сельском хозяйстве в 1999 году был отмечен лишь двухпроцентный прирост, но это был неурожайный год. В 2000 году в России был собран хороший урожай зерновых и масличных культур. На ситуацию в сельском хозяйстве и в пищевой промышленности очень сильное стимулирующее влияние оказывал фактор «импортозамещения», а конкуренция с западными фирмами заставила и в России побеспокоиться об улучшении качества товара и его упаковки. Времена, когда наши магазины были завалены только «ножками Буша», прошли, и отечественный покупатель все более охотно приобретал российские продукты.

Фермерское хозяйство, к огорчению прожектеров, не прижилось в российской деревне; большинство российских «латифундистов» разорились и бросили свое дело. Сохранившиеся фермеры давали только 2% всей сельскохозяйственной продукции. А более 50% Россия получала от бывших колхозов и совхозов, не слишком сильно изменивших свою структуру и форму хозяйствования. Наиболее быстро и успешно развивались в этом секторе вертикаль-но-интегрированные комплексы, где продукция полей и ферм проходит под одним руководством всю цепочку: через переработку к прилавку фирменных магазинов или оптовых рынков. Именно в таких холдингах происходил более быстрый оборот капитала. Здесь, естественно, были выше заработная плата и прибыли.

Однако не менее 45% сельскохозяйственной продукции, в том числе 90% картофеля, производилось в приусадебных хозяйствах крестьян и на участках горожан. В России 43 миллиона городских жителей имеют огород, сад, дачный участок или иное подворье. Такого большого натурального сектора нет ни в одной из индустриальных стран мира. Но для России это не экзотика, а одна из экономических и социально-психологических опор в нашей все еще очень трудной жизни.

Немалую часть огородных и садовых участков возделывали в России рабочие и служащие предприятий и учреждений военно-промышленного комплекса, на который в начале 90-х годов многие «реформаторы» смотрели только как на тормоз в развитии рыночной экономики. Эта отрасль, однако, сохранилась, и ее большой экономический, научный и производственно-технический потенциал использовался все более эффективно, причем не только для военных, но и для мирных целей. Еще в январе 2000 года по решению правительства государственный заказ на продукцию ВПК был увеличен до 62 миллиардов рублей и обеспечен «живыми» деньгами. Государство частично рассчиталось и по долгам за прежние годы. В армию продолжали поступать межконтинентальные ракеты нового поколения, шло, пусть пока медленно, обновление других систем вооружения. Возобновилась работа по созданию нескольких новых подводных лодок разного типа, крупного ледокола, десантных судов на воздушной подушке, эсминцев и других кораблей, хотя многие из них предполагалось отправить в Индию, Китай, Грецию и в Иран. Поощрялась конверсия военного производства. Россия участвовала в создании большой международной космической станции и производила запуски спутников даже для США и Израиля. Экспорт российского вооружения возрос в 2000 году на 30% — до 4,2 миллиарда долларов. Велись разработки танков, самолетов, систем ПВО пятого поколения.

У России не было к этому времени очевидных и прямых противников. Но различного рода угроз национальной безопасности страны было еще много — и на многих направлениях. Поэтому Россия не имела права быть слабым государством.

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТАБИЛЬНОСТЬ В СТРАНЕ И КОНСОЛИДАЦИЯ ОБЩЕСТВА

Нет необходимости доказывать значение политической стабильности в стране для ее нормального и устойчивого развития. Такой стабильности в период с 1991 по 1999 год не было . Не могло быть поэтому и успешных реформ. Политическая стабильность пришла в Россию только в 2000 году, и дело здесь не только в появлении нового лидера, но и в характере его деятельности. Произошла быстрая и невиданная в последние десять лет консолидация общества. Новый президент В. Путин смог получить полную или частичную поддержку от самых разных общественных и политических групп, которые до тех пор враждовали друг с другом. Политической стабильности не нарушили и такие крупные административные реформы, как создание семи федеральных округов и института спецпредставителей президента в этих округах, а также изменение статуса Совета Федерации.

