«Не всегда нужно быть первым»
«Не всегда нужно быть первым»
Париж. Демонстрация сторонников традиционных ценностей
Фото: ИТАР-ТАСС
У России с Западом всегда были напряжённые отношения. Хотя во главе нашего государства всегда стояли люди, воспитанные на христианстве и европейской культуре, Запад не хочет нас принимать за "своих". А в российской элите распространено подобострастное отношение к Европе и самоуничижительное к своей стране и своему народу. Так было и в XVIII веке, так остаётся и в XXI.
О сложных взаимоотношениях России и Европы мы беседуем с деканом Высшей школы телевидения МГУ политологом Виталием ТРЕТЬЯКОВЫМ.
- Виталий Товиевич, вы постоянно говорите о том, что Россия – особая субцивилизация внутри евроатлантической христианской цивилизации[?]
– Евроатлантическая цивилизация состоит из трёх основных субъектов. Самый старый – Западная Европа (Евросоюз), более молодой – Восток Европы, собственно Россия – одна или с союзниками и самый молодой и самый агрессивный, доминирующий сегодня над ЕС, – США.
Европейская цивилизация развивалась и лидировала до возникновения США. Когда возник СССР, началось соревнование двух политических систем, что ещё более ускорило прогресс евроатлантической цивилизации. Все остальные далеко отстали от неё.
С исчезновением СССР, резким ослаблением России и чрезвычайным усилением на этом фоне Евросоюза и США импульс внутреннего развития цивилизации резко ослаб, что позволило приблизиться к ней, например, Китаю. По многим причинам наступил кризис христианской цивилизации.
Раньше демократия была волей большинства, которое избирало власть, действовавшую в интересах большинства. Если же власть их нарушала, то на следующих выборах большинство формировало новое правительство. Теперь демократию трактуют как волю суммы меньшинств. Внешне это, может, и красиво, но, по сути, меняет всю жизнь общества очень сильно. В последние пять лет активные меньшинства перешли к навязыванию своей воли большинству.
– То есть демократия вырождается в нечто противоположное?
– Да, большинство так назащищало меньшинство, что теперь его активные группы уже вошли в раж, считают себя всегда правыми и указывают путь большинству, превращая его в пассивного последователя своих идеологий.
Особенно это хорошо видно в истории с ЛГБТ-сообществом. Оно сначала защищалось от преследований. Когда же вся Европа перестала лезть в постельные дела геев и предоставило им право жить так, как они хотят, это меньшинство тут же стремительно принялось вытаскивать свою интимную жизнь на площади и требовать от большинства, чтобы оно аплодировало.
Более того, они уже заявляют, что более нормальны, чем гетеросексуалы, и требуют от большинства жить по законам, утверждаемым ЛГБТ-сообществом. И именно оно теперь намерено толковать, что такое хорошо и что такое плохо.
Ещё лет пять назад на Западе не могли представить, что все президенты и премьер-министры будут вынуждены при каждом удобном случае подчёркивать, что они не против сексуальных меньшинств и даже за их право на браки. Но теперь это так. А мнение большинства, заметим, естественного большинства, просто игнорируется. А те, кто это мнение высказывает, третируются.
– СССР осуждали за нарушение «прав человека». Россию сейчас осуждают за «нарушение прав ЛГБТ»…
– Институт прав человека (сам по себе неплохой) в годы холодной войны стал использоваться как политическое оружие. Против видимых успехов СССР было выступать тяжело, тогда стали указывать на ущемление прав человека. Но после ухода от власти КПСС предъявлять такие претензии стало сложно, это пропагандистское оружие обветшало и уже неэффективно.
Политическая борьба против России сегодня идёт снова в тех же масштабах, только используют иное оружие.
– Но почему продолжают вести идеологическую борьбу против России, ведь сейчас нельзя сказать, что государственная идеология РФ сильно расходится с западноевропейской?
– Борьба за «права человека» предполагала: везде будет открытое общество, и «нецивилизованные народы» постепенно станут цивилизовываться, отчего европейский мир будет укрепляться.
Но сейчас всё происходит наоборот – европейская цивилизация ослабляется, ибо приезжающие в Европу представители иных культур вовсе не хотят принимать европейские нормы поведения, живут анклавами по своим законам и всё больше навязывают Европе свои ценности. Нельзя уже появляться публично с крестом на груди, праздновать Рождество под рождественской ёлкой и тому подобное.
