4. Как Старовойтов меня «кинул»
4. Как Старовойтов меня «кинул»
— Что произошло потом? Почему вы разошлись со Старовойтовым?
— К сожалению, Александр Владимирович и его товарищи «кинули» меня. Произошло это так.
После победы на инвестиционном конкурсе в Нижнем Тагиле мы должны были внести 15 миллионов долларов на развитие комбината. Своих денег у нас, естественно, не было, поэтому пакет акций — 536 тысяч штук — заложили в уполномоченный банк ФАПСИ «РАТО-банк» и взяли кредит. 3 миллиона сразу же заплатили за оборудование, а 12 — положили на инвестиционный счет НТМК в этом же «РАТО-банке».
Но случилось страшное. В августе 95-го в результате банковского кризиса «РАТО» оказался на грани краха. Все операции с деньгами клиентов прекратились. Наши счета были заморожены.
Грешным делом мы надеялись вырваться из этой засады, продав пакет акций «Менатепу». Не получилось.
И тогда руководители НТМК и ФАПСИ решили пойти на крайние меры. Комратов, гендиректор комбината, простил «РАТО» деньги, лежащие на инвестиционном счете НТМК в банке. А «РАТО», нарушив все возможные инструкции, уступил наш пакет акций неким офшорным компаниям.
Закавыка в том, что сначала у нас было 536 тысяч акций. Но в июне 95-го прошла эмиссия, и пакет увеличился до 215 миллионов акций.
По всем правилам они должны были списать с нас столько, сколько мы заложили, — 536 тысяч акций. Однако Комратов дал команду реестродержателю, директору фирмы «Инвест» Плаксину, списать 215 миллионов.
Как я подозреваю, компании, которым отдали акции, принадлежат лично Комратову. Он откровенно мне признавался: за то, что акции перешли к нему, Комратов перечислил 21 миллион долларов на офшорные счета руководителей ФАПСИ.
— Комратов не боялся ТАК откровенничать?
— Они считали, что бояться нужно мне. Угрожали. Мол, если будешь болтать языком, приедут мальчики с железными зубами и вправят мозги.
Честно говоря, узнав о случившемся, я думал, что в ФАПСИ ни о чем не знают. Раз десять звонил Старовойтову, но он не захотел со мной разговаривать.
А на следующее утро появляется Монастырецкий. И начинает: «Жизнь очень хрупкая штука… От всех пуль не уберечься… Мертвому акции не нужны…»
Сначала я не понял, к чему это он. Прозрение пришло после.
— Вы считаете, что Старовойтов и Монастырецкий участвовали в сговоре?
— Однозначно. Они поняли, что могут обойтись без меня, и выкинули из игры. Тут же прекратили всякие отношения.
Это вообще в манере Александра Владимировича. Сперва он выжимает из человека все, что можно. Потом выбрасывает вон. Скажем, был такой Домрачев, начальник службы вооружений ФАПСИ. Доверенное лицо Старовойтова, участвовал в разных делах. Но когда генеральному нашептали, что Домрачев якобы снюхался с Центробанком, втихаря поднимает проект «Деловая сеть России», он с позором его уволил. Орал: «Я его по пояс в землю вогнал и не успокоюсь, пока с головой не уйдет!»
Подобных примеров множество: Орлов, замдиректора ФАПСИ, начальник ХОЗУ Дмитриев, начальник медицинской службы Клюев.
— Это все лирика. Какие-то четкие доказательства того, что Старовойтов был замешан в этой афере, у вас есть?
— Очень просто. «РАТО-банк» никогда бы не пошел на это без ведома Александра Владимировича. Банк был абсолютно подконтролен ФАПСИ. «Потапов (президент банка) — мой офицер, — любил повторять Старовойтов. — Он выполнит все, что я ему прикажу».
Да и сам Потапов в минуту откровенности однажды мне признался: я и в мыслях не допущу сделать что-то против воли Старовойтова.
— Я писал о том, что через «РАТО» руководители ФАПСИ прокручивали деньги. Заставляли подведомственные организации открывать там счета, хотя знали о том, что банк на краю банкротства. Вы в курсе этого?
