8.3. Добрый дядя из-за рубежа
8.3. Добрый дядя из-за рубежа
В качестве составляющей скуратовского скандала немаловажно (а может быть и вообще очень важно) было одно обстоятельство. Речь о влиянии на скандал зарубежных сил. Проблема-то казалась бы чисто внутренняя, семейная. Но вот ведь, добрый дядя из соседней квартиры все вмешивался и вмешивался.
Однако, чуть-чуть предистории. Уже в конце правления Горбачёва влияние зарубежных сил на формирование правящей группы стало заметным.
пришёл к власти, когда необходимость перемен казалась очевидной практически всем. Он получил в наследство все ещё мощную державу, которую нужно было трансформировать в соответствии с потребностями времени.
Однако, не упустив момент и став генеральным секретарём, смутно представлял, что и как нужно делать. Прийти к власти, оказалось легче, чем эффективно управлять страной, тем более страной, которая уже заждалась позитивных перемен.
Он постоянно метался между одними мудрыми советчиками к другим, предлагавшим порой прямо противоположное, предавая по очереди то одних, то других. Страна шарахалась от одной крайности к другой, а высший руководитель страны, не брал на себя ответственность за непопулярные, но необходимые решения.
Допустив элементы демократии и гласности, не учёл, что управление страной, находящейся в состоянии кризиса, в таких условиях ещё более усложняется. А осуществлять управление в таком состоянии он тем более не умел.
Соединённые Штаты Америки (включая их разведывательные службы) внесли свой вклад в распад мировой системы социализма и Советского Союза, постепенно наращивая темпы своего участия по мере углубления «перестройки». Косвенное участие их в распаде СССР значительно.
Однако нет серьёзных данных свидетельствующих о том, что они режиссировали весь процесс целиком. Бестолковость руководства СССР, прежде всего, а не открытое предательство сыграло основную роль во всем процессе.
Руководство КГБ СССР (органа, предназначенного защищать безопасность страны) не приняло должных мер по сохранению влияния страны в Восточной Европе и бессмысленно наблюдало вхождение страны в кризисное состояние, принимая явно не адекватные меры.
«Горбачёв, — писал Скуратов, — вместо того, чтобы активно вмешиваться в процессы — „процесс“ ведь „пошёл“, — предпочёл спрятаться за спины военных. Похоже, он надеялся на извечное „авось“: „Авось пронесёт…авось все образуется“.
Не пронесло, не образовалось. Вместо того чтобы затормозить распад Союза, Горбачёв ускорил его, не продумав до конца идею нового союзного договора».[575]
В 1991 год Советский Союз вступил как в год своего краха. окончательно запутался, не зная как выйти из кризисного состояния. Но чем больше он метался, тем больше наступал кризис.
Важную, если не сказать, важнейшую роль играл тогда в стране фактор. Дело в том, что к началу 1991 года был почти иконой для многих его соотечественников. К этому времени много говорливый стал надоедать почти всем. Подсознательно в народе шёл поиск нового кумира. Так устроен этот мир, все время нужно менять кумиров.
Подобранное и послушное ему окружение, ошарашенное потерей управляемости страны, решилось на шаг, который, как они надеялись, поможет удержать ситуацию под контролем. как всегда выжидал. Но в результате бестолковых действий проиграли сначала приближённые, а потом и сам первый советский президент. Хотя более всего проиграл народ, который оказался заложником борьбы за власть двух лидеров.
Последующие события в декабре 1991 года были уже закономерным результатом провала горбачевской политики перестройки и ельцинской жажды власти. В конечном итоге, и его сподвижники повторили роль сил, свергнувших в 1917 году монархию и за несколько месяцев правления которых словно открылся ящик Пандоры с несчастьями для России. же стал, по сути, отечественным Геростратом.
Руководство КГБ СССР, ещё способное на бестолковый ГКЧП, было неспособно предотвратить развал великой державы, безопасность которой оно должно было обеспечить. После августа 1991 года КГБ СССР существовал во многом формально и вскоре был ликвидирован, путём разделения на части и последующих постоянных реорганизаций, включая периодическую смену руководства.
