Потребление — всепоглощающая цель

Потребление — всепоглощающая цель

Высокий уровень потребления стал единственной, абсолютной целью общества. Причем речь идет именно о материальном потреблении — чтобы убедиться в этом, достаточно включить телевизор. Вся реклама продвигает именно материальные ценности: пей пиво, жуй «Орбит», ешь чипсы и?т. д. Раньше в общественной жизни преобладало стремление произвести, теперь главная цель — потребить. Потребление становится единственным смыслом всей деятельности человека. Ушли в прошлое такие ругательные термины, как «вещизм», теперь гордо заявляется: наша цель — «общество потребления». С сожалением приходится констатировать: «Наше общество заражено жадностью. И это худшая из инфекций»[24].

«Обществом потребления является то, где не только есть предметы и товары, которые желают купить, но где само потребление потреблено в форме мифа. Трудно отрицать, что речь здесь идет об опасном превращении социального метаболизма, несколько похожем на то, чем является рак для живых организмов: о чудовищном разрастании бесполезных тканей»[25].

Удельный вес производственного сектора в экономике западных стран становится с каждым годом все меньше, постепенно сдавая свои позиции сфере услуг. В этом отношении показателен пример трансформации ВДНХ. Раньше на этой выставке были представлены лучшие образцы того, что производила наша экономика. Теперь все павильоны превращены в сплошной базар бытовой техники, одежды, еды и т. д. Торговля вымещает производство, учебные заведения, церкви.

«В 1986 году Америка еще насчитывала больше высших учебных заведений, чем торговых центров. Не прошло и пятнадцати лет, как число торговых центров стало более чем вдвое превышать число высших учебных заведений. В век синдрома потреблятства торговые центры заменили собой церкви как символ культурных ценностей. Действительно, 70 % граждан США еженедельно посещает торговые центры, и это больше, чем число людей, регулярно бывающих в церкви»[26].

Вещизм уверенно вытесняет из жизни интерес к внутреннему содержанию человека, заменяет честь, достоинство, мораль. Но человека от животных и машин отличает наличие души — категории нематериальной. Следствием распространения вещизма стало то, что люди стали превращаться в живых роботов, с упрощенным духовным миром, зато с хорошей производительностью труда. Духовные ценности исчезают или извращаются. Поэтому вполне закономерно страны Запада, несмотря на высокий материальный уровень жизни, занимают первые места в мире по количеству самоубийств, число которых постоянно растет.

По данным American Association of Suicidology (Американской ассоциации суицидологии), в США каждые 17 минут люди кончают жизнь самоубийством. Суицид является 11-й по частоте причиной смерти американцев, пишет Washington Profile. При этом принято считать, что на каждое «успешное» самоубийство приходится 8–20 неудачных попыток его совершения[27].

Люди перестают понимать, для чего они живут. Смыслом жизни для человека, в отличие от животного, не может быть высокий уровень потребления. Как писал итальянский мыслитель Ю. Эвола: «Средства к жизни стали сейчас важнее, чем сама жизнь. Да, они превратили жизнь в свое средство… забота о материальных условиях существования уничтожает само существование»[28].

Доходит до нелепого: человек начинает покупать то, что ему вовсе не нужно. В second-hand часто сдают не только поношенную одежду, но и вещи, которые ни разу не надевали (более 20 %), порой даже с бирками магазинов. Многие врачи считают страсть к постоянным покупкам тяжелым неврозом, причем этот недуг, говорят они, свойствен большей частью женщинам. 25 % женщин в развитых странах уже страдает от этой напасти. Германские ученые уже дали данной болезни свое наименование — «покупкомания», или «ониомания»[29].

Маниакальной страстью купить себе любую, порой ненужную вещь умело пользуются специалисты по продажам. Авторы учебников по маркетингу пишут, что главное — не удовлетворить потребность, а создать ее. И вот идет непрекращающаяся гонка сначала создания, а затем удовлетворения потребностей. А поскольку потребности бесконечны и удовлетворение одних сразу же рождает другие, то погоня за эфемерной материальной обеспеченностью не прекращается никогда.