Выборы новых губернаторов, которые прошли летом, осенью и зимой 2000 года во многих областях, не нарушили, а укрепили стабильность и консолидацию в обществе, так как все рассчитывавшие на успех кандидаты заявляли о необходимости сотрудничества с правительством и президентом. Крайне важным элементом стабильности стали и хорошие рабочие отношения президента Путина с Государственной Думой, с которой Борис Ельцин непрерывно конфликтовал, угрожая по два-три раза в год разогнать ее. И первая, и вторая Думы (1994— 1995 и 1996—1999) находились в оппозиции к Кремлю. Как известно, во второй Государственной Думе имелось сильное левое крыло в составе фракции КПРФ и союзных с ней фракций и групп. При обсуждении важнейших законопроектов именно левая часть Думы получала обычно большинство голосов. В Думе было немалое раздробленное и часто вздорное правое меньшинство в составе фракций «Наш дом — Россия», «Яблоко» и ЛДПР, причем правительство могло рассчитывать на прочную поддержку только первой из этих трех фракций.

Но в Думе не было влиятельного центра, роль которого не слишком удачно пытались играть лишь депутаты из фракции «Регионы России*. Ни одно правительство, кроме кабинета Примакова, не имело в Думе политической опоры.

Выборы 19 декабря 1999 года существенно изменили прежнюю расстановку сил в Думе, причем все наблюдатели связывали эти изменения с политической деятельностью В. Путина, хотя он формально не входил ни в один из избирательных блоков и не занимался думскими выборами.

По официальным данным, на конец 2000 года в Думе работали 445 депутатов. Из них фракция КПРФ и союзная с ней агропромышленная депутатская группа имели в своем составе 129 депутатов. Правая часть Думы в составе фракций СПС, «Яблоко» и ЛДПР имела в своем составе 67 депутатов. Политический же центр был представлен в Думе фракциями «Единство», «Отечество — вся Россия», депутатской группой «Народный депутат» и группой «Регионы России»; все вместе они имели 235 мандатов. Еще 14 депутатов не зарегистрировались ни в каких объединениях. При таком составе у президента Путина, политические позиции которого можно определить как центристские, не было серьезной оппозиции в Думе. Почти в 40% случаев решения в Думе принимались преобладающим большинством в 300 и более голосов.

Деятельность Путина привела к консолидации не только органов власти, но и всего российского общества. О своем доверии к президенту на протяжении всего первого года после выборов говорили от 65 до 75% граждан России. Еще около 20% выбирали при опросах более «мягкий» вариант ответа: «скорее не доверяю, чем доверяю». Таких результатов не было у хозяина Кремля с тех пор, как в 1990 году в России начались подобного рода социологические опросы.

Социологи считают, и не без оснований, важнейшим показателем политической и экономической стабильности не только политические симпатии, но и общие настроения граждан. Эти настроения начали улучшаться еще с весны 1999-го, осенью этот процесс шел заметнее, и он продолжался на протяжении всего 2000 года. При этом существенно уменьшилось число людей, которые оценивали свое психологическое состояние словами «растерянность», «озлобленность», «страх» и «отчаяние». Менее заметно, но уменьшилось число людей говоривших о безразличии и усталости. Напротив, увеличилось число граждан, испытывающих бодрость и эмоциональный подъем. Почти в 2,5 раза — с 13 до 31% — увеличилось с конца 1998 до конца 2000 года число граждан, которые оценивали свое состояние словом «надежда».¹⁵ Социологи отмечали беспрецедентный после 1989 года рост не только социального оптимизма, но и позитивного патриотизма.

Впервые за десять лет в России был преодолен кризис власти, который все эксперты считают более опасным для общества, чем любой экономический и финансовый кризис.

ПРЕЗИДЕНТ И ЕГО КОМАНДА

Частью российской политической стабильности в 2000 году являлась стабильность кадрового состава в высших эшелонах власти, чего не было во времена Ельцина. За 1992—1999 годы в России было смешено со своих постов около 40 вице-премьеров и более 200 министров, а также пять премьер-министров, четыре генеральных прокурора и бессчетное число ответственных деятелей президентской администрации и Совета безопасности. И почти для всех это бывало полной неожиданностью.

Самые близкие Ельцину деятели узнавали о своем смешении не только на докладе у президента или во время заседания в Кремле, но и во время отпуска, на даче, по дороге на работу, в служебной командировке, утром во время завтрака или вечером за ужином, по телефону от помощника президента или из сообщений информационных агентств и теленовостей. Иногда так же неожиданно люди узнавали и о своем новом высоком назначении. Ничего этого не случалось в 2000 году. Для многих наблюдателей казался странным тот факт, что на заседания правительства в первые дни января 2001 года приходили все те же министры, которые собирались здесь и в январе 2000.

