Семинар 9 КАТАСТРОФА ИЛИ АВАРИЯ?

Семинар 9

КАТАСТРОФА ИЛИ АВАРИЯ?

Фактически этот семинар был продолжением предыдущего. Мы собрались, чтобы обсудить, какие логические и правовые следствия вытекают из "контекстного" характера катастрофы. Началось все с телеконференции.

— Вот Вы лично Чернобыль оцениваете как, вот что это было, авария или катастрофа?

Насонов В. П. (физик):

— Это действительно была катастрофа, которая изменила многие судьбы людей, многие технологии подхода в промышленность, т. е. это событие действительно заставило задуматься не только участников этих событий, но и тех, которые организовывали эту работу.

Бархударов Р. М. (физик):

— Да, это очень насущный вопрос. Ведь, с точки зрения ядерно-радиационных вещей, — это авария. Это серьезная, 7-й категории по шкале, тяжелейшая авария. Никакая не катастрофа. По каким параметрам вы оцениваете вот этот индекс — катастрофа? По количеству погибших? Извините, автомобильная катастрофа, в Союзе 40 тысяч в год погибает, в Европе тоже 40 тысяч в год. Разве можно сравнить? Поэтому я считаю, что это авария, не рядовая, крупнейшая, но авария. Но она катастрофа, знаете, с какой точки зрения? Неимоверные затраты экономические, никак не оправданные, это раз. И второе, это нарушение жизни людей, крушение их устоявшихся укладов жизни.

— Это он кого имеет в виду?

— Отселенных людей.

— Припять?

— Нет, Припять-город надо было отселять не задумываясь. Он имеет в виду поздние отселения, по каким-то надуманным причинам.

Панченко С. В. (физик):

— Первое отселение, в принципе, можно было ограничить десятикилометровой зоной. Тридцать километров возникло в результате того, что боялись последующих взрывов, как, по крайней мере, рассказывают участники тех событий. Все ждали взрыва. Я сам летел в самолете из Минска 7 мая, и вот на борт пришло сообщение, и члены правительственной комиссии, правительства Белоруссии, Украинской Республики вздохнули, что опасность взрыва миновала. Но уже к 7-му числу тридцатикилометровая зона на 94–96 % была отселена. Восьмого я еще участвовал в эвакуации восточных районов тридцатикилометровой зоны, со стороны Белоруссии, увозили последнее население. Это была скорее профилактическая мера.

Увозили сначала крупный и средний скот, коров, свиней, коз. Кошек, собак, кур не увозили. Потом увозили по-разному. Либо всех, либо, когда не хватало транспорта, там, где я участвовал, увозили детей, у которых щитовидная железа была больше норматива, и с ними матерей. Очень часто в той эвакуации, где я участвовал, это было не так много людей, но, может быть, это не характерный пример. Часто половину семьи увозили. Маленьких детей и мать увозили сразу, а следующие уезжали через полдня, на следующий день. А хозяев, мужчин, практически не надо было вывозить, у них щитовидка была чистая. По крайней мере, в Белоруссии. Это связано с особенностями нашего национального характера. Потому что праздники были, 1 мая, сами понимаете, а тут еще слух прошел, что радиация. А радиация, что-то где-то отдаленно слышно, и мужики пьют водку. Водку — молоком не запивают.

Бархударов Р. М. (физик):

— Нет, потрясающе. Извините, перебью на секунду. Понимаете, авария произошла ночью, а на следующий день, в субботу, сотрудники станции — кто на балконе сидит, кто на крыше загорает… Станция горит, и ни у кого не возникает мысли, что так вести себя нельзя, что это опасно. Я говорю про персонал самой АЭС, вы можете представить их уровень подготовки после этого? Не удивительно, что у них станция взорвалась.

Панченко С. В. (физик):

— Но это было ночью, первой ночью, и утром. А к следующей ночи три тысячи человек уехали своим ходом, не дождались эвакуации. Но это как раз персонал уехал, а жители остались.

Бархударов Р. М. (физик):

— Ну, естественно, еще б они не уехали, когда об аварии и ее масштабах объявили. Тот же персонал, операторы, которые сидели в ту ночь, они говорят: "Да, мы знали, что нарушаем инструкцию. Знали, конечно. Но мы не знали, что реактор может взорваться". Это персонал говорит!

Панченко С. В. (физик):

— Да, и не верили они долго. Уже реактор взорвался, уже видели куски, и все не могли в это поверить. Куски графитовой кладки на улице валялись!

Бархударов Р. М. (физик):

— Так что, это действительно была очень крупная авария, за которой последовала катастрофа для государства. Чуть ли не четверть, не полбюджета Белоруссия вкладывала в это.

Панфилов А.П. (физик):

— Я лично находился 26 апреля здесь, в здании Росатома, проходил актив хозяйственный, и вел его Ефим Павлович Славский. И когда при открытии актива произносились слова о том, что произошла крупная авария на атомной станции, никто не мог даже и представить масштабов этого события и что на самом деле все трагично. Никто не мог поверить и 26-го, и в последующие дни, это была суббота, что авария настолько серьезна, что реактор на самом деле разрушен. Когда в понедельник или во вторник появились сведения, что Припять будут переселять, никто в это в Москве в Министерстве тоже не верил, поскольку масштаб аварии был нереальным, специалисты и не подозревали, что такое вообще возможно.

