Начальная служба

Начальная служба

После этого, то есть обычно на пятый или шестой день после того, как пришел в пункт, человек, уже став кадетом, отправляется на т. н. начальную военную службу. Впрочем, военной ее назвать можно лишь условно, поскольку готовят на ней из кадетов не солдат или офицеров, а вообще опричников, тем не менее у русских она называется военной; начальной же она называется потому, что опричник служит всю жизнь. По сути, это вообще не служба, а нечто вроде нашей военной или полицейской академии, только восьмилетней, и с большой спецификой, о которой я сейчас и расскажу. В ней преподают общефизическую подготовку, с упором на выносливость (на уровне наших коммандос); рукопашный бой, владение всеми видами оружия, включая простую военную технику (на уровне наших коммандос); специальную физическую подготовку, типа нечувствительности к боли, мобилизации всех ресурсов организма, умения замедлять или, наоборот, усиливать его функции (на уровне самых элитных подразделений коммандос); ментальные техники, такие как внушение и сопротивление чужому внушению, ощущение удаленного человека, предчувствие опасности (на уровне не знаю кого у нас — может, каких-то секретных агентов). В общем, все кадеты — а их выпускается от миллиона до двух в год — превращаются в совершенные боевые машины, явно превосходящие наших коммандос (об обычных солдатах я и не говорю) и не уступающие бойцам лучших элитных подразделений, а в чем-то их превосходящих.

Чтобы вы поняли, соотечественники, физические возможности русских опричников, приведу один пример: в армии (кроме механизированных войск — я еще буду писать о российской военной организации в соответствующей главе) полное боевое снаряжение опричника — включая женщин! — составляет от шестидесяти до восьмидесяти килограмм, и даже облегченное более сорока; и в нем опричник бегом, даже без использования скороходов и антиграва, пробегает до пятнадцати километров, после чего без отдыха вступает в бой. С необходимостью вынести это обучение и связано верхнее ограничение в возрасте, поднимаемое по мере совершенствования противовозрастной терапии. Кроме физической и боевой подготовки, а также психологической, вырабатывающей психологические навыки (умение запоминать, медитировать и пр.) и психологическую устойчивость в стандартных ситуациях, кадеты получают общее образование, примерно в объеме нашего хорошего колледжа; естественным и гуманитарным наукам уделяется примерно равное внимание. Весьма значительное место занимает религиозное воспитание, поэтому правильнее было бы уподобить их образование не обычному нашему колледжу, а католическому. У них, однако, есть еще один компонент подготовки — идеологическая, занимающая не менее часа в день; на ней им вдалбливается — я не могу подобрать другого слова, а сами опричники против его употребления не возражают — все их сословные принципы и установки: об отношении к своей стране и к другим странам, к своему и другим народам, друг к другу и к другим сословиям, и т. д.

Вот все это составляет содержание их обучения (или, по их терминологии, службы) первых пяти лет. Вы вправе спросить, а как же они все это успевают, даже будучи психологически продвинутыми? Ответ прост: у них вообще нет свободного времени. Занятия продолжаются шесть дней в неделю, чистых десять часов в день, с 9 утра до 8 вечера, с часовым перерывом на обед; в 8 ужин, в 9 вечерняя молитва, в 11 отбой; и только в воскресенье, после литургии и обеда, у них «всего» трехчасовая физическая подготовка, и с 5 вечера они свободны. В 7 вечера начинается праздничный воскресный ужин, на котором они напиваются — и этим заканчивается воскресный отдых. Выезжать из лагеря, где они служат, первые три года нельзя вообще, в последующие пять можно лишь достаточно редко; то же относится к посещению их родственниками и знакомыми. Выход в сеть для вызова фильмов или вирту, да и вообще кроме как в учебные сайты, также не разрешается (к бумажным книгам это не относится, чтение, наоборот, поощряется); конечно, кадет технически может это сделать, но такого не бывает, как и вообще нарушений дисциплины: они ведь находятся там сугубо добровольно. Кадеты в возрасте до 25 лет и те, что старше, служат раздельно первые три года, но это связано не с какими-то трениями или даже разными физическими возможностями, а с комфортностью адаптации. Кстати про физические возможности — обучение кадетов абсолютно не конкурентно: не только, в отличие от любой нашей академии, у них нет рейтинга лучших, но и даже из самого процесса подготовки полностью убран соревновательный элемент. Это жесткая позиция их сословия: опричники не конкурируют друг с другом, у них нет чинов или званий, они просто — опричники, «дозор», как они сами себя называют; и заработная плата, называемая у них жалованьем, как и любое другое обеспечение, одинакова у любого из них, от рядового бойца до императора. Если кто-то хуже успевает по какой-то части подготовки, остальных просят ему помочь; это не считается обидным, поскольку из-за обилия дисциплин он наверняка силен в чем-то ином. Вообще не обидеть — важное и императивное требование обучения кадетов; сословный устав требует абсолютного (на наш взгляд, даже несколько смешного) уважения к кадету (к опричнику — тем более); к примеру, все преподаватели и начальники и подавляющая часть остальных кадетов называют кадета только на «вы». Таким образом, традиционный, хорошо известный у нас по фильмам и вирту типаж зверя-сержанта, орущего на солдат-новичков и унижающего их, хотя в принципе и справедливо, в современной России абсолютно невозможен: кадет просто убьет его при первом оскорблении, и будет не просто в своем праве, но и поощрен.

