Загадки записки Берии

Ключевым документом, подтверждающим вину довоенного советского руководства в расстреле поляков считается 4-страничная записка наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии Сталину за № 794/Б от «_» марта 1940 года из «закрытого пакета № 1». Эта записка одновременно является подлинником решения Политбюро ЦК ВКП(б) П13/144-оп от 5 марта 1940 года о расстреле 25.700 пленных и арестованных польских граждан.

Как и вся акция с расстрелом поляком, записка Берии готовилась в обстановке чрезвычайной секретности и строжайшего контроля. Но по неизвестным причинам на записке в качестве исходящей даты был указан лишь март 1940 г. без конкретного дня. Ситуация с датой с самого начала приобрела скандальный характер. Профессор Ф.Рудинский, представлявший в Конституционном суде сторону КПСС, пишет, что записка, представленная С.Шахраем и А.Макаровым Конституционному суду 14 октября 1992 г., была датирована 5 марта 1940 г.

По этому поводу депутат Ю.Слободкин заметил, что «записка Берии датирована 5 марта и указано, что заседание Политбюро состоялось 5 марта, но практически этого никогда не было» (Рудинский. «Дело КПСС» в Конституционном суде». С. 316—317). Впоследствии, по утверждению Слободкина, представленная в Конституционный суд записка Берии оказалась без даты .

Вероятнее всего, Слободкин исходящей датой записки посчитал дату ее регистрации в ЦК ВКП(б), расположенной под грифом «сов. секретно». Аргумент, что исходящая дата документа, представляемого на заседание Политбюро ЦК ВКП(б) не могла совпадать с датой проведения заседания Политбюро не обоснован. Учитывая специфику проведения Политбюро при Сталине, записка на Политбюро могла быть зарегистрирована и внесена на Политбюро в тот же день.

Как уже говорилось, заблаговременное предоставление материалов на Политбюро стало практикой только в брежневский период. Замечание Слободкина могло быть обоснованным, если бы речь шла о заседании Политбюро ЦК КПСС в 1980 г., а не Политбюро ЦК ВКП(б) в 1940 г.

Датирование записки Берии вызывает ожесточенные споры между катыноведами и независимыми исследователями. Это не случайно. Датировка, официальная регистрация записки это важнейшие детали, которые позволяют более надежно судить о достоверности записки. Однако у остепененных катыноведов довольно пренебрежительное отношение к таким вещам. По их мнению, только «любители» способны «копаться» в деталях. Но, известно выражение, что «дьявол кроется в деталях». Напомним, что благодаря «деталям» были раскрыты многие громкие преступления. Известный литературный персонаж Шерлок Холмс свои умозаключения строил, в основном, исходя из деталей преступлений.

Координатор международного Интернет-проекта «Правда о Катыни» Сергей Стрыгин в 2006 г. установил, что «записку Берии № 794/Б» следует датировать 29 февраля 1940 г .

Основанием для этого послужили предыдущая и последующая за письмом «№ 794/Б» корреспонденции, отправленные из секретариата НКВД в феврале 1940 г. В 2004 г. в Российском Государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) в рабочих материалах Политбюро ЦК ВКП(б) было выявлено письмо Л.П.Берия с исходящим номером «№ 793/б» от 29 февраля 1940 г. (РГАСПИ, ф.17, оп.166, д.621, лл.86—90).

Два последующих письма – «№ 795/б» «товарищу Сталину. О ходе работы известных авиаконструкторов по постройке самолетов» и «№ 796/б» были зарегистрированы в секретариате Наркома внутренних дел СССР также 29 февраля 1940 г. Об этом сообщается в ответах № 10/А—1804 от 31.12.2005 г. и 10/А—120 от 19.01.2006 г. за подписью начальника Управления регистрации и архивных фондов ФСБ РФ генерал-майора В.С.Христофорова на запросы депутата Государственной думы Андрея Николаевича Савельева.

