«Система сгнила изнутри». Алексей Мумолин

«Система сгнила изнутри». Алексей Мумолин

Участковый из Тольятти майор Алексей Мумолин стал восьмым в ряду сотрудников правоохранительных органов, рассказавших о пороках милицейской системы. Ролик со словами поддержки Дымовского и обращением к министру внутренних дел Р. Нургалиеву он выложил в Интернет 4 декабря 2009 года.

В заявлении Дымовского все же превалировала эмоциональная составляющая с упованием на совесть и апелляцией к морали. А двадцатиминутное выступление майора из Тольятти – перечисление конкретных фактов. Фактов об условиях работы милиционеров среднего звена. Абсурдность палочной схемы службы, имеющей в сухом остатке лишь задачу «отчитаться во что бы то ни стало». Наплевательское отношение начальства к тем, кто находится внизу служебной лестницы.

Мумолин явно знал, о чем говорил. Участковый – основа милицейской структуры «на земле», в конкретном жилом секторе. Он ближе всего к населению. Во многом именно участковые формируют отношение граждан к милиции вообще.

«Здравствуйте. Я – старший участковый инспектор ОВД-4 Мумолин Алексей Николаевич. Автозаводский район города Тольятти. Свое выступление я хочу адресовать майору Алексею Дымовскому, которого я полностью поддерживаю и полностью с ним согласен. Выражаю ему огромную благодарность за смелость, что он решился выступить с данными предложениями, которые у него возникли в ходе службы.

Я полностью с ним согласен и хочу так же выразить свое недовольство беспределом со стороны руководства. Любой участковый инспектор, работающий на земле, знает, как тяжело, просто невозможно выполнять ту работу, которая возложена на участковых инспекторов милиции. Каждая служба занимается в своем направлении, работает в одном направлении. Ну почему на участковых инспекторов возложена огромная работа. Участковый инспектор практически не бывает на земле, он занят бумажной волокитой, заваливают его бумагами со всех сторон.

Вот я составил здесь небольшой план, что мы должны сделать в течение месяца. Я почему выступил с поддержкой Алексея, потому что я уже устал от этого беспредела. Я работаю тринадцать лет участковым инспектором. Тринадцать лет я выполняю эту бессмысленную, бестолковую бумажную работу. И просто отчаяние меня заставило обратиться также с видеовыступлением в надежде на поддержку правозащитных организаций, чтобы они обратили внимание на внутреннюю структуру работы милиции.

Вот примерный план работы участкового инспектора на месяц. За месяц участковый инспектор должен сделать… Минус восемь выходных, которых иной раз даже у нас не бывает. Нас в выходные дни вызывают, мы вынуждены выезжать на происшествия, преступления и на все, что связано с нашей работой, невзирая на личное время и на все остальное.

Вот возьмем протоколы. Нужно составить минимум пятнадцать протоколов административных. Не волнует, на кого, на что, где ты хочешь, там и ищи, но ты должен пятнадцать протоколов принести в отдел и отчитаться.

Далее, значит. В процессе нашей работы идет сбор материалов. Палочная система. План. Ты разбей лоб об стенку, но план ты должен выполнить. Три уголовных дела я должен собрать на наших граждан, на тольяттинцев, который поссорился с женой, там сказал пару слов, и я должен из этой ситуации раздуть такое, сфабриковать такой материал, который должен дойти до суда. То есть он должен угрожать своей жене, он должен ее избить, он должен ее оскорбить. Я должен эти материалы предоставить. Каким образом, никого не волнует. Если я это не сделал в течение двадцати двух дней – все, моя работа неудовлетворительная. Что бы я ни сделал, что бы я в дальнейшем ни предпринял – сколько я принял граждан, сколько я проверил притонов, «удошников» – это никого не волнует, никого не интересует. Кровь из носу ты должен делать 119-ю, 130-ю, 116-ю (угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью; оскорбление; побои.– авт.).

Участковым просто невыносимо это все терпеть, эту бессмысленную работу выполнять. Почему я должен на гражданина нашей страны, России, собирать бессмысленные уголовные дела, осудить его? Я должен с ним провести беседу, я должен поставить его на истинный путь, поговорить, объяснить ему. Моя задача – профилактика преступлений, предотвратить преступление изначально, а меня начальство толкает на провокацию. Чтобы было именно уголовное дело, чтобы он именно ударил ее. И мы изгаляемся, мы изощряемся, чтобы человек подписал эти бумаги – да, угрожал, был пьяный, и все остальное.

