КТО ЖЕ СЕЯЛ СМУТУ?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КТО ЖЕ СЕЯЛ СМУТУ?

Если говорить откровенно, классическая литература нас обоих еще со школьных лет раздражала и злила, роль ее безбожно преувеличивалась. Не было уголка жизни, который бы она не разоблачила, не пригвоздила к позорному столбу и т. д. и т. п.

Лев Толстой занимался срыванием всех и всяческих масок – что он изменил? Что сталось с разоблаченными? Ни-че-гo. Суд литературы не стал судом времени, судами истории ни де-факто, ни де-юре. Впрочем, вероятно, мы на какую-то долю процента ошибаемся: литература влияла на общественное мнение и обрабатывала его весьма причудливым образом. Предприниматель, делец, делатель не только личного, но и общественного богатства воспринимался как Тит Титыч, даже в современной монографии о Гончарове один из его героев, предприниматель Штольц, назван исчадием зла.

Слова «предприниматель», «кровосос», «выжига» стали синонимами. И советская литература, оплодотворенная методом соцреализма, в исторических романах фокусировала внимание не на деле и человеке дела, а на методах пития крови труженика, классовых боях, которых – чаще всего – не было.

Скорняку Егору Жукову до революции еще не было и двадцати лет, а он зарабатывал в день три-три с полтиной рубля. Корова стоила пять рублей, в трактире можно было поесть за пятак, а уж на пятиалтынный или двугривенный наваливали столько, что вставалось с трудом. Слесарь Ревельского судостроительного завода Ваня Папанин (на год старше Жукова) зимой щеголял в енотовой шубе (она сейчас стоит два-три «Мерседеса»), в тройке из самого тонкого сукна, часы золотые с кулак, золотая же цепь (толстая – знай наших!), в комнате прислуга за порядком бдила – два рублика с восьмьюдесятью копейками в день зашибал Ванька чистыми. Оба в революцию пришли после 25 октября семнадцатого года, не прогадали: ни маршал четырежды Герой Георгий Константинович Жуков, ни дважды герой Иван Дмитриевич Папанин, который уже на склоне лет в редкую минуту откровенности ошарашил писателя, помогавшего ему с мемуарами:

– Смута шла от лодырей, мастеровые рубали копейку, им было не до брехаловки.