Естественно, записка Берии с исходящим номером 794/ Б могла быть подписана и зарегистрирована в секретариате НКВД СССР только 29 февраля 1940 г. Однако, в ней фигурируют уточненные статистические данные о численности военнопленных офицеров в спецлагерях УПВ (Управления по делам военнопленных) НКВД, которые поступили в Москву – в ночь со 2 на 3 марта и были оформлены начальником УПВ НКВД П.К.Сопруненко в виде «Контрольной справки» только 3 марта 1940 г. (Катынь. Пленники… С. 430). Попасть в текст документа, зарегистрированного 29 февраля 1940 г., эти данные не могли .

В этой связи главный катыновед Н.Лебедевой выдвинула версию о том, что Берия в 1940 г. якобы направлял Сталину два варианта записки о расстреле поляков под тем же исходящем номером.

Следует отметить, что на четвертой странице, содержащей подпись Берии и правку, предположительно сделанную Сталиным, а на оборотной стороне регистрационный штамп, находится всего лишь 5 строк текста. Следовательно, если бы записка перепечатывалась в машбюро секретариата НКВД СССР, эта страница, без сомнения, была бы также перепечатана.

Перепечатка первых трех страниц вышеупомянутой записки, причем на другой машинке, позволяет обоснованно ставить вопрос о неясном происхождения этих страниц записки и недостоверности их содержания относительно принятого ЦК ВКП(б) решения о расстреле 25700 польских граждан. И в первую очередь об этом свидетельствуют данные от 2 марта 1940 г.

Записка Берии № 794/Б полна несуразностей. Она зарегистрирована в секретариате НКВД СССР 29 февраля 1940 г., но в ней присутствуют количественные данные от 2 марта, сама записка датирована мартом, но без указания числа и какие-то страницы, то ли первые три, то ли последняя четвертая, перепечатывались.

С точки зрения выявления подложности записки Берии одним из ключевых моментов является несовпадение датировки записки (март)с датой ее регистрации (29 февраля). Отсутствие конкретной даты не является чем-то исключительным. Известны записки НКВД, в которых дата проставлена рукой Берии. Возможно, на записке № 794/Б просто забыли вписать дату? Бывало и такое.

Выявлены факты, когда Берия сам проставлял окончательные исходящие даты. Так, на записке № 5725/б о строительстве железнодорожной линии исходящую дату «23 дек. 1939 г.», вероятно, проставил карандашом сам Берия, поскольку в секретариате НКВД дата и исходящий номер всегда ставились чернилами. В записке № 5837/б Берия исправил дату «2_» (вторую цифру установить не удалось) на «30» декабря 1939 г. В письме № 793/б рукой Берия красным карандашом вписана дата «29» февраля 1940 г .

Учитывая вышесказанное, полагать, что Берия мог не заметить отсутствия даты в записке № 794(Б) на имя Сталина, просто несерьезно. В вопросах оформления документов Берия слыл педантом. В какой-то мере это было обусловлено тем, что Берия в 1915—19 гг. учился в Бакинском механикостроительном техническом училище и успешно окончил его по специальности «архитектор-строитель», а в 1920 г. поступил на архитектурный факультет организованного на базе училища Бакинского политехнического института, всерьез увлекался архитектурой и считал, что в нем пропал великий архитектор. Не случайно, за глаза Берия в НКВД называли «архитектором». Его наиболее известной работой является архитектурная композиция площади Калужской заставы в Москве (ныне площадь Гагарина).

Но в нашем случае, ситуацию осложняет не столько отсутствие конкретной даты на записке, сколько то, что согласно официальной регистрации в секретариате НКВД СССР Сталину была направлена записка № 794/Б от 29 февраля 1940 г ., а «получил» он (как утверждается) записку № 794/Б датируемую «_» мартом 1940 г . Ни один нотариус, ни один суд не признают эту записку достоверной и сочтут ее по формальным основаниям подложной! В сталинский период подобное разгильдяйство ответственных работников порой расценивалось как «вредительство» со всеми вытекающими печальными последствиями для этих разгильдяев.