После распада СССР влияние зарубежных сил стало ещё более значимым.
«Сегодня в неявном виде бытует мнение, что, поскольку во все прошедшие века Россия выходила победителем, то так будет и сегодня, и рано ли, поздно ли, все у нас тут образуется. Но это неверный вывод! …
Вполне возможно, что как раз теперь Россия не выкарабкается».[576]
А, собственно говоря, кого это колышет, что не выкарабкается? Ну и хрен с ней. Вот так или примерно так и думает заграница. А почему она должна жалеть и думать правильно за тех, кто сам ведёт страну к катастрофе.
Впрочем, наивные люди продолжали верить в доброго дядю. Есть такое выражение: свежо предание, но верится с трудом. Однако верили.
Между тем, похоже, что за рубежом уже появились силы, которые перестали доверять первому российскому президенту.
Некоторые не без основания считали, что «в 1998-1999 годах Ельцин утратил расположение Запада».[577] Ряд обстоятельств свидетельствует тому, что на Западе искали лиц, способных сменить «царя Бориса» и быть лояльными по отношению к Западу.[578] Кто ищет, тот всегда найдёт. Должны же они были сделать на кого-либо ставку. Это истина, пожалуй, и не требует особых доказательств. Мы лучше о другом поговорим.
Следует обратить внимание на то, что именно за рубежом следует искать источник появления скуратовского и других скандалов, которые вспыхнули, казалось бы, неожиданно в 1999 году, когда в России шла ожесточённая борьба за власть.
Причиной была не только коварство иноземных сил, но и ситуация, сложившаяся в нашей стране. «Новые русские» занятые разворовывание в России, не особенно заботились о сокрытие следов своей преступной деятельности. Некогда было. Если не своруешь ты, за тебя это сделает другой, который останется безнаказанным и богатым. А ты будешь нищим, хотя честным.
Тут не о сокрытии следов думают, а о быстроте воровства. Тем более они не думали о сокрытии следов, когда выезжали оттягиваться за границу. Они приехали наслаждаться и отдыхать от трудов обильных. Где уж им думать о сокрытии следов.
Однако, правоохранительная система там, в отличие от нашей, не была в состоянии полураспада. Она следила за выходцами из России, за появлением грязных российских денег у себя дома. Но следили не просто из любопытства, а для того чтобы использовать в дальнейшем. И использовали.
Описывая помощь, которую ему оказала Швейцарская прокуратура, Юрий Скуратов не акцентировал внимание на несколько важных моментов. Прежде всего, то, что именно информация из этой страны послужила отправной точкой будущих громких расследований российской прокуратуры. Это, во-первых. А, во-вторых, то, что и далее без поддержки из-за рубежа российское расследование было бы не возможным. Из-за рубежа шла информация, предоставлялись документы и даже основные свидетели.
О свидетеле и поговорим. Вот как выглядело это, по словам того же Скуратова: «Госпожа дель Понте показала ряд дополнительных материалов по „Мабетексу“, познакомила с Филиппом Туровером — самым важным свидетелем … по характеру — этаким „возмутителем спокойствия“. Мы провели с ним разговор, и я понял — человек этот действительно знает очень много. Корни у Туровера — российские, мать у него русская, отец — испанец, один из лучших учёных-испанистов, под его редакцией выходили многие словари в России. Мы договорились, что он приедет в Москву и даст в прокуратуре России показания……
Через некоторое время в Москве появился Туровер и дал показания. Очень интересные, замечу показания, очень убедительные, раскрывающие глубину воровства и коррупции кремлёвской верхушки.
Показания Туровера, плюс показания других свидетелей, плюс бумаги, имеющиеся у нас на руках, дали возможность 8 октября 1998 года возбудить уголовное дело по «Мабетексу».[579]
«Дело это, думаю, — писал Скуратов, — можно причислить к разряду уникальных, в истории отечественной прокуратуры такого ещё не было. Как по охвату лиц, так и по охвату места действия. Да, и, пожалуй, ещё и потому, что в центре событий неожиданно очутился Кремль — святая святых России».[580]
Что же касается Туровера, то тут даже сам Скуратов признал: «Туровер — личность неоднозначная. Я ни в коем разе не идеализирую его. Мне, например, до сих пор непонятно, почему он собрал гигантский архив, связанный с российской коррупцией…
Туровер… делал тщательные подборки документов на российских чиновников, классифицировал их… с каждого документа, попавшего ему в руки, снимал копию.
