Совершенно нетипичная история

Совершенно нетипичная история

У НАРОДА есть время. Потому что народ в отличие от политиков живет вечно. Это политики приходят и уходят, и далеко не все из них успевают хотя бы осознать, насколько мало им отпущено времени, чтобы оставить после себя что-то путное.

Надо было видеть, как один пермский политик принимал ходоков из отдаленного района. Сначала сверился с календарем: все правильно — именно на этот день и на этот час он назначил просителям встречу. И он моментально стал эталоном делового человека. Посетителей он принял минута в минуту. Вышел из-за стола, чтобы встретить их. Усадил всех за стол для совещаний. Снял с руки часы и демонстративно положил перед собой:

— У нас есть пятнадцать минут.

— За пятнадцать, — растерялся один из просителей, — мы не успеем рассказать о наших проблемах.

Хозяин кабинета выразительно развел руками:

— Это все, чем я располагаю.

Ушли они ни с чем. Но ему действительно было некогда. Через несколько месяцев ему предстояло сменить Пермь на Москву, и он собирался вершить там великие дела. А эти люди хотели, чтобы он терял время на них.

Но я, собственно, не об этом политике. Я об Александре Кузнецове. Который специально поехал в село на крестьянский сход, чтобы доложить там своим избирателям, как он выполняет их наказы. Очень интересная история: тогда его только что избрали на второй срок главой Пермского района, стало быть, до следующих выборов было как до Китая пешком, а он поехал отчитываться перед народом. И одна из женщин его спросила:

— Александр Павлович, почему моя дочь-студентка не получает от района стипендию?

— А вы бы спросили в финансовом управлении, — посоветовал он.

— Спрашивала уже. Говорят, ваше распоряжение требуется…

Тут мне и вспомнился тот политик, который так выразительно умеет смотреть на часы. Кузнецов тоже глянул на часы: сельский сход явно затянулся, за окнами — поздний вечер, а он ещё не на все вопросы ответил. Он вздохнул, глянул еще раз на часы и предложил:

— Время — вещь дорогая. Давайте вначале отпустим всех остальных. А с вами останемся и попробуем разобраться. Если, конечно, у вас есть время.

У нее нашлось время.

Через два дня он разыскал по телефону эту женщину. Чтобы не через секретаря, а самому ей сказать:

— Вера Ивановна, я выяснил насчет стипендии. Вина тут не моя. Просто финансисты еще не освоились с новой целевой программой. Завтра ваш ребенок получит деньги…

Спрашиваю у Кузнецова: почему он сам позвонил женщине? Он пожимает плечами:

— Для меня это, пожалуй, элемент пиара.

Но какой же тут пиар, если выборов главы района долго не предвидится?

— Сдаюсь, — улыбнулся он. — Мне просто хотелось самому сообщить ей хорошую новость. Для меня это очень приятно.

Что и говорить, для нынешнего политического бомонда история совершенно нетипичная.

НО НА ЭТОЙ самой густонаселенной территории Прикамья сплошь и рядом сталкиваешься с нетипичным. Потому что если говорить о типичном, то надо сказать о неэффективности нынешней российской бюрократии. Я сейчас имею в виду фундаментальный доклад «Бюрократия и власть в новой России: позиция населения и оценки экспертов», подготовленный институтом социологии Российской академии наук. И авторы доклада, и экспертная группа, в которую вошли триста чиновников, включая работников областных и муниципальных администраций, пришли к однозначному выводу: нынешняя армия чиновников не только самая многочисленная и самая коррумпированная, но ещё и самая неэффективная за всю историю России.

За все годы реформ не было случая, чтобы правительство страны успешно решило целевую задачу, им самим же и сформулированную. Не станет исключением и удвоение российского внутреннего валового продукта. Несколько лет в коридорах власти на все лады дебатировали, как лучше решить эту задачу, «вброшенную» тогдашним президентом. Но стоило ему только заикнуться о национальных проектах, как российская бюрократия, будто начисто, забыла о валовом продукте. Старый лозунг удвоения ВВП очень быстро заменили требованием удвоить объемы жилищного строительства. Но прошло несколько лет, а этот показатель так и не достигнут. Значит, и через пять лет проблема доступного жилья решена не будет.

Но это в целом по России. А глава Пермского района Александр Кузнецов вовсе не ждал, пока президент заговорит о национальных проектах. И год за годом наращивал строительство жилья в районе. Однажды я брал у него интервью для газеты и Кузнецов рассказал, что собирается ежегодно вводить на каждого жителя района не менее одного квадратного метра нового жилья.

Как было отнестись к подобным планам, если в целом по России тогда строили жилья в несколько раз меньше? Сколько же лет потребуется сельскому району, чтобы опередить самые успешные российские территории?

