«Великая чистка» 1937–1939 гг.

«Великая чистка» 1937–1939 гг.

Антикоммунисты могут поупражнять свои мозги на причинах голода в капиталистической России 1891 г., которое охватило 40 млн человек, из них, по официальным данным, умерло более 2-х миллионов; голода 1900–1903 гг., охвачено тоже около 40 млн человек, умерло 3 млн взрослых; голода 1911 г., когда умерло, правда, меньше — 2 млн человек[42]. Я понимаю, им, антикоммунистам, эти «голода» не интересны. За это не платят.

Платят за другое. Например, за страшные басни о «необоснованных» репрессиях сталинского режима против троцкистов, бухаринцев, о сталинском терроре во время «Великой чистки», в частности, в отношении военной верхушки, включая Тухачевского. Однако воспоминания самих участников различных заговоров весьма красноречиво опровергают мифы, созданные во время Хрущева. Среди них, к примеру, выделяются откровения сбежавшего в 1948 г. в Англию Г.А. Токаева, полковника Советской армии, партийного секретаря Военно-воздушной академии им. Жуковского в 1937–1948 гг., весьма откровенно описавшего цели, методы и способы свержения военной верхушкой «сталинского режима»[43].

Одним из мощных пропагандистских мифов на Западе, равно как и в нынешней России, является миф о терроре в 1937–1939 гг… Уже упоминавшийся Конквест в своих работах приводит цифру арестованных от 7 до 9 млн человек. Она взята из воспоминаний бывших заключенных, утверждавших, что от 4 до 5,5 % советского населения находилось в тюрьмах или была депортирована. Правда, другой профессиональный антикоммунист — Зб. Бжезинский в одной из своих работ оговаривал, что точных оценок быть не может и ошибка может варьироваться в пределах нескольких сотен тысяч и даже миллиона.

Более дробная информация Конквеста выглядит следующим образом: к началу 1934 г. в гулаги загнано 5 млн человек, в течение 1937–1938 гг. — более 7 млн, т. е. набирается 12 млн человек, из них 1 млн расстреляно, а 2 млн умерло по различным причинам в течение двух лет. В результате к 1939 г. в Гулаге находилось 9 млн человек, «не считая тех, кто сидел там по уголовным статьям». Последующая калькуляция приводит Конквеста к таким цифрам: в течение 1939 г. по 1953 г. средняя смертность в гулагах была равна 10 %. А количество заключенных было постоянным, в среднем около 8 млн человек. Следовательно, за это время было уничтожено около 12 млн человек. Братья Медведевы увеличивают эти цифры: в гулагах находилось от 12 до 13 млн человек.

После публикации гулаговских материалов оказалось: в 1934 г. в системе Гулаг находилось от 127 до 170 тыс. человек. Более точная цифра — 507 307 человек, если иметь в виду дополнительно неполитических заключенных. «Политические» составляли 25–35 %, т. е. около 150 тыс. человек. Конквест к ним «добавил» еще 4850 тыс. человек.

В 1934 г. там находилось на самом деле 127 тыс. человек, и максимум 500 тыс. в 1941 и 1942 гг. Во время «Великой чистки» количество заключенных выросло с 1936 г. по 1939 г. на 477 789 человек. По Конквесту, в год в Гулаге умирало около 855 тыс. человек (если иметь в виду его цифру в 12 млн человек), на самом деле в мирное время умирало 49 тыс. человек.

Аналогичные фальшивки сфабрикованы и в отношении «старых большевиков» и других жертв «сталинского террора». Фактически все эти фальсификации разоблачены в здешней объективистской литературе[44], хотя, конечно, о них, о разоблачениях, не пишется на страницах массовой печати. Что вполне естественно и логично.

Как видно из приведенных цифр, жертв сталинизма оказалось в десятки раз меньше, чем их представляют в антикоммунистической пропаганде. Но они были. Можно ли было обойтись без них? Конечно, можно… теоретически. Если бы а) кулаки не сопротивлялись коллективизации, б) бухаринцы их не защищали бы, в) Троцкий не организовывал бы заговоры и не связывался бы с Гитлеровской Германией (о чем сообщал еще Черчилль), в) Тухачевский не стал бы готовить антисталинский, в то время фактически означавший антисоциалистический заговор, г) охамевшие советские бюрократы больше бы думали о деле, а не о своем кармане и т. д. А все вместе не выступали бы против социализма, за который бился Сталин со своими соратниками. Не будь Сталин умнее и хитрее всех их, большой вопрос, что было бы с СССР, да и со всем миром. Генерал Петен, бивший немцев в первую мировую войну, без боя сдал Францию Гитлеру (предположительный вариант для СССР в случае успеха заговора Тухачевского). Европа нашла «мужество» лизать сапоги гитлеровских солдат, за что последние по-свойски не стали всех их гноить в концлагерях. Но с Советским-то Союзом Гитлер вряд ли стал бы обходиться столь цивилизованно? К тому же тогдашние советские люди, и прежде всего коммунисты, в отличие от нынешних демократов, вряд ли стали ползать перед немцами, как это делали европейцы. Так что во всех этих «чистках» был большой резон не только с точки зрения интересов советского государства, но и с точки зрения всей Европы, а, может быть, и всего мира.