К урокам Чернобыля нужно отнести то, что страна, органы власти не были психологически готовы к такого рода катастрофам. Реагировали на случившееся органы власти и на самом верхнем уровне, и на местном уровне не лучшим образом.

Цапенко Юрий Никитович, 67 лет, на момент Чернобыльской аварии полковник медицинской службы, занимал должность начальника медицинской службы Управления железнодорожных войск СССР.

— Тогда случившееся воспринималась мной как катастрофа, сейчас — как глобальная катастрофа (затронута экология).

Вопрос:

— Ну, а какие, кстати, общественные механизмы затронула Чернобыльская авария?

Р. М. Бархударов:

— Понимаете, авария, на мой взгляд, отразила все недостатки системы. Все. Начиная от строительства, как мы говорили, далее — подготовка кадров, отношение к людям. А с другой стороны, станция явилась, ну, может быть, не единственным, но одним из мощнейших толчков к развалу страны. Несомненно. Только после Чернобыля, и то не сразу, только через полтора-два года "развязались языки". Гриф секретности был снят, и СМИ "пошли в разгон". Разговор пошел уже гораздо шире, говорить-то было о чем. И вот эта раскрутка пошла. Она в корне общественное сознание, общественные отношения, — все переломала в Белоруссии и на Украине. Чернобыльская авария стала знаменем в борьбе за независимость, по сути дела. Если вы помните публикации, это — геноцид, осуществленный Москвой; ну их, этих москалей. Это открыто началось с Чернобыля. Так что в сфере общественных отношений Чернобыль сыграл колоссальную роль

С. В. Панченко:

— Да, авария была системной. Это — один из крупных нарывов, который вскрылся.

Р. М. Бархударов:

— Понимаете, все, что исходило из Москвы… а в те времена, по сути дела, центр радиобиологический, радиомедицинский, экологический был все-таки в России, в Москве, и частично на Урале и в Ленинграде. Украина и Белоруссия не обладали своим потенциалом. И тем не менее все, что исходило из Москвы, встречалось ими в штыки. Все трактовалось как сознательное желание Москвы уничтожить… Геноцид, там слово не случайно фигурировало.

С. В. Панченко:

— Но в основе лежало все-таки желание из советского бюджета, из бюджета СССР вытянуть как можно больше денег.

Р. М. Бархударов:

— Светлана Алексиевич, известная вам, наверное, журналистка белорусская, потом она стала писательницей, альтернативную Нобелевскую премию получила. Вот она в нескольких интервью и в своей книге "Чернобыльская молитва" пишет, что Чернобыль в мировоззренческом плане… буквальные ее слова: "Чернобыль хуже, чем Освенцим и Гулаг". Представляете, какое циничное сравнение?! Обоснование простое: в Гулаге и Освенциме погибли тысячи людей, а Чернобыль принесет миллионные жертвы. Это тиражировалось. "Аргументы и факты" об этом писали.

С. В. Панченко:

— Сегодня я читал про Швецию, вот это уже предельная наглость. Нет, ну сразу же, как только выпали дожди, там оказалось семьсот выкидышей у женщин. Это мы сегодня в Интернете читали Яблокова, нашего эколога известного, бывшего советника Президента, профессора и члена-корреспондента.

Р. М. Бархударов:

— Правительство, на мой взгляд, просто испугалось такой общественной активно-сти. Кстати, фактически это — не общественная активность, это активность СМИ и некоторых кругов. Власть испугалась, поэтому делала все, чтобы откупиться. Так и закон был принят, Чернобыльский.

С. В. Панченко:

— Она испугалась и 26 апреля. И все уже тогда делала, чтобы откупиться. Правда, тогда откупалась жизнями людей, их здоровьем.

Р. М. Бархударов:

— Здоровьем и деньгами.

С. В. Панченко:

Колоссальными деньгами. Вся страна ведь работала на Чернобыль.

Р. М. Бархударов:

Закон, который был принят, "О социальной защите граждан"… может быть, это цинично сейчас говорить об этом, но тем не менее я считаю, что это безобразнейший закон, античеловеческий. Вы понимаете? Во всем мире платят за ущерб. А мы же не за ущерб платим. А мы — за то, что ты находился там. И все. Это колоссальные деньги, Те же ликвидаторы. Мы там работали, начиная, там, где-то со второй половины мая. Нам платили деньги. Двойные, тройные, четверные. Были установленные ставки. Люди получили за риск. Меня, значит, надо причислять к чернобыльцам на всю жизнь, чтобы платить, хотя я ничего не приобрел в смысле болезней. Это логично? Нет, это не логично. Слишком многие правительственные шаги были направлены на то, чтобы откупиться, и в то же время были не продуманы с точки зрения нанесения пролонгированного ущерба.