Для руководителя секретариата центрального аппарата НКВД СССР Степана Мамулова ошибки , допущенные при регистрации записки № 794/Б: должны были стать роковыми . Выявление первой ошибки (отсутствие конкретной даты ) неизбежно влекло выявление второй (регистрацию другим месяцем). Объяснить подобную неряшливость, граничащую с серьезным проступком, Мамулов объяснить не смог бы.

Как отмечалось, все документы, направляемые Сталину, проходили обработку его личным секретарем Поскребышевым. Получив записку для Сталина без даты, Поскребышев непременно уточнил бы ее. Если, как утверждают катыноведы, он не хотел портить отношений с Берия, то позвонил бы в секретариат НКВД, уточнил дату регистрации и сам вписал бы ее.

В случае же выяснения того, что записка была зарегистрирована февралем , а датирована мартом , последствия для Мамулова могли быть печальными. Но все обошлось. Вероятнее всего, по причине того, что Сталин получил нормально оформленную записку № 794/Б от 29 февраля 1940 г, которая и была рассмотрена на Политбюро 5 марта.

Мог ли Мамулов в принципе совершить две подобных ошибки при регистрации документа? Судя по его биографии – нет. Мамулов до НКВД долгое время работал в партийных органах, и прекрасно знал о наказании за ошибки, которые носят признаки подлога документа государственной важности . Степан Соломонович в должности начальника секретариата НКВД—МВД СССР успешно проработал с 1939 по 1946 год, регулярно получая поощрения и звания. Сведения о каких-либо взысканиях Мамулова в этот период отсутствуют.

До версии о двух вариантах записки катыноведы пытались объяснить ситуацию с запиской № 794/Б следующим образом. Якобы, для записки № 794/Б в регистрационном журнале, непонятно зачем, зарезервировали февральский исходящий номер. Саму записку исполнили 1 или 2 марта, поэтому на первой странице в графе для месяца машинистка впечатала «март». Но записку в ЦК ВКП(б) не отправляли, так как якобы Берия решил дождаться более свежих данных. Получив их 3 марта, Берия дал команду перепечатать первые три листа записки и 5 марта лично внес записку на Политбюро.

В этих объяснениях присутствует ряд нестыковок. Прежде всего, напомним, что Берия не присутствовал на заседании Политбюро 5 марта и поэтому не мог лично принести записку № 794/Б. Далее. Было доказано, что при тогдашней практике представления материалов на Политбюро или резервирование регистрационного номера для записки или ее предварительная регистрация в секретариате НКВД были лишены всякого смысла. Записку могли зарегистрировать даже 5 марта, в день проведения Политбюро. Главное, чтобы вечером 5 марта она была на столе у Сталина к моменту рассмотрения вопроса.

Почему мартовскую записку необходимо было зарегистрировать в феврале, аргументировано объяснить катыноведы так и не могут . Ну, разве, что в секретариате НКВД прошел слух, что в марте 1940 г. журнал регистрации исходящей корреспонденции закончится, а нового не дадут. Но это уже тема для анекдота.

Также отсутствует разумное объяснение того, что Берия счел возможным на несколько суток задержать отправку в Политбюро ЦК ВКП(б) зарегистрированной записки, касающейся судьбы 25.700 поляков, ради внесения в текст более свежих статистических данных о кадровом составе военнопленных офицеров, отличающихся всего на 14 человек (т. е. 0,005%)!

И уж совсем невероятными являются объяснения, что ради внесения новых данных перепечатали первые три страницы , причем на другой машинке. Небольшую по объему записку Берии опытная машинистка могла перепечатать за 15 минут. Поэтому перепечатывание отдельных страниц было лишено смысла, а для документов такого уровня недопустимо, как тогда, так и сейчас.