— Два года, — сказал Кузнецов. — Давайте продолжим разговор ровно через два года.

Я пришел к нему через два года. Все планы были успешно выполнены. И я увидел, как карандаш в руке Кузнецова выводит цифру три с пятью нолями. Неужели он собирается теперь ежегодно вводить по триста тысяч квадратных метров жилья? То есть уже более трех квадратных метров нового жилья на человека?

— В ближайшие годы надо выйти на этот уровень. А там, думаю, район начнет и Пермь догонять…

Что ж, вполне возможно, эти планы тоже будут перевыполнены. Потому что новые дома вырастают в Пермском районе, словно грибы после хорошего дождя. Ведь здесь работают самые крупные и самые известные строительные компании областного центра. Можно подумать, строителям миллионной Перми в сельском районе медом намазано. Или администрация района, устраивая конкурсы на право застройки земельных участков, не «нагружает» строителей дополнительными условиями?

— Ещё как нагружаем, — улыбается заместитель главы района Анатолий Зимнухов.

Его правда. Один застройщик часть квартир в своем только что выстроенном многоэтажном доме отвел под детский клуб села Гамово. Другому инвестору районная администрация поставила условие построить в селе Кондратово баню. Третьему — поликлинику в Сылве. Четвертый «заплатил» за победу в конкурсе новым пристроем к сельскому детскому саду. В Протасах недавно ввели в эксплуатацию громадный ледовый дворец. Причем этот спортивный комплекс рассчитан на круглогодичную работу, поскольку имеет искусственное ледовое покрытие.

А в ближайших планах районной администрации значится расширение поселковых очистных сооружений. Открытие нового многофункционального спортзала. Строительство современной отопительной котельной. И многих других объектов социальной сферы…

А ведь это, казалось бы, неразрешимая проблема сегодняшнего самоуправления в России: его финансовые возможности несоизмеримо меньше, чем его обязанности и ответственность перед населением. И пока в других районах жалуются на вечную нехватку бюджетных средств и отсутствие инвестиций, в Верхних Муллах научились так «нагружать» строителей, что они сами стремятся вложить свои деньги в развитие территории.

А когда в российском правительстве вслед за президентом страны заговорили о том, как важно обеспечить объектами коммунальной инфраструктуры большие площадки, предназначенные под крупномасштабное жилищное строительство, то в федеральном министерстве регионального развития с ходу пообещали предоставить Пермскому району федеральное финансирование на инженерное обустройство крупных земельных участков. Такое получилось соотношение: Москва пообещала выделить на эти цели около трех миллионов рублей. А район только за счет собственного бюджета запланировал в том самом году выделить на решение социальных задач… Угадайте с трех раз — сколько? Около пятидесяти миллионов рублей.

Потому что в Верхних Муллах давно научились наполнять свою казну.

И это можно считать еще одним местным феноменом всероссийского масштаба: пока на остальных этажах власти рассуждают, как обеспечить благоприятный климат для малого и среднего бизнеса, в Верхних Муллах это уже давно и целенаправленно делают. А кроме малого и среднего бизнеса одна за другой «заходят» в район со своими предприятиями и компании мирового уровня. В целом же производство промышленной продукции в Пермском районе вырастает ежегодно на треть.

По этой причине специалистам петербургского института проектирования городов пришлось вносить существенные коррективы в разработанную ими для Пермского района схему территориального планирования. Они-то думали о застройке «спального» пригорода Перми. И, естественно, «забыли» предусмотреть там зоны для размещения промышленных и других предприятий. Чем сильно рассердили Кузнецова. Ведь экономически активная часть населения района составляет сегодня 46 тысяч человек. И 25 тысяч из них ездят на работу в город: трудно сегодня сельскому району тягаться с мегаполисом и по культуре производства, и по уровню зарплаты, и по другим параметрам.

Получается, что Пермь вроде мощного пылесоса выкачивает трудовые ресурсы из сельского пригорода. И что в итоге? Работают эти люди в городе. В городе соответственно платят и подоходный налог. А живут в селе. Так что район несет все затраты по медицинскому обслуживанию этих людей. И по содержанию жилищно-коммунального хозяйства. И прочей инфраструктуры. И никто району эти затраты сегодня не компенсирует. Вот и выходит, что ни одна другая территория не поставляет мегаполису столько трудовых ресурсов. Притом практически бесплатно.

Пришлось петербургским проектировщикам вносить коррективы в генплан застройки. Тогда и выяснилось, что Кузнецов давно спрогнозировал, где и сколько будет в ближайшие месяцы и годы создано в районе новых рабочих мест. И насколько вырастет за счет этого налогооблагаемая база. И какие дополнительные средства для социальных программ может получить за счет этого район. И сколько, допустим, можно построить новых школ…

— Какие еще новые школы? — с изумлением переспросил меня в Перми знакомый чиновник. — Кузнецов за шесть лет умудрился построить для районной системы образования уже шесть новых крупных учреждений. Это феноменальный результат.