На этом "кино" кончается, а мы еще некоторое время обсуждаем, "авария или катастрофа". Для молодежи все просто: авария, ну, крупная авария… социально-экономические аспекты они склонны рассматривать отдельно по ведомству глобальной катастрофы "Распад СССР". Советский Союз они не любят, но последствия его гибели принижать не готовы. "Великая депрессия 1929 года, — говорит эксперт-международник, — что б мне жить в такую "великую депрессию", как у них, с потерей всего четверти экономического потенциала. А три четверти, не хотите? Не на три года, не на пять. На десятилетие…"

Совсем молодые, наши сестренки 16 и 18 лет, узнавшие о Чернобыле из учебной ленты, просмотренной в первом классе, относятся к случившемуся 26 апреля 1986 года совсем легко. "Ну, вообще-то катастрофа… наверное", — неуверенно говорит старшая. Младшая, только что посмотревшая сериал по "Мастеру и Маргарите", убедительно играет Коровьева: "Чернобыль, это — страшно, это — такая жуть. Я об этом не могу спокойно говорить (утирает слезы), пойду, попробую забыться сном…"

Прекращаем балаган…

Реплика (юрист, 28 лет):

— Вообще говоря, катастрофой называется любая авария с человеческими жертвами или серьезными материальными последствиями. Но у атомщиков — все не как у людей. У них это действительно авария. Правда, 7-й категории.

Ведущий (физик 45 лет):

— Просто в логике "мирного атома" всегда незримо присутствует атом военный, а там катастрофой называют совсем другие вещи. Но об этом позже.

Реплика (юрист, 28 лет):

— С моей личной точки зрения, авария и катастрофа отличаются уровнем персональной ответственности. Грубо говоря, виновных в "аварии" редко подвергают уголовному преследованию (хотя, случается, конечно). Что же касается катастрофы, то за нее однозначно должен кто-то отвечать по закону. Нравится вам такая классификация?

Реплика (разработчик компьютерных игр, 26 лет), работал политтехнологом, по образованию — физик, любит сильную страну, рискованные игры, альтернативную историю, московский гость нашего семинара:

— Только массовые расстрелы спасут Родину!

Ведущий (физик, 45 лет):

— Понимание принципиально многофакторного характера любой значимой катастрофы заставляет по-иному взглянуть на проблему персональной ответственности за подобные события. Когда читаешь развернутое описание истории той или иной катастрофы, трудно удержаться от благородного негодования: "да как он мог?..", "должен же он был понимать…", "за такое вешать надо…", "он, вообще, должностные инструкции видел?..", — акторы катастрофы предстают перед нами людьми, в лучшем случае преступно халатными, в худшем — злонамеренными и, во всяком случае, легкомысленными. За праведным гневом мы забываем о собственной привычной халатности и обыденных просчетах, сплошь и рядом столь же грубых и очевидных. Просто нам повезло: мы свою долю пути к катастрофе прошли, но Вселенная оказалась к нам дружественной, и та уникальная комбинация факторов, которая превращает бедствие из возможности в реальность, не сложилась. Иногда бывает трудно понять, почему не сложилась.

На экране — документы. Их источник: книга Л. Л. Селюкова "Человек. Среда. Машина", представлена во Всемирной Сети:

"Установление мирового рекорда скорости приземления в а/п г. Одесса 31 декабря 1988 г.

Скорость приземления — 415 км/ч.

Ни один гражданский, военный, опытный или космический самолет с такой скоростью не приземлялся.

Однако все обошлось более или менее благополучно!

31.12.88 г. днем, в 11–21 (московское время) произошел опасный инцидент с самолетом Ту-134А М 65011 Калининградского ОАО Белорусского управления ГА. Экипаж в составе: командир ВС Крантов Л. П., второй пилот Макеенко А. М., штурман Сафонов А. В., бортмеханик Ярошевич А. А. выполнял полет по маршруту Калининград — Одесса. На борту находилось 76 пассажиров. Посадочная масса и центровка не выходили за установленные пределы. При выполнении посадки самолет выкатился за пределы ВПП аэродрома Одесса и остановился на отметке концевой полосы безопасности за 1,5 м до начала грунта. По согласованию с руководителем полетов Богдановым Л. Г. КВС Крантов Л. П. попытался самостоятельно развернуться на 18О°, в результате самолет сошел на грунт и завяз.

При расследовании комиссия по средствам полетной информации вскрыла грубейшие нарушения нормативных документов, допущенные экипажем при снижении с эшелона полета, заходе на посадку и ее выполнении.

При подходе к аэропорту Одесса экипаж прослушал по каналу УКВ фактическую погоду за 11.00 (шторм, ветер 270° — пор. 11 м/с, на высоте 100–250 м — 5 м/с, на высоте круга 250 м — 10 м/с, видимость 6000 м, дымка, 50 сл. куч. высотой 1500 м, температура +6°. Курс 340, сцепление 0,58 ВИЗМ) и провел предпосадочную подготовку для захода с МКпос. — 340°. Снижение с эшелона полета до эшелона перехода 900 м выполнялось на недопустимо больших скоростях 600–570 км/ч, в нарушение нормативных требований, трижды была зарегистрирована разовая команда "Скорость велика" на высотах 7500, 4400 и 3000 метров. В процессе снижения на удалении 70 км и высоте 5700 м диспетчер подхода разрешил выполнять выход с МКпос. — 160°. Крантов Л. П., не оценив сложности ситуации, принял необоснованное решение на производство захода и посадки с прямым курсом 160°. Дополнительную посадочную подготовку и повторную проверку выполненных операций по карте контрольной проверки экипаж не провел.

