Звериада

Звериада

Всячески подчеркивая свою приверженность традициям русского дореволюционного кадетства, югославские и французские корпуса, однако, вынужденно приобщались к европейской стилистике. Особенно заметно это проявлялось в так называемом цуге - негласном дисциплинарном кодексе устройства внутренней жизни корпусов. Цуг вообще-то существовал со времен юнкера Михаила Лермонтова. Но тогда он представлял собой род современной дедовщины, в Европе же стремительно преобразовался в демократический порядок самоуправления. Старшие воспитанники корпусов образовывали нечто вроде парламента. Возглавлял его «генерал» - старшекурсник, наделенный беспрекословной властью. У него были два помощника-«адъютанта». А, скажем, в Белой Церкви важным лицом в правлении корпуса был хранитель «Звериады» - рукописного журнала, в котором помещались стихи, рассказы и карикатуры, посвященные разнообразным событиям кадетской жизни. Особый раздел был отдан характеристикам преподавателей, иногда крайне непочтительным, и шаржам на них. «Звериада» лежала под замком в тумбочке Хранителя, и никто, включая директора корпуса, не имел права ее трогать.

Самоуправление простиралось и много дальше. Известен случай, когда целый класс ушел в ближайший лес и оставался там несколько суток, до тех пор, пока директор не отменил несправедливое решение об увольнении одного кадета. В мемуарах зафиксирован и другой пример. В младших классах завелась азартная игра, причем играли сначала на пирожки, которые подавали к ужину, а потом и на котлеты. У многих ребят росли долги на месяцы вперед. При довольно скудной кормежке должники начали буквально голодать. Вмешались старшекурсники. Демонстративно играя втроем против одного, они погасили все долги. После этого кадетский парламент вынес постановление навсегда прекратить азартные игры.

Незабываемым событием кадетской жизни был ночной парад на корпусном плацу, на котором выпускники передавали старшинство следующему за ними курсу. Выбирался новый Генерал и другие преемники кадетской власти. Преподавателей к участию в этой церемонии категорически не допускали.

Учеба в корпусе заканчивалась экзаменами на «матуру» - аттестат зрелости, позволявший поступать в югославские и французские вузы. Большинство выпускников поступали в Белградский университет, другие уезжали на учебу в Бельгию или Чехословакию, где к концу 30-х образовались крупные кадетские сообщества, оказывавшие всяческую помощь вновь прибывающим.