Сообщение комиссии Бурденко как главный аргумент советской версии

Уже отмечалось, что Специальная комиссия по расследованию и установлению обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками военнопленных польских офицеров в Катынском лесу под председательством академика Н.Бурденко была создана в январе 1944 г.

Членами Комиссии являлись академик А.Толстой, Митрополит Николай, председатель Всеславянского Комитета генерал-лейтенант А.Гундоров, председатель Исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца С.Колесников, Народный Комиссар просвещения РСФСР академик В.Потемкин, начальник Главного Военно-Санитарного Управления Красной Армии генерал-полковник Е.Смирнов, председатель Смоленского облисполкома Р.Мельников.

Комиссия создавалась и работала в условиях жесточайших цензурных ограничений военного времени и острейшего «политического цейтнота», вызванного необходимостью срочно предоставить руководству Советского Союза пропагандистские козыри в переговорах с польским эмигрантским правительством в Лондоне о будущем Польши. В итоге Специальная Комиссия работала в Катыни-Козьих Горах крайне поспешно (реально с 16 по 23 января) и не вполне досконально исследовала ситуацию, несмотря на то, что в комиссию входили видные советские общественно-политические деятели.

К работе в Козьих Горах были также привлечены видные советские ученые: главный судебно-медицинский эксперт Наркомздрава СССР директор НИИ судебной медицины В.Прозоровский, заведующий кафедрой судебной медицины 2-го Московского медицинского института доктор медицинских наук В.Смольянинов, ст. научный сотрудник Государственного НИИ судебной медицины Наркомздрава СССР П.Семеновский, ст. научный сотрудник Государственного НИИ судебной медицины Наркомздрава СССР доцент М.Швайкова, главный патолог фронт майор медицинской службы профессор Д.Выропаев.

Помимо этого, согласно протоколу № 4 заседания Комиссии от 19 января 1944 г., на вскрытии трупов ежедневно работали 75 врачей и 11 санитаров. В результате до отъезда членов комиссии в Москву было эксгумировано и исследовано 925 трупов . Однако с учетом нескольких рабочих дней после отъезда членов комиссии, в течение которых эксгумации продолжались, всего из катынских могил в январе 1944 г. извлекли и исследовали 1380 трупов . По найденным документам были установлены личности 22 человек. Работа была проделана огромная и на достаточно высоком уровне. К сожалению, Комиссия в своей работе стала заложником директивных указаний сверху.

Так, Специальная Комиссия была вынуждена полностью игнорировать результаты немецкой эксгумации 1943 г. Это было обусловлено требованием руководителя Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР Николая Михайловича Шверника. Он прислал Николаю Ниловичу Бурденко немецкие «Официальные материалы о массовых убийствах в Катыни» 1943 г., а в сопроводительном письме подчеркнул «При составлении акта полемизировать по поводу этого документа не надо (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 1.Л. 1).

В результате такой установки положение Комиссии в плане доказательности вины нацистов за расстрел польских офицеров в Катыни существенно осложнилось. Важные вопросы, ответы на которые доказали бы фальсификационный характер немецкой эксгумацией 1943 г. оказались невыясненными.

В результате, до сих пор неясно, из каких захоронений комиссия Бурденко извлекала трупы в январе 1944 г. Известно, что в 1943 г. немцы, после окончания эксгумации, перезахоронили останки катынских жертв в 6-ти общих могилах на площади 36 х 60 м. Генералов Сморавиньского и Бохатеревича похоронили в отдельных могилах. На вторичных могилах немцы установили пронумерованные кресты . Спутать их месторасположение в Катыни было невозможно. Все эксгумированные останки катынских жертв при перезахоронении немцы снабдили металлическими жетонами.

Однако в Сообщении Специальной Комиссии утверждается, что 925 трупов польских военнопленных были извлечены из общей могиле размером около 60 х 60 х 3 м, а также из отдельной могилы размером около 7 х 6 х 3,5 м. Ничего не говорилось в Сообщении о наличии металлических опознавательных жетонов на повторно эксгумированных останках. В то же время они отчетливо видны на отдельных трупах при просмотре документального фильма «Трагедия в Катынском лесу», посвященном эксгумации января 1944 г.

В то же время в Акте судебно-медицинской экспертизы Комиссии отмечается, что «обнаруженные при осмотре одежды разрезы карманов и сапог, вывороченные карманы и разрывы их показывают, что вся одежда на каждом трупе (шинель, брюки и др.), как правило, носит на себе следы обыска, произведенного на трупах» (подчеркнуто нами. – В.Ш. )

Вышесказанное позволяет утверждать, что комиссия Бурденко извлекала ранее эксгумированные немцами трупы . Сведения о выявлении ранее неизвестных в Козьих Горах захоронений в Сообщении Комиссии отсутствуют. Почему же в таком случае размеры захоронений, указанные в Сообщении Комиссии, не совпадают с размерами вторичных захоронений, произведенных немцами?

Поверхностно комиссия Бурденко исследовала обстоятельства пребывания немецких военных частей осенью 1941 г. в районе Катыни-Козьих гор, что, как отмечалось, сыграло негативную роль при рассмотрении «катынского эпизода» на Нюрнбергском трибунале.

Бездоказательным осталось утверждение судебно-медицинских экспертов Комиссии о том, что общее количество трупов в катынских захоронениях достигает 11 тысяч . Следует заметить, что на 6—ом заседании Комиссии, состоявшемся 23 января 1944 г., было решено: « установить общее количество трупов, похороненных в Катынской могиле» ( ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 8. Л. 267—268). Однако действий, подтверждающих цифру в 11 тысяч расстрелянных, не было предпринято ни в 1944 г., ни позднее.