На высоте 900 метров на скорости 460 км/ч Крантов Л. П. дал команду на выпуск шасси, что превышало ограничения по прочностным характеристикам и не обеспечивало безопасности полета (максимально допустимая скорость выпуска шасси — не более 400 км/ч). В нарушение требований Руководства по летной эксплуатации самолета Ту-134А команда на выпуск шасси была безответственно выполнена бортмехаником. В условиях преднамеренно созданного дефицита времени Крантов Л. П. в нарушение Руководства полетной эксплуатации самолета Ту-134А продолжил снижение по глиссаде на скорости 440–450 км/ч с вертикальной скоростью, превышающей допустимую, при непрерывном сбрасывании ССОС с высоты 300 метров. Учитывая опасность перекладки стабилизатора и выпуска закрылков на скорости, значительно превышающей максимально установленную, они не были установлены в посадочное положение. Приземление производилось на удалении 800–900 метров от торца ВПП на скорости 415 км/ч при максимально допустимой по условиям прочности авиашин для основных опор шасси — 330 км/ч и для передней опоры — 310 км/ч, с перегрузкой 1,25 ед. Через 2 сек. после касания были выпущены интерцепторы, через 6 сек. на скорости 380 км/ч начался выпуск закрылков на 38°. Реверс двигателей использовался до полной остановки воздушного судна.

В создавшейся ситуации ни один из членов экипажа не выполнил свои должностные обязанности и требования НПП ГА-85, не проявил принципиальной настойчивости по прекращению захода на посадку и у ходу на второй круг.

На всех этапах захода на посадку разделы контрольной карты членами экипажа выполнялись формально. Чисто случайно этот инцидент не закончился более тяжелыми последствиями. Причиной предпосылки авиационного происшествия (инцидента) явилась совокупность факторов, приведших к выкатыванию воздушного судна за пределы ВПП. К этим факторам относятся:

— заход на посадку, производство расчета и посадки без выпущенной механизации;

— посадка на запредельной скорости 415 км/ч (максимально допустимая, исходя из прочности авиашин, 330 км/ч — для основных опор, 310 — для передней стойки шасси).

Другими факторами, повлиявшими на развитие ситуации, являются:

— недисциплинированность командира ВС Крантова Л. П., выразившаяся в невыполнении повторной предпосадочной подготовки и проверки выполненных операций по карте контрольных проверок при смене курса с МКпос. — 340° на МКпос. — 160°, что привело к необоснованному решению о заходе с прямой при нахождении воздушного судна на высоте 5700 м при удалении в 70 км, вместо единственно правильного решения о заходе по установленной схеме через ДПРМ;

— снижение с эшелона полети до эшелона перехода на недопустимо больших скоростях полета 600–570 км/ч;

— выпуск шасси на скорости 465 км/ч, выходящей за пределы летных ограничений, исходя из прочностных характеристик воздушного судна;

— из-за преднамеренно созданного лимита времени снижения по глиссаде на недопустимо больших скоростях 440–450 км/ч (рекомендованная РЛЭ скорость на глиссаде без выпущенной механизации 330 км/ч)".

Ведущий (физик, 45 лет):

— Как говорилось в одном старом и хорошем анекдоте: режиссера — расстрелять, операторов расстрелять, актеров расстрелять! — А может, усы этому актеру сбрить? Или так…

"9-Х-84 г. на самолете Ту-134А № 65084 в а/п г. Архангельска при выполнении очередных регламентных работ, выполняемых бригадой работников Пермского авиамоторного завода на двигателях Д-30, была допущена грубейшая халатность, приведшая к выходу из строя обоих двигателей при выполнении взлета самолета Ту-134А, начавшего выполнять рейс с пассажирами на борту.

Хроника события.

При проведении регламентных работ необходимо слить масло из коробки передач двигателей. Масло сливается через специальный сливной краник, расположенный в нижней части коробок. Масло из бака при этом не сливается, т. к. сливная питающая магистраль перекрыта предохранительным клапаном, установленным на питающей магистрали. По окончании работ работники Пермского авиамоторного завода сливные краники на обоих двигателях не закрыли. Бортмеханик самолета, контрольный мастер и другие должностные лица не проконтролировали положение сливных краников на коробках приводов двигателей Д-30. Бортмеханик, в соответствии с инструкцией, перед запуском двигателей проверил уровень масла в масляном баке. Он был в норме, не изменился при открытых краниках. Бортмеханик, запустив ВСУ, запустил оба двигателя. При этом масло, поступающее из масляного бака, стало выливаться через открытый краник на коробках приводов под капотное пространство мотогондол. При работающих двигателях пролитое масло не вытекало наружу, а выбрасывалось эжектирующей струей, и поэтому никаких следов масла на внешней стороне капотов или на асфальте не было. Все масло выбрасывалось реактивной струей. Никаких ненормальностей в работе двигателей экипажем замечено не было. Экипаж, приняв на борт пасса-жиров, вырулив на старт, произвел взлет. При взлете вышел из строя один двигатель. Его заклинило. И хотя самолет Ту-134 нормально летает на одном двигателе, командир корабля незамедлительно запросил посадку и благополучно ее произвел. Но, как только колесо самолета коснулось бетона ВПП, второй двигатель вышел из строя, его тоже заклинило. Так, благодаря энергичным, правильным действиям командира корабля и благосклонности Госпожи Судьбы, обеспечившей работу второго двигателя при его масляном голодании до приземления самолета, все закончилось для самолета и пассажиров благополучно!"

Ведущий (физик, 45 лет):

— Проблема постоянного и непрерывного нарушения всеми и везде технологических регламентов и рабочих инструкций носит двоякий характер. Во-первых, выполнять все нормативные требования практически невозможно. Во-вторых, экономически это нецелесообразно. В-третьих, психологически современный человек не приспособлен к тотальной регламентации своих действий. Поэтому нарушают все. Нарушители, с одной стороны, бывают "умные" и "глупые", а с другой — "везучие" и "невезучие". Умные знают или чувствуют, какую инструкцию и до какой степени можно нарушить, а чего действительно нельзя делать ни в коем случае. Глупые эти две категории нарушений не различают. "Везучим" допущенные нарушения так или иначе сходят с рук. Для "невезучих" они оборачиваются реальными катастрофами. Чтобы все обошлось более или менее благополучно, ключевые позиции должны занимать либо люди умные, либо везучие. Кстати, подход этот был превращен в деятельную практику британским Адмиралтейством времен Нельсона.

Реплика (юрист, 28 лет):

— Многостраничный спор Г. Медведева и А. Дятлова о виновниках Чернобыльской катастрофы, на мой взгляд, не имеет смысла. Г. Медведев, по существу, обвиняет в случившемся главного инженера ЧАЭС и реального руководителя эксперимента по выбегу турбины А. Дятлова. Последний, оправдываясь, заявляет, что никаких инструкций и регламентов он не нарушал, а причиной катастрофы стал негодный и взрывоопасный реактор РБМК Фактически вина лежит и на проектировщиках, и на операторах.

Реплика (редактор, 46 лет):

— Можете добавить в этот список строителей. Вот, полюбопытствуйте, совершенно секретный документ, сканировано с оригинала:

Секретно

КОМИТЕТ

ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СССР

21.02. 79 Г. № 346-X

О недостатках в строительстве

Чернобыльской АЭС

По имеющимся в КГБ СССР данным, на отдельных участках строительства второго блока Чернобыльской атомной электростанции имеют место факты отступления от проектов, а также нарушения технологии ведения строительных и монтажных работ, что может привести к авариям и несчастным случаям.

Колонны каркаса машинного зала смонтированы с отклонением от разбивочных осей до 100 мм, между колоннами в отдельных местах отсутствуют горизонтальные связи. Стеновые панели уложены с отклонением от осей до 150 м. Раскладка плит покрытия произведена с отступлением от предписания авторского надзора. Подкрановые пути и тормозные площадки имеют перепады по высоте до 100 мм и местами наклонены до 8 градусов.

Заместитель начальника Управления строительства т. Гора В. Т. дал указание на производство обратной засыпки фундамента на участке, где во многих местах повреждена вертикальная гидроизоляция. Подобные нарушения с ведома т. Горы В. Т. и начальника строительного комплекса т. Матвеева Ю. Л. допускались и на других участках строительства. Повреждение гидроизоляции может привести к проникновению грунтовых вод в помещение станции и к радиоактивному заражению окружающей среды.

Со стороны руководства Управления не уделяется должного внимания базовому хозяйству, от работы которого во многом зависит качество строительства. Бетонный завод работает неритмично, качество его продукции низкое. При укладке особо тяжелого бетона были допущены перерывы в бетонировании, что привело к образованию раковин и расслоению фундамента. Подъездные пути Чернобыльской атомной станции находятся в аварийном состоянии.

Задерживается строительство третьей высоковольтной линии, что может привести к ограничению использования мощности второго энергоблока.

В результате недостаточного контроля за состоянием техники безопасности за три квартала 1978 года производственные травмы получили 170 человек, потеря рабочего времени составила 3366 человеко-дней.

По существу указанных нарушений Комитетом госбезопасности Украины проинформирован ЦК КПУ.

Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета Ю. Андропов

Реплика (разработчик компьютерных игр, 27 лет)… Этот все про массовые расстрелы. Кстати, в честной ролевой игре по этому времени добиться улучшения ситуации было невозможно. Информация, даже самая горячая, терялась или оседала в бюрократических этажах социалистической машинки… будь то атом, будь то оборонка…

Хотя фантастическая повесть "Гибель 31-го отдела" была написана не русским автором и не про Советский Союз. Но что нам до того, что на Западе бюрократические этажи тоже многочисленны?.. Потерян-то Союз, а не Запад…

Реплика (математик, 38 лет):

— В логике "профилей катастрофы" понятно, что катастрофа масштаба Чернобыльской задается совокупностью факторов, ведущим из которых, как правило, является "человеческий", а вторым по значимости — технический. Само собой разумеется, если бы 4-й энергоблок ЧАЭС был спроектирован с учетом современных требований и в принципе не допускал бы неуправляемого разгона, он не взорвался бы вне всякой зависимости от того, что выделывали операторы в БЩУ — неважно, по команде ли Дятлова, по собственной ли инициативе. С другой стороны, будь работа операторов безупречной, конструктивные недостатки РБМК и его систем защиты (кстати, вопреки заявлениям Дятлова, общеизвестные) не имели бы значения. В этом смысле, виновных нет или, если хотите, все виновны.

Конечно, нужно очень хорошее воображение, чтобы поверить А. Дятлову, когда он говорит, что отключение СУЗ не противоречило технологическому регламенту. Впрочем, может быть… В инструкциях для микроволновых печей тоже не сразу стали писать, что в них не рекомендуется помещать домашних животных, а также — сушить собственные волосы…

Ведущий (физик, 45 лет):

— Давайте-ка переставим акценты.