Американские ученые-евреи очень много пишут о сталинском тоталитаризме. Могу им предложить тему для дальнейших сочинений: сколько евреев осталось бы на земле, не будь этого «тоталитаризма». Порассуждайте, ребята, на досуге.

Сталин, безусловно, был диктатором. Но не только в силу своего характера, на что указывал еще Ленин. Диктатором его делало время и обстоятельства. Необходимо представить себе то время, например, конец 20-х годов. В Италии — фашизм, в Германии гитлеровцы рвутся к власти с антикоммунистической и антисоветской программой. Демократические державы — Англия и Франция — науськивают и поддерживают этот фашизм против СССР. На Востоке Япония готовится к войне то ли с Китаем, то ли с СССР. Внутри страны НЭП. Хотя в экономическом плане происходит некоторое улучшение, вновь возрождаются враждебные классы, что ведет к «обострению классовой борьбы», особенно в деревне. Экономика аграрная. Внешняя угроза реальная. Старые большевики все еще грезят мировой революцией. Враги всех мастей начинают активизироваться. Какая может быть в этих условиях демократия? При таких обстоятельствах могла быть только жесткая диктатура, которая и сформировалась в 30-е годы.

Сталин оказался проницательным стратегом и тактиком в реализации цели «построения социализма в одной стране». Еще до революции он был единственным из ленинской гвардии, кто не исключал возможности того, что «Россия будет единственной страной, идущей по пути социализма»[45], в то время как большинство в партии рассчитывали на соц. революции в европейских странах. При Сталине были заложены основы социализма в СССР. Сам процесс закладки происходил в чрезвычайных обстоятельствах, требовавших жестких мер в отношении всех врагов социализма, внутренних и внешних. Однако жесткость против врагов нового общества, в конечном счете оборачивалась благом для основной массы населения, а также для укрепления советского государства. За время сталинского руководства, в течение 30 лет, аграрная, нищая, зависимая от иностранного капитала страна превратилась в мощнейшую военно-индустриальную державу мирового масштаба, в центр новой социалистической цивилизации. Нищее и неграмотное население царской России превратилось в одну из грамотнейших и образованнейших наций в мире. Политическая и экономическая грамотность рабочих и крестьян к началу 50-х годов не только не уступала, но и превосходила уровень образованности рабочих и крестьян любой развитой страны в то время. Несмотря на относительную потерю интеллектуального потенциала в связи с эмиграцией про-царской и буржуазной интеллигенции в годы революции и гражданской войны, возникла новая советская творческая и научная интеллигенция, не уступавшая предыдущему поколению. Иначе говоря, даже начальный этап социализма, с его ошибками и трагедиями в процессе складывания нового общества продемонстрировал колоссальный внутренний потенциал социализма как системы, которую не надо было адаптировать, а которая просто освободила социалистические гены российского человека от прежних оков и цепей европейской модернизации, в том числе в виде капитализма. Произошла простая вещь: освобожденная внутренняя суть российского человека наконец-то обрела свою опору, т. е. внешнюю форму в виде социалистической надстройки и базиса, внедренную Лениным и укрепленную Сталиным.

И все же в связи со сталинским «диктаторством» возникает крайне непростая дилемма, дилемма, которую постоянно необходимо решать в критических ситуациях: что ставить во главу угла — народ или государство? Любой демократ скажет, конечно, народ. Абстрактно, совершенно верно.

Конкретно, если возникает угроза завоевания государства с целью уничтожения и народа, как и было запланировано гитлеровцами, государственный деятель делает ставку на сохранение, усиление государства за счет жертв немалой части и народа. Российский народ эти жертвы и принес, спасая не только свое отечество, но и европейские народы.

Сталин, конечно же, делал немало тактических ошибок, но стратегически оказался на голову выше тогдашних политиков всего мира. Он их всех обыграл и выиграл не только войну, но и отстоял социализм, распространившийся впоследствии на одну треть мира. При Сталине Советский Союз стал сверхдержавой. Какой ценой? — Страшной. Но я хотел бы знать, как поступили бы нынешние критики Сталина в то время? А впрочем, наверное, знаю. Продали бы Россию хоть Гитлеру, хоть Черчиллю, хоть Рузвельту. Потому что им-то как раз этот самый народ и ненавистен, о чем не скрывая говорят маркизахаровы и новодворские.

Июнь 2003 г.