Добрый жандарм

Добрый жандарм

КНИЖНЫЙ РЯД

Дмитрий Олейников. Бенкендорф. М.: Молодая гвардия, 2009. - 393(7) с.: ил. - (Жизнь замечательных людей: Сер. биогр.; вып. 1168).

Автор этой книги задался целью обелить замаранное либералами ХIХ века и советскими историками имя своего героя. Напомним, Бенкендорф остался в истории как первый шеф корпуса жандармов, глава Третьего отделения Императорской канцелярии, осуществлявшего надзор за политической ситуацией в России.

"В переписке и мемуарах, касающихся Бенкендорфа, один из эпитетов к его имени оказывается, пожалуй, наиболее распространённым. Удивительным образом самые разные люди - и по положению, и по отношению к высшей полиции, и по самой судьбе - не сговариваясь, ставили рядом с именем Александра Христофоровича определение "добрый", - пишет Д. Олейников.

Конечно, никогда не лишне расширить свой кругозор, узнать, что Бенкендорф не раз проявлял храбрость на многочисленных полях сражений, любил путешествия, был влюбчив в молодости и едва не женился на любовнице Бонапарта - талантливой французской актрисе мадемуазель Жорж. В трактовке автора его герой был также одним из наиболее объективных и сострадательных к "падшим" членов Следственного комитета по делу декабристов. И в делах служения "царю и отечеству" он всегда исходил из благих побуждений. Даже имел благородное заблуждение, что жандармов (читай: доносчиков и соглядатаев) можно набрать за хорошее жалованье исключительно из честных людей.

Автор приводит красноречивые цифры, которые убеждают читателя, что не так уж деспотично вело себя царское правительство по отношению к своему народу. Количество жандармов в России времён Николая I составляло всего 4278 человек. Тогда как во Франции в это же время их число зашкаливало за 10 тысяч. А декабрист Пестель в своих набросках о будущей свободной России считает необходимым иметь армию из 112 900 секретных агентов. Вот так.

Возможно, ярлык гонителя светочей русской литературы навешен на главу Третьего отделения не совсем справедливо. По крайней мере автор убедительно показывает, что многие обвинения Бенкендорфа, например, в том, что он нарочно направил жандармов в место, противоположное тому, где состоялась роковая дуэль Дантеса и Пушкина, основаны не более чем на слухах.

Однако автор, увлёкшись оправданиями своего героя, забывает о главном, на мой взгляд, обвинении, которое можно предъявить шефу "голубых мундиров". Он был посредственностью и не мог в полной мере оценить, а значит, и правильно влиять на сложную обстановку, которая сложилась в русском обществе во второй четверти ХIХ века. Ему не хватало политической чуткости, гибкости, энергии, чтобы привлечь на сторону правительства лучшие умы своего времени.

В результате русское общество пошло по пути, приведшему к ситуации, когда в начале ХХ века подозрения в верноподданнических настроениях стали едва ли не самым страшным клеймом для российских интеллигентов.

Алексей ВЕРХОЯНЦЕВ