Среди исторических мифов
Среди исторических мифов
Исторические факты волнуют людей меньше, чем исторические мифы. Факты ведь вообще дело скучное, для абсолютного большинства людей история осмысляется как миф. И не только история, а вообще все на свете. Даже само устройство мироздания осмысливается как миф.
Птолемей полагал, что в центре Вселенной находится Земля, вокруг которой вращается Солнце. Коперник считал, что в центре Вселенной находится Солнце, а Земля вращается вокруг Солнца. А Фридман показал, что и Солнце и Земля — части вечной бесконечной Вселенной, которая расширяется уже 18 миллиардов лет.
Но всё это — вовсе не мифы, а научные модели. Модель Птолемея позволяла понимать устройство Вселенной хуже, чем модель Коперника, но обе они сами по себе не несли в себе эмоции. Мир устроен вот так-то — и всё. Ну, и что должен делать школьник с такими моделями? Хоть с моделью Земли-лепешки, стоящей на спинах слонов, хоть с моделью вечной и бесконечной Вселенной?
А ничего. С фактами ничего делать нельзя, кроме как учить их, исследовать и запоминать.
«Зато» эти скучные факты можно превращать в мифы — и вот тогда-то всё становится совершенно замечательно. Можно, например, рассказать, что беднягу Коперника чуть не спалили живьем инквизиторы, потому что якобы католическая Церковь требовала верить в плоскую Землю, и убивала за веру в шарообразность Земли. Само по себе это полная ахинея, которую и вслух произнести не всякому позволит совесть.
И не была никогда шарообразность Земли какой-то запретной идеей.
И не было в Польше инквизиции — никакой, никогда.
И был Коперник католическим священником.
И покровительствовал ему сам Папа римский.
И вообще был Коперник очень практичным, приспособленным к жизни человеком.
Но «зато» расскажешь сказку про милого нескладного ученого чудака-Коперника, расскажешь, как его преследуют злые попы, — и возникает миф! Тёплый, уютный миф, в котором есть «свои» и «чужие», есть за кого переживать и на кого негодовать.
Конечно, Коперник не особенно удачный персонаж для мифологии… Но где-то рядом стоит Галилео Галилей. Модно ведь и «не знать», что пострадал он вовсе не из-за шарообразности Земли, а из-за интриг в Ватикане — в каковых интригах с упоением участвовал, да проиграл. Главное — пострадал… Публично отрекался от своего еретического учения — было дело?! Если верить легенде, встав с колен, крикнул: «А всё-таки она вертится!» Вот это миф! Вот это легендища! В таком мифе появляется уже всё необходимое, чтобы использовать его и для строительства своей собственной жизни, и для политических целей. Причём использовать совершенно независимо от того, кто или что, зачем и почему и вокруг кого или чего вертится. Тут трагедия ученого, затравленного серыми умами, понимаешь!
Вот и стихотворение Евгения Евтушенко:
Учёный, сверстник Галилея,
Был Галилея не глупее.
Он знал, что вертится Земля,
Но у него была семья.
А?! Каково?! С помощью такой формулы можно ведь и собственную мелкотравчатую подловатость на сто рядов оправдать. Солженицын призывает «жить не по лжи»… Идти на «открытое партийное собрание» смерть как не хочется — да и попросту лень… А тут ему, занюханному младшему научному сотруднику, подкидывают замечательную идею, с опорой на миф про Галилея…
…«Но у него была семья…» — бормочет стёртый жизнью человечишка и покорно топает на «открытое партийное». Как Галилей. Присоединяясь к великану науки…
Вот это — да! Вот это — астрономия! Вот это — «историческое знание»!
А то что — какие-то скучные светила… Какие-то математические формулы… Какие то тоскливые, совершенно не назидательные знания, что никто Галилея и не думал преследовать…
Научное знание — безличностно.
Миф заставляет лично «присоединяться» к чему-то.
Миф включает в себя и эмоции.
К счастью для народных масс, устройство мироздания давно осмыслено в виде мифов.
Например, в Книге Бытия, которой начинается Библия, не только описано, как именно Бог создал мир, но и сказано вполне определенно: «И увидел Бог, что это хорошо»[4]. Вот это уже миф!
Миф — это и объяснение мира, и отношение к миру. Это и знание, и эмоция вместе. Мифы нужны даже для создания образа Вселенной: а ведь движения космических объектов предельно далеки от интересов людей. Казалось бы — ну на кой бес нам эмоции по этому поводу?
В отличие от вращения Галактики, история стран и народов имеет самое прямое отношение к жизни отдельных людей. Особенно история стран и народов, которые существуют сейчас. Историю Рима и то трудно писать «чисто научно», но это хоть в какой-то степени возможно. «Чисто научную» историю Германии, Британии и России написать практически невозможно.
Историческое сознание человека мифологично. Всегда и везде, при всех социально-экономических формациях, люди нуждаются не только в описании истории и в её понимании. Я бы даже сказал — люди меньше всего нуждаются в строго научном понимании. Научное знание и объективное понимание много чего может показать такого, что народным массам знать совершенно не хочется: ни о себе, ни о соседях.
Напомни большинству вчерашних советских людей о геноциде финнов на Карельском перешейке в 1941 году — и он вам тут же выкатит кучу дичайших предрассудков, вроде бы «исторических», а по сути — нелепо искаженных фактов, вполне бредовых оценок, даже расистского свойства. Цель этого бреда — любой ценой оправдать если не лично товарища Сталина, то уж точно — Красную Армию и весь советский народ.
Нет-нет!!! Красная Армия никогда не совершала военных преступлений!
Что? Скелеты в болотах? Бутылочки из-под молока и детские скелетики? Снесенные артиллерией хутора, а в их развалинах — фрагменты человеческих костей?
Так ведь неизвестно ещё, чьи это скелеты в болотах, какого времени… Бутылочки для молока? Их подбросили! А чьи осколки снарядов? Точно советские? Может, это сами же буйнопомешанные финны лупили по собственным хуторам?! Причём из пушек советских калибров и снарядами советского производства?! А то народ-то эти финны такой… сомнительный народец, жестокий…
И вообще финны напали первыми! Вот! И вообще — за ними же ещё стояла Германия! Раз Германия, то не могли же мы… И дальше человечек выплёскивает ещё поток бреда на пять страниц.
Откуда бред? От того, что произносится короткое слово «мы». Произнеся его, человек, во-первых, присоединяется к одной из исторических сил. Само присоединение к сталинской Красной Армии бородатенького московского интеллигента с нательным крестом и локонами до плеч радует необычайно. Приятно думать, что, появись он в расположении Красной Армии 1940 года, не сносить бы головы этому «мыкающему» чуду в перьях.
Во-вторых, произнеся «мы», человек обретает «своих» и «чужих» в любом нужном историческом периоде.
Найти нужные силы «своих» и «чужих» в природе сложно, но если постараться — получается. Животные и даже геологические процессы могут быть «вредными» и «полезными», а значит, можно быть «заних» или «против них».
Изучение наук тем более можно представить как борьбу «своих» и «чужих», «хороших» с «плохими». Как в случае с Коперником и Галилеем.
Люди не хотят знать историю. Факты им глубоко безразличны. Но люди нуждаются в совместном эмоциональном переживании истории. В общем чувстве, общей оценке того, что хорошо и что плохо.
«Человек не в силах вынести, что он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл жизни, а не получить его от какой-то высшей силы, поэтому людям нужны идолы и мифы», — писал Эрик Фромм.
Вот! Законы эволюции Вселенной — сила безличная. Смысла жизни ни в их познании, ни в следовании им не проистекает ни малейшего. А вот борьба за то, что «она все равно вертится»! Тут возможностей хоть отбавляй.
…И сказал интеллигент с московской кухни, что это хорошо.
Ещё короче и жёстче определил ситуацию современный социальный психолог Серж Московичи: «Массы не могут жить под открытым небом»[5].
Миф что делает? Он использует факты и вроде бы с их помощью включает одинокого человека в историческую общность «своих». Миф делает тёплой и душевной жизнь — без мифов беспощадно-холодную. Миф включает человека в мир высших предначертаний и тем придает смысл исходно бессмысленному существованию.
Никакая научная истина в истории сама по себе никогда не станет широко известной «народным массам», не ляжет в основу поведения государственных деятелей, не войдет в учебные пособия.
Это произойдет, если научная истина хоть немного, но превратится в миф. То есть будет изгажена, искажена, полупридумана, но «зато» красиво ляжет на общественное и личное сознание. Скажу даже больше — научная истина для массового сознания может быть вообще не нужна. Факты чуть ли не вредны, а миф живет своей жизнью, и если факты противоречат мифу — тем хуже для фактов.
Мединский совершенно прав в том, что ИСТОРИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ людей мифологично по определению.
Миф вовсе не отрицает фактов… он их «нужным» образом «поправляет». Миф не мешает изучать частные истины, он на них опирается. И потому миф всегда очень похож на правду. В том числе похожи на правду прямо противоположные мифы.
Сталин умер не в древние времена, а почти на наших глазах, в 1953 году 35 % жителей современной Российской Федерации жили в это время. Собственно говоря, и о самом Сталине, и об обстоятельствах его смерти мы знаем до обидного мало. Возникает множество вопросов… Действительно, а как умер Сталин? Сам или «помогли» ближайшие сподвижники? Или убили, как утверждает Мухин?[6]
Возникают, сталкиваются версии, защищаются диссертации, идет словесная война. Знаний это не очень прибавляет, «зато» возникает множество мифов.
Факты одни и те же — а мифы разные.
Фактов много, всегда можно выбрать «работающие» на миф.
Сталин был жестокий тиран с патологическими чертами характера? А разве нет? Он действительно таким и был.
Сталин был великий государственный деятель? А он и был великим государственным деятелем.
Зачем сразу после смерти Сталина сожгли его личный архив? Зачем уничтожили его личную библиотеку?
Эти факты можно трактовать решительно как угодно.
Какие тайны унес с собой Берия? Не осталось ли и по сей день в частных архивах книг, на полях которых делал пометки Сталин?
Это вообще можно придумывать, как угодно.
Опираясь на факты и делая домыслы, можно в меру своего удовольствия строить любой удобный миф. И про Сталина-негодяя, и про Сталина-гения. Нужно только взять «подходящие» факты и отбросить «ненужные».
Таким образом создается 80 % всего того, что называют «знанием истории». Причём каждый миф доказуем. Каждый миф логичен и рационален. С каждым мифом можно работать в политике.
Мединский прав: исторические мифы не изучаются и даже не осознаются. Грубо говоря, все охотно разоблачают «чужие» мифы. Но «свои» всегда считают непререкаемой истиной. Что, говоря откровенно, Мединский и делает. Он неоднократно предупреждает, что занимается не историей, а мифами об истории — что далеко не одно и то же.
Мифы истории — совершенно необъятная тема. Я рад, что её наконец-то начали обсуждать. Мединский стал тем человеком, который первым прошёл в эту дверь. Но понимает ли сам Мединский, какой муравейник разворошил и на какой пласт истории покусился? Не уверен даже после того, как В. Р. Мединский совершил покушение на мифы о революции 1917 года и Гражданской войне. Эта часть его работы, требования вернуть исторические названия улицам Москвы, названные именами коммунистических разбойников — яркий пример гражданского мужества и честности[7].
Теперь хочешь — не хочешь, благодаря В. Р. Мединскому нам придётся пересматривать многое в русской истории.