С формально аналитической точки зрения, в катастрофе редко можно найти виновных (в американском смысле — тех, кто допустил "роковую ошибку"), вернее, их слишком много. В этом смысле, судить и сажать некого. Разумеется, тот же А. Дятлов не собирался взрывать реактор (конспирологические модели пока рассматривать не будем), не предвидел последствий своих действий и практически невозможно доказать на суде, что он мог и обязан был их предвидеть. То есть получается, что "сидел" человек зря и необходимо посмертно его реабилитировать?

Реплика (психолог, 44 года):

— Здесь имеет смысл говорить о восстановительном правосудии… а это фактически метафора, а не реальность судебной практики. Это область "коллективной совести" объекта. Что-то типа убеждения "преступник должен сидеть в тюрьме", и тогда все будет справедливо. И возразить против такой позиции очень трудно…

Катастрофа, даже не столь крупная и "пропиаренная", как Чернобыль, затрагивает интересы многих людей, то есть имеет общественное измерение. А это означает, что ликвидация последствий катастрофы происходит не только в физическом пространстве, но и в общественном мнении. "Наказание виновных" является частью этого реабилитационного процесса.

Наличие или отсутствие объективного состава преступления никакого значения здесь не имеет. "Это нужно понять".

Речь здесь идет вовсе не о циничном произволе, а о повсеместно распространенной и весьма эффективной гуманитарной технологии. Причем гуманной не только по отношению к обществу, которому важно "завершить гештальт" и "закрыть" катастрофу фразой "виновные наказаны", но и, как ни странно, по отношению к самому "якобы виновнику".

Этот человек, скорее всего, юридически не виновен ни в чем, кроме нарушения инструкций, которых и так не соблюдает никто. Но фактически его действия привели к гибели людей и тяжелым материальным последствиям и поэтому подразумевают наказание. Иначе человек остается один на один со своей совестью, а ее — в отличие от суда, да и от общественности, — невозможно убедить, что "я все сделал правильно". Именно наказание открывает возможность для прощения. Во всех смыслах этого слова и на всех уровнях — от земного до Божественного.

Известны случаи, когда диспетчер, допустивший столкновение самолетов, юридически оказывался ни при чем, и гуманное европейское или американское правосудие освобождало его от ответственности, но не от угрызений совести. В течение года такой диспетчер обычно спивался и умирал. Иногда его убивали, как это произошло со швейцарцем, по вине которого летом 2002 года столкнулись грузовой Боинг-757 и пассажирский Ту-154 с большой группой детей.

То есть в ситуации посткатастрофической травмы "наказание невиновных" служит элементом "восстановительного правосудия" и создает возможность для примирения. В этой связи юридическая несостоятельность такой практики не имеет значения.

Реплика (юрист, 28 лет):

— Да и не столь уж она несостоятельна.

Тот же А. Дятлов был старшим по должности из числа тех, кто находился в ночь на 26 апреля 1986 года на БЩУ 4-го энергоблока ЧАЭС, и он оказался единственным из операторской смены, кто остался в живых, в то время как его подчиненные погибли. Это само по себе может считаться составом преступления.

В. Брюханов, в отличие от А. Дятлова, не виновен ни в чем, ни юридически, ни фактически. На станции в момент катастрофы он не присутствовал и не обязан был присутствовать. Содержание программы испытаний не входило в его компетенцию, и документы на этот счет, если вообще им утверждались, то чисто формально. Различные экспериментальные программы, проведенные на АЭС в 1970-х — 1980-х годах способствовали существенному повышению безопасности и экономичности работы реакторов. Директор станции, препятствующий исследовательской деятельности, не встречал понимания ни у руководства отрасли, ни у собственных подчиненных.

Но он был директором станции и отвечал за все, что на ней происходило.

Многие виды человеческой деятельности сопряжены с риском. В одних профессиях приходится рисковать жизнью, в других — здоровьем. Риском руководителя является уголовная ответственность за преступные ошибки своих подчиненных, а иногда и просто за неудачное стечение обстоятельств. В сущности, повышенные зарплаты руководителей являются компенсацией за этот риск.

Несколько человек после семинара остались провести пресс-конференцию с журналистами, их интересовали ядерные катастрофы и прочие ужасные ужасы.

— Что Вы понимаете под глобальной ядерной катастрофой? — таков был первый вопрос.

Ответ (математик, 38 лет):

— В 1950-х — 1960-х годах под глобальной ядерной катастрофой понималась только и исключительно ядерная война. Война эта воспринималась как более или менее обыкновенный Апокалипсис: разрушение городов и инфраструктур, заражение почв, гибель сотен миллионов, в общем до миллиарда людей, крах цивилизации и одичание выживших, возврат к постфеодальным отношениям. Ядерные бомбардировки рассматривались в логике Второй мировой войны: Дрезден, возведенный в квадрат и тысячекратно повторенный.

Эти общественные представления широко представлены в фантастике, преимущественно английской и американской…

Реплика (психолог, 44 года):

— Интересно, что в советской литературе изображение ядерной войны и ее последствий не особенно поощрялось, хотя эта тема и не была совершенно "закрытой".

