БЕЗ ЧИНОВ -

БЕЗ ЧИНОВ -

в смысле «будьте, как дома, не церемоньтесь» сохранилось со времен московских царей, которые иногда снисходили до того, что кушали в комнате запросто, без чинов, с некоторыми боярами, окольничими, думными дворянами и думными дьяками. Они приглашались по особому благоволению государя и сидели, в забавные времена местничества, на этот раз уже без месст. Милостивое внимание заглушало едкую боль щекотливого чувства, непомерному развитию которого очень способствовало само законодательство: в Уложении царя Алексея, — например (в X главе), весьма подробно и точно оценена на деньги честь каждого лица. Можно судить поэтому, насколько тяжело было сиденье без чинов, если только это не было сиденье «перед царскими очами». Без того и вне священного царского дома (а нередко и в нем самом) были бесчисленные сутяжнические дела о бесчестьи, даже одним словом, даже опискою в титуле. Вот какие слова и выражения были выписаны из челобитных, как наносившие бесчестье: «Вольно тебе лаять, шпынок турецкий! — Из-под бочки тебя тащили, — Не Воротынский-де ты лаешь. — Ребенок! Сынишко боярской! — Мартынуша-мартышка. — Черти тебе сказывают! — Трус! Отец твой лаптем щи хлебал. — Отец твой лапотник, сулил сыромятную кожу и яловичьи сапоги. — Разоренье мне от тебя! — Мучил ты меня! — Что ты смотришь на меня зверообразно?» и проч. А вот что указал царь относительно исков по поводу простых описок на письме: «буде кто в челобитье своем напишет в чьем имени или в прозвище, не зная правописания вместо о — а, или вместо а — о, или вместо ь — ъ, или вместо ять — е, или вместо и — i, или вместо о — у, или вместо у — о и иные в письмах наречия, подобные тем, по природе тех городов, где кто родился и по обыкностям своим говорить и писать извык; то в бесчестье не ставить, и судов в том не давать и не разыскивать, а кто кого назовет князем без имени: и за то править бесчестье». Большая беда бывала тому, например, кто напишет отчество, кому не следует, без «вича», или кого в брани назовет князем без имени, т. е., например, вместо князь-Иван, скажет просто князь. Также и относительно недописки, или прописки в чине само правительство установляло строгие взыскания: «кто пропишет бесхитростно — чин или честь и в том даст подкрепление по св. евангельской заповеди, под клятвою — тому того дела в вину не ставить и судов на них не давать. «А кто бесчестные слова напишет нарочно и на того суды давать и править бесчестье по Уложенью». За «такие скверные небылишные позорные слова» били батогами нещадно в подклетке, в одной рубашке, чтобы иным впредь воровать было неповадно. Бывало так, что ограничивались отсылкою виновных в тюрьму, а случалось, что наказывали ссылкою в сибирские города, если бесчестье словами было крепко выражено. Такова, например, перебранка: одни говорили: «Знали бы де вы дядю своего Оску, палача, да липовую плаху» (у их дяди отсекли голову), — а другие им отвечали: «пойдем-де прочь, что с таким псаренковым внуком говорить». Иной бесчестил такою неподобною лаею: «не дорог твой и отец, что привез мертвому немчину голову отрезав: тебе б у меня живу не быть». Или вот как другой издевался над подячим: «добр подьячей, да язык высуня пишет», «если б я, шед, и сзади его ударил, и язык бы ему пришиб», и т. под.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.