— Да, Монастырецкий убедил и меня перевести все счета «Импекс-Металла» и «Роскомтеха» из «Онэксима» и «Кредит-Свисс-Москва» в «РАТО». Теперь я понимаю, зачем это было нужно.
— Зачем?
— Чтобы перегнать деньги за рубеж, а банк развалить. В конце 95-го года, например, ФАПСИ перевело в «РАТО» 28 миллиардов 200 миллионов рублей якобы на оплату таможенных расходов. Деньги до таможни не дошли. Думаю, их надо искать в «Луидор-банке» на Барбадосе. Этот офшорный банк был специально создан «РАТО» для отмывания бюджетных и прочих средств.
— Вернемся к вашей истории. Вы попытались как-то вернуть акции?
— Уже больше двух лет продолжается наша тяжба. Я, как председатель совета учредителей «Импекс-Металла», обратился в суд с требованием аннулировать сделку и возвратить акции. Прошел все круги ада — от областного до Высшего арбитражного суда. В октябре 97-го Высший арбитражный суд признал наши права на акции, а в марте Мосгорсуд обязал НТМК вернуть их нам. На прошлой неделе решение вступило в силу.
Посмотрим…
— Не боитесь судиться?
— Когда ОНИ это делали, то были убеждены, что я и пикнуть не посмею. Кто такой Кущев против руководителя спецслужбы, против директора крупнейшего металлургического комбината?
Спору нет, Старовойтова боятся многие. Все эти годы я наблюдал отношения Александра Владимировича с подчиненными. Форменное раболепие, пресмыкание.
Пытался орать он и на меня: «Куда деваются деньги? Ты воруешь из нашего общака!» Но я сразу же все пресек: «Вы мне не начальник, а партнер». Больше такого не повторялось.
…Нет, я их не боюсь. Их просто противно бояться.
— И тем не менее. Согласитесь, вы — очень опасный свидетель. Проще вас убрать…
— Знаю я много. Конечно, какие-то жесткие меры ко мне могут быть приняты. Есть информация, что Старовойтов обсуждал в узком кругу, убирать меня или не убирать. Не случайно в начале 96-го года моя машина была обстреляна, пришлось даже писать заявление в РУОП.
Но, как видите, пока я жив. И надеюсь дожить до того времени, когда Старовойтов с Монастырецким сменят свои шикарные квартиры на условия куда менее комфортабельные…
Когда ровно год назад я начал писать о Старовойтове, то искренне надеялся, что зарвавшиеся генералы будут наказаны. Как я был наивен…
Великая чиновничья круговая порука надежно защищает Старовойтова от суда и следствия. (Только один пример. В Совете Федерации прикомандированным к аппарату служит 38-летний полковник ФАПСИ Рогачев Александр Петрович. Он же… зять председателя Совета Федерации Егора Строева. Вряд ли Егор Семенович позволит себе хоть малейший выпад в сторону Старовойтова. А сколько таких строевых?..)
Потому-то уголовное дело Монастырецкого развалено. О том, чтобы предъявить гендиректору обвинение в соучастии (как это планировалось), и речи не идет.
Руководитель следственной бригады Погорелов, сменивший принципиального «важняка» Уварова, ждет присвоения генеральского звания. Лезть в бутылку ему не с руки. К тому же раньше Погорелов работал в Таможенном комитете, а председатель ГТК Круглов — личный друг Старовойтова. Деньги (или их часть) они хранили в одном банке. (У Старовойтовых, как мы помним, в «РАТО» лежало 261 тысяча 983 доллара. У четы Кругловых — 128 тысяч 270 баксов.)
Пятый отдел Управления военной контрразведки ФСБ, «шпионивший» за ФАПСИ и осуществляющий оперативное сопровождение уголовного дела, нейтрализован. Старый начальник, полковник Астахов, за излишнюю строптивость сослан в Сибирь. Новый — Карпов — получил в дар от Старовойтова служебное авто. Похоже, они поладят. Да и сам отдел того и гляди расформируют. Есть уже проект указа о том, что оперативное обеспечение ФАПСИ будет осуществлять само ФАПСИ.
