Самая прекрасная и всесильная требует защиты!

Самая прекрасная и всесильная требует защиты!

Как справедливо отметил А. М. Горький, «племя мещан — племя потребителей». Это их основная жизненная установка.

А потому для мещанина непонятна и даже противоестественна настоящая любовь, которая заставляет отдать любимому все свои лучшие чувства, стремления, вне зависимости от каких-то материальных благ.

«Как это так «отдать»? — спрашивает мещанин. — А за что?» И тщётно вы ему будете доказывать, приводить примеры, что бывает даже безответная любовь, но самое высшее счастье, когда она взаимна.

Нет, он — потребитель, и единственно, на что способен, — это купить любовь по сходной цене. Но не думайте, что это так, для баловства. Нет, речь идёт о серьёзных намерениях, «согласно закону». Покупать, вроде как недвижимую собственность. Попробуйте возразить!

И снова возникает тот же самый вопрос о воспитании человека будущего. Этот потребитель тоже воспитатель, и действует он не только в своей семье, а всюду, куда только сможет проникнуть.

Существует такой сорняк — овсюг. От овса его трудно отличить, да и бороться с ним нелегко. Семена этого сорняка жизнестойки, умеют приспосабливаться к разным условиям и даже сами зарываются в землю, чтобы по весне появиться на свет крепкими, нахальными ростками. И вот, опять по законам жизненного круговорота, овсюг созревает, семена его, ощетинившись колючими остями, осыпаются. Польёт дождик, пригреет солнышко, остья зашевелятся, как живые, и зёрна, словно жучки, спрячутся в землю, где снова начинается жизнь сорняка.

Много трудов надо положить, чтобы избавить наши поля от этого приспособленца. Он многолик. Скрещиваясь с чистыми сортами овса, сорняк даёт гибриды. Тогда с ними ещё труднее бороться. Ведь они вроде как полезные.

Зерна мещанства, подобно овсюгу, нередко прорастают и в нашей большой многосторонней жизни. Агрономы справляются с сорняками. А что мы должны сделать, чтобы получить только добрые всходы в нашу «весну человечества», воспетую поэтом?

Любовь надо защитить от мещанина. Для неё, особенно юной, неокрепшей, это самый опасный враг. Мещанин всегда будет стремиться к тому, чтобы семья создавалась лишь по тем принципам, которые он исповедует. К чёрту любовь! Она мешает ему жить! Скоро над ним весь народ будет издеваться, коль он посоветует дочке выйти замуж не за любимого человека, а за сберкнижку, дачу, машину и прочие, с его точки зрения, «культурные достижения».

«А что тут предосудительного? — спросит он. — Двух девочек дочка родила, толстые, здоровые! Ведь это будущие матери! Должны мы заботиться о росте народонаселения нашей страны?»

Должны! Но разве только это нам нужно? Вот как воспитывается шестнадцатилетняя дочь в одной из таких семей.

Девочка приходит из школы задумчивая, и в то же время в глазах её светится затаённая радость. Устроившись вечером на диванчике, рассказывает матери о событиях дня.

— Знаешь, мама, наша учительница, Анна Васильевна, рассказывала…

— Это та девчонка с пучком на макушке? — уточняет мать.

— Какая же она девчонка? — удивляется школьница. — Ей, наверное, лет тридцать.

— И до сих пор не замужем?

— Девочки говорили, что в прошлом году видели её мужа. Он уехал.

— Ну, значит, бросил! Ясно, что неспроста. Тут одна соседка проговорилась, будто… — но, спохватившись, мать оборвала себя на полуслове. — Так, что же рассказывала твоя Анна Васильевна?

— Про Чернышевского. Я даже слова из его романа выписала. — Девочка достает тетрадку и читает: — «Кто не испытывал, как возбуждает любовь все силы человека, тот не знает настоящей любви». И потом, когда Вера Павловна полюбила, но это уже во второй раз…

— Во второй? Интересно, чему учит ваша учительница? — лицо матери скривилось в презрительной улыбке. — Любовь, любовь! А осталась без мужа. Пусть теперь попрыгает.

— А что она плохого сделала?

— Ничего, но только таким никогда нельзя доверять. На чужих мужей заглядываются. Недаром их в хорошие семьи не допускают. Бережёного бог бережет.

Так девочка постепенно впитывает в себя тупую мещанскую премудрость. Как жить? Кого остерегаться? Ведь всё это преподносится как непреложная истина. И нет им дела до человека, возможно, такого душевного богатства и чистоты, которые им даже не снились.