Протоколы – пятнадцать штук, уголовные дела – три штуки, различные мероприятия: на футбол мы идем, на различные дежурства в клубах, мы тоже там находимся.

Далее, значит. По девятисотому приказу мы не обязаны дежурить в дежурной части. Так минимум два раза в месяц мы находимся в дежурной части и дежурим инспекторами по разбору. В это время квартал пустой, в квартале никого нет, некому выйти людям помочь на адрес.

Вот здесь примерно я собрал девятнадцать пунктов, которые мы должны выполнять в течение месяца – только то, что я смог набросать. И все это мы должны выполнять. Мы не успеваем работать. На квартале участковых не хватает, участковых нет, на наших клетках сидят мертвые души. Имеется в виду: стоит клетка участкового инспектора, на ней сидит человек из совсем другой службы, занимает нашу клетку, а сам работает то в розыске, то в МОБе, в канцелярии, в штабе. Кто чем занимается?

Из участковых делают быдло просто. Руководство никакого внимания на нужды участковых инспекторов не обращает. Система сама милицейская, как говорит Алексей Дымовский, сгнила изнутри, это все понимают. Почему никто не принимает никаких мер, никаких решений, которые могли пойти навстречу гражданам. Мы должны работать для граждан, а не для руководства.

Вот по итогам девяти месяцев моя работа признана неудовлетворительной начальником МОБ ОВД-4 майором Гужовым. Тоже бывший участковый. Прекрасно знает всю работу изнутри, знает систему. Однако он мою работу признал неудовлетворительной. Однако я полностью отчитался и полностью выполнил все пункты, которые необходимы в процессе моей работы. Однако из-за того, что я не выполнил план, не выполнил эту палочную систему в полном объеме, хотя у меня были уголовные дела, которые реальные, которые я действительно мог собрать и собрал, и дело пошло в суд, действительно это были реальные факты без всяких подлогов и всего остального. Так этого мало! Надо больше, каждый раз дай, дай, дай… А где взять? Мы же граждане Тольятти. Что, мы должны всех пересажать, на всех повесить уголовные дела 119-е, 130-е? Ну когда это безобразие закончится?

На мои такие выступления и сложились неприязненные отношения с руководством ОВД-4, в частности, с Танатаровым, подполковником милиции, начальником отдела, который также поддержал Гужова. И на подведении итогов девяти месяцев меня подняли и объявили то, что я свою работу выполнил не в полном объеме, неудовлетворительно, характеризуюсь я отрицательно. Хотя никаких дисциплинарных взысканий, нарушений у меня нет. И на данном совещании подведения итогов товарищ Танатаров и товарищ Гужов подали ходатайство на мою внеочередную аттестацию на снижение должности как старшего участкового инспектора. С данным решением я был категорически не согласен. Однако никто меня не услышал, никто мои выводы и доводы не стал слушать. Сказали – все, мы тебя будем аттестовывать и снижать в должности, ты не справляешься со своей работой, со своей задачей.

В октябре месяце девятого числа я должен был уйти в отпуск. Я написал рапорт, мой рапорт все подписали, все начальники, которые должны были поставить свою визу на данном рапорте. В ходе данной аттестации я выступил, довел все доводы, что данная аттестация никакой почвы объективной не имеет, и я категорически не был согласен с данным решением. Я предоставил все бумаги, все факты, что я сделал. За девять месяцев, которые озвучил гражданин Танатаров, я могу сказать, что за девять месяцев у меня было 148 рабочих дней. За эти 148 рабочих дней я принял около 390 заявлений от граждан и принял по ним решения.

В квартале я работал один, один старший участковый, хотя по графику значатся трое. Но я был один, один выполнял эту задачу поставленную. Мой напарник находился в отпуске, и я за него выполнял его работу, свою работу. И еще работу одного инспектора, который числится на нашей клетке, но он не работает у нас в квартале, он работает в дежурной части инспектором по разбору.

