Цифровой кретинизм, или вранье о демографии России

Цифровой кретинизм, или вранье о демографии России

Общая идея вранья: до реформ Петра I Россия развивалась самобытно и динамично. Петр сбил ее с панталыку. В качестве доказательства данного тезиса профессор приводит данные демографической статистики, как бы подтверждающие более динамичное развитие России, чем других стран Европы.

Действительно, рост населения — очень важный показатель количественного развития страны. И вот что пишет по этому поводу профессор. Дескать, со времен Августа (I век н. э.) до 1500 г. население Европы «едва удвоилось». Далее: «А за три века с 1500 по 1800 год. в Англии население выросло вдвое, в Германии — на 170 %, а в России — в три раза! С 15 до 45 миллионов». Источник указан весьма странный: «По данным Центра демографии и экологии человека РАН» (2, с.59). В каком сборнике? Какого года?

А теперь берем источник, на который ссылаются все демографы мира: Colin McEvedy and Richard Jones. Atlas of Word Population History (London: Allen Lane, 1978). В соответствии с этим источником, с I века н. э. до 1500 г. население Европы увеличилось с 31 млн до 81 млн чел., т. е. в 2,6 раза. (А не «едва удвоилось».) Конечно, немного, но надо знать причину. А она заключалась в том, что Европа на протяжении полутора тысяч лет находилась под гнетом христианской религии. Наука, просвещение были в загоне. В результате — медленный рост населения и практически нулевой прирост средней продолжительности жизни до начала Возрождения, а затем и Просвещения. Теперь об отдельных странах.

Об Англии, точнее, Британских островах, я написал выше: население увеличилось в три раза. Если же мгимошник имеет в виду только Англию (без Шотландии и Ирландии), то и там оно возросло в 2,5 раза. В Германии число жителей увеличилось с 9 млн в 1500 г. до 18 млн в 1800 г.(в два раза, а не на 170 %). В Европейской России динамика была такова: 1500 г. — 12 млн, 1600 г. — 15, 1700 г.- 20, 1800 г. — 36 млн. Как видим, не с 15 до 45 млн (наш профессор и здесь остался верен своей «научной манере»: чем больше вранья, тем «истиннее» история), но действительно в три раза. Причем обратите внимание: прирост особенно ощутимый пришелся именно на время после реформ Петра, против которого выступает сей молодец.

А вот еще одно вранье в расчете на тех, кто не умеет ни считать, ни читать: «В 1500 году численность населения России была ниже, чем во всех странах Европы. Между 1700 и 1800 годами наступил примерный паритет. В течение XIX века Россия стала самой населенной страной» (2, с.60). В 1500 г. население России составляло 12 млн чел. и было больше, чем почти у всех стран Европы, кроме Франции (15 млн). К концу XIX века население России достигло 100 млн, а у Китая — 475 млн, у Индии — 290 млн. Так почему же «самой населенной страной»? Доктор наук, тебе явно надо возвращаться в школу, учить арифметику.

Еще одна побасенка: «В наследство от предков россиянам достался хороший, надежный генотип, а это основа здоровья. О том, что наши предки были крепкими физически и доживали до ста лет, свидетельствуют документы XIV–XVII веков» (2, с.70). Документы не привел, но цитирует некоего Якоба Маржерета: «Многие из русских доживают до 80, 100, 120 лет и только в старости знакомы с болезнями» (2, с. 69). Сдается, что этот Якоб такой же мудрец, как и наш доктор исторических болезней.

Знает ли этот доктор, что до начала XIX века вообще никто до 100 лет не доживал, что доказано учеными-демографами (см., например, работы француза Жан-Мари Робине). Все иные данные за более ранний период или сфальсифицированы, или их невозможно подтвердить. Это первое. Второе: в таких случаях надо говорить не о том, что кто-то дожил, скажем, даже до 80 лет (по библии Адам вообще прожил 930 лет), а о средней продолжительности жизни (СПЖ) людей. В России эта СПЖ до начала XX века была на уровне 30 лет, в то время как в Европе в XIX веке она составляла почти 37 лет, а к началу XX века достигла 45–48 лет.

А вот еще как врет этот «ученый», не замечая своей глупости. Пишет: «Все население Новгорода составляло от 10 до 20 тысяч человек. Это включая женщин, детей и рабов. Численность дееспособных мужчин обычно определяют в 15–20 % от всего населения» (2, с.404). Далее, через две страницы: «Дружина Александра (2–3 тыс. конных) была лишь небольшой частью новгородской армии (15–17 тыс. человек)» (2, с.407).

Вы можете себе представить, чтобы все население города, включая детей, состояло в армии?

А вот насколько глубоки познания профессора в истории греков. Пишет: «Новгородцы не были ни поголовно профессиональными воинами, ни профессиональными бездельниками-рабовладельцами, как спартанцы» (2, с.425). Во-первых, эти «бездельники» были профессиональными воинами, упоминание о геройстве которых сохранилось на века благодаря битве при Фермопилах (300 спартанцев-гоплитов). Во-вторых, в Спарте не было рабов, а были илоты — крестьяне и воины (легковооруженные), которые являлись собственностью государства, передаваемой спартиатам в услужение. Греческие авторы их никогда не называли рабами, скажем, в отличие от рабов в Афинах. Так их называли авторы римской эпохи, и то в качестве «государственных рабов». Причем их судьба менялась на протяжении истории Спарты. Но в такие тонкости, понятно, наш академик не вдается.