Реплика (генетик, 48 лет):

— Упомяну как лучшие произведения в этом жанре "Реквием по Лейбовицу" Уолтера Миллера-мл. и "Будет ласковый дождь" Р. Брэдбери, в кино тема представлена еще шире — от великолепной ленты С. Крамера "На последнем берегу" до таких ремесленных поделок как "День после…", "Безумный Макс-2" и "Терминатор-3".

Особую позицию занял поэт будущего И. Ефремов. Слышали, молодые люди, о так называемой модели Будущего Ефремова-Стругацких? Нет? А мы в ней жили… И физики из Курчатовника — тоже. Не то чтобы Иван Антонович не верил в возможность ядерной войны, скорее, он сомневался в ее апокалипсических последствиях. "Мирный атом" он считал гораздо более опасным, чем военный.

Вот вывожу на экран. Хотел на семинаре зачитать, как-то не сложилось… Знакомьтесь…

"Тридцать седьмая звездная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца, единственная населенная планета которой — Зирда давно говорила с Землей и другими мирами по Великому Кольцу. Внезапно она замолчала. Более семидесяти лет не поступало ни одного сообщения. Долг Земли, как ближайшей к Зирде планеты Кольца, был — выяснить, что случилось. (…)

Звездолет шел над ночной стороной Зирды не быстрое обычного земного спиролета. Здесь внизу должны были расстилаться города, заводы, порты. Ни единого огонька не мелькнуло в кромешной тьме, как ни выслеживали их в мощные оптические стереотелескопы. Сотрясающий гром рассекаемой звездолетом атмосферы должен был слышаться на десятки километров.

Прошел час. Не вспыхнуло ни одного огня. Томительное ожидание становилось невыносимым. Hoop включил предупредительные сирены. Ужасный вой понесся над черной бездной внизу, и люди Земли надеялись, что он, слившись с грохотом воздуха, будет услышан загадочно молчавшими обитателями Зирды.

Крыло огненного света смахнуло зловещую тьму. "Тантра" вышла на освещенную сторону планеты. Внизу продолжала расстилаться бархатистая чернота. Быстро увеличенные снимки показали, что это сплошной ковер цветов, похожих на бархатно-черные маки Земли. Заросли черных маков протянулись на тысячи километров, заменив собою все — леса, кустарник, тростники, травы. Как ребра громадных скелетов, виднелись среди черного ковра улицы городов, красными ранами ржавели железные конструкции. Нигде ни живого существа, ни деревца — только одни-единственные черные маки!

"Тантра" сбросила бомбовую наблюдательную станцию и снова вошла в ночь. Спустя шесть часов станция-робот доложила состав воздуха, температуру, давление и прочие условия на поверхности почвы. Все было нормальным для планеты, за исключением повышенной радиоактивности.

— Чудовищная трагедия! — сдавленно пробормотал биолог экспедиции Зон Тал, записывая последние данные станции. — Они убили сами себя и всю свою планету! (…)

Из данных справочников по Зирде извлекли упоминания о рискованных опытах с частично распадавшимися атомными горючими. Нашли выступления видных ученых погибшей планеты, предупреждавших о появлении признаков вредного влияния на жизнь и настаивавших на прекращении опытов. Сто восемнадцать лет назад по Великому Кольцу было послано краткое предупреждение, достаточное для людей высокого разума, но, видимо, не принятое всерьез правительством Зирды.

Не оставалось сомнения, что Зирда погибла от накопления вредной радиации после многочисленных неосторожных опытов и опрометчивого применения опасных видов ядерной энергии вместо мудрого изыскания других, менее вредных".

Понятно, что семинар наш продолжился только малым составом.

Реплика (математик, 38 лет):

— Обратите внимание, друзья, — это написано за 30 лет до Чернобыля и за 15 лет до всеобщего увлечения экологическими проблемами.

Еще хочу вам рассказать следующее: в 1980-х годах сама концепция ядерной катастрофы резко изменилась. Начало положили работы П. Кроссера, обосновавшего понятие "насыщающего ядерного нападения" и обратившего внимание экспертного сообщества на важность проблем с инфраструктурой и связью. П. Кроссер впервые показал, что ядерная война вовсе не сводится ко Второй мировой, возведенной в ту или иную степень, она содержит принципиальные новации. Эти новации были "распакованы" в исследованиях Н. Моисеева, создавшего концепцию "ядерной ночи" и "ядерной зимы".

Журналист (26 лет):

— Да, мы слышали про "ядерную зиму" и активно проходили эту тему на уроках в школе, убийственное, скажу прямо, повествование. Помню много шуток у нас возникло по этому поводу, на самом деле хотелось защититься от темы, которую нам грузили…

Ядерные взрывы, пожары, упадет температура земли, и пепел будет вокруг нее вращаться, кажется так…

Генетик (48 лет):

— Речь у Моисеева действительно шла о том, что пожары лесов и городов, вызванные ядерной войной, полностью изменят атмосферную циркуляцию и приведут к температурной инверсии, вследствие которой температура воздуха у земли охладится до 30–70 градусов ниже нуля. Длительность такого состояния атмосферы будет зависеть от ряда условий (в основном, от количества выброшенного в стратосферу пепла и среднего размера его частиц), но речь шла о многих месяцах и годах.