С тем же успехом на борьбу с преступностью можно кинуть «солнцевскую» группировку.
Почему чиновники покрывают Старовойтова, понятно. А вот почему его покрывает президент?
Да, впереди 2000 год. От ФАПСИ, которое разработало систему ГАС «Выборы», зависит многое. Недаром Александр Владимирович в узком кругу так любит повторять, что президент всем ему обязан. И стоит поведать журналистам, сколько процентов он приписал Борис Николаичу, как от Самого не останется камня на камне.
Но есть ли смысл полагаться на помощь человека, который в любую секунду, словно Керенский в женском платье, готов сбежать за кордон, к ласковым волнам Средиземного моря?
Борис Николаевич, спросите у Барсукова, кто из заместителей Старовойтова вел весной 96-го переговоры с коммунистами? Предлагал руку и сердце ФАПСИ в случае победы Зюганова?
Поинтересуйтесь у «компетентных органов», что говорил Старовойтов о продаже за рубеж крупной партии шифртехники со встроенными закладками, то бишь шпионскими устройствами, собирающими и считывающими информацию, через одну из европейских стран? А если «органы» запамятовали, я напомню: говорил он, что санкцию на операцию давали лично вы и посему вы у него в кулаке. Ведь трудно даже себе представить, какой разгорится скандал, узнай мировая общественность, что Президент России благословляет этакие паскудные штуки.
Жаль только Виктор Степанович с Анатолием Борисовичем немного недотянули. Им наверняка было бы интересно узнать, зачем один из руководителей главков ФАПСИ кинулся в день отставки секретаря Совбеза Лебедя на Старую площадь. Какие документы забрал он со стола Александра Ивановича. Что содержалось в этих документах.
— Старовойтов — слуга двух господ, — сказал мне один очень высокий руководитель.
Это не совсем так. На самом деле Александр Владимирович служит совершенно конкретному человеку. Покойному президенту. Соединенных Штатов Америки. Франклину.
Тому, чей портрет напечатан на стодолларовой банкноте.
Через день после выхода этой статьи Вячеслав Кущев покинул Россию. Он боялся, что на этот раз в него уже не промажут.
Почти одновременно с Кущевым на Запад вылетел и я. Путь мой лежал в Швейцарию.
Там в банковской ячейке, под суровыми замками, хранились документы, которые, как мне тогда казалось, будут стоить карьеры руководителям ФАПСИ.
О существовании этих документов я слышал и раньше. Знал, что и ФСБ, и прокуратура (на первом этапе, разумеется) пытались их заполучить, даже пробовали подобрать к ячейкам ключи. Ничего из этого не вышло. А потом искать документы было уже некому, ибо люди, взявшие расследование дела Монастырецкого в свои руки, поставлены были совсем с другой целью. Первое, что сделал новый начальник кураторского отдела ФСБ полковник Карпов, — запретил доступ всем своим подчиненным к материалам оперативных разработок на Старовойтова. (Впоследствии за особые заслуги Карпов перейдет работать в ФАПСИ — старовойтовским советником.)
Каким образом мне удалось эти документы достать, кто передал мне их — навсегда останется тайной. Работа журналиста мало чем отличается от работы оперативника, и сдавать своих агентов — последнее дело.
Помню, как трясся я, сидя в самолете, в ожидании «шмона» в Шереметьево. Председатель Таможенного комитета Круглов был одним из вкладчиков старовойтовского «РАТО-банка». Они могли устроить любую провокацию. Я отлично знал, что ФАПСИ прослушивает мои телефоны. Что внутри службы безопасности создана даже специальная группа во главе с неким капитаном Миляевым, которая постоянно меня «пасет».
Но, к счастью, все обошлось. Швейцарские документы в целости и сохранности были доставлены в Москву, и уже в день выхода газетного материала я отправился в Генпрокуратуру, чтобы передать их следствию и поставить раз и навсегда точку в этом уже порядком затянувшемся деле…