Владимир Путин и его оппоненты

Владимир Путин и его оппоненты

О БОРЬБЕ ЗА ПОСТ ПРЕЗИДЕНТА

Избирательная кампания по выборам Президента Российской Федерации проходила более спокойно, чем избирательная кампания по выборам депутатов Государственной Думы. В борьбе за пост президента практически не было каких-либо скандалов и не применялись так называемые «грязные технологии». Это вовсе не значит, что борьба за пост президента не была острой или лишенной сильного внутреннего напряжения. В Государственную Думу проходят лидеры и тех партий, которые заняли второе, третье, даже пятое места. Но пост президента всего лишь один, и с ним связаны гораздо более мощные интересы и более сильная власть, чем те интересы и та власть, которые имеются у всей Думы.

Тема выборов президента являлась в России на протяжении нескольких лет главной темой политических прогнозов, социологических исследований и разного рода спекуляций. Это определялось особой ролью института президентской власти в новой России, где президент обладает гораздо большими полномочиями, чем в США или Франции. В условиях нашей страны, в которой демократические традиции, гражданское общество и система зрелых политических партий еще не сложились, именно президент может и должен стать гарантом стабильности, демократии и порядка. Поэтому предоставление президенту необходимых для этого полномочий и рычагов власти — это не каприз Ельцина или просчет составителей Конституции, а необходимость. Именно это обстоятельство и сделало тему выборов президента самой актуальной в нашей социологии и политической публицистике.

Кто только не побывал в конце 90-х годов в фаворитах социологических опросов! Виктор Черномырдин, Александр Лебедь, Борис Немцов, Юрий Лужков, Евгений Примаков... Казалось, что есть немалые шансы у Зюганова и Явлинского. Некоторые из этих политиков уже всерьез примеривали на себя «шапку Мономаха». Пытались участвовать в борьбе за пост президента Михаил Горбачев, Святослав Федоров, Владимир Брынцалов, Станислав Говорухин, Владимир Жириновский.

О Владимире Путине, который только в июле 1998 года занял пост директора ФСБ, еще за восемь месяцев до главных в России выборов почти никто ничего не знал. Да и сам Путин не претендовал тогда ни на какую выборную должность. Даже назначение Путина на пост премьера, как я уже замечал выше, не вызвало вначале особого внимания общественности и прессы. Но как только стало очевидным, что Путин — это реальный претендент на высший государственный пост в стране, у него появилось и множество приверженцев, и множество недоброжелателей.

Уже с октября 1999 года работа В. Путина проходила отнюдь не под звуки всеобщего одобрения, совсем напротив. И хотя политика Путина пользовалась явной поддержкой большинства населения, многие газеты и журналы, а также часть популярных телеканалов выступали против него. Политиков и бизнесменов, стоявших за российскими СМИ, как раз и пугала эта неожиданная и быстро растущая популярность нового премьера.

По мере приближения выборов шумная, хотя и малоэффективная пропагандистская кампания набирала обороты. Чего только не писали в эти недели и месяцы о Владимире Путине! Нередко публиковались разного рода слухи, версии, язвительные комментарии. Или, напротив, замалчивались важные факты и заявления. Некоторые газеты и журналы не брезговали и прямыми фальсификациями.

Естественно, что на протяжении всех предвыборных месяцев против Путина выступала печать КПРФ. Опубликованные здесь статьи, письма читателей, комментарии и заявления редакций или руководства КПРФ были столь примитивны и неубедительны, что их не хочется ни оспаривать, ни даже цитировать. Но приходится, чтобы не быть голословным: «Путин — антикоммунист», «Путин ничего не делает и не будет делать для изменения пагубного политического и экономического курса Ельцина», «Путин не хочет вести борьбу с олигархами», «Путин не станет пересматривать результаты грабительской приватизации» - подобными фразами можно заполнить несколько страниц. Общий смысл всех этих публикаций очевиден — «путинизм» и «ельцинизм» если и не близнецы, то все равно братья.

Газета «Советская Россия» писала: «Путин вышел из головы и воли Ельцина, его выдвинул Чубайс, вынув Путина из своего рукава», «Чубайс и сегодня остается для Путина старшим братом, наставником и экономическим авторитетом, и они вместе ставят Россию в кильватерную колонну США и капиталистических государств». Даже там, где заявления и действия Путина почти совпадали с требованиями КПРФ, коммунистическая печать оставалась непримиримой: «Путин хочет обмануть народ, используя чужие лозунги. Он осуществляет секретный план Кремля по отвлечению гнева народа». Окончательный вывод ясен: «Путин стоит за продолжение губительного для России курса антинародных реформ. Он выразитель интересов и верный слуга российских олигархов и международного капитала».¹

Еще более радикальным национал-патриотам из газеты «Завтра» и ей подобных более мелких изданий В. Путин тоже был ненавистен, видимо, потому, что он выступал и завоевывал симпатии российского избирателя прежде всего как патриот и как русский человек, которому тяжело видеть унижение и бедность России. «Не верьте Путину, — призывала газета «Завтра». — Он только надел маску патриота, чтобы лучше подготовить капитуляцию России перед странами Запада. Это все тот же Ельцин, только со взрывами в Москве и Волгодонске. Словно врачи омолодили сгнившее тело старика, перелив ему юную кровь, и тот стал теперь бодрым, снова охочим до власти исполняющим обязанности».² Авторы этой газеты не могли не признать, что Путин увеличил оборонный заказ, повысил заработную плату военным и престиж армии, что он «бряцает оружием», чтобы не допустить распада России и «вырезать чеченскую язву». Путин даже ведет себя достойно с западными лидерами. Но все это «только маска», которая прикрывает истинного защитника интересов «семьи» и Запада. Поэтому лучше, если у России была бы, как и прежде, Чечня, но не было Путина...

