Что делать? Сидеть дома и пить чай

Что делать? Сидеть дома и пить чай

Так вот, дорогие друзья. Пришла зима. И совершенно не нужно искать тюльпаны, нарциссы или опята. «Как что делать? — ответил Розанов Чернышевскому. — Летом собирать ягоды и варить варенье, а зимой пить с этим вареньем чай». Не нужно сегодня создавать оппозицию — все равно ничего не выйдет. Не о результатах надо заботиться, а о сохранении лица. Конечно, если вам обязательно надо гибнуть на баррикадах, чтобы сохранить лицо, — тогда давайте, история вас не забудет. Но тогда уж и не маскируйте этой заботы о лице заботой о народе. Не зовите его нагишом на мороз. Вот настанет потепление, и тогда…

А оно настанет. Лет через тридцать, может, даже и двадцать. Сегодня налицо все приметы большого послереволюционного заморозка, и на дворе у нас год эдак 1931-й. Централизация идет полным ходом, количество прессы сокращается, упоминания о революционных излишествах не приветствуются. Троцкий под новой фамилией живет в Лондоне, и все наши неудачи объясняются его происками. Это примета всех заморозков — есть ниша бывшего реформатора, не согласившегося с реставратором, и она заполнена.

При Грозном это был Курбский, при Петре, а точнее, после, — Меншиков, при аракчеевщине — Сперанский. Ссылают их то в Сибирь, то в Лондон, а делают они примерно одно и то же — брюзжат и интригуют. Ничего не получается, потому что против природыне попрешь. Чаадаев, помнится, писал, что вместо истории у нас география. Я бы уточнил: метеорология.

На вопрос «Что будет?» ответить очень просто. Труднее понять — как себя вести. Вести себя надо так, чтобы уцелеть и не скурвиться, и дожить до весны, причем так, чтобы стыд за свое поведение не отравил вам радости от первых цветочков и пчелок. Не надо внешней активности. Сейчас идеальное время для того, чтобы заниматься собой: читать, писать, думать, наблюдать. Ни в коем случае не участвовать.

Можно сколько угодно требовать от населения политической активности, но активность эта сейчас может быть двоякой: либо государственнической (то есть лояльной и, возможно, репрессивной), либо самоубийственной. Если кто-то хочет покончить с собой, постарайтесь не склонять к этому остальных и не бросать им пылких упреков в том, что они еще не прыгнули с десятого этажа. Сами прыгайте, сколько хотите: хозяин — барин.

И не нужно говорить, что наступают подлые времена. Этические термины в метеорологии неуместны. Я сам терпеть не могу холодов. Но самая большая революция в мировоззрении как раз и заключается в том, чтобы перестать рассматривать историю как нечто зависящее от нас. По крайней мере, в России. Она — не зависит.

Мы — сами по себе, она — сама. И никто ни в чем не виноват. Кроме тех, кто добровольно возьмет на себя роли палачей.

Так что — пить чай с вареньем. Сидеть дома. Читать книжки. Думать. Учить детей во что-нибудь верить. Тогда есть надежда на то, что они наконец прорвут замкнутый цикл.

11 ноября 2004 года,

№ 213(24011)