Агрессивная поддержка ЛГБТ-сообщества ведёт напрямую к гибели Европы. Когда закон ставит права таких граждан выше прав большинства людей, то ясно, что рано или поздно такое ненормальное общество исчезнет.
Европейская цивилизация сдаёт свои ценности, однако ни одна другая цивилизация не руководствуется принципами терпимости к чужим ценностям, наоборот – идёт экспансия с целью умножения числа своих приверженцев и желания заполнить те пространства, что Европа отдаёт.
Можно называть российскую субцивилизацию консервативной, но она способна стать спасительницей всей европейской цивилизации. Мы хотя бы не ставим пока права сексуальных меньшинств превыше всего остального.
Мир развивается разнообразием, если же социум становится однообразным, он умирает. Преимущества демократии обнаруживаются на фоне авторитаризма, если же его не будет, то исчезнут и плюсы демократии.
– Более того – с Запада наступает «либеральный тоталитаризм». Когда тебя заставляют думать так же, как все остальные.
– Да, разнообразие мнений исчезает, наступает монотонная либеральная пустыня. В которой меньшинства навязывают большинству своё понимание, как надо жить.
А значительная часть тех, кого мы называем российской интеллигенцией, заняла совсем уж недопустимую позицию: «Раз Россия младше Европы и ещё не всё умеет из того, что умеют её старшие европейские братья, то ей надо смиренно становиться на колени перед ними и просить прощения за то, что она не такая, какой её хотела бы видеть Европа».
Почему российская интеллигенция заняла такую позицию ещё с царских времён – отдельный вопрос. Но трудно найти в мире прослойку образованных людей, которые больше ненавидят Россию, чем значительная часть нашей интеллигенции, в основном столичной.
Люди дня не могут прожить, чтобы не сказать какую-то гадость о России. Причём себя они отделяют от страны – много в России плохого, кроме них самих. Чем хороши они? Да тем, что похожи на старшего европейского брата. Правда, насколько похожи на него, надо ещё разбираться.
Я же в том, что мы разные с Европой, вижу наше преимущество. Как представитель русской цивилизации не обнаруживаю для себя ничего ущербного в том, что мы младше Европы. Да, в политических делах пока умеем и меньше, но зато мы моложе, и у нас есть то преимущество, что мы имеем больше шансов прожить дольше. Да ещё, возможно, поможем и старшему брату спастись.
Не стоит забывать – Россия внесла гигантский вклад в евроатлантическую цивилизацию. За короткий срок – последние 200 лет – наша страна полностью вписалась в европейскую цивилизацию и чрезвычайно её обогатила.
– То есть России нужно не только не стыдиться чего бы то ни было из своей истории – нам надо гордиться?
– Конечно! Но наша интеллигенция и в значительной степени политический класс по разным причинам привыкли ставить Россию в подчинённое положение перед Западом: «Да, мы сильные, но цивилизационно – недотёпы, недоразвитые. И есть цивилизованные страны, а есть недоцивилизованные». Это совершенно абсурдный подход. Кроме того, он имеет немало негативных последствий.
Если признаёшь себя недоцивилизованным и стараешься исправиться, становясь цивилизованным, то надо на что-то ориентироваться. На западноевропейцев? Они со своим евроцентризмом всегда готовы к этой роли. Они всегда учили весь мир тому, что хорошо и что плохо. Но есть ли у них сегодня на это право?..
Политическую догматику наши либералы тоже заимствуют у Запада. Российское – всё плохое. А тамошнее – всё хорошее, и его пытаются перенести сюда. Но не получается. Сколько ни заимствуют западные модели, для России они не годятся. Как и вся наша Конституция, скроенная по западным лекалам. Из-за многих обстоятельств, в том числе объективных.
И раз не получается, и два не получается, и три всё так же. Но причины неудач видят не в том, что переносят нам не подходящее, а в том, что мы не такие!
– Но к России можно...
– Американцы вот не относятся так к себе и к своей стране. И англичане, и французы, и немцы тоже. Но в отношении сексуальных меньшинств все эти народы повели себя странно – тут уже какое-то сумасшествие. Однако во всём остальном попробуй сказать: «Вы плохие, а мир вокруг вас хороший». Рискните провести подобную дискуссию в западном университете. А у нас – сколько хотите!
Модель коммунизма, которую в виде СССР Россия развивала, представляла собой тот же западный «костюмчик». Ленин его именно в западном супермаркете приобрёл – самая модная по тем временам модель была.