Против Путина, хотя и не столь ожесточенно, выступала и значительная часть более серьезных московских газет. Чаще всего неодобрительно комментировали деятельность Путина такие популярные газеты, как «Московский комсомолец», «Комсомольская правда», «Трибуна», «Общая газета». Однако наиболее яростно и непримиримо критиковала и. о. президента печать, которая была связана с холдингом «Медиа-Мост», с некоторыми из западных информационных групп, а также с радикальными демократами первой волны. Их поддержка кандидатуры Явлинского сочеталась с самыми неприличными выпадами против Путина. Злую и тенденциозную критику В. Путина можно было встретить, например, почти в каждом номере журнала «Итоги», издаваемого в России при поддержке американского журнала «Ньюсвик». Я уже приводил выше некоторые из высказываний журнала «Итоги», который и в марте 2000 года не мог понять — почему и как это могло случиться, чтобы «никому не известный чиновник в одночасье мог превратиться в главного политика России».³ С «Итогами» могла соперничать в неприязни к Путину только «Новая газета», которая опубликовала в конце 1999 и в первые месяцы 2000 года самое большое число тенденциозных статей и явных выдумок по поводу войны в Чечне и всех других направлений работы и. о. президента. «Путин управляет страной бездарно», «Он тратит в Чечне деньги, которые необходимы для развития оборонной промышленности в России», «Путина поддерживает не народ, а орда мелких провинциальных чиновников», «Он восстанавливает в России власть и идеологию КПСС», «Путин — виртуальный лидер, у которого нет и не может быть программы», «Путин ничего не делает, да ему и не нужно ничего делать ни до выборов, ни после выборов», «Бездействие Путина лишь прикрывает его неуверенность», «Россия как государство при Путине вряд ли сможет дожить до 2001 года». Это выдержки из двух статей всего лишь одного номера «Новой газеты».⁴

Озлобленность и необъективность ее авторов была просто поразительной. Например, в конце января 2000 года, когда близилась к завершению осада Грозного, а большая часть боевиков уже была оттеснена в горы, Михаил Кругов из «Новой газеты» уверял, что «Запад обязательно нанесет России мощный экономический и политический удар. И когда Запад поставит Россию на колени, чеченцы устроят российской военной группировке “ночь длинных ножей”. Армия “победителей” будет разгромлена за одну ночь. Сотни солдат и офицеров будут убиты, тысячи попадут в плен. После этого Кремль согласится на любые условия чеченской стороны».⁵ Весь этот бред читали не только сотни тысяч подписчиков «Новой газеты», его охотно перепечатывали многие итальянские, британские и особенно французские газеты. В «Новой газете» можно было прочесть и наиболее резкие высказывания Явлинского, который обвинял Путина в сговоре с коммунистами и ультранационалистами, в развязывании «преступной войны в Чечне», в «унижении России» и в «унижении населения России». Претендуя на пост президента России, Григорий Явлинский со страниц «Новой газеты» изливал свой гнев и разочарование в адрес народа «этой страны»: «В другой стране орать начали бы, на вилы подняли. А у нас можно давить, грабить, делать все, что хочешь. У нас правительство в этом смысле находится в идеальном положении, и Путин работает в условиях неограниченного ресурса».⁶

Тему неблагодарного, обманутого, темного и равнодушного народа, недостойного великой России, развивали с разных сторон и другие авторы. Еще осенью, а также в декабре 1999 и в январе 2000 года некоторые политологи и публицисты надеялись, что российский народ «одумается» и потеряет интерес к Путину. Они продолжали смотреть на Путина как на наваждение, которое скоро пройдет. Многие политики, влиятельные финансисты и близкие к ним редакторы газет были просто не в состоянии скрыть свое горячее желание как-то остановить нового лидера, дождаться падения и краха Путина и его «умопомрачительных рейтингов». «От премьера сегодня ждут многого, — писала накануне Нового года политолог из фонда Карнеги Лилия Шевцова. — Но чем больше ожиданий сегодня, тем сильнее будет разочарование в новом правительстве завтра. Общественные настроения очень неустойчивы, и не исключено, что уже в ближайшее время народу вместо “железного Феликса” захочется миролюбивого и мудрого вождя, способного наводить мосты в том числе и в Чечне».⁷

«Время работает против Путина, — писал публицист Илья Мильштейн. — В эти недели его популярность достигла верхнего предела, электорат бурно хлопает в ладоши, конкуренты растеряны, рубль держится из последних сил. Что будет дальше, известно: война стагнирует, народ недоумевает, оппозиция собирается с силами, парламент разгонять до президентских выборов нельзя, экономика валится в пропасть, рейтинг делается дряблым, харизма худеет на глазах. Пройдет еще немного времени, и публике разъяснят, что ее выбор был ошибкой».⁸ «От Путина многого ждут, — отмечал в своем прогнозе президент Института стратегических оценок Александр Коновалов, — но эти ожидания не просто не совпадают, но взаимоисключают друг друга. Но Путину придется определить свои позиции, а значит, будет расти и число разочарованных, число разбитых иллюзий. А действовать надо уже сейчас, до выборов. Так что еще до выборов Путин может нажить себе достаточно влиятельных врагов, и они не будут бездействовать».⁹

А в марте, как до, так и после выборов, многие газеты обрушились уже не на и. о. президента, а на народ, который был готов поддержать и поддержал Путина на выборах. «Можно сказать с уверенностью, — писал в газете “Известия” Александр Архангельский, — что эпитет “неизвестный” куда правомернее отнести к общественному сознанию страны, которой Путину предстоит управлять по крайней мере в течение четырех ближайших лет, чем к нему самому».¹⁰ «Путин выиграл выборы у России, — писал Александр Проханов, — и его успех обеспечил, конечно же, моральный и интеллектуальный уровень населения. Именно населения, то есть отдельно взятого, нынешнего поколения россиян, живущих в данное время, на данной, оставшейся от России, территории. Русский народ непомерно огромней, чем это несчастное, отравленное стрихнином поколение. Народ — это те, кто жил до нас и выстроил великое светоносное государство, породил богооткровенную культуру, выиграл самые великие войны, совершил самые дерзновенные духовные подвиги. Народ — это те, кто придет после нас и выполнит возложенную на него Богом вселенскую задачу, одержит неизбежную русскую Победу. И, конечно же, народ — это мы с вами».¹¹

Оспаривать подобного рода заявления бессмысленно. Народ России прошел в последние десять лет через столько испытаний и иллюзий и получил столь большой исторический опыт, что его действительно, как сказал в своем обращении к народу России за лень до выборов Владимир Путин, «трудно обвести вокруг пальца».

До выборов статьи в «Советской России» и в газете «Завтра» отличались хотя бы по своей стилистике от статей в журнале «Итоги» и в «Новой газете». Но в первые недели после выборов это различие было уже мало заметно. Статьи и высказывания С. Пархоменко, В. Шендеровича и Б. Кагарлицкого мало отличались от статей и высказываний Проханова. Газета «Советская Россия» начала не только обильно цитировать, но и полностью перепечатывать крайне критические по отношению к В. Путину и к слишком «доверчивым россиянам» статьи из некоторых американских газет и журналов. Крайности сошлись.

Комментируя успех В. Путина на выборах, «Новая газета» писала, что он «заткнул рот своим оппонентам» и что для превращения «спецдемократии Путина в режим фашистского типа осталось сделать всего один или два шага». Но Владимир Путин и его избирательный штаб решили на все подобные обвинения не реагировать. Лишь в ночь с 26 на 27 марта, когда итоги выборов уже определились, Путин сказал о «потоке вранья», захлестнувшем газеты и телевидение, и поблагодарил российских избирателей за доверие.

ПОСЛЕ ВЫБОРОВ

Несколько недель после победы на выборах и до вступления в должность президента были наполнены для Путина многими событиями и встречами. В течение всего лишь десяти дней до инаугурации В. Путин открыл чемпионат мира по хоккею в Санкт-Петербурге, отстоял пасхальную службу в Исаакиевском соборе и принял участие в церемонии по возвращению в Екатерининский дворец фрагментов Янтарной комнаты. Он провел важные переговоры с новым японским премьером Исиро Мори. Даже четырехдневный отдых в Сочи не был для Путина спокойным, и в промежутках между горными лыжами и ловлей камбалы он продолжал консультации о составе будущего правительства и выезжал в Белгород, чтобы вместе с президентом Украины Леонидом Кучмой и президентом Белоруссии Александром Лукашенко открыть мемориальный комплекс на знаменитом Прохоровском поле, на котором летом 1943 года происходило самое крупное в истории войн танковое сражение, переломившее ход Курской битвы.

Это была первая встреча президентов трех славянских стран после встречи в Беловежской пуще в декабре 1991 года. В Кремле тем временем заканчивались последние приготовления к инаугурации — по новому сценарию.

Нет необходимости рассказывать здесь о самой процедуре инаугурации. Эта торжественная церемония официального вступления Путина в должность президента России прошла в Андреевском зале Большого Кремлевского Дворца. Положив правую руку на специальный экземпляр текста Конституции, Путин произнес предусмотренную Конституцией присягу. В залах дворца находились в момент принесения присяги члены Совета Федерации, депутаты Государственной Думы, судьи Конституционного суда, а также члены правительства, патриарх, предстоятели других религиозных конфессий, высшие военачальники и другие специально приглашенные лица. На церемонии инаугурации Владимир Путин принял от первого президента России Бориса Ельцина знак президента.

Вся церемония продолжалась один час. В коротком выступлении после присяги Путин обозначил свои приоритеты: процветание и сила России, сплочение ее народа и защита интересов и прав российского гражданина, сбережение и развитие демократии. Он также подчеркнул важность законной и мирной преемственности власти, единство и преемственность истории России. О преемственности власти и защите демократии говорил в своем выступлении и Борис Ельцин. Как отмечала «Независимая газета», «оба президента, не будучи одаренными природой яркими ораторскими способностями, выступили вполне достойно».¹² Сенсаций или каких-либо неожиданностей не было. Все отметили, что в Андреевском зале присутствовал бывший Президент СССР Михаил Горбачев. На вечернем приеме в этот же день, когда Путин подходил то к одной группе гостей, то к другой, он, увидев Горбачева, подчеркнуто тепло приветствовал его, что произвело впечатление как на присутствующих, так и на политических комментаторов, в том числе и на Западе.