Только одно исключение: в начале февраля был отправлен и отставку министр энергетики Александр Гаврин — «за хроническую неспособность справиться с проблемами отрасли». Не было крупных перестановок в администрации президента и в силовых структурах. Новым Генеральным прокурором на фактически вакантную должность был назначен прежний первый заместитель.

Конечно, изменения в кадрах высших эшелонов власти были необходимы, и многие наблюдатели ждали этих изменений уже к лету 2001 года. Однако почти все сходились в том, что перемены и перемещения в высших эшелонах власти вряд ли поразят публику своим радикализмом.

В книге интервью «От первого лица», изданной в марте 2000 года, приведены слова В. Путина об очередности стоящих перед новой властью проблем. «Технологи, с которыми мы работаем, — заметил Путин, — выстраивают программу действий по годам. Первый год — формирование целей и команды; второй год и половина третьего — поэтапное достижение конкретных результатов; конец третьего и начало четвертого — предъявление этих результатов и вхождение в новую избирательную кампанию, И если цикл сорван, тогда все идет насмарку».¹⁶ Но это чисто умозрительная технологическая схема. В реальной работе власти уже в первые месяцы должно идти формирование и команды, и целей, определение средств и методов достижения цели, получение промежуточных результатов и их предъявление. Кроме общих целей должны быть определены и более конкретные программы, рассчитанные на разные сроки — отдельно для президента и для правительства. Вся эта работа должна идти не только последовательно, но и параллельно, не исключая возможность разного рода дополнений и поправок.

Однако есть свой резон и в построениях работающих с Путиным политтехнологов. Даже после своей победы на президентских выборах Владимир Путин оставался для большинства политических наблюдателей непонятной фигурой. «Откуда он взялся, Путин, новый президент России, “человек-загадка”, чьи мотивы, ценностные ориентации и характер остаются неизвестными не только для огромного большинства российских граждан, но и для многих представителей истэблишмента?», — восклицал в газете «Завтра» Александр Борисов.¹⁷ Но этот же вопрос звучал и в газетах и журналах либерального направления. «Для большинства предпринимателей Путин все еще остается загадочной фигурой, — писали в журнале “Эксперт” Татьяна Гурова и Валерий Фадеев. — Он взошел на престол молча со своей фирменной таинственной улыбкой на устах».¹⁸

Надо признать, что для подобных суждений имелись основания. Во время избирательной кампании Путин, конечно, не молчал. Он говорил много и отвечал на многие вопросы. Но на прямой вопрос журналистов из газеты «Коммерсантъ» — какими будут его первые шаги после победы на выборах? — Путин ответил так же прямо: «Не скажу». Однако и после инаугурации Владимир Путин раскрывал свои предпочтения, взгляды, свои планы и намерения очень экономно.

Упорное молчание Путина по многим проблемам российской жизни и его нежелание вмешиваться в некоторые споры и конфликты, например, между министром обороны и начальником Генерального штаба, между своим советником по экономике и премьером, объясняется тем, что Путин продвинулся на высшие государственные посты в огромной стране не только стремительно, но и неожиданно для самого себя. Поэтому ему нужны были время и усилия, чтобы понять немалое число проблем, которые теперь «выстраивались в очередь» перед его кабинетом. В этом, пожалуй, состояла для Путина главная трудность, ибо по Конституции России именно президент является самой высшей инстанцией в решении почти всех главных проблем страны. В этих условиях лучше промолчать, чем принять неверное решение.

Владимир Путин не готовился и не предполагал занимать когда-либо должность премьера, а тем более президента России. «Я не хотел быть никаким президентом», «Я этого и в страшном сне не видел», — говорил он вполне искренне в некоторых интервью. Путин не возглавлял в прошлом никаких политических партий и движений и не формировал поэтому никаких «теневых кабинетов», наличием которых так гордились Зюганов и Явлинский, готовые, по их словам, хоть завтра назначить своих давних сторонников на все ключевые посты в правительстве и других органах власти — от Генерального прокурора до председателя Центрального банка. У Путина такой команды не было, а была небольшая группа хорошо известных ему людей — из питерской мэрии, из разведки, из студенческой среды, из ФСБ. Эти люди уже заняли места в администрации Кремля и Белого дома, пресс-службе, Управлении делами, Совете безопасности, ФСБ, Центре стратегических разработок. Имена их известны: Герман Греф, Дмитрий Козак, Сергей Иванов, Игорь Сечин, Дмитрий Медведев, Николай Патрушев, Виктор Черкесов, Алексей Кудрин, Леонид Рейман, Виктор Иванов.