Более того, машинистка, в случае перепечатки первых трех страниц, была вынуждена добиться «побуквенного» совпадения текста в конце третьей страницы с началом четвертой. Это достаточно трудоемкая процедура. Заметим, что на четвертой странице, содержащей подпись Берии и правку, предположительно сделанную Сталиным, а на оборотной стороне регистрационный штамп, находится всего лишь 5 строк из 89 всего текста .

Очевидно, что любые страницы записки могли перепечатываться только до заседания Политбюро, когда на них еще отсутствовали росписи членов Политбюро, пометки Поскребышева, поправка Сталина и регистрационные штампы. Но в этом случае, если бы действительно возникла необходимость перепечатать первые три страницы, то в машбюро секретариата НКВД СССР, без сомнения, была бы также перепечатана и последняя страница.

Не выдерживает критики и другая версия катыноведов – о том, что перепечатывалась только четвертая страница записки. Это объясняют тем, что страницу перепечатывали в связи с введением в состав «тройки» Леонида Баштакова, якобы именно 5 марта 1940 г. назначенного начальником первого спецотдела центрального аппарата НКВД.

Действительно, во многих современных справочниках по кадровому составу НКВД датой назначения Л.Ф.Баштакова на эту должность указывают дату 5 марта 1940 г. Но при этом забывают, что в биографические справочники дата назначения Л.Ф.Баштакова попала не из приказа о его назначении на должность (этот приказ до сих пор не обнаружен) и не из личного дела Баштакова, а … из письма Берии № 794/ Б! Подобная практика датировки назначений на должность и присвоения званий по «первому упоминанию» в документах вполне научна, но при одном условии – перед установленной таким методом датой следует ставить уточняющие приписки «не ранее» или «не позднее».

Кроме того, известно, что Баштаков уже с конца 1939 г. исполнял обязанности начальника 1-го Спецотдела отдела взамен своего предшественника – скончавшегося 30 ноября 1939 г. капитана госбезопасности Г.А.Петрова и другую кандидатуру по чисто деловым и организационным моментам включать в «тройку» было нецелесообразно. Такая практика в советское время была повсеместной. Поэтому не вызывает сомнений, что фамилия Баштакова изначально присутствовала на четвертой странице записки и по этой причине эту страницу не надо было перепечатывать.

Однако, все же допустим, что перепечатали только четвертую страницу записки. Тогда, как объяснить наличие на первых трех страницах записки, зарегистрированной 29 февраля, мартовских данных о польских военнопленных. Получается, что и первые страницы также перепечатывали?!

И уж не в какие ворота не лезет уже упомянутая версия о том, что в 1940 г. за номером 794/Б якобы были подготовлены две записки , направленные Сталину. Первая февральская была рассмотрена в Кремле и возвращена назад. Взамен ее в марте отправили уточненный вариант. Подобное утверждение свидетельствует о том, что авторы этой абсурдной версии абсолютно не в курсе системы принятия важных решений в КПСС.

В КПСС, а ранее в ВКП(б), существовала практика. По вопросам, имеющим государственное значение и требующих решения «наверху», происходило обязательное предварительное устное согласование . Поэтому все важные предложения и просьбы в Кремль заранее согласовывались и готовились уже в окончательном варианте. В противном случае Генсек и его окружение только бы и занимались разбором вариантов поступающих предложение и просьб.

Кстати, версия «о двух записках» не объясняет факта перепечатывания отдельных страниц записки. Одним словом, сторонники официальной версии запутались и путают других. Ясно одно, с запиской Берии надо разбираться независимым экспертам.

Несуразности в оформлении записки № 794/Б катыноведы пытаются объяснить хронологическими «нестыковками » между номерами и датами регистрации документов, исходящих из секретариата НКВД, которые преподносят, как «нормальную канцелярскую практику в НКВД». В качестве доказательства они приводят примеры документов из сборников «Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКр «Смерш». 1939-март 1946; М., МФД, 2006» и « Катынь. 1940—2000. Документы; М., «весь мир», 2001».