На церемонию инаугурации был приглашен и последний председатель КГБ СССР Владимир Крючков. Он был единственным из гостей, кто сидел, и встал лишь в момент, когда зазвучал Государственный гимн. Естественным было присутствие в Андреевском зале таких политиков, как Юрий Лужков, Евгений Примаков, Геннадий Зюганов, Григорий Явлинский и другие. Многие газеты отметили, что Путин пригласил на торжественную церемонию в Кремле свою любимую учительницу немецкого языка Веру Гуревич, своего старого друга и тренера по дзюдо Анатолия Рахлина, преподавателя из Высшей школы разведки Михаила Фролова, друга семьи, бывшего секретаря из питерской мэрии Марину Ентальцеву и некоторых других близких людей. Здесь же была, конечно, и жена Путина Людмила Александровна, которая держалась очень скромно, почти незаметно.

В связи с вступлением в должность президента и в соответствии с Конституцией В. Путин принял 7 мая отставку всех членов кабинета министров, руководителей силовых ведомств и главных чиновников кремлевской администрации, поручив, однако, всем этим лицам исполнять свои обязанности «впредь до утверждения структуры органов исполнительной власти и осуществления в установленном порядке назначений на соответствующие должности». Это не породило ни в обществе, ни в структурах власти никаких волнений и беспокойства. Все были уверены, что больших перемен в персональном составе органов высшей власти не произойдет — по крайней мере до конца 2000 года.

8 мая Владимир Путин провел в Курске, где он участвовал в открытии Триумфальной арки, воздвигнутой здесь в память о знаменитой битве на Курской дуге. 9 мая, в День Победы, президент принимал военный парад на Красной площади. Это была 55-я годовщина Победы, и было решено отметить ее более торжественно, чем обычно.

Близость праздника Победы и дня инаугурации объединила в сознании многих граждан страны два эти разные события. Особое внимание и участников праздника, и гостей Москвы привлекли два обстоятельства — парад Победы должен был принимать только что вступивший в должность новый президент России, а открывали этот парад пять тысяч ветеранов Великой Отечественной войны, собравшиеся в Москву из всех стран СНГ и из Прибалтики. Через 55 лет после окончания войны по Красной площади пронесли знамя Победы, а следом, четко соблюдая строй, проходили десять сводных полков участников войны со штандартами тех десяти фронтов 1944—1945 годов, которые составляли тогда действующую армию.

Это было необычное, одновременно внушительное и трогательное зрелище, — каждому из участников этого марша было уже за 70 лет. Было видно, что Путин с трудом удерживает слезы. Его отец, тоже ветеран войны и один из героев Ленинградского фронта, умер всего за несколько дней до назначения сына премьер-министром России. В своей речи на параде Путин особо приветствовал фронтовиков из стран СНГ и из Прибалтики, называя их «нашими боевыми братьями и сестрами». «Мы вместе, — сказал президент, — отстояли мир, не дали перекроить историю, защитили большую советскую Родину, сохранили независимость нашей страны, внесли решающий вклад в победу над фашизмом». После парада в Кремле прошел большой прием, подробности которого до нас также донесло телевидение.

Но торжества и праздники закончились, и наступили будни. Интересно отметить различие в оценках всех этих событий в газетах и журналах. Газеты левого направления крайне преувеличивали общие масштабы инаугурационных торжеств. Василий Сафрончук в газете «Советская Россия» писал: «по своей помпезности эта церемония превосходила самые пышные венчания на царство или возведения на трон августейших особ средневековья. Во всяком случае, в новейшей истории мы не наблюдали таких церемоний ни в Америке, ни в Европе, ни в Азии, ни тем более в Африке. Приведение Путина к присяге по своей символике, скорей, напоминало возведение на трон монарха, нежели вступление в должность демократически избранного президента».¹³ Газета «Завтра» добавляла к сходным описаниям и оценкам разного рода домыслы, стараясь, ко всему прочему, оскорбить нового президента. «Венчание Путина на царство, — писал здесь Борис Александров, — было обставлено с псевдовизантийской пышностью. Под внимательным взором телекамер Путин долго поднимался по покрытой коврами лестнице, проходил мимо застывших навытяжку солдат, наряженных в невообразимую голубую форму, пародирующую стиль старой русской армии, — в таких нарядах сейчас выступают только цирковые служители, — неспешно, с легкой улыбкой шествовал мимо полуторатысячной армады гостей, выстроенных в строгом соответствии рангу в новой элите».¹⁴ «Сверхпышная церемония в Кремле, — развивал эти же измышления Александр Проханов, — свидетельствовала о личной склонности Путина к “знакам достоинства”, о его управляемости и возможности манипулирования им, а также о комплексе неполноценности выходца из “низов”. Этот обряд имеет метафизический смысл преемственности не просто государственной власти, но всего чудовищного замогильного ельцинизма».¹⁵

Между тем, никакой особой пышности в процедуре инаугурации Путина не было. Пышным было убранство Андреевского тонного зала и соседних с ним залов Большого Кремлевского Дворца, который был отреставрирован еще при Ельцине. Сама же процедура инаугурации была достаточно простой и скромной, и на нее не были приглашены даже главы государств СНГ, не го-поря о странах дальнего зарубежья. Французская газета «Фигаро» писала: «новый хозяин Кремля провел церемонию своей инаугурации со свойственной ему военной скромностью, которая в последние месяцы стала фирменной маркой Путина. Выступление самого Путина было лаконичным и емким, в нем не было недосказанностей, все в нем было выражено ясно и четко, что заметно контрастировало с содержанием речей эры Ельцина. Озадачивает лишь умолчание чеченской проблемы».¹⁶

Уместно отметить, что вступление в должность новых генеральных секретарей ЦК КПСС в 80-е годы было гораздо более сложным по процедуре, так как новый лидер партии и государства избирался на Пленуме ЦК КПСС в дни похорон только что умершего прежнего генсека. На похороны в Москву прибывали десятки глав дружественных Советскому Союзу государств и сотни представителей из всех стран мира. После похорон на грандиозном приеме в Кремле все эти лидеры должны были подойти к новому генсеку, чтобы выразить ему свое соболезнование, поздравить с избранием на пост главы партии, а во многих случаях и для короткой беседы. Можно себе представить, что творилось бы 7 мая в Кремле, если бы на инаугурацию Путина были приглашены представители и лидеры из других стран мира.

