* СЕМЕЙСТВО * Екатерина Шерга Все фиолетово
* СЕМЕЙСТВО *
Екатерина Шерга
Все фиолетово
Отец-одиночка
У них все произошло как-то очень быстро. На первом курсе познакомились, на втором сыграли свадьбу, на четвертом - родился ребенок, а развелись как раз к получению мужем диплома.
- Как получилось, что ты решил оставить ребенка себе?
- Я настаивал. Она подумала и согласилась. У меня была работа, у меня было жилье, у меня были отец и мать, которые внука любили, по-моему, сильнее, чем меня. И ребенок реагировал спокойно, когда мы с ним вдвоем переехали к моим родителям. Дети в таком возрасте очень лабильны в восприятии нового.
Сейчас, годы спустя, в его интерпретации случившееся выглядит естественным и логичным. Интеллигентные люди пришли к разумному решению. На практике это означало вот что: в двадцать два года мой собеседник остался один, с годовалым сыном на руках.
Расставание было ужасным, но внешне мирным. Решили, что бывшая супруга будет приезжать, навещать, участвовать. Но двадцатидвухлетнюю девчонку новая жизнь быстро утащила куда-то в сторону. Через год она вышла замуж, уехала в другую часть России, родила других детей. Она никогда больше не видела своего первого мужа. Она никогда больше не видела своего первого ребенка.
- Я не такой, понимаешь, отец-героин, что с сыном сидел с утра до вечера. Да и у матерей-одиночек такая же ситуация: пока она деньги зарабатывает, няня или бабушка с ребенком сидит.
Никаких педагогических выкрутасов с моей стороны не было. Я что-то пытался изучать, но… Ведь того же Спока, его без смеха читать невозможно. «Если младенец плачет, оставьте его в покое. Может быть, он хочет поплакать…» Бред. Ясно же, что если ребенок кричит, значит, он либо голоден, либо обосрался.
И конечно, все вокруг давали советы. Все хотели объяснить, что иначе мы оба пропадем. Меня больше всего потешало, когда он сидит в луже, страшно довольный, а идущая рядом какая-нибудь наседка от меня требует: «Мужчина! Выньте немедленно ребенка из лужи!». Вот объясни мне, как я могу вынуть ребенка из лужи, если он сразу после этого начнет орать?
- Он, кстати, часто болел?
- Редко. Чаще были всякие случаи… С дерева упадет. Мальчик же, шило в заднице. Надо стараться предупреждать такие вещи, но я же не могу его все время за шкирку держать.
Мой собеседник - топ-менеджер инвестиционной компании. Мы сидим в его кабинете. В углу, под стеклянным колпаком, макет чего-то характерно-докризисного. Вечнозеленая пластмассовая трава, крыши коттеджей.
- Последние экономические события вашим планам не мешают?
- Это будет строиться еще два с половиной года. По расчетам к этому времени все как раз начнут вылезать из ямы.
- Кстати, какой институт ты закончил?
- Ветеринарную академию.
- Слушай, есть ли среди вашего поколения хоть кто-нибудь, кто работает по специальности?
- Ну, я некоторое время трудился в качестве ветеринара. Потом получил еще одно образование, нашел себе другую работу.
- Кстати, ведь тебе жена должна выплачивать алименты.
- Но я же с этого начал. Мои финансовые обстоятельства гораздо лучше. Зачем мне ее деньги? Я сам могу обеспечить своего ребенка.
Утром до работы он отводил сына в детский сад. Обратно его забирала бабушка. Летом отправлялись к родственникам на юг. Сам он приезжал на месяц, ребенок оставался на все лето. Зимой катались на лыжах. Вечерами он работал за компьютером. У некоторых кошка на коленях спит, у него сидел ребенок. В полтора года сын уже научился неплохо работать мышью.
Так, день за днем, он прожил семь лет.
- Конечно, эта история вызвала какие-то эмоциональные всплески…
- У кого?
- У меня. Но все как-то быстро успокоилось.
- Что значит «быстро»?
- Ну, года за два-три. Хотя мои родственники и друзья еще долго вздрагивали. А мне уже было все фиолетово. Сейчас только одна проблема. Когда едем за границу, требуется согласие второго родителя. Теперь, когда моя бывшая супруга живет в деревне Архангельской губернии, и до нее добраться практически невозможно, приходится все делать пиратским образом. Есть карманный нотариус, который все это оформляет как бы от ее имени, я за нее расписываюсь. Понятно, что тем самым мне приходится совершать административно-правовое нарушение. Вот единственное неустройство. И второе - как он потом будет все это интерпретировать. Потому что он вторую жену мамой так и не научился называть, хотя очень хорошо к ней относится.