За данную работу выполненную мне никто не заплатил ни копейки. На вопрос, чтобы доплатить мне за данную работу, мне сказали: не нравится – можешь увольняться. Иди работай где хочешь. Ну что за безобразие, когда этот беспредел закончится? Я дослужился до майора милиции, честно выполнял свой долг, свои обязанности перед гражданами. Разве я не заслужил благодарности? В ответ вместо благодарности ни копейки к зарплате, и за выполненную работу – внеплановая аттестация. Ну что это такое, я не пойму?

Меня отчаяние заставило обратиться с этим обращением. Я прошу, чтобы в данном факте разобрались и провели объективную проверку. Ну так работать просто уже невозможно. Так для кого мы работаем? Мы работаем для граждан или для плана? Я обращаю внимание правозащитных организаций, чтобы услышали меня и помогли мне разобраться в данной ситуации, поддержали меня. Я уверен, что я не один в Тольятти, который мог бы это сказать и подтвердить. Мы, участковые, мы устали от бестолковой, безграмотной работы, которой нас заваливают просто.

И обратиться не к кому. К кому ни подойдешь посоветоваться, как-то разобраться, ты никому не нужен. Твои беды никому не нужны абсолютно.

В отделе бумаги нет, канцелярских принадлежностей нет. Участковые инспектора вынуждены сами добывать себе бумагу. «Удошники» – условно-досрочно освобожденные – покупают бумагу в отдел. Бумагу, канцелярские товары уголовники несут нам! Участковые инспектора вынуждены буквально клянчить для выполнения своей работы бумагу. Компьютеров нет. Картриджей нет. А надо все печатать, все покупать на свои деньги. Попробуй обратись: « мы ничего не можем сделать, у нас ничего нет», завхоз – «денег нет», ничего нет. Где брать, это никого не интересует, не нравится – увольняйся. Бланков объяснений нет: пишешь на простой бумаге. Просто это безобразие уже ну невозможно больше терпеть.

Я обращаюсь к министру МВД товарищу Нургалиеву, чтобы он посмотрел на всю эту систему изнутри. Из низов мы первые, кто стоим на земле с гражданами. Мы выполняем всю рутинную работу. Почему на нас никто внимания не обращает? Почему каждый начальник делает с нами все, что хочет? Хочет – отменит выходные. Хочет – даст выходные. Ушел на больничный – ты враг народа.

«Я обращаюсь к министру МВД товарищу Нургалиеву, чтобы он посмотрел на всю эту систему изнутри. Почему на нас никто внимания не обращает? Почему каждый начальник делает с нами все, что хочет?»

Товарищ генерал, я обращаюсь к Вам с огромной просьбой, я прошу Вас: обратите на это внимание. Спасите российскую милицию. Такого негативного отношения со стороны народа еще никогда не было в отношении милиции. Это уже пик, народ устал, люди устали от этого беспредела. В конце концов, обратите на милицию внимание.

Но я обращаюсь только по системе МВД. То, что структура МВД прогнила, и ее нужно менять. Нужно менять кардинально, чтобы мы работали ради людей, ради граждан и выполняли свою задачу.

И напоследок я хотел бы сказать, что я очень благодарен Дымовскому, что он поднял милицию, заставил людей задуматься. И таких людей нужно уважать, таких людей нужно продвигать в милиции, а не увольнять. За что его уволили? То, что он правду сказал, то, что он хотел показать, чем занимается милиция? За это нельзя увольнять, за это нужно только поощрять.

Я надеюсь, что мои слова будут услышаны и поддержаны многими сотрудниками, которым дорога честь мундира и совесть офицера. Всего доброго. Спасибо».

Слова участкового, конечно же, были услышаны. Мумолина подвергли служебной проверке. Как он рассказал корреспонденту КП, стали придираться к мелочам, отобрали личное оружие.

«После отпуска прихожу в отдел, чтобы получить табельный пистолет. Заместитель начальника тыла сказал, что оружие мне не положено. Я спрашиваю: «Почему?». Он ответил: «Потому что ты – придурок!». Потом сказали, что теперь до окончания проверки придется работать без оружия. Теперь на все происшествия и дебоши приходится выезжать только с дубинкой. Причем сажать к себе в машину пьяных и доставлять в отдел. Сначала коллеги сказали, что я – молодец. Потом часть из них перестала со мной общаться. Некоторые сидят и ждут, что же будет со мной. Один сотрудник недавно подошел и сказал: «Слушай, Алексей, если тебе вернут тринадцатую зарплату, которой тебя лишили, я тоже выступлю. Вдруг и мне вернут мою». А я ему ответил: «Не ради тринадцатой я выступал».