Копии подшивал в папку. Никто не знает точно, зачем он это делал — знает, наверное, только он сам, мы же можем только догадываться; каждая бумага в этих папках — это свидетельство чьего-то греха, продажности, воровства, подлога. Папки[581] эти напичканы бумагами очень плотно».[582]
Все это здорово, похоже, на деятельность спецслужб, которые просто прикрывались Туровером. Именно спецслужбы обычно создают картотеки компромата, имея многих лиц, которые приносят информацию, классифицирую и анализируют её.
Разведывательная служба обычно располагает хорошим аналитическим аппаратом. Иногда лучшим, по сравнению с другими ведомствами государства. Тем более, что аналитики в разведке имеют доступ к секретной информации, да и задачи их анализа чаще бывают более сложными. А чем сложнее решаются задачи, тем вероятнее интеллектуальный рост лиц, их решающих. Кроме всего прочего, им нужно не редко бывает оценивать возможность дезинформации, выявлять скрытые помыслы иностранных государств. А это уже вершина аналитической деятельности.
«Работа над открытыми материалами, — писали в нашей стране ещё в 1973 году, — когда она ведётся высококвалифицированными специалистами, нередко позволяет сделать важные, далеко выходящие за пределы опубликованного текста выводы о стратегических возможностях противника и уязвимых местах его военной экономики. Постоянное вовлечение новых производств и отраслей непроизводственной сферы в обслуживание военного потенциала расширило возможности определения по косвенным данным не только его отдельные элементы, но и всего в целом…
Применяемые ныне в разведке научные методы сопоставления и обобщения отрывочных и разрозненных сведений, извлекаемых из открытых публикаций, а также современные технические средства накопления и обработки таких материалов обеспечивают быструю систематизацию и освоение огромной массы собранной информации. А её уже несложно использовать для военно-экономических прогнозов и стратегических решений. Обработка и исследование подобной информации открыли колоссальные возможности для заимствования чужих идей в развитии собственной науки, техники, производства».[583]
Российская прокуратура (в лице Скуратова) была по большому счёту исполнителем идеи, которая родилась за пределами нашей страны. Да, она (российская прокуратура) осуществляла важную и сложную работу, но, образно говоря, блокирующий пакет акций был у иностранцев. Они в любой момент могли сделать так, чтобы расследование было прекращено, или даже с позором провалилось.
Мало того, знаменитая Карла дель Понте, практически сделало все чтобы келейное расследование, которое осторожно вёл Скуратов, получило громкую и скандальную огласку. В своей книге Юрий Скуратов описывает это, правда, считая такое поведение своего швейцарского коллеги случайной ошибкой. Святая наивность!
Именно, Карла дель Понте, вместо того, чтобы допросить предполагаемого взяткодателя по вопросам, которые поставила российская прокуратура, показало ему целиком все официальное письмо из России. А там был перечислен список лиц и организаций, которых подозревали в преступлении. «Я не думал, что так все произойдёт, — счёл необходимым отметить Скуратов, — для меня это было неожиданностью… Я-то писал это поручение для госпожи дель Понте, а попало оно к Паколли
Паколли немедленно схватил это поручение, прыгнул в самолёт и примчался в Москву».[584]
Кроме того, Карла дель Понте, выполнив поручение российской прокуратуры, позвонила Скуратову по обычному телефону, т.е. прошёл вызов через много стран. А речь шла о наличии за границей специальных счётов, принадлежащих российскому президенту и его дочерям. По мнению, Скуратова его телефон уже прослушивался, и о разговоре стало известно в Кремле. Конечно, такое не исключено. Но международные переговоры через несколько стран часто вообще подвергаются автоматическому прослушиванию, если произносятся некоторые слова, среди которых почти наверняка есть имена первого российского президента и двух его дочерей. При этом прослушивать могли сразу несколько организаций разных стран. Об этом давно известно многим, и, вероятно, должна была знать госпожа-прокурор из Швейцарии.