Не исследованным остался вопрос об оружии, примененном для расстрела в Козьих Горах. В Акте судебно-медицинской экспертизы Сообщения констатируется, что: «Размеры входных отверстий на затылочной кости допускают вывод, что при расстрелах было употреблено огнестрельное оружие двух калибров: в подавляющем большинстве случаев – менее 8 мм, т. е. 7,65 мм и менее; в меньшем числе – свыше 8 мм, т. е. 9 мм» .

Однако экспертиза и оценка состояния найденных в катынских захоронениях немецких гильз и патронов не проводилась. На заседании Комиссии 19 января 1944 г. ограничились лишь указанием о том, что «Надо точно фиксировать диаметры входных отверстий, собрать экспонаты для музея» (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 8. Л. 146—148 ) .

Нет необходимости заявлять, что орудия убийства всегда являются важным вещественным доказательством, позволяющим установить виновников преступления. Сегодня спор об оружии, примененном для расстрела катынских жертв, приобрел особую остроту . Данные Специальной Комиссии по этому поводу могли сыграть существенную роль в этом споре, позволяющем выявить преступника. Но…

За рамками Сообщения остался вопрос и о веревках, которыми были связаны катынские жертвы. Связанных в захоронениях в 1944 г. было обнаружено немного (около 5%), но происхождение этих веревок также способствовало бы установлению истины в споре о виновниках катынской трагедии. В 1943 г Бутц отмечал значительное количество связанных. Многие свидетели на допросах советским следователям утверждали, что во время так называемых экскурсий в 1943 г., они хорошо видели веревки, напоминающие немецкий шпагат из крафт-бумаги.

Известно, что и в 1990-х годах при эксгумациях в Пятихатках и Козьих Горах иногда находили останки расстрелянных людей со связанными руками. В Пятихатках это были советские граждане, связанные хорошо сохранившейся пеньковой бечевкой советского производства. В «польских» захоронениях в Козьих Горах от немецкого бумажного шпагата к этому времени не осталось и следов. Он полностью истлел . К сожалению, экспертиза материала веревок, которыми, были связаны катынские жертвы, в 1944 г. не проводилась. в этой связи доказательно утверждать, что это был именно немецкий шпагат, нельзя.

Крайне опрометчивым оказалось то, что Комиссия при установлении даты расстрела в Козьих Горах сослалась на данные судебно-медицинской экспертизы, которая якобы «с несомненностью установила: «время расстрела – осень 1941 г.» Это утверждение носило явно пропагандистский характер, так как в то время не существовало достаточно надежных научных методик для определения время захоронения. Даже сегодня датировка гибели обнаруженного в старых захоронениях трупа является весьма непростой задачей.

Информация о лагерях «особого назначения» НКВД, в которых содержались польские военнопленные в период 1940—1941 гг., не была подкреплена соответствующими свидетельствами. На 6—ом заседании Комиссии, состоявшемся 23 января 1944 г., было решено: « Поручить обследование бывших лагерей польских военнопленных члену Комиссии Гундорову A.C.» (ГАРФ. Ф. 7021. Оп. 114. Д. 8. Л. 179—180 ). Но генерал-лейтенант Гундоров так и не проинформировал Комиссию о состоянии бывших лагерей «особого назначения». Все ограничилось опросом бывшего начальника лагеря «№ 1-ОН» Ветошникова, состоявшимся 23 января 1944 г.

Конечно, признать в период войны, что СССР совершил противоправное деяние, осудив военнопленных и превратил их в заключенных лагерей «особого назначения» НКВД, было невозможно. Но более определенные данные о существовании лагерей «ОН» в Сообщении Комиссии должны были присутствовать. В результате базовое доказательство вины нацистов в расстреле польских военнопленных стало эфемерным. Если под Смоленском существовали лагеря «ОН», то нацисты могли расстрелять поляков, если нет, то вся версия Специальной Комиссии о вине нацистов рушилась .

При отсутствии неопровержимых доказательств о наличии лагерей «ОН» под Смоленском, вся шумиха с повторной советской эксгумацией в январе 1944 г. не имела большого значения. Она фактически ничего не доказывала , кроме того, что в Катыни-Козьих Горах действительно захоронены расстрелянные польские военнопленные. Для доказательства вины нацистов комиссии Бурденко следовало документально подтвердить СУЩЕСтвОваНИЕ лагерей «ОН », выявить всех свидетелей преступления немцев и в достаточных количествах извлечь из захоронений вещественные доказательства , подтверждающие вину нацистов: пули, стреляные гильзы, сохранившееся пистолетные патроны и немецкий шпагат.

К этому следовало добавить содержательный анализ немецких документов о процедуре формирования немцами эксгумационного списка и завершить этот анализ «Судебно медицинским отзывом» Я.Олбрыхта и С.Сенгалевича . Это позволило бы доказать явно фальсификационный характер немецкой эксгумации.

Негативное отношение к выводам комиссии Бурденко укрепилось после опубликования в 1990 г. отдельных результатов «предварительного расследования» Катынского дела, осуществленного большой группой оперативных работников и следователей НКГБ СССР и УНКГБ по Смоленской области под руководством заместителя начальника контрразведывательного управления НКВД майора Леонида Райхмана. Эта группа работала в Козьих Горах с 5 октября 1943 г. по 10 января 1944 г., то есть до комиссии Бурденко.

Итогом этой работы стала совершенно секретная « Справка о результатах предварительного расследования так называемого «катынского дела» от 18 января 1944 г. за подписью Наркома госбезопасности СССР В.Меркулова и зам. Наркома внутренних дел СССР С.Круглова. «Сообщение…» комиссии Бурденко по ряду позиций дословно повторяло эту справку. Это вызывает определенные сомнения в объективности Сообщения комиссии Бурденко.