Эти люди не составляли вместе какой-то цельной политической команды. В печати можно было поэтому встретить сравнения Путина с королем, у которого еще нет свиты, или со сказочным Черномором, который вышел из океанских глубин, но без своих тридцати трех богатырей.

2000 год был годом чрезвычайно напряженной и в целом весьма результативной работы для всех ветвей власти. Нам не трудно убедиться в том, что даже те десять-двенадцать чиновников, которые пришли вместе с Путиным в высшие структуры власти, не стали единым целым, так как взгляды и предложения этих людей нередко расходились, и весьма существенно. Проще оказалось работать юристам и «силовикам», так как они должны были решать знакомые им задачи, хотя и на другом уровне власти. Наиболее продвинулся, пожалуй, Сергей Иванов — и по своему положению в структурах власти, и по социологическим рейтингам. Уровень доверия к секретарю Совета безопасности поднялся выше 30%, а временами достигал и 40%. Сергей Иванов превратился в политическую фигуру, а его сотрудничество, совместимость и взаимное доверие с Путиным не вызывали сомнений; российские СМИ также проявляли к С. Иванову большое внимание.

Гораздо труднее оказалось положение либеральных экономистов и особенно Германа Грефа. Его концепции, как казалось многим, не слишком отличались от либерально-экономических концепций начала и середины 90-х годов, которые выдвигались такими уже потерявшими доверие публики экономистами, как Егор Гайдар, Алексей Улюкаев, Евгений Ясин, Борис Немцов, Анатолий Чубайс и др. Рейтинги доверия Г. Грефа и А. Кудрина не поднимались в 2000-м году выше 10% и были ниже, чем у премьера М. Касьянова, который не принадлежал к числу давних знакомых В. Путина.

В 2000 году возросло политическое влияние группы генералов, отличившихся в Чечне. Да и в целом армия стала одной из важнейших политических опор президента Путина. Генерал Владимир Шаманов был избран губернатором Ульяновской области. Генералы Виктор Казанцев и Константин Пуликовский стали полпредами президента в Южном и Дальневосточном федеральных округах. Генерал Геннадий Трошев был повышен в звании и должности, став командующим Северо-Кавказским военным округом. Полпредом президента в Северо-Западном федеральном округе стал генерал из спецслужб Виктор Черкесов.

Из тех, «кто входил в ближайшее окружение Бориса Ельцина в Кремле, остался на том же высоком посту главы администрации президента Александр Волошин. Владимир Путин неоднократно заявлял, что он вполне удовлетворен работой руководителя своей администрации. Остались работать в правительстве Российской Федерации Николай Аксененко, Евгений Адамов, Владимир Рушайло и Михаил Лесин, которых молва также относила к членам пресловутой «семьи». Это вполне понятно, так как

В. Путин был выдвиженцем Бориса Ельцина, и для него во всех отношениях важно было сохранить преемственность власти. Однако на вопрос одной из западных журналисток — не чувствует ли он себя политическим и духовным сыном Ельцина? — Путин ответил быстро и ясно: «Нет, у Бориса Николаевича другие дети».

В правительстве больше других отличился премьер Михаил Касьянов, рейтинг доверия к которому превысил к концу года 30% и оказался самым высоким среди рейтингов членов кабинета, если не считать неизменного фаворита всех социологических опросов Сергея Шойгу. Из общего списка известных российских политиков высокий уровень доверия и авторитета в обществе сохранили также Евгений Примаков, Юрий Лужков и Аман Тулеев. Они не входили в команду президента Путина, но, насколько можно судить, поддерживали его политику. Это же можно сказать и о недавно оставившем свой пост председателе Центрального банка Викторе Геращенко, роль которого в экономических успехах России последних лет была очень велика.

Ожиданий, связанных с приходом к власти в России нового президента, было много, и некоторые из них противоречили одно другому. Но кое-что из ожидавшегося начало проводиться в жизнь уже в 2000 году. Владимир Путин ясно дал понять, что его главная задача — возвращение России того места в мире и того уровня жизни ее народу, на которые она вправе рассчитывать и для достижения которых у нее и в прошлом имелось все, кроме достаточно эффективного и разумного руководства.

И в экономике, и в политике России к концу 2000 года и началу 2001 года были сделаны только первые шаги. Но главный успех Путина заключался в том, что это были шаги в правильном направлении.