Недоброжелатели Путина из праволиберальных изданий, особенно из холдинга «Медиа-Мост», также старались всячески оскорбить и унизить нового президента России. Журнал «Итоги» озаглавил статью о вступлении Путина в должность президента пренебрежительным словечком «Зиц-президент». «Владимир Путин, — писал здесь Дмитрий Пинскер, — с готовностью уступил право вершить большую политику в России старой гвардии интриганов. Он согласился довольствоваться, по большей части, лишь внешними атрибутами власти и правом рассуждать, но не вершить дела в Кремле».¹⁷ «Путин — слабый лидер, которым командуют генералы, воюющие в Чечне», — это уже слова из другой статьи в том же номере журнала «Итоги». «Паралич власти», «счастливчик Путин, на плечо которому присела нервная птичка счастья и чистит клювик перед тем как улететь», — в подобного рода глуповато-вульгарных выражениях описывал церемонию инаугурации в Кремле Леонид Радзиховский в газете «Сегодня».¹⁸ Что касается московских городских газет, то они писали о событиях начала мая с подчеркнутым безразличием. «Путин ищет свой путь в потемках, — витиевато рассуждал один из редакторов газеты “Тверская, 13” Владимир Стукалов. — Инаугурация нового президента прошла для многих россиян незамеченной. Одним набили оскомину мелькающие на экранах телевизоров политические деятели. Другие уехали на дачные участки сажать картошку. Третьим было не по себе, когда, живя в нищете, они увидели по “ящику” блеск и роскошество кремлевских дворцов, и они выключили телевизор. Будет у Путина реальный результат, и мы с криками “ура” оставим его на второй срок. Не будет результата — грош цена и новому президенту, и тем, кто его избирал».¹⁹

На самом же деле общее впечатление от церемонии инаугурации, от парада Победы и от больших приемов в Кремле 7 и 9 мая у большинства граждан России и почти у всех наблюдателей было положительным. Уже первые опросы общественного мнения показали высокий уровень доверия населения страны к президенту Путину и, напротив, падение доверия тех же людей к средствам массовой информации. Спало какое-то напряжение, которое чувствовалось в стране в самых разных слоях населения из-за нестабильности власти.

Показательно, что в первые же три рабочих дня — от среды 10 мая до пятницы 12 мая — в России впервые за много лет на несколько процентов поднялся курс рубля и упал курс доллара. С 1 по 13 мая валютные резервы Банка России увеличились почти на 700 миллионов долларов, и почти 200 миллионов долларов были отправлены в западные банки — в погашение основного долга России. Почти все главные независимые агентства повысили рейтинги Банка России и Сбербанка, а также российских еврооблигаций — это происходило впервые после августа 1998 года. И направленное в Государственную Думу предложение Путина об утверждении в должности премьера Михаила Касьянова только укрепило эту тенденцию.

ОЖИДАНИЯ НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЕЙ

Владимир Путин пришел к власти в стране в условиях почти чрезвычайных, и скромные успехи первых месяцев 2000 года — в экономике, политике и укреплении Федерации - увеличивали надежды граждан России на поворот к лучшему.

Иными были ожидания и надежды недоброжелателей Путина. В публикациях враждебной ему прессы можно было видеть не только настроения, близкие к отчаянию, но также озлобление и надежды на провал, даже на катастрофу — по принципу: «чем хуже, тем лучше». «Ресурс Путина, — излагал в мае 2000 года планы, стратегию и надежды части национал-патриотов Александр Нагорный, — в его нынешней ипостаси практически исчерпан, и теперь возможны любые повороты в его политике, в том числе и силового характера. В этой связи оппозиция должна утверждать себя на каждом сантиметре политического пространства, используя все методы, ибо только при этом она способна набрать необходимый мобилизационный потенциал. Путинское правление будет отличаться от ельцинского большими амбициями и большей вовлеченностью в дела общества и государства. В самом начале следует ожидать стремительный вираж к ультралиберальным реформам, и в течение 10—15 месяцев экономические и социальные условия в стране будут ухудшаться. Все это резко увеличит число противников “путинизма” и приведет большинство его нынешних сторонников к полному разочарованию лично в Путине. Но эти сдвиги в настроениях масс и приведут нас к победе. На ходу мобилизуясь и обновляясь, в том числе и кадрово, изменяя методы борьбы, находя новые линии взаимодействия, повышая импульс “жертвенности”, оппозиция окажется, наконец, готовой к новой битве, которая может начаться уже в ближайшее время».²⁰

Нет смысла комментировать эти апокалипсические прогнозы и ожидания. Надо, однако, отметить, что примерно в тех же словах выражали свои ожидания и прогнозы радикал-демократы из «Новой газеты», «Обшей газеты» и из лагеря Бориса Березовского, который, покинув стены Государственной Думы, попытался летом 2000 года организовать новую оппозиционную партию, объединив вокруг себя недовольных олигархов и губернаторов.