Они ссылаются, что, документ № 1373/б, который мог быть зарегистрирован только в апреле, был зарегистрирован 10 мая 1939 г. Или приводится другой пример. Документ за № 830/б был зарегистрирован 3 марта 1940 г. а на следующий день 4 марта 1940 г. регистрируется документ уже за № 949/б. После этого 7 марта 1940 г. зарегистрирован документ № 886/б.

Что можно сказать по данному поводу. Прежде всего, большинство хронологических несовпадений, которыми оперируют катыноведы, видимо, вызвано ошибками, допущенными в сборниках. Туда вставлялись сканированные архивных документы. А при сканировании довольны часты ошибки в цифрах. Так, при сканировании документ 1573/б , вероятно, превратился № 1373 . Документ № 949/б, видимо, на самом деле был за это № 849. «8» при сканировании легко превращается в «9». Но нельзя исключить и ошибку сотрудника секретариата НКВД, который при написании мог машинально перепутать регистрационный номер.

Однако вышеприведенные примеры не могут быть применены к анализу ситуации с запиской № 794/Б. Здесь основное противоречие не в нарушении хронологической последовательности регистрации а между датой официальной регистрации документа (29 февраля 1940 г.) и датой, проставленной на самой записке (март 1940 г.). Этого рационально невозможно объяснить. Разве что понимать это противоречие, как некий «маячок», сигнализирующий о сомнительной подлинности записки.

Подобных «маячков», не поддающихся логическому объяснению в записке присутствует немало. Начнем с того, что в нарушение регламента работы на записке отсутствуют инициалы машинистки, печатавшей документ. В самом тексте присутствуют грубейшие ошибки. Вызывает удивление, что «цензор» Сталина Поскребышев не отметил ни одного важного момента в записке Берии № 794/Б.

В этом документе, содержащем массу цифр, имеются всего две пометки Поскребышева. На 3-ей странице вверху темно-синим карандашом написана прописная русская буква «п», фраза «Предложить НКВД СССР » подчеркнута красным, перед ней Поскребышев поставил латинскую букву «Z». В сумме это значило – дальнейший текст считать постановлением Политбюро. Надпись «О.П. Вопрос НКВД» слева на 3-ей странице, вероятнее всего, сделана Поскребышевым после так называемого заседания Политбюро. Однако подобные пометки могли быть легко воспроизведены специалистом-графологом, специализирующимся на фальшивках.

Удивляет также, что ни одну из цифр записки Поскребышев не пометил цветным карандашом, хотя в некоторых из них допущены грубейшие ошибки. Так, в резолютивной части записки предлагалось расстрелять на 36 военнопленных поляков меньше и на 315 арестованных больше , нежели было указано в пояснительной части. Трудно поверить, что подобные вещи Поскребышев не заметил. Он хорошо знал, что Сталин не терпел неточностей в документах. Напомним замечание Хрулева о том, что он: «давал Сталину тысячи документов на подпись, но, готовя эти документы, за каждой буквой следил…».

Объяснять расхождение в цифрах невнимательностью или «наплевательским» отношением Берия к документам наивно. Направлять подобные «сырые» документы в ЦК ВКП(б) руководителю любого советского ведомства, включая НКВД, было просто опасно. Сталин всегда требовал обоснования каждой цифры, вносимой на рассмотрение Политбюро.

Все разговоры о «вседозволенности» и «всесилии» Берии в марте 1940 г. – фикция. Л.Берия к тому времени лишь пятнадцать месяцев находился в звании генерального комиссара госбезопасности и должности наркома внутренних дел СССР. Напомним, что весной 1940 г. полным ходом шло расследование нарушений социалистической законности, допущенных «особыми тройками» времен Ежова. За месяц до рассмотрения на Политбюро вопроса о поляках, 4 февраля 1940 года «всесильный» Ежов, вместе со своим замом Фриновским, курировавшим работу «троек», был расстрелян . Берия в это время был предельно осторожен.