ВЕСНА 2001 ГОДА. ОЦЕНКИ И ОЖИДАНИЯ

Зима и весна прошли в России в 2001 году много спокойнее, чем год или два назад. Появились ясные признаки стабильности в жизни общества и в деятельность государства. Экономика сделала заметный шаг вперед, реальные доходы основной части населения страны увеличились — впервые за двенадцать лет. Соответственно улучшилось и настроение граждан.

Впервые за последние годы более 26% жителей России оценили итоги года для себя лично и для своей семьи как хорошие в целом или даже очень удачные. При этом более 50% жителей страны высказали положительные ожидания для себя и своей семьи на весь 2001 год. Также впервые за последние десять лет подавляющее большинство граждан России заявили, что они не верят ни в возможность распада страны, ни в дальнейшую деградацию ее экономики, ни в установление диктаторского режима правления, ни в то, что Россия попадет в полную экономическую и политическую зависимость от Запада.¹⁹

Положительно оценивал итоги своей работы и работы правительства и сам президент Владимир Путин, хотя он и отметил, что было сделано не все, что хотелось бы.²⁰ И в первую годовщину президентских выборов в России, и в годовщину инаугурации В. Путина многие газеты писали в основном об успехах, хотя немало авторов заявляли при этом, что многое в деятельности президента было для них совершенно неожиданным.

«Есть много поводов поговорить о результатах первого года президентства Путина, — писала в газете “Версты” Марина Шакина. — Достижения Путина общеизвестны, они уже многократно проанализированы и обмусолены — укрепление вертикали власти, бездефицитный бюджет, эффективная работа с Думой, сбалансированная внешняя политика и прочее. Но можно взглянуть на задачу под другим углом — попытаться обозначить некоторые характерные особенности стиля и содержания политики Путина, оказавшиеся для публики сюрпризом. Главный сюрприз в политике президента — чрезвычайная настойчивость и методичность в проведении либеральных экономических реформ. Путин добивается продвижения по всем основным направлениям рыночных преобразований — законодательно снижает налоги и упорядочивает таможенные тарифы, инициирует валютную либерализацию и дебюрократизацию бизнеса, совершенствует пенсионную систему, ищет пути реорганизации естественных монополий. При этом он не просто хватаете? за проблему, а потом бросает ее — нет, он не упускает из виду ход ее обсуждения и решения в Думе, в Государственном совете и среди бизнес-элиты. Он ставит сроки и контролирует их. У Путина нет ни провалов, ни авралов, он методичен в делах и не создает экстремальных ситуаций. Управленческий стиль Путина — осторожность, умеренность, самостоятельность, умение выжидать и нежелание делать то, к чему его подталкивают".²¹

«Успехи Кремля очевидны, — писал на ту же тему в газете “Век” Алексей Богатуров. — Еще никогда власть президента Путина не казалась такой прочной. Но победа — это не только успех, но и испытание. Проверка на ум, способность к саморазвитию и взыскательность — к себе и соратникам. Первый этап путинского плана выполнен. Его основные итоги — лояльный и самоуправляющийся парламент, реорганизованное деловое сообщество, прочнеющая “сеть” семи “президентских округов”, которым, по идее, предстоит стать страхующими скрепами Федерации. Этого достаточно, чтобы сказать: Путин — домостроитель в такой же мере, в какой его предшественник был разрушителем. Однако атмосфера напряженного ожидания сохраняется».²²

Но противники В. Путина не изменили своих негативных оценок и через год после президентских выборов. «Путин не выполнил за год ни одного своего обещания. Мы слышим от него одни слова и не видим ни одного реального дела, хотя положение народа продолжает ухудшаться». Так заявил в конце марта 2001 года известный экономист из РАН Павел Бунич. «Путин быстро исчерпывает запас харизмы, — утверждал политолог Сергей Кара-Мурза. — Слепой ведет слепых. Мы в ловушке. Соединив безответственность тирании с безответственностью демократии, власть утратила все механизмы легитимности».²³ А по мнению эксперта из Московского центра Карнеги Андрея Рябова, события 2000 года показали, что В. Пугин не обладает ресурсами для реального разрешения конфликтов в российском обществе: «Проблема Путина — это проблема отсутствия политических решений и политической воли. В стране сохраняется инерция и образ мышления эпохи Ельцина, а власть вместо решения реальных проблем занята бесконечными пиар-кампаниями».²⁴