«Думская оппозиция уже не в состоянии выступать организованно и конфронтально, — писал на этот счет Владимир Надеин. — Вот тут-то и появился со своей принципиальной гражданской позицией Березовский, который знает Кремль так, как будто был вхож еще в семью Бориса Годунова. Путин обречен. Для молодого человека с ничтожным опытом самостоятельной работы Владимир Путин показывает неплохие результаты. Но по мере пребывания в должности президента Путин будет уставать и сереть, хаметь и чернеть, ибо власть развращает, и это правило без исключений. В свете этих нехитрых, но неопровержимых аксиом даже без проницательности Березовского можно предсказать, что предпринятая Путиным впопыхах реформа властной вертикали, проводимая монтажниками непроверенной квалификации и на фундаменте заверений, которым никто не верит, содержит все условия, обеспечивающие ей скорый провал. Примерно к февралю 2001 года провал начинаний Путина станет фактом. Тут-то к уставшему, осунувшемуся, изрядно подрастерявшему свой рейтинг Путину и придет на помощь академик Березовский».²¹

Были в российской печати еще более мрачные прогнозы и предсказания, связанные не с ожиданиями неудач Путина, а с тайной надеждой на его «исчезновение». «Рейтинг Путина постоянно растет, — писал о своих “ночных кошмарах” Юрий Рост. — В массовом сознании формируется образ народного руководителя, который пришел освободить простых людей от воров, бандитов и богачей, наживших неправедные деньги и жирующих в то время, когда рядовые труженики бедствуют. Путин набирает силу. Но нужен ли он сильный своему окружению? Если нет — тогда он должен исчезнуть».²²

РАСШИРЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ БАЗЫ ПУТИНА

Реформирование Совета Федерации и всей «вертикали власти» в Российской Федерации, новые аспекты во внешней и внутренней политике, повышение пенсий и ликвидация задолженности по заработной плате бюджетникам, ясное размежевание с олигархами, а также ясно заявленная в Послании Федеральному Собранию программа укрепления государства и улучшения жизни народных масс, — все это существенно укрепило летом 2000 года авторитет Владимира Путина и привело к значительному расширению его политической базы. При этом он не произвел и после официального вступления в должность президента никаких достойных внимания перемещений в правительстве и президентской администрации, а также в военных и дипломатических структурах.

Несмотря на появление в правительстве и администрации таких одиозных для левых фигур, как Герман Греф и Андрей Илларионов, в стране не происходило никаких заметных поворотов в макроэкономической политике. Проведенная летом 2000 года частичная налоговая реформа вызвала одобрительные отклики среди бизнесменов, как мелких, так и крупных. Не утратив влияния в правой части политического спектра и в центре, Владимир Путин существенно расширил свое влияние в левой части этого спектра, а также среди националистически ориентированных кругов общества.

Путин и раньше встречался с Геннадием Зюгановым как с лидером одной из самых крупных фракций в Государственной Думе. Но летом 2000 года при встречах с руководителями средств массовой информации он стал приглашать в Кремль и главных редакторов газет «Завтра» и «Советская Россия» Валентина Чикина и Александра Проханова. Социологические опросы показывали устойчивый уровень доверия населения страны к президенту, его рейтинги поднялись с 50—55% в марте—апреле до 65— 70% в мае—июле 2000 года.

Рост поддержки В. Путина со стороны рядовых граждан страны заметно повлиял и на оценки его политики со стороны КПРФ. Руководство и печать КПРФ стали выступать летом 2000 года с позиций «условной» поддержки президента. Под огонь критики попадали в основном лишь отдельные деятели из Правительства Российской Федерации или такие чиновники-бизнесмены, как Анатолий Чубайс.

Существенно изменился и характер публикаций в газете «Завтра». «Путин вызывает сочувствие, — писала эта газета в июле 2000 года. — Ему хочется верить. Хочется помогать. Да и как не помочь ему, убирающему нечистоты в родном храме, где враг устроил конюшню».²³ «Кто такой Путин? Сын или пасынок России?» — это была тема большой беседы главных редакторов газет «Завтра» и «Советская Россия». Левая печать призывала Владимира Путина как можно быстрее и решительнее провести национализацию всех главных отраслей промышленности, отменить результаты «грабительской» приватизации, отдать под суд Ельцина, установить монополию государства во внешней торговле, а также вернуть к управлению Родиной русских людей и провести «русификацию России, как это было уже дважды — после правления Петра и Ленина».²⁴

Поскольку В. Путин ничего этого не собирался делать, некоторые из авторов левых и националистических газет стали терять терпение. «Пора перестать питать иллюзии по поводу нового президента, — писал, например, в “Советской России” Е. Уринов-ский. — Да, Путин идет на встречи с лидерами НПСР, его риторика очень похожа на лозунги оппозиции. Его послание можно цитировать как набор вполне правильных посылов. Мы слышим много правильных слов, но гае результат? Давайте признаем, что Владимир Владимирович — это не глубоко законспирированный Штирлиц, не Андропов нашего времени. Да, он принимает лидеров оппозиции, чего не делал его предшественник, но вот подвижек к лучшему не видно».²⁵ Еще более раздраженно писал о политике нового президента Тимур Зульфикаров в газете «Завтра»: «Чего Вы ждете, Путин? Чего Вы медлите? Вы мечетесь по далеким странам и по немой России, как пылко начинавший Горбачев. Но наши вожди должны ездить по тряским дорогам и тропам в дальние наши печальные кормилицы-деревни! Пусть они поживут подольше в дряхлых избах, поговорят с деревенскими сельскими мудрецами, русскими стариками, хоть мало их — увы! — уже осталось. Тут соль России! Тут все экономические и философские проблемы и истоки их решения. Тут Вам и скажут, как делать реформы и с чего начинать. Надо вернуть к власти таких истинных государственников, как Маслюков, Густов, Поливанов, Болдырев, Романов, Стародубцев, Наздратенко, Бабурин, Павлов. Особенно талантлив Поливанов. Он бы поднял Россию из разрухи! Поднимите из колодца одиночества и из тьмы забвения таких мыслителей, как профессор Кожинов, академик Шафаревич, публицист Бондаренко, просветитель Ганичев, геополитик Дугин, а также таких правдолюбов как Александр Кругов, Алексей Денисов, Андрей Фефелов, Александр Бобров».²⁶