Здесь виновата не только мать или отец, но и друзья, соседи… Ведь каждый подбирает себе родственных духом. И вот в заботе о нравственности своих детей после одного события эта группка настрочила заявление в роно с подробным изложением фактов и потребовала убрать учительницу из школы, ибо она своим поведением якобы отрицательно действует на учащихся.

Но получилось так, что, даже не вызывая учительницу, опытные и чуткие люди сумели разобраться в этом заявлении и пришли к выводу, что оно написано злобствующими обывателями и ханжами самого примитивного толка.

Причём нужно отметить, что это не клеветники, их нельзя привлечь к ответу. Все факты оказались верными, но, с точки зрения мещанина, они противоречат советской морали. Ну ещё бы! Во-первых, эта женщина по неизвестным причинам разошлась с мужем; не дождавшись оформления развода, перешла к другому жить. Во-вторых, у её «сожителя» — только так они могут его называть — осталась почти взрослая дочь, которую он воспитывает. Какое же благотворное влияние на девочку может оказать столь легкомысленная «искательница приключений»? А главное, по мнению авторов письма, она дурно влияет на школьниц, которым часто читает любовную лирику, тем самым пробуждая в них нездоровый интерес. Так и написано: «нездоровый интерес».

Но это, конечно, исключительный случай. Таких замшелых ханжей не часто можно встретить. Я хочу рассказать о более распространённых фактах, когда мещанин не будет строчить заявления в заботе о нравственности своих детей, но он и не прячет ехидную улыбочку, если ему скажут, что тот или иной поступок женщины можно оправдать любовью.

Больше того, он торжествует, издевается над ней. «Придумали тоже… любовь! Смотрите, к чему она приводит!» Тут он вытащит из кармана смятую газетку с объявлениями о разводах.

Всем известно, что В. И. Ленин в письмах к Инессе Арманд резко протестовал против так называемой «свободной любви», которая может быть понята как свобода половых отношений, что противоречит нашей нравственности. И в то же время, считая одним из важнейших завоеваний революции раскрепощение женщины, В. И.Ленин упоминает и о разводе, которым раньше не могла воспользоваться женщина-пролетарка в защите своей самостоятельности, достоинства и права на любовь.

С тех пор многое изменилось в нашем быту. Семья создаётся не по воле родителей, не по принуждению, а по взаимному согласию. А если так, то государство в интересах общества на основе наших морально-этических принципов подкрепило их специальными законами о браке и семье. В основном они направлены против скороспелых, легкомысленных браков, которые часто в самый короткий срок заканчиваются разводом.

Сейчас этот жизненный шаг воспринимается со всей серьёзностью. Для испытанных любящих сердец не страшна существующая в данное время усложнённая система развода, хотя от этого печального события в жизни никто не застрахован. Впрочем, они об этом и не думают. А вот «мотыльки» обязательно задумаются, прежде чем вступить в брак.

В печати не раз отмечалось, что, может быть, сейчас уже пора упразднить некоторые инстанции в бракоразводных делах. Не следовало бы также публиковать извещения в газетах. Вероятно, это правильно. Здесь должен быть сугубо индивидуальный подход к каждому такому грустному делу. Это — серьёзное жизненное потрясение, и к нему надо относиться с сочувствием…

Думаю также, что эта тема не может служить поводом и для зубоскальства, что встречается в иных комедиях, фельетонах, на эстраде.

Но я вступил в этот разговор лишь потому, что он непосредственно касается воспитания молодёжи. Ни в наших законах о браке и семье, ни в быту среди честных людей развод (особенно если он возникает по инициативе женщины) не считается нарушением норм советской морали. Правда, явление это нежелательное, особенно если затрагиваются интересы детей. Страдает и детская психика, и нормальное воспитание…

Однако я говорю о другом — о воспитании огромного большинства наших детей, которые не переживали подобных семейных несчастий, и будем верить, что беда эта никогда не придёт в их дом. Есть иная беда, от неё защититься ещё труднее.

Дети, я опять подчёркиваю, что речь идёт главным образом о девочках, слышат разговоры в семье, на кухне, во дворе, где порой разглагольствуют те самые «нищие», которых обделила любовь. «Развод — позор, — вопиют они. — Ну а что касается «одиноких» женщин, то…»

В понимании мещан это словосочетание носит презрительный, а порой даже двусмысленный оттенок, и они всячески внушают своим дочерям, их подругам, всем, кто в какой-то мере может попасть под их влияние, что избави вас бог стать такими же, как эти «одинокие».

Гнев наполняет сердце. Да, мы все понимаем, что мещанство в таком низком проявлении — это даже не овсюг, а случайная осенняя муха, но жалит она больно. Особенно тех, у кого ещё не притупилась чувствительность… нет, не кожи, а сердца!