ИНТЕРВЬЮ — ЭТО ПРОВОКАЦИЯ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ИНТЕРВЬЮ — ЭТО ПРОВОКАЦИЯ

Когда Марк Твен редактировал сельскохозяйственную газету, к нему обратился некий выскочка-журналист:

— А вы смогли бы отличить свинью от журналиста? — с ехидной улыбочкой спросил он у писателя. Твен смерил его взглядом и ответил:

— Знаете, вряд ли.

Не выдуманная история

Во взаимоотношениях знаменитостей и публики уже давно стало нормой неуемное желание последней узнать что-нибудь «солененькое» о своих кумирах. Наверно, потому признаком хорошей работы журналиста — человека из масс-медиа, который является связующим звеном между этими полюсами, многие считают наличие в добытом материале каких-нибудь сальностей. Заглянуть в замочную скважину чьей-нибудь спальни — высший пилотаж в глазах миллионов. Если же работа ведется в открытую, важнейшим способом извлечения информации является интервью. Непременное присутствие в последнем пресловутых провокационных вопросов часто трактуется как показатель высокого профессионализма журналиста. Соответственно, всякое интервью по своей сути понимается как провокация. Однако это заблуждение.

Всякий, кто более или менее знаком с теорией журналистики, отлично знает, что интервью-провокация — всего лишь одна из разновидностей данного жанра. И чтобы делать достойные материалы такого плана, следует досконально знать специфику провокации. По большому счету, нужно самому быть человеком-провокацией. Желательно — Говардом Стерном[34], но если не получается, то хотя бы Отаром Кушанашвили. Эти люди — представители той малочисленной категории талантливейших мерзавцев от журналистики, которым провокации удаются с таким блеском и постоянством, что даже не возникает сомнений: они просто рождены для данного занятия. Спросить у Валерия Леонтьева перед телекамерами, не спит ли он со своим догом, — для этого, согласитесь, нужны особые данные. Провокация будет оправданна лишь тогда, когда на лице спрашивающего будет такая уверенность в себе, а в глазах такой безумный блеск (явный или скрытый), что знаменитость просто не устоит под напором. Дурацкий вопрос «Чем отличаются ваши занятия сексом с любовницей от тех же развлечений с женой?» может стать роковой ошибкой интервьюера или дать пищу для размышления о знаменитости, даже если она просто промолчит.

Из-за таких высоких требований качественных интервью — провокаций очень мало. Плохих, напоминающих по своей форме базарную перепалку между двумя торговками, к сожалению, хватает. Но при этом достаточно побродить немного по телепространству, почитать внимательно некоторые печатные издания, чтобы заметить следующее: в большинстве разговоров со знаменитостями, записанных на камеру или напечатанных на бумаге, провокацией и не пахнет.

Интересная ли, скучная ли, но это, как правило, беседа двух благосклонно (во всяком случае, так кажется со стороны) настроенных по отношению друг к другу людей. На телевидении, когда все складывается особенно удачно, уже можно говорить не об интервью, а, скорее, о «тусняке», то есть удачном совместном времяпровождении (вспоминается «Антропология» Дмитрия Диброва). Печатное интервью, передающее максимально точно лишь словесную часть, когда обе стороны в духе и в ударе, превращается во встречу давних приятелей, причем высказывания одного похожи на мини — исповедь, прерываемую наводящими вопросами другого. За примерами из известных источников стоит обращаться в первую очередь в такие журналы, как «ОМ» и русскоязычный «Плейбой», печатающий иногда пусть и не свое, но непременно шикарное интервью, которое журналист берет из западного издания журнала, провокации как о какой-то продуманной диверсии в таких случаях говорить бессмысленно и даже оскорбительно для участников разговора. Их общение слишком увлекательно и познавательно и без этого.

Впрочем, интервью — это все же действительно провокация. Задача любого журналиста — всеми возможными способами подтолкнуть знаменитость к общению, заставить ее говорить, а не молчать. Нужно быть откровенным провокатором, чтобы максимально раскрыть для себя и других человека, с которым ты общаешься, возможно, первый раз в жизни; раскрыть, чтобы его полюбили или возненавидели, но именно таким, какой он есть; заставить его быть стопроцентно раскрепощенным и интересным. Если бы провокация понималась именно так, а вовсе не как желание бездарно уколоть, зацепить, раздразнить известного собеседника и заставить его говорить на неприятные ему темы, то описанного заблуждения не существовало бы. Но оно есть.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.