Путин не откликнулся на этот призыв, и уже через неделю тот же автор, упрекая президента в том, что он топчется на месте и растрачивает втуне запас национального доверия, писал: « Путин боится разорвать с преступными кланами, с предательскими сословиями, с экономистами-шпионами, энергетиками-людоедами, журналистами-русофобами. Он боится народа с его грозной взрывной силой, непредсказуемой и огненной, как магма, слепой, как землетрясение. Он боится стать Вождем и свершить мессианский подвиг».²⁷

Но в стране было мало людей, которые не боялись бы «слепых землетрясений» и «непредсказуемых и огненных извержений магмы». Всего этого было и без того слишком много в последние сто лет, и потому призывы в духе горьковского «Пусть сильнее грянет буря!» не могли получить в конце XX века никакой поддержки.

Почти перестали выступать против Путина лидеры партии «Яблоко», надолго замолчал и Григорий Явлинский. «Даже у движения “Яблоко”, — с раздражением писала газета “Коммерсантъ” — не оказалось мужества, чтобы выступить в качестве оппозиции Путину. Полковник Путин отлично знает психологию советского стада и понимает, что достаточно присвистнуть — и все присмиреют».²⁸ К концу осени 2000 года главными оппонентами Путина стали Борис Березовский и Валерия Новодворская, с одной стороны, Виктор Анпилов и Эдуард Лимонов, с другой. «Новая газета» и «Общая газета» отличались только степенью истеричности от таких, как «Молния», «Гласность», «Лимонка», которые перед праздником 7 ноября вышли в свет с лозунгами: «Нет путинизму!», «Все на борьбу с путинизмом!», «Станем единой красной стеной на пути Путина!», «Путин — это Корнилов сегодня» и т. п.

И еще какой-то болезненной враждебностью к Путину отличалась «юмористическая» программа «Куклы» на НТВ, которую я, например, просто перестал смотреть ввиду ее пустоты. Как писал в газете «Известия» Максим Соколов, программа «Куклы» из недели в неделю и из месяца в месяц представляет «в разных костюмах и декорациях абсолютно один и тот же сюжет — как дураковатый Путин и демоноватый Волошин душат разумное, доброе, вечное. Прочие персонажи давно уже обратились в обезличенную массовку, и свет сошелся клином на президенте РФ».²⁹ Отвечая на упреки, ведущий автор «Кукол» В. Шендерович признавался не только в неприязни, но в ненависти к Путину. «История знает случаи, — заявлял он, однако, — когда ненависть доводила людей до гениальности, — как Герцена или Салтыкова-Щедрина. Социальная ненависть — вполне благородное чувство».³⁰

Но и этот призыв к социальной или, что то же самое, к классовой ненависти не нашел поддержки у большинства граждан страны, и поэтому попытки таких людей, как Березовский, Гусинский, Шендерович, Анпилов, Новодворская или генерал Макашов, организовать оппозиционное В. Путину массовое движение кончились неудачей. И уж совсем без внимания остались попытки «Новой газеты» и «Обшей газеты» реанимировать слухи о связях Путина с организованной российской или даже международной преступностью или о подготовке в Кремле к скорому провозглашению В, Путина новым императором России. «Ни для кого не секрет, — с удивлением констатировала газета “Московские новости”, — что даже в лице КПРФ Путин имеет в большей мере союзника, чем оппонента. Не пошевелив и пальцем, Путин сумел сделать то, что не удавалось Ельцину — ликвидировать “непримиримую” оппозицию. Даже “Русское национальное единство”, оказавшись на грани раскола, намерено было учредить новую организацию, которая могла бы поддержать президента РФ в его борьбе с экстремизмом и терроризмом».³¹ По итогам 2000 года «Независимая газета» решила вообще не вручать никому свой специальный приз «Серебряная устрица», предназначенный для самого влиятельного лидера оппозиции.

Не образовалось оппозиции Владимиру Путину и среди губернаторов, которые почти единодушно проголосовали за закон о реформе Совета Федерации. Даже сам Путин был удивлен такой активной и единодушной поддержкой. Он говорил в своем большом интервью в самом конце года: «Мне часто задавали вопрос: как вам удалось добиться, чтобы региональные лидеры в верхней палате парламента при принятии закона о том, что они не будут там больше работать, проголосовали как бы сами против себя? Ведь никто рук не выкручивал на самом деле. Никто не принуждал к этому решению. Да, я твердо заявил о своей позиции, сделал это открыто и публично. Но эффект был даже для меня необычным. Вы знаете, почему? Да потому, что они сами стали понимать и чувствовать, что неурегулированность в федеральной сфере в этом плане мешает развитию не только всего государства, но прежде всего самих регионов. Это было их ответственное решение. С моей подачи, но решение было их».³² Против некоторых важных предложений Путина, в том числе по реформированию Совета Федерации, выступил только президент Чувашской республики Николай Федоров. В Государственной Думе сходную позицию занимал тоже всего один депутат — Сергей Ковалев от Союза правых сил. Но даже их выступления очень трудно было бы оценить как «непримиримую», а тем более как «конструктивную» оппозицию.