Девушки, узнав о его семейных обстоятельствах, либо исчезали со всей возможной стремительностью, либо начинали вертеться вокруг его ребенка и сюсюкать, но тогда уже исчезал он сам.
- Может быть, они таким образом хотели тебе понравиться?
- Ну и что? Я не люблю наседок. Все должно быть естественно. Вот моя нынешняя жена к нему спокойно отнеслась - без патологического интереса и без отторжения. Сейчас она его уже воспринимает как своего. Когда я снова решил жениться, мы с ней взяли его в оборот, стали вместе тусоваться. На роликах катались. Когда нас видят первый раз, считают, что это обычная семья: папа, мама, дети разного возраста. И только потом начинают соображать, что не может сын быть на десять лет моложе матери.
- Хорошо. Но расскажи, как ты решал самую, наверное, сложную проблему. Что ты отвечал, когда он спрашивал, почему у него нет мамы?
- Мне он не задавал такого вопроса. Думаю, ему старшее поколение уже уши прожужжало. А вот со мной пока разговора не было. Я знаю, что он обязательно будет. Через год или через два. Но я отношусь к этому спокойно.
Как можно заметить, самые частые в его речи слова - это «спокойствие», «спокойно», «успокоить». Мой собеседник - человек спокойствия действительно необыкновенного. Он с самого начала отказался считать свою ситуацию экстремальной и решил, что ему не нужна ничья помощь.
Он даже не знает, что в стране существует правозащитная организация «Отцы и дети», которая объединяет подобных ему отцов-одиночек, а так же мужчин, которые в суде добиваются, чтобы им отдали ребенка. Эту организацию создал адвокат Георгий Тюрин, человек почтенный и знаменитый. Он давал интервью множеству изданий, выступал по «Эху Москвы», по «Радио Свобода», был замечен на всех российских телеканалах.
У «Отцов и детей» есть сайт, который производит яркое впечатление. Во-первых, там вывешен девиз: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет». Во-вторых, половина слов в текстах пишется с большой буквы, цветными шрифтами или же курсивом, а любой психиатр подтвердит, что это - симптом нехороший. В-третьих, сами тексты в основном выглядят так: «Феминистские семена дали свои отравленные всходы… 99 % бывших жен воспитывают из детей проституток, педерастов и наркоманов…» Щедро употребляются слова «сука» и «стерва». Проклинаются главные идеологические враги российских отцов-одиночек, в числе которых Александра Коллонтай, Казимира Прунскене (потрясающая у людей память!) и президент Индонезии госпожа Мегавати Сукарнопутри.
И еще, конечно, здесь много рассуждают о необходимости возврата к исконным, патриархальным традициям наших предков. Кстати, о традиции. Трудно судить, какой она была во времена древних славян. Но в российском обществе, каким мы его наблюдаем и вчера и сегодня, ребенок удивительным образом воспринимается не как самостоятельное существо, а как некая часть женщины. Отсюда - недоуменный вопль многих отцов: «Почему я должен платить алименты, ведь она сама захотела развода?» Мысль о том, что платят не жене, а ребенку, в голову не приходит.
При таких представлениях о жизни отец-одиночка - странное существо, почти мутант. Он вызывает всеобщее удивление и неумолимое сострадание. И справиться с этой непростой ролью могут, очевидно, люди двух типов.
К первому относятся те, кто, вооружившись абсолютным спокойствием, скажут себе, что они ведут обычную жизнь обычных мужчин, не побоявшихся совершить главный мужской поступок - взять на себя ответственность. Ничего горестного и достойного сожаления здесь нет. Если же у кого-то мнение другое - пожалуйста, нам это фиолетово.
Ко второму типу принадлежат те, кто твердо знают, что отныне все их существование - это Непрерывный Бой (с большой буквы) с СИЛАМИ ЗЛА (все с большой буквы), за священное право (курсивом) поруганных российских мужчин бороться с феминизмом-сатанизмом!!!! (пишущего увозят санитары).
Только в этом, втором случае все-таки детей им отдавать не надо.