Модель "ядерной зимы" описывала самую настоящую катастрофу планетарного масштаба. В "ужастиках" 1960-х годов лишь предполагалось, что "в ядерной войне не будет ни победителей, ни побежденных", исследования Н. Моисеева превратили это предположение в уверенность.

Реплика (издатель, 46 лет):

Как раз в период 80-х — 90-х выходят книги и фильмы, построенные в логике "ядерной зимы". Помните: "Первый день спасения" В. Рыбакова, мы его ждали, он был экранизирован под названием "Письма мертвого человека", молодому и малоизвестному тогда Вячеславу Рыбакову дали Государственную премию. Был написан "Атомный сон" С. Лукьяненко, "Почтальон" Д. Брина и экранизирован "Ферми и стужа" Ф. Пола.

Ведущий (физик, 45 лет):

— Насколько построения Н. Моисеева — К. Сагана реальны, судить трудно. В сущности, речь идет об имитационной модели, связь которой с действительностью не очевидна: мы в действительности не умеем считать атмосферную циркуляцию и не представляем себе, какие компенсаторные механизмы могут включиться… А ведь могут и не включиться… в случае выброса в атмосферу огромных объемов пепла и пыли…

В последующие годы "ядерная зима" породила сразу три взаимосвязанных научно-общественных мифа. Во-первых, "ядерная зима" сама собой превратилась в зиму "астероидную". К концу 1980-х столкновение с астероидом на полном серьезе начали рассматривать в качестве причины гибели динозавров. Авторам этой гипотезы было глубочайшим образом наплевать, что столкновение земли с астероидом привело бы к выбросу в атмосферу сравнительно крупных частиц, которые в модели Н. Моисеева создали бы недолгие "сумерки", но никак не эффект стабильной температурной инверсии — "зиму". Закончилось все это тем, что "астероидная угроза" превратилась в один из ведущих механизмов "распила" бюджетных ассигнований на науку. По ходу дела сняли насколько рекламных фильмов, из которых в памяти остался "Армагеддон" и "Столкновение с бездной".

Во-вторых, сознание обывателя совместило гипотезу Альвареса о гибели динозавров с разговорами о Чернобыльской катастрофе и ее последствиях, в результате чего родилась совсем уже мистическая картина "ядерной зимы, порожденной множественными взрывами на атомных станциях".

— С этим, понятно, к психиатру! — не выдержал юрист. Он вообще не любит оголтелого нарушения логики, хотя и молодой, и на Перевал с нами не рвется…

Журналисты кивали… Вряд ли они знали гипотезу Альвареса. Но поняли, что путать Чернобыль с ядерной зимой и динозаврами — не стоит. Часть известных нашему поколению фактов просто исчезла из обращения молодежи. Ребята, расшифровывающие тексты интервью физиков из Росатома, ни разу в жизни не слышали, например, про Бхопал и расшифровывали его всеми возможными буквенными сочетаниями. Интересно, как они воспринимают Курчатовник, — как нечто из Толкиена?

Реплика (ведущий, 45 лет):

— Это еще не все, друзья, в 1990-х свершилось страшное! "Творчески" переработав концепцию "ядерной зимы", европейская наука создала на том же "движке" теорию глобального потепления и парниковых газов. Генрих Саулович Альтшуллер, создатель ТРИЗа и РТВ, назвал бы такой прием мышления "переходом к антисистеме" и предсказал бы появление "бисистемы", представленной фильмом "Послезавтра" и гипотезами об исчезновении Гольфстрима вследствие таяния льдов Арктики.

Опять у нас мелкая локальная образованческая беда. Часть молодежи не слышала о ТРИЗе вообще. А вот про потепление слышали все.

— Да-да, — закивали журналисты, — это некоторое время была модная тематика, но что-то холодает, наоборот, поэтому расскажите, пожалуйста, подробнее.

Реплика (математик, 38 лет):

— За вторую половину 1990-х годов эту дурацкую теорию превратили в политическую практику, оформили в виде Киотского протокола, который был положен в основу нового крупного бизнеса, а именно, торговли квотами на парниковые газы. Опять-таки было снято несколько рекламных роликов, из которых выделяется фильм "Послезавтра", где "глобальное потепление" оказывается механизмом, запускающим "неядерную зиму".

Реплика (ведущий, 45 лет):

— Причем, обратите внимание, в 2000-х годах происходит постепенное осознание глубины энергетического кризиса. В этой связи возникает новый образ "ядерной катастрофы": остановка одной из крупных АЭС. Авария. Нехватка ядерного горючего или под деятельностью "защитников окружающей среды", нарушение равновесия в энергосистеме страны или континента. Прогрессирующий отказ распределительных устройств, сетей, механизмов безопасности. "Эффект домино" на генерирующих мощностей… ночь и зима. Только не ядерные, но темные и холодные.

Ведущий выводит на экран фотографии ночного Еревана. Город похож на пережиток ядерной войны. Ведущий был в Армении, и не один раз… Там люди пережили год без света и не хотят больше никаких "домино" с Европой и прочих крапленых колод…

— Армянский вариант? — выкрикивает с места журналист, узнав, видимо, знакомую картинку. — Да, это было страшнее всяких выдуманных астероидов…

Именно, — отрезает ведущий. — Это наш отдельный семинар. И армянский, и вашингтонский, и стокгольмский варианты. На сегодня — все.