Не меньше удивляет иных специалистов и заработная плата учителей — она здесь выше, чем в других районах. Но за счёт чего? Минфин наверняка лишних денег Кузнецову не даёт?

— И не может дать в принципе. Потому что наш район в числе первых перешел на так называемое подушевое финансирование бюджетной сферы…

Другое дело, что Кузнецов привык делить бюджет на три составляющие. Первая — это бюджет текущих расходов. Иначе говоря — бюджет проедания. А есть бюджет развития. И третья составляющая — это бюджетные средства, направляемые на ликвидацию будущих рисков, без этого тоже никак сегодня не обойтись. Зависимость тут прямая: чем больше текущие расходы, или, грубо говоря, чем больше территория проедает, — тем меньше остается на развитие. И тем меньше можно вкладывать в будущее. Выход напрашивается: надо оптимизировать текущие расходы. Применительно к системе образования само понятие оптимизации стало нынче ругательным словом. Потому что его смысл многие умудрились извратить примитивной экономией на нуждах школ. А если действовать в формате правильно принятых управленческих решений? В формате правильно направленных денежных потоков? Тогда этот самый бюджет проедания можно сжимать, высвобождая немалые деньги, чтобы перебросить их в бюджет развития — так делает Кузнецов.

К примеру, если вы строите новую школу — это что? Бюджет текущих расходов? А Кузнецов считает, что это бюджет развития, потому что речь о будущих поколениях. И когда повышаешь зарплату учителям, тоже работаешь на будущее.

К примеру, в поселке Юго-Камский сейчас три школы. Соответственно, в каждой была своя дирекция, своя бухгалтерия. А теперь на все три школы — один директор. Одна бухгалтерия. Вот вам и немалая экономия текущих расходов. И управляемость стала лучше. А значит, и качество образовательного процесса — тоже. И при этом в районе смогли высвободить какие-то средства для повышения зарплаты работникам школ.

Немало подобных улучшений внедрили в Верхних Муллах, когда пошли на создание образовательных округов. В итоге бюджет развития выиграл. А это уже предпосылка для нового строительства.

ВОТ вам и неэффективность бюрократии. В отношении России авторы того доклада, конечно, правы. Но Пермский район в эту общую картину совершенно не вписывается. Я бы даже сказал, он опровергает новейший российский опыт.

Но есть ещё один повод считать это аномалией, совершенно нетипичным явлением. Ведь в пермских коридорах власти любят повторять, что самые успешные управленцы — это люди, прошедшие школу бизнеса. Я поэтому специально решил выяснить, сколько ключевых постов в районной администрации занимают вчерашние бизнесмены? Оказалось, нет таких. Все, включая Кузнецова, «выросли» на государственной службе.

Воля ваша, попытайтесь с ним поспорить, но он убежден: бизнес может быть и неплохой школой управления, однако там сплошной приоритет частного интереса. И сама ментальность бизнеса очень жесткая, именно поэтому он зачастую и не имеет человеческого лица. А у чиновника власти совсем другое предназначение.

— Чиновник обязан помнить: власть — не для него. А для человека.

Это для Кузнецова позиция принципиальная.

Ну, а как насчет возможных отставок в районном «правительстве»? Это же очень модно сейчас — отправлять в отставку министров, а то и правительство в целом. Благо поводов хоть отбавляй. Неважно, что правительственный люд у нас весьма ушлый, и едва только высокое начальство заикнется о новых приоритетах экономики и прочих новациях, а чиновники уже готовы, кажется, бежать впереди паровоза. Но какой им смысл бежать, если паровоз российской экономики еле тащится? Так что если кто и бежит, то это, скорее, бег на месте. Вот и приходится затевать кадровые перетасовки.

А у Кузнецова на исходе второй срок работы главой района. Тем любопытнее было узнать, не собирается ли и он тоже менять команду? Или хотя бы своих заместителей? Кузнецов в ответ пожал плечами: зачем их менять? Они прекрасные работники. Талантливые люди…

Насчет таланта возразить трудно. Иной раз кажется, что Кузнецову удалось каким-то чудом собрать лучших в Пермском крае профессионалов. Сам он — кандидат экономических наук. У заместителя главы района и начальника управления сельского хозяйства Александра Медведева скоро защита кандидатской диссертации. Два других заместителя уже имеют ученую степень.

И в Земском собрании работают талантливые руководители. Взять хотя бы генерального директора Пермской птицефабрики Николая Рошака.

— Я сам согласен у него учиться.

Это я от Александра Кузнецова услышал.