Оба случая — слишком редко возможная ошибка со стороны опытного руководителя прокуратуры этой европейской страны. Ведь чуть позже Карлу дель Понте назначат для ведения международных процессов. Неужели она была настолько глупа, чтобы сделать по ошибке сразу два таких очевидных прокола. Это российский прокурор, который не имел опыта практической работы (был учёным, консультантом, но не практиком) не мог оценить значение такого поведения швейцарского коллеги.
Практически все это (поведение швейцарского прокурора) гораздо больше похоже на попытку спровоцировать конфликт в России. Что, собственно говоря, и получилось!
Получив скандал в России наши «иностранные друзья» продолжили вмешательство в эту ситуацию, оказывая помощь опальному прокурору, а заодно косвенно и тем политическим силам, которые поддерживали его в России.
Например, поехал в Швейцарию Степашин вместе с Селезнёвым. «На встрече Карла дель Понте, … заявила, что единственный человек, с которым она находит общий язык в России, — это Скуратов, и недоумевала, почему же кремлёвская власть ополчилась против Генпрокурора».[585]
Весной 1999 года первый вице-премьер Юрий Маслюков встречался с главой миссии МВФ в России Жераром Беланже. «Представитель фонда потребовал от первого вице-премьера представить подтверждение того, что транша кредита, выделенного России летом прошлого года, не был израсходован нецелевым образом. Причём подтверждение это должна представить Генеральная прокуратура, а подпись — лично Юрия Скуратова. И.о. генпрокурора Чайка двумя днями раньше заверил Беланже, что все в порядке: никаких дел по фактам хищений кредита не ведётся. Фонд это, видимо, не удовлетворило.
Требование «а подать сюда Скуратова» свидетельствует о подозрениях руководства МВФ в нецелевом использовании средств. Известный следопыт от Думы Виктор Илюхин уже выступал с обвинениями Чубайсу, Дубинину, Кириенко и Дьяченко в расхищении денег фонда, но никто не придал им тогда сколько-нибудь серьёзного значения. Тем более вряд ли кто-нибудь мог ожидать, что судьбой денег, хотя и отнюдь не в стиле илюхинских разоблачений, заинтересуется Международный валютный фонд. По некоторым заслуживающим доверие сведениям, недоверчивости добавила руководителям Беланже прокуратура Швейцарии, все-таки поделившаяся с МВФ и российской Генпрокуратурой информацией о состоянии банковских счётом российских чиновников (хотя эта информация может и не иметь прямого отношения к расходованию прошлогоднего кредита) Судьба нового кредита в 6, 7 млрд. долл., таким образом, — практически в руках Карлы дель Понте. И Юрия Скуратова».[586]
23 марта 1999 года по приглашению генерального прокурора РФ начался визит в Москву генерального прокурора Швейцарии Карлы дель Понто. О ситуации с она не могла не знать. А, следовательно, знала, что прямо участвует в борьбе против первого российского президента. Скуратов описывает своего швейцарского коллегу в таких патетических тонах! Не вольно возникает вопрос: а есть ли в прагматической Швейцарии, да и вообще на меркантильном Западе — такие пламенный борцы за законность в чужой стране?
Заметим ещё раз, это тот самый генеральный прокурор, которая возглавила потом явно политический судебный процесс над бывшими руководителями Югославии, не пожелавшими плясать под дудку Запада. Но этот, так к слову. А вот, судя по книге Скуратова, взаимоотношения его с Карлой дель Понте были теснейшими. Несколько встреч в России и Швейцарии, конфиденциальные переговоры без переводчика, отлаженная система безличных контактов и передача необходимых Скуратову информации и документов.
Похоже, действительно, на Западе (точнее в Европе) появились силы, которые попытались содействовать смене одной правящей группы в России на другую. Это должны были понимать и в России. Большие политики — они ведь обычно прагматики и циники. Предают и продают без особой щепетильности, хотя, на словах, почти как ангелы.