Безответственность и недисциплинированность работника любого ранга Сталина наказывал строжайшим образом. Об этом свидетельствует телеграмма, которую он направил своему любимцу начальнику Генерального штаба Александру Михайловичу Василевскому по поводу задержки того с ежевечерним донесением об итогах операции за минувший день и оценке ситуации с фронта в Москву: «…Предупреждаю Вас, что в случае, если Вы хоть раз еще позволите себе забыть о своем долге перед Ставкой, Вы будете отстранены от должности начальника Генерального штаба и будете отозваны с фронта» (В.Карпов. «Генералиссимус». С. 219).

Судя по росписям и пометкам, Сталин должен был прочитать записку Берии. Об этом свидетельствует его роспись на первом листе и исправление на четвертом листе записки, где «вписано от руки над строкой синим карандашом, очевидно, Сталиным – «Кобулов» . Возникает вопрос, почему Сталин не придал значения несоответствию в цифрах на втором и третьем листе записки? вновь возникает предположение, что на Политбюро 5 марта 1940 г. рассматривалась иная записка № 794/Б.

Это предположение подтверждает следующий факт. в мае 2008 года известный российский историк Юрий Жуков на радиостанции «Серебряный дождь» сообщил, что в начале 1990-х годов в связи с процессом по «делу КПСС» он запросил в Архиве Президента РФ материалы о так называемой «преступной» деятельности КПСС.

Ему вручили «тоненькую папочку», внутри которой среди других документов Жуков обнаружил ксерокопию «записки Берии Сталину» на одном листе. В ней, как вспоминает Жуков, предлагалось расстрелять две или три тысячи пленных польских офицеров, виновных в военных и других преступлениях. В известной сегодня 4-х страничной «записке Берии», обнаруженной в 1992 году предлагается расстрелять 25.700 пленных и арестованных поляков.

Объяснения типа, что по вопросу расстрела поляков Берия направил Сталину, одну за другой две записки одним и тем же исходящим номером, как уже говорилось, не серьезны. Видимо, Ю.Жуков видел и держал в руках ксерокопию подлинной записки Берии Сталину с предложением о расстреле 3.196 польских граждан.

Поскольку в то время тема Катыни Жукова не интересовала, он не придал особого значения своей находке. И только в связи с шумихой, поднятой в 2008 г. по поводу фильма «Катынь», вспомнил о записке.

Свидетельство Юрия Николаевича имеет дополнительное подтверждение. В декабре 2007 года мне довелось встретиться с Галкиным Виктором Ефимовичем, сотрудником Общего отдела ЦК КПСС, работавшим с «закрытым пакетом № 1» по Катыни. Галкин рассказал, что в апреле 1981 года по поручению заведующего Общим отделом ЦК КПСС К.Черненко он доставлял записку Берии из «закрытого пакета № 1» тогдашнему председателю КГБ Ю.Андропову. Запись об этом событии есть на папке, в которой находился «закрытый пакет № 1».

Галкин утверждал, что записка Берии, которую он возил Андропову, была напечатана на одном листе и в ней говорилось о расстреле примерно 2—3 тысяч польских офицеров. Он видел ее в кабинете Черненко. После того, как Константин Устинович вскрыл «закрытый пакет № 1», он поручил Галкину законвертовать (т. е. вложить в конверт и заклеить) записку.

Относительно 4-х страничной записки Берии № 794/Б (точнее ее цифрового цветного скана) Галкин заявил, что подобного документа не видел и не помнит. Напомним, что в апреле 1989 г. Галкин сам вкладывал кытынские документы в новый конверт. Вряд ли он упустил возможность еще раз ознакомиться с запиской Берии.

В тот момент я с сомнением отнесся к заявлению Виктора Ефимовича, полагая, что он спутал записку с выпиской из решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., которая напечатана на одном листе. И лишь после заявления Жукова понял, что память Галкина не подвела . Более определенно высказаться о записке Берии № 794/Б можно будет высказаться только после полной, независимой и объективной экспертизы.