«Энергия Путина иссякла, и власть не знает, что делать дальше, — уверял обозреватель “Нового времени” С. Шелин. — Рука, которую хвалители и зложелатели единодушно считали твердой, дрогнула». По мнению Шелина, Владимир Путин не сделал, в сущности, ничего значительного на своем посту, а его борьба с олигархами «имела ярко выраженные трагикомические формы». Даже существенное повышение пенсий старым и больным людям Шелин счел не более чем популистским мероприятием — мол, было бы лучше отдать лишние нефтедоллары западным кредиторам...²⁵

Подобного рода тенденциозные и крайне необъективные оценки решительно расходились не только с реальным положением дел в стране, но и с мнением большинства ее населения. Зимой и весной 2001 года все политические наблюдатели и социологи отмечали необычайно высокий уровень поддержки Владимира Путина практически во всех слоях общества. Еще в ноябре 1999 года, когда рейтинг доверия к Путину, тогда еще премьеру, достиг 40%, эксперты заявляли, что этот уровень «запределен» и что более высокий рейтинг доверия к политику в России «в принципе невозможен». Но через год, в ноябре 2000 года, он поднялся до 60—65%, а к марту 2001-го превысил 70%. Такой же высокий уровень доверия к Путину сохранялся и в апреле—мае 2001 года. При этом эксперты и аналитики иногда с досадой а то и с надеждой вынуждены были отметить, что «путинское большинство очень устойчиво, но не вечно».²⁶ Даже один из ведущих деятелей фракции «Яблоко» в Государственной Думе Сергей Иваненко вынужден был признать, что год после выборов президента в России был «годом Путина» и что население страны начало доверять власти, «чего раньше не было».²⁷

Даже авторы газеты «Завтра», полемизируя с «Советской Россией», отмечали, что Владимир Путин за год пребывания в Кремле проделал огромную работу и «гигантски вырос как руководитель». Эти оценки были, несомненно, ближе к истине.

За очень короткий срок новый российский президент сумел решить или сдвинуть с места решение многих задач государственного, экономического и идеологического характера. Спокойно и уверенно, перенося центр тяжести с одной проблемы на другую, Владимир Путин сумел продвинуться, по крайней мере, на десяти важных направлениях. Была в основном решена труднейшая проблема Чечни, а значит, и проблема единства России. Отряды международных террористов разгромлены, отступил и сепаратизм во всех его формах и видах. Как известно, в менее острой форме сепаратизм стал проблемой не только в Чечне и не только на Северном Кавказе.

Необходимость положить конец сепаратизму и укрепить структуру и управление Российской Федерацией была одной из причин реформы Совета Федерации и учреждения семи федеральных округов. Было унифицировано федеральное и региональное законодательство и восстановлена вертикаль власти. Еще раньше, без ожидавшихся потрясений и огромных расходов, успешно и для Путина, и для всей России прошли досрочные выборы президента. Впервые в истории нашей страны власть перешла от одного лидера к другому спокойным и демократическим образом, в соответствии с волей народа. Быстро и безболезненно был ликвидирован уродливый порядок разделения власти в стране между государственными институтами и олигархическими кланами. На место олигархического и компрадорского капитализма пришло сочетание государственного контроля и государственного капитализма с разумным либерализмом.

Политика социальной зашиты совмещалась с зашитой национального капитала и национально-государственных интересов страны. Укреплены Вооруженные силы Российской Федерации, а также специальные службы и правоохранительные органы. Начала возрождаться оборонная промышленность России, существенно расширился объем российского экспорта, возросло промышленное производство, строительство и сельское хозяйство. Укрепилась финансовая система государства, его долги возвращались в полном объеме и в положенные сроки. Россия смогла отказаться от новых внешних заимствований и от сохранения контроля МВФ за своей экономикой.

Восстановлена активная и независимая внешняя политика России на всех направлениях. Существенно увеличены пенсии пожилым и больным Людям, заметно сократилась безработица. Российская Федерация обрела новые государственные символы. При этом социальная обстановка в стране оставалась спокойной; в России происходила несомненная консолидация всех ветвей власти. Этот перечень достижений Кремля и Белого дома можно продолжить.

Конечно, были решены далеко не все стоящие перед страной проблемы. Например, почти ничего не было сделано для преодоления тяжелого кризиса в здравоохранении, образовании и культуре. Крайне скромны успехи российской науки. Продолжала ухудшаться инфраструктура жилищно-коммунального хозяйства страны, не преодолен демографический кризис. Однако вряд ли кто-нибудь другой смог бы сделать больше при том исходном состоянии власти, в котором она перешла в руки нового лидера.