Контуры распада

Контуры распада

Главная ошибка, которую допустил Янукович вслед за своим предшественником Ющенко, который эти же ошибки допустил вслед за Кучмой, — это попытка угодить всем. Учитывая разнородность Украины, с точки зрения социологического подхода становится очевидным, что добиться даже относительного консенсуса в выборе стратегического вектора — геополитической ориентации — со стороны разнородного в культурно-цивилизационном плане социального пространства совершенно невозможно. И что всякое европейское государство прошло по пути унификации, социальной стандартизации, подавляя настроения, желания, чаяния одних в интересах унифицированного гражданского большинства. Если этого сделано не будет, то ни о какой единой гражданской политической нации на пространстве нынешней Украины речи быть не может. В противном случае речь всегда будет идти лишь о гражданском столкновении разнородных социальных этнических групп, что приведет в худшем случае к гражданской войне, а в лучшем — к мирному распаду нынешнего украинского государства на культурно-цивилизационные фрагменты. А предпосылки для этого есть, и весьма основательные.

Жители запада Украины считают, что они, в отличие от населения других регионов, больше всего соответствуют культурным кодам Европы. Хотя понятно, что для самой Европы это социальное пространство слишком уж этнично и архаично, из-за чего оно никоим образом в постиндустриальное, постмодернистское гомогенизированное общество однополых браков нынешней Европы не вписывается. Даже если представить невероятное — помещение западных областей бывшей Украины в состав Европы, то, если следовать нынешним социальным европейским нормативам, всё это пространство будет либо перемолото в европейской гражданской мясорубке, либо станет представлять огромную проблему для самой Европы, что там прекрасно понимают. Поэтому Европа и не спешит даже поднимать вопрос о перспективах какого-либо соучастия Украины в европейских процессах или структурах, не говоря уже о присоединении к ЕС каких-либо фрагментов бывшей Украины. Тем более западных, где не завершён ни процесс полной индустриализации общества, ни процесс преодоления этничности, даже в минимальном, советском варианте, через что прошёл, например, более индустриализированный и городской Восток. Поэтому если Запад Украины и интегрируется в Европу, то только в качестве фрагмента одного из европейских государств, например Польши, под её же гарантии и в качестве некоего технологического предбанника.

Сам же Восток, уже практически отделившийся от бывшей Украины, соответственно, рано или поздно вернётся в состав России, где он и находился до того, как Ленин присоединил западные окраины России к искусственно создаваемому проекту советской Украины, чтобы увеличить его значимость, весомость, подчёркивая сплочённость политических наций, в которых победили Советы. Вместе с Крымом и югом распадающегося государства Украина это в конечном итоге станет достоянием большой России. Тогда оставшаяся часть, которая, собственно, и есть Украина, превратится из буферной зоны, из полосы нестабильности, разделяющей Европу и Россию, в скрепу, объединяющую Россию и Европу. Если же рассмотреть вхождение оставшейся части, уже без западных областей и Востока, называемой Малороссией, в зону стратегического контроля России, то мы получим линию, разделяющую Россию и ЕС, без всякой буферной зоны между ними. В этом случае мы вернемся к ситуации пакта Молотова — Риббентропа 1939 года, только граница Европы будет смещена на восток, ближе к российской столице.