Хотя, конечно, такая конструктивная оппозиция очень нужна и нашему государству, и обществу. Но для этого необходима разумная альтернативная программа, которой никто не предложил обществу.

О ПРОБЛЕМЕ ОЛИГАРХОВ

Одной из главных проблем, которая обсуждалась в российской печати еще до выборов президента и которая не исчезла со страниц газет и журналов после выборов, была проблема об отношении Владимира Путина к так называемым олигархам и, соответственно, об отношении этих олигархов к новому президенту.

Хорошо известно, что именно деньги олигархов и активная поддержка подконтрольных им СМИ помогли в 1996 году Борису Ельцину выиграть президентскую избирательную кампанию. Это, в свою очередь, позволило наиболее амбициозным из олигархов занять очень сильные позиции не только в экономике, но и во властных структурах России. На пользу стране это не пошло, и среди требований к власти, которые звучали все громче и настойчивее, были требования покончить не только с коррупцией и преступностью, но и с засильем олигархов; при этом чаше всего назывались известные всем фамилии.

Неудивительно, что еще во время предвыборной кампании в начале 2000 года высказывалось много разных предположений на тему «Путин и олигархи». С одной стороны, Путину приходилось выслушивать немало советов о более тесном сотрудничестве с крупным капиталом, без поддержки которого ему будет трудно управлять страной. С другой стороны, ему приходилось выслушивать и совершенно иные пожелания: ему рекомендовали ясно и определенно осудить деятельность олигархов или даже возобновить судебное преследование наиболее одиозных фигур. Не только идеологи из КПРФ требовали от Путина решительно разобраться в отношениях с олигархами. Известный публицист Александр Ципко даже утверждал, что все будущее Путина как национального лидера зависит от его способности решить проблему олигархов. «Если он сумеет не только удалить их от себя на равные расстояния, но и подорвать административные и экономические ресурсы их могущества, мы будем спасены, — писал Ципко. — Но если Путин не сумеет найти адекватное и эффективное решение этой проблемы,у нас вряд ли сохранятся шансы для цивилизационного развития».³³

Однако политологи из другого лагеря считали саму проблему олигархов одним из расхожих мифов, навязанных российскому общественному сознанию. «Все разговоры о всевластии “олигархов”, об их чрезмерном и притом негативном влиянии на государство, — утверждал Алексей Чесноков, — не более чем дымовая завеса, распускаемая для отвлечения внимания граждан от реальных проблем. Миг подлинного торжества “олигархов” был очень короток и завершился в 1997 году, когда провалилась предпринятая ими попытка взять под свой непосредственный контроль государственный аппарат. С тех пор мы наблюдаем не “битву олигархов”, а вполне нормальное политическое противоборство властных коалиций, к каждой из которых “пристегнут” тот или иной “олигарх”. Причем роль, отведенная ему, незначительна, — он не руководитель и не стратег, а только спонсор. Но еще до президентских выборов эта политическая борьба фактически завершилась — в ней победил Путин, а конкурирующие группировки сдались на милость победителя. В этих условиях, если президент скажет: “мочить олигархов”, к чему его усиленно подталкивают отдельные “доброжелатели”, это будет звучной, но пустой фразой».³⁴

В одном случае влияние российских олигархов явно преувеличивалось, в другом — явно преуменьшалось. Странно и то обстоятельство, что с одинаковыми по смыслу и даже лексике рассуждениями о засилье российских олигархов и плутократов выступали Геннадий Зюганов в «Советской России» и американский политолог Ли Волоски во влиятельном вашингтонском журнале «Форин Афферс», российский политик Борис Немцов в «Комсомольской правде» и известный валютный спекулянт и филантроп Джордж Сорос в британской газете «Гардиан»,

Российский крупный капитал — это, конечно, не миф, но и не какая-то сплоченная группа предпринимателей и финансистов с общими интересами. Здесь имелись руководители крупнейших финансово-промышленных групп, которые успешно конкурировали на пользу России с крупными западными корпорациями. Но здесь можно было найти и крупных финансовых спекулянтов, которые паразитировали на ослабевшей российской экономике и фактически грабили Россию, отправляя в далекие оффшорные зоны свои неправедно нажитые капиталы.

Здесь встречались менеджеры крупных государственных предприятий и компаний, то есть чиновники, которых снимают и назначают на их посты. Но здесь были и люди, которые пытались использовать свое богатство не столько для расширения принадлежавших им финансовых и промышленных корпораций и улучшения их работы, сколько для увеличения своего политического влияния, в том числе и посредством самых банальных методов подкупа. Здесь были предприниматели, которые сами создали новые для России отрасли производства и новые крупные заводы, обеспечивая работой и хорошим заработком тысячи людей. Но здесь были и люди, которые сумели взять под свой контроль средства массовой информации и использовали этот контроль над информационными потоками явно не в интересах российского общества и государства. Не имелось поэтому никаких оснований объединять в какую-то одну группу таких «олигархов», как Рем Вяхирев («Газпром») и Анатолий Чубайс (РАО «ЕЭС России»), Борис Березовский («ЛогоВАЗ») и Вагит Алекперов («ЛУКойл»), Владимир Гусинский («Медиа-Мост») и Анатолий Быков («КрАЗ»), Сергей Пугачев («Межпромбанк») и Владимир Евтушенков (АФК «Система»),