Сталин уже не был таким космополитом, как Ленин, и не мечтал создать всемирную республику Советов – «Соединённые Штаты всего мира». Он был трезвый политик и лучше понимал особенности России. Потому и подогнал «костюм» под Россию. Но не пытался изменить «тело» России. Разве что крестьянское.
Россия реализовала один из вариантов западной философской мечты: построить рай на земле – коммунизм. Великая утопия, но уж точно это не самостийное изобретение россиян. Самая европеизированная часть тогдашнего российского общества эти идеи к нам и принесла.
На примере СССР выяснилось, что как ни пытайся трансформировать под эту модель российскую жизнь – не получается. Потому что в основе – утопия. Для рая на земле должны быть идеальные люди, но в жизни нет таковых.
В результате всё и рухнуло – расхождения между идеей и реальностью оказались слишком велики. Когда от идеи отказались, Запад поаплодировал немного, но тут же бросился опять нападать на Россию.
Получается, что главное во взаимоотношениях Запада с Россией – не цивилизационное родство, хотя как части одной цивилизации, казалось бы, мы должны помогать друг другу, сохраняя разнообразие внутри цивилизации... Нет – Запад бьёт своих же! Чтобы чужие, что ли, боялись?
– Но что будет с европейской цивилизацией, если на месте России будут жить иные люди, уже не представляющие европейскую цивилизацию? Или Европа тоже откажется от европейской идентичности?
– Цивилизация всегда зиждется на традиционных ценностях. Особенно важна традиционная мораль. Именно она сохраняла и европейскую, и российскую семью столетиями. Но кто хранитель традиционной христианской морали? Не Уголовный же кодекс!
Религия – хранитель морали, в русском варианте – это православие. Даже если много плохих священников, в целом именно Церковь остаётся хранительницей морали – неформальной, но это даже больше, чем формальная. Без Церкви кто будет хранителем моральных ценностей? А христианство за две тысячи лет и православие за тысячу делами доказали, что способны сохранять моральные ценности. Это историческая гарантия, и лучшей пока нет.
В России давно пора создать государственную идеологию, которую надо начинать изучать с первого класса. Сдавать экзамены, конечно, не нужно. Но национальная идея, формализованная в Конституции, в законах, в неких идейных установках, безусловно, нужна.
Сейчас у нас её нет, никто во власти не может сформулировать, что мы строим в России. Красивую жизнь для всех? Но коммунисты гораздо чётче об этом говорили. Но не получилось. Жизнь, как на Западе? Тоже не выходит.
Уважающий себя человек не может строить свою жизнь, рабски копируя чью-то чужую. Это, кстати, противоречит и законам европейского индивидуализма и либерализма. Нормально, когда человек живёт по-своему и не комплексует, что он не такой, как все. Но многие в нашем правящем классе и вся российская богема смотрят на Запад как на лучшее место для жизни и переправляют туда накопленные богатства, детей и жён.
Да, у России много проблем, но если её не станет, то скоро не станет и Европы! Более естественная и консервативная русская цивилизация – единственный гарант сегодня спасения Европы в целом.
– Европа бежит к пропасти? И тянет нас за собой?
– Мы, слава богу, не спешим. Во всяком случае – б[?]льшая часть нашего общества. Если европейцы туда рухнут, мы восполним собою пространство европейской цивилизации. Но для такой роли нам надо стать сильнее и многочисленнее. И стараться удержать от падения в пропасть европейцев. Всё же есть ещё надежда, что Европа одумается.
Вот в этом я вижу историческое предназначение России сегодня.
К сожалению, у правящего класса, и особенно интеллигенции, единственная цель – «стать цивилизованной страной», стать, как европейцы. Хотя европейцы сегодня далеко уже не те, какими были ещё недавно. Если Западная Европа и далее будет развиваться так же, то надежды в деле сохранения цивилизации остаются только на Россию... Но существует ряд проблем и ограничений.
– Какие из них самые главные?
– Первый – вбитый комплекс отставания от Западной Европы. Он сидит слишком глубоко во всех. Я не раз писал: не всегда важно быть первыми. Если тот, кто впереди тебя, бежит в пропасть, не достоинство – обогнать его. Лучше уж быть как минимум вторым. И вовремя свернуть в сторону. Но тенденция оценки жизни как спортивного соревнования, увы, очень сильна.
Второе. Те великие цивилизационные ценности, которые были в Европе всегда, включают комфортную жизнь. Она для масс населения всегда очень привлекательна. Внешний комфорт оказался крайне очень важен для российской интеллигенции. