История 28-б Детство героя-2

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

История 28-б Детство героя-2

Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!.. Эх, привожу еще один кусочек из мемуаров Гулии…

«…И решили с осени меня отдать в детский сад в старшую группу. Как назло, все русские группы были заняты, и меня определили в грузинскую. Но я ни одного слова по-грузински не знал! Ерунда, решила мама, научишься! Знаешь русский, будешь знать и грузинский!

И вот тут я на себе узнал, что такое „детская ксенофобия“, да еще кавказская! Сперва дети стали присматриваться ко мне: ни слова ни с кем не говорит — немой, что ли? Сидит или стоит на месте, ни с кем не играет. Попробовали толкнуть меня — адекватного ответа не было: я обещал маме не драться. Так и сидел на скамейке целый день или стоял у решетчатого забора, за которым находилась территория русской группы.

Постепенно злоба детей к чужаку все нарастала. Мне стали подбрасывать в кашу тараканов, дождевых червей. Выливали суп, а иногда и писали на мой табурет за столом. Потом уже стали откровенно бить — пощечинами по лицу, плевали в лицо, не стесняясь. Я видел глаза детей, делавших это, и до сих пор боюсь темных глаз, темных волос и лиц.

Я был загнан в угол окончательно. Однажды я стоял, прислонившись к решетчатому забору, смотрел на бегающих русских ребят и плакал. Вдруг ко мне с той стороны забора подошел крупный светловолосый парень и спросил:

— Ты чего плачешь, пацан, обижают, что ли? Я кивнул и быстро, глотая слова, чтобы успеть высказаться, рассказал парню, что я не знаю грузинский, что меня из-за этого бьют, что я не могу больше здесь находиться.

— Погоди немного, — сказал парень и убежал. Через минуту он был уже на территории грузинской группы, подошел ко мне, взял за руку и повел по двору. Вокруг столпились мои обидчики и, как зверьки, с любопытством смотрели, что будет.

— Я — Коля, вы меня знаете. Это — он указал на меня — мой друг. Я набью морду любому, кто его обидит! Понятно или сказать по-грузински?

Дети закивали, как болванчики, злобно глядя на меня. Я был восхищен речью шестилетнего Коли, но понял, что завтра мне придет конец. Когда мама вела меня домой, я срывающимся голосом попросил:

— Мама, не отправляй меня больше в этот детский сад, я не буду мешать дома, не буду спускаться во двор и даже ходить по комнатам. Я буду неподвижно сидеть на стуле, чтобы не мешать, только не отправляй меня сюда больше!

Но мама назвала все это глупостями, сказала, чтобы я поскорее подружился с ребятами и выучился говорить погрузински. Что-то оборвалось у меня в душе, положение было безвыходное. И вдруг я почувствовал какой-то переход в другую бытность, я стал видеть все как-то со стороны. Вот идет женщина и ведет за руку сутулого печального ребенка — это я. Солнце перестало ярко светить, все стало серым и бесшумным, как бы неживым. Я почувствовал, что наступило время какого-то решения, это время может тут же закончиться, нужно спешить. И я твердо сказал про себя совершенно чужими словами: „Этот вертеп должен сегодня сгореть!“. Тут опять засияло солнце, я оказался на своем месте — за руку с мамой, она что-то говорила мне, но я не слушал. Я распрямился, мне стало легко, и я не думал больше о проклятом детском саде. Мне потом мама сказала, что я весь вечер вел себя спокойно и тихо улыбался.

Утром я не просил, как обычно, оставить меня дома; спокойно собрался, и мама повела меня за руку куда надо. Приближаясь к двухэтажному деревянному зданию детского сада, я даже не смотрел в его сторону, а улыбался про себя. Вдруг мама неожиданно остановилась и испуганно вскрикнула:

— Сгорел!

Я поднял глаза и увидел то, что уже представлял себе и лелеял в воображении. Мокрые обгоревшие бревна, раскиданные по двору. Печь с высокой трубой, стоящая одиноким памятником пепелищу. Невысокая лестница в никуда. Отдельные люди, медленно бродившие по углям.

— Сгорел, — повторила мама, — что же теперь делать?

— Сгорел вертеп проклятый! — чужим голосом, улыбаясь, вымолвил я. Мама с ужасом посмотрела на меня и даже отпустила руку:

— Откуда ты такие слова знаешь: „вертеп“? Что это такое, где ты слышал это слово?.…»

Вот такой непростой человек этот Гулиа.