Однако, помимо экспертизы, следовало бы обнаружить копии записки Берии в российских архивах. Заметим, что из архивного дела секретариата НКВД и из аналогичного архивного дела с исходящими документами Управления по делам военнопленных второй и третий экземпляры письма № 794/ Б, так называемые «отпуски» изъяты.

В «заменителе», подшитом в архивное дело с исходящими документами секретариата НКВД, взамен изъятого «отпуска» письма № 794/Б содержится следующая информация. «№ 794. Товарищу Сталину. О рассмотрении в особом порядке дел на военнопленных. Стр. 1—29. Находится в Особой папке тов. Мамулова». Из этой записи следует, что первоначально к письму № 794/Б прилагались какие-то дополнительные материалы на 25 или 28 листах!!! Что это за материалы, остается очередной тайной «Катынского дела».

В ответе начальника УРАФ ФСБ РФ генерала-майора В.С.Христофорова N 10/А-С—1804 от 31 декабря 2005 г. сообщается, что в ЦА ФСБ хранятся 2 и 3 экземпляры (оригиналы машинописных отпусков) всех писем Берия за период с 20 февраля по 5 марта 1940 г., за исключением писем N794/Б («Товарищу Сталину. О рассмотрении в особом порядке дел на военнопленных») и N795/б («Товарищу Сталину. О ходе работы известных советских авиаконструкторов по постройке самолетов»). Отсутствуют также «отпуски» и вообще какая-либо дополнительная информация по письму № 789/б от 29 февраля 1940 г., включая адресата и краткую аннотацию данного письма.

Известно, что в сталинский период требования к оформлению документов были жесточайшими. Выписки из протокола заседания Политбюро готовились персонально для каждого адресата на специальных типографских бланках. Количество выписок соответствовало числу адресатов, плюс к этому печатались несколько информационных копий для архивных дел.

Кроме того, при необходимости, для архивных дел печатались копии. В частности, по «вопросу НКВД» от 5 марта 1940 г., в общем отделе ЦК ВКП(б) были отпечатаны четыре копии «записки Берии № 794/Б». Соответствующая отметка имеется на оборотной стороне последнего листа этой записки (РГАСПИ, ф. 17, оп. 166, д. 621, л. 133). Одна копия была направлена в архив ЦК, а три других – в дела текущего делопроизводства Политбюро за 1940 год: № 34 («рабоче-Крестьянская Красная армия»), № 40 («Суды и прокуратуры») и литерное дело «Европейская война».

По имеющейся информации эти дела в настоящее время хранятся в Архиве Президента РФ, но до сих пор не рассекречены. Не исключено, что в этих трех архивных делах сохранились документы с подлинным текстом письма Берии № 794/Б от 29 февраля 1940 г. и подлинное решение Политбюро по «вопросу НКВД СССР» от 5 марта 1940 г. Крайне необходимо ввести их в научный оборот или выяснить, когда и кем данные документы были изъяты.

Кстати, из нескольких сотен аналогичных документов, осмотренных авторами в РГАСПИ, «записка Берии № 794/ Б» является единственным архивным документом « Особой папки» Политбюро ЦК ВКП(б) за 1940 год, на котором, по неизвестной причине, отсутствует отметка о направлении копий и выписок в дела текущего делопроизводства . Подобная отметка сохранилась лишь на «заменителе», подшитом в основное архивное дело с решениями Политбюро за 28 февраля – 9 марта 1940 г. вместо документов, помещенных в «Особую папку» (РГАСПИ, ф. 17, оп. 163, д. 1249, л. 119).

В завершение коснемся содержательной стороны текста записки Берии. Большое сомнение вызывает создание тройки в составе Меркулова, Кобулова и Баштакова и возложение на нее «рассмотрения дел и вынесения решения» о применение к полякам высшей меры наказания – расстрела. Можно критиковать систему сталинского правосудия, но одно очевидно. Сталин требовал неукоснительного соблюдения требований этой системы . Зачем же в случае с поляками понадобилось нарушать установленный порядок и создавать нечто подобное «тройкам» Ежова?