О СОЦИАЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ
О СОЦИАЛЬНОМ ВОСПИТАНИИ
25 мая открывается конференция по охране детства. В связи с этим я хотела бы сказать следующее.
Наша система помощи ребятам, не могущим получить воспитание в семье, очень не гибка, а между тем именно в данный, реконструктивный период, когда отмирают целые общественные классы старого уклада, когда отмирают старые хозяйственные формы, когда по-новому, на новых основах строятся общественные отношения между людьми, когда семья перестает все больше и больше быть определенной экономической единицей, — семейное воспитание меняет свой характер, его положительные стороны слабеют, возможности суживаются, оно все меньше и меньше удовлетворяет и самих родителей и ребят. Вопрос об общественном воспитании встает со всей остротой, а это один из самых слабых участков просветительного фронта.
Возьмем вопрос о детях деклассированных слоев. При советском строе теряют свои социальные корни и отмирают целые классы. Умер класс помещиков, капиталистов, теряет свои социальные корни, возможность своего существования — по мере развития коллективизации — кулачество. Дети лиц, принадлежащих к этим классам, уже деклассированы, назад возврата им нет, они должны как-то примкнуть к общей работе, приспособиться к новому укладу. Деклассированные ребята в очень значительном числе случаев стремятся порвать со своей семьей. «Скажите, как мне порвать с семьей?» — спрашивает подросток. Это не так просто. Порвать — значит остаться на улице, без куска хлеба, без учебы, за которую требуют платы, без возможности приобрести какую-либо специальность. Мы должны помочь ребятам оторваться от прежней обстановки, помочь стать полезными членами общества.
Чем быстрее, безболезненнее будет происходить этот процесс, тем лучше. Но мы ничего, почти ничего не делаем, чтобы урегулировать этот процесс.
Мы имеем миллионы деревенской детворы — детей середняков и бедняков. Их родители — мелкие собственники, ведущие индивидуальное, мало производительное, отсталое хозяйство, ведут так, как вели отцы и деды. Там крепко держатся старые семейные традиции. Но в реконструктивный период, когда наряду с мелким индивидуальным хозяйством развивается крупное машинизированное, научно поставленное коллективистическое хозяйство, почва под ногами индивидуалистического хозяйства начинает колебаться, начинают колебаться и семейные устои, семья становится не тем, чем была, теряет авторитет в глазах подрастающего поколения.
Наряду с этим возрастает, особенно в середняцких хозяйствах, эксплуатация детей в их собственных семьях. Чтобы удержаться, надо напрягать все силы. Ребятам не под силу работа. «Нас воспитывают пинками да тычками», — говорят ребята. Семья для них становится формой очень тягостного существования. Как мы им помогаем? Почти никак. Усиленно возвращаем в семью бегущих из нее ребят.
Передовые слои рабочих и колхозников видят, что при современных условиях, при напряженной общественной работе, которую им приходится вести, при современном укладе семейной жизни они не могут в семье давать своим ребятам того воспитания, которое необходимо, чтобы воспитать из ребенка сознательного борца и строителя нового строя. Но учреждений социального воспитания для их ребят нет. В детские дома берут лишь беспризорных.
«Я готова платить за воспитание своего сына, но мне некуда его отдать, его не берут даже в детский сад, а я хочу, чтобы он воспитывался по-новому», — говорит работница-текстильщица.
Вопрос о социальном воспитании имеет сейчас первостепенное значение.
Важно, чтобы учреждения социального воспитания перестали быть учреждениями какого-то благотворительного (для бедных) и карательного (для беспризорных) характера. Нам надо сейчас приступить к стройке целой системы учреждений социального воспитания, учреждений массового характера, имеющих в виду обслуживание всех детей, и доступных для всех.
Такую систему мы можем выстроить лишь вместе с передовыми слоями трудящихся, лишь методами углубленного культпохода. Главная беда наша была в том, что наши детдома были не только домами для беспризорных, но они сами были беспризорными. Населению не было до них дела, советские органы рассматривали траты на детдома как какой-то накладной расход. Вот почему мы наблюдаем за ряд лет катастрофическое снижение бюджета, вот почему мы до сих пор наблюдаем сплошь и рядом в детдомах такие методы воспитания, которые нетерпимы в Советской республике.
Прежде всего мы должны наладить так. чтобы детдом был лишь звеном в целой цепи учреждений социального воспитания, а не был чем-то исключительным.
Нам нужны и в городе и в деревне — в последней в особенности — консультации социального воспитания для ребят и взрослых.
Надо, чтобы было место, куда подросток, мать, отец ребенка могли бы прийти посоветоваться, как найти выход из создавшегося положения, и не только выход, но и помощь.
В деревне такая консультация должна быть либо при сельсовете, либо при школе, но работать в полной увязке и с комитетами крестьянской взаимопомощи и с сельсоветами. В городе социальная консультация должна организоваться в каждом участке городского района, особенно в рабочих, кустарных районах, при вокзалах и т. д. Надо поставить на широкую ногу дело социального содействия подрастающему поколению. Тут широкое поле деятельности для общества «Друг детей», которое до сих пор как-то не может найти своей полочки. Работа социальной консультации должна всесторонне обсуждаться в педагогической прессе и на страницах общей печати.
Нужны детсады, поголовно обслуживающие всю детвору дошкольного возраста. Саратовский опыт дал уже ключ к разрешению этого вопроса. Дифференцированная плата за ребят. Дифференциация не бюрократическая, а общественно организованная. Каждая мать сообщает, сколько она может платить и может ли платить вообще. При общественной «остановке этого дела обман — редкое исключение.
Кроме детсадов, необходимы еще деточаги для детей школьного возраста, где они могли бы проводить свободное от школы время, организованно работая, играя, читая. Этих полудетдомов, стоящих много дешевле, у нас почти вовсе нет, если не — считать детплощадок, работающих обычно только летом и охватывающих лишь сравнительно небольшую часть ребят больших городов. Работа детплощадок недостаточно поставлена под контроль общественного мнения.
В помощь социальному воспитанию должна быть развернута также сеть детских мастерских, детских клубов, библиотек, столовых и пр.
То количество этих учреждений, которое имеется, далеко не достаточно.
Для подростков особое значение имеет всеобщее трудовое обучение, не игрушечное, а серьезное, дающее трудовую культуру и выход в жизнь.
Детские и подростковые общежития в городе и деревне для детских и подростковых масс у нас развиты лишь в форме пионерских лагерей, а они должны охватывать все детские массы.
Как и в области политпросветработы, в области детского обслуживания и воспитания сейчас на очереди дня встал совершенно иной размах всей работы. Этого нельзя добиться без помощи Советов, без помощи партийных, комсомольских, пионерских, профсоюзных, кооперативных, всех советских организаций, без помощи хозяйственников.
На фоне этой работы совсем другой облик примет и детдом. Из замкнутого, закрытого учреждения, в котором создается специфическая атмосфера кадетско-институтского типа, где воспитатели вздыхают о том, что нет решеток и карцеров, а ребята бегут из учреждения, детдом должен превратиться в учреждение для широких слоев детворы, учащейся, работающей, играющей наполовину или даже на три четверти вне стен детдома, принимающей участие в общей строительной работе, в учреждение, близкое населению, находящееся под его заботливым контролем. Над этим надо работать.
Создание такого типа учреждений устранит целый ряд болезненных явлений в общественной жизни и будет содействовать росту поколения бодрого, организованного, трудоспособного поколения сознательных коллективистов.
1930 г.