Миф и отношения народов

Миф и отношения народов

Правда и то, что исторические и политические мифы рождаются из бытовых, из литературных. Ничего нового! Невозможно отрицать, что мифы о России создавались начиная с XVI–XVII веков — в огромной степени усилиями путешественников в Россию или перебежчиков.

Эти мифы необязательно были чёрными, враждебными. Но они всегда были мифами — то есть большими или меньшими искажениями реальности.

От Барберини и Герберштейна в XVI веке до туристов XX века о России писали не то, чтобы уж полное враньё… Всё сложнее и тоньше. Писали удобную полуправду — то есть миф. Миф сочинялся даже не из каких-то негативных чувств. Просто каждый как понял — так и писал. Нормальнейшие записки путешественника, который в чужой стране редко так уж и всё понимает.

В результате что получается? Немцы в XVI–XVIII веках жили в лоскутной Священной Римской империи, состоявшей из сотен полунезависимых и независимых княжеств. Им централизованная Московия, потом Российская империя представлялась царством бюрократии и невероятного, нечеловеческого усиления всяческой власти.

Примерно так же виделась Россия полякам — у них шляхта жила в условиях анархии, которой позавидовал бы даже «батька» Махно. В конце концов, Махно мог сколько угодно называть себя анархистом, но создал-то он свирепое террористическое государство, в котором вольнодумие, говоря мягко, не поощрялось. А польский шляхтич РЕАЛЬНО имел право «вето» — то есть запрещения любого изданного королём закона, который лично ему не нравился. И имел право «рокоша» — то есть объявления войны своему собственному правительству. И между прочим, случаи рокошей бывали совершенно реально!

Ни один боец Махно ни права вето, ни права на рокош, то есть объявления войны «батьке» Махно, не имел. А дворянская сверхмахновщина в Речи Посполитой — имела! Потому и Россия казалась польским шляхтичам какой-то нечеловеческой и жуткой государственной машиной, подавляющей человеческую личность.

А французам и англичанам Российская империя такой вовсе не казалась: они приезжали из государств, которые по уровню централизации вполне могли поспорить и с Россией. И в которых бюрократия, кстати, была побольше и посильнее русской. Королевская Франция XVIII века, «демократическая» Франция XIX века — это буквально десятки тысяч чиновников, целая армия, в сравнении с которой русское «царство столоначальников» кажется просто убогим.

Но французы и англичане нервно относились к тому, что права человека в России не гарантированы писаным законом. Что они гарантированы неписаным обычаем — просто не замечали, потому что у них ничего подобного не было. А вот что в законах что-то не прописано — видели очень хорошо, и возмущались по этому поводу.

Англичанина Флетчера ещё возмущала нерациональность русской культуры, отсутствие того, что он готов был считать просвещением. Для него то самого рациональное отношение к жизни было так же очевидно, как солнечный свет. Столкнувшись с совсем другой культурой, Флетчер весьма огорчался и вовсе не из политической необходимости и не из ненависти к русским сочинял откровенный миф. Он так видел и, в конце концов, имел полное право так видеть.

Сами по себе бытовые и литературные мифы — это не хорошо и не плохо… Это как жара летом и холод зимой — то есть если даже и неудобно, то нейтрально. И вообще мало ли кто и что пишет.

В том, что рассказывает Мединский, есть только три не очень удобные для него истины:

Во-первых, у него получается, что мифы о России сочинялись исключительно по злобе и с целью напакостить. А это глубоко неверно.

Во-вторых, получается так, что злобные иностранцы клеветали на белую и пушистую, необычайно милую Россию — безо всяких на то оснований.

А в-третьих, литературные и бытовые мифы сочиняли не только о русских. Русские тоже сочиняли мифы о соседних народах. Да ещё какие!