Но вернемся к образу жизни кадетов. Мужчины и женщины служат вместе (с различающимися, конечно, программами физподготовки, но не сильно), в отличие, кстати, от российских школ, где обучение раздельное. Один опричник объяснил мне глубинный смысл этого: для земцев, особенно молодых, существо другого пола — это всегда потенциальный сексуальный, а то и вообще брачный, партнер; а в партнере должна быть какая-то тайна, иначе секс превращается либо в механику, либо, наоборот, исключительно в совместное ведение хозяйства. Действительно, социологические исследования довольно убедительно показывают, что введение в России раздельного обучения в 2013 году дало существенно больший вклад в увеличение рождаемости, чем, например, материальные льготы — вклад, сравнимый по эффекту с мерами по изменению общественного статуса материнства и созданию семьи «нового» типа (см. главу «население и демография»), А для опричников существо другого пола (как, впрочем, и своего) — это боевой товарищ, и ровно по этой причине в нем ни в коем случае не должно быть никакой тайны. Вообще организация сексуальной жизни кадетов немудрена: преимущественно она сводится к тому, что в определенные дни им в лагерь привозятся секс-работники обоих полов, с которыми устраиваются пьяные или наркотические оргии; чаще всего это происходит в конце воскресного ужина. Если же какому-либо кадету этого недостаточно, он говорит куратору, и ему или ей привозят секс-работника персонально, если надо — регулярно; но это не очень распространено, гораздо более характерным и для кадетов, и для опричников является отношение к сексу (и вообще к плотским удовольствиям) как у моряков во времена парусного флота, то есть не как к части повседневной жизни, а как к чему-то, что происходит время от времени, после тяжких трудов и, как правило, в загульном варианте. Связи между разнополыми кадетами никак не регламентируются — ни возбраняются, ни поощряются, — и они не редки, но, как правило, имеют место только при наличии серьезных отношений; при таком отношении к сексу и сексуальным партнерам, как я только что описал — я бы назвал его презрительным, — это и немудрено: ведь кадеты уважают друг друга. Что касается однополых связей, то еще в заявлении будущий кадет-мужчина должен написать, что он не имеет гомосексуальной ориентации (это требование) и несет ответственность за правдивость; женщины ничего не пишут и нередко выбирают секс-работников женского пола. При этом под мужской гомосексуальной ориентацией у опричников, в отличие от духовенства и земцев, понимается только строго пассивная роль, а активная особо не возбраняется (хотя это все нигде не написано). Почему это так и как вообще можно это разделить — ведь все американские мужчины, имеющие гомосексуальный опыт, а их большинство, знают, что обычно имеешь поочередно обе роли, — я так и не понял, так же как и то, почему гомосексуализм не запретен для женщин, хотя и не поощряется в отношениях между кадетами-женщинами. Обычно законы о сексуальных меньшинствах в России (см. главу «конституционные принципы: разноправие») имеют апологию в том, что это противоестественно; при всем моем несогласии с этим я по крайней мере могу понять этот аргумент, но почему пассивный мужской гомосексуализм считается у русских противоестественнее, чем активный или женский, я не понимаю.

Такая служба продолжается пять лет, а затем кадеты выбирают на остающиеся три года специализацию, продолжая службу, т. е. обучение, в одном из трех т. н. «опричных корпусов»: корпусе воинов, корпусе стражей или корпусе правителей. Корпуса скорее являются типом образования и подготовки, нежели частями опричного сословия; по крайней мере, принадлежность опричника к одному из них никак не обозначается, даже на неформальном уровне. Корпус воинов готовит армейцев, корпус стражей — полицейских, а корпус правителей — гражданскую администрацию; впрочем, различие подготовки не носит критического характера, и в последующем опричники, как правило, проходят неоднократную переподготовку, так что, например, 40-летний опричник (если он пришел служить в 15–20 лет) скорее всего имеет полную подготовку во всех трех корпусах. Во время этих трех лет кадеты уже активно участвуют в соответствующей работе и поэтому, хотя в основном продолжают жить в лагере, регулярно надолго переезжают жить в общежития для опричников. Кстати, раньше, с 2013 года, когда была введена опричнина, и до учреждения Третьей Империи в 2020 году, начальная служба была не восьми-, а пятилетней: базовая служба продолжалась три года, а специализированная два. По завершении начальной службы происходит главное событие в жизни опричника — принесение трех обетов, после чего он, собственно, и становится полноценным опричником.