Такой подход вызывает особый интерес к ситуации. Похоже, что некоторые зарубежные силы готовы были расшатать ситуацию и пошантажировать руководство Российской Федерации. По крайней мере — пошантажировать. А может быть и сделать все возможное, чтобы сменить.
Бывший начальник первого отдела Второго главного управления КГБ СССР Рэм Красильников писал, что Ельцин больше не устраивал США и подлежал смещению.[587]
Мало того, есть сведения о том, что во стороны некоторых кругов Запада оказывалась прямая помощь противникам Бориса Николаевича. «Не было секретом, что правая рука В. Гусинского И. Малашенко регулярно ездил в США, где во время встреч с ответственными работниками госаппарата отрабатывал единую линию поведения в информационно-пропагандистских делах».[588]
Тем временем, федеральный прокурор Швейцарии Карла дель Понте позвонила Юрию Скуратову и, по словам последнего, выразила «поддержку и солидарность и одновременно удивление развитием событий вокруг генпрокурора». Дель Понте сообщила о том, что она «обдумывает определённые шаги» в связи со складывающейся ситуацией.
Кремль начал сам давить на Скуратова по всем линиям. 28 мая 1999 года у временно отстранённого от должности генерального прокурора РФ Ю.Скуратова аннулирован загранпаспорт. Ю. Скуратов намеревался вылететь в Швейцарию для участия в работе симпозиума по борьбе с коррупцией. Поездка была отменена.
31 мая 1999 года МИД России выдал отстранённому генпрокурору Юрию Скуратову общегражданский загранпаспорт. Из-за того что его предыдущий паспорт был аннулирован, Скуратов не смог вылететь в Швейцарию: ассамблея общества уголовного права, на которую его приглашали, уже завершилась. В действительности он, якобы, собирался встретиться с прокурором Швейцарии Карлой дель Понте и получить материал о деятельности фирмы «Мабетекс» в России. Тем временем руководство «Мабетекса» потребовало от Карлы дель Понте «приостановить любую помощь» российской Генпрокуратуре.
Сам Скуратов вспоминал: «…Долго тянули с выдачей общегражданского паспорта, а когда я отдал его в посольство на визу, паспорт аннулировали. Я спросил в, чем дело.
— Паспорт оформлен неправильно. Есть кое-какие технические погрешности.
— А если я все-таки попробую с ним поехать?
— Вас вернут назад на границе.
Когда я получил второй паспорт, конференция уже закончилась. Я сравнивал новый паспорт с ксерокопией того, что у меня изъяли, и никаких различий не обнаружил».[589]
В Кремле понимали, что заграница начинает давить на них. Получается, что в тот период ельцинское окружение, как минимум, частично выступало против иностранного влияния на управление Россией. Разумеется, делали они это ни столько потому, что были великими изоляционистами, сколько потому, что их интересы, как минимум, временно не совпадали.
Иностранные СМИ создали Юрию Ильичу большую рекламу. Позже Ельцин констатировал: «Несмотря на всю свою громкую международную репутацию „борца с русской мафией“, у себя на родине Юрий Ильич оказался в полном забвении».[590]
Заметим, к слову, если насчёт первого (громкая международная репутация) следует согласить, то со вторым (полное забвение) соглашаться не стоит. Скуратов, например, писал: «…У журналистов был особый интерес к моему вопросу…За мной ходили толпами — на глаза им просто нельзя было попадаться».[591]
Но начало публичности скандала, опять-таки, шло из-за рубежа. «Рашенгейт — это огромный публичный скандал, рождённый мировой прессой. Связан он с российской коррупцией и действиями кремлёвских властей. Начался Рашенгейт в конце июля 1999 года. Наиболее активную роль в нем сыграли итальянские, швейцарские и американские газеты, и нанёс этот „гейт“ довольно чувствительный удар по российскому престижу. — писал Скуратов.и добавлял …. — Волей судьбы я оказался „полноправным“ участником Рашенгейта: в августе-сентябре 1999 года мне приходилось давать по четыре-пять интервью на эту тему. Рашенгейтом заинтересовался весь мир».[592]