НЕ В О ВРЕМЯ ГОСТЬ

НЕ В О ВРЕМЯ ГОСТЬ

Извековный прадедовский закон велит всякого пришедшего в дом, хотя бы и незванным, посадить и зачесть дорогим гостем, а если найдутся в доме запасы, то и угостить. Запасливость впрочем це обязательна; требуется лишь радушие, ласковое слово, добрая беседа: «не будь гостю запаслив, — будь ему рад». Конечно, приятно, если пожаловал добрый человек в то время, когда в доме скопились запасы, и обидно и досадно, если он посетит в то безвременье, когда скопленное и храненое все до остатка истреблено. А то недоброе, с сердцов выговоренное изречение, что не во время (пришедший) или незванный гость хуже татарина, явно народилось в живой речи в те времена, когда Русь находилась под татарскою властью. Покорители не щадили побежденных и еще Плано-Карпини, посещавший татарские улусы в XVI веке, заметил в этом народе непомерную гордость, ярко высказывавшуюся презрением ко всем другим народам, страшную жадность, скупость и свирепость убить человека им ничего не стоит. Всякий татарин, если ему случится приехать в подчиненную страну, ведет себя в ней, как господин: требует всего, чего только захочет. Наши летописи полны рассказов о притеснениях татарских баскаков и о жадности ханских придворных. Вообще насилие у них преобладало над обманом даже в торговле. При встрече и столкновении с такими степными нравами Монголии, какие сохранились в татарах до конца их исторического поприща, русские люди невольно, с грозным принуждением, привыкли всякого татарина, пришедшего в дом, считать властным гостем, всегда незванным и всегда не вовремя. Извратилось понятие о госте и самое хлебосольство утратило добрые черты, когда с появлением татар во многом изменились самые условия жизни и произошло огрубение нравов. Дикому произволу и неудержимой разнузданности этих новых хозяев Русской земли некоторыми нашими историками (как К. Н. Бестужев-Рюмин) приписывается небывалое явление в бытовом строе народной жизни — затворничество женщин, и у достаточных классов постройка теремов. В условия, на которых татары принимали в подданство какой-нибудь народ (по завещанию Чингиз-хана) входило между прочим — брать десятого отрока или девицу, отвозить их в свои кочевья и держать в рабстве. На этом же сильном праве, конечно, основались и злоупотребления. Вот почему зажиточные люди стали запирать жен и дочерей, будучи вынуждены обычаями самих татар, считавших все на Руси своим, увозить чужих жен и похищать девиц. С извращением и порчею нравов, об руку с ними, естественным образом охладели мягкие отношения к гостю и резко изменились самые представления об нем. Стали говорить: «Гость на двор и беда на двор; гости навалили, хозяина с ног сбили; и гости не знали, как хозяина связали; краюшка не велика, а гостя черт принесет — и последнюю унесет», и т. д. почти все в этом смысле.