На вопрос о том, не раскаивается ли он в содеянном, участковый ответил цитатой из Высоцкого: “Мне набили раны на спине, Я дрожу боками у воды. Я согласен бегать в табуне – Но не под седлом и без узды”. Ни о чем я не жалею. Будь что будет».

По результатам служебной проверки майору Мумолину объявили строгий выговор. А в конце 2009 года объявили о неполном служебном соответствии и лишили единовременного денежного вознаграждения по итогам года.

Зато демарш на самом низовом милицейском уровне, «на земле», высоко оценили коллеги по «правдорубскому» цеху. Политический совет Общественного движения «Белая Лента Самара» единогласно избрал Алексея Мумолина своим председателем. Но «Белой Лентой» сыт не будешь. И 20 марта 2010 года «в целях выражения несогласия с решением руководства о лишении премиальных выплат» Мумолин вышел на одиночное пикетирование.

Денег не дали, а на еще одну проверку майор напросился. Ее итогом стало увольнение из органов. Как сообщило ГУВД Самарской области, «в УВД по городскому округу Тольятти была проведена проверка по факту участия старшего участкового уполномоченного милиции Алексея Мумолина в одиночном пикетировании. Результаты проверки констатируют, что майор милиции Мумолин совершил поступки, несовместимые с требованиями, предъявляемыми к личным и нравственным качествам сотрудника милиции. Заведомо зная о том, что решение суда о незаконности лишения его вознаграждения в установленном законом порядке еще не принято, довел данную информацию до СМИ, тем самым намеренно исказил истину, в результате чего опорочил руководство органов внутренних дел».

И вообще, дескать, майор – злостный нарушитель по части «запрета на публичные суждения и оценки, в том числе в средствах массовой информации, в отношении решений руководителей УВД по Автозаводскому району г.о. Тольятти, о ложности и порочащем характере которых ему было известно». Стилистические и смысловые огрехи комментария милиционеров простительны. Бумаги и так не хватает, чтобы еще в изящной словесности упражняться.

Приказом начальника УВД по городскому округу Тольятти от 30 марта 2010 года старший участковый уполномоченный милиции ОМ № 4 УВД по Автозаводскому району г.о. Тольятти майор милиции Мумолин Алексей Николаевич был уволен из органов внутренних дел. Уволен по пункту «м» статьи 19 Закона РФ от 18.04.1991 г. № 10261 «О милиции» – за совершение проступка, порочащего честь сотрудника милиции.

Известно, что самый гуманный и не ангажированный российский суд расположен в Страсбурге. Туда в последние годы идет вал исков от обиженных властями из нашей страны. Туда же отправился за правдой и бывший майор милиции Алексей Мумолин. В ноябре 2010 года он подал жалобу в Европейский суд по правам человека. В ней он сообщил, что государство нарушило его право на свободу слова, закрепленное в статье 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Со статьей 10, по мнению Мумолина, никак не совмещается наложение на него дисциплинарных взысканий и увольнение из органов внутренних дел. Это «представляет собой несоразмерное вмешательство в его право на свободу выражения мнений».

«Качество и эффективность работы милиции, ее внутреннее устройство, социальное и материальное положение сотрудников, уровень и общественная опасность милицейского произвола являются важными вопросами, представляющими острейший публичный интерес. Я решил обнародовать проблемные стороны деятельности органов внутренних дел, поскольку считаю, что привлечение общественного внимания к проблеме будет служить интересам не только сотрудников милиции, но, что намного важнее, интересам граждан России», – написал участковый в отставке. Он подчеркнул также, что задача сотрудника «в первую очередь заключается не в лояльном отношении к руководству, а в непосредственной работе с населением на закрепленных за сотрудниками милиции территориях, которое и должно давать оценку их деятельности». Отдельным приложением к жалобе в Страсбург направились десятки писем в поддержку Мумолина. От жильцов домов на территории, которую он обслуживал как участковый, от товариществ собственников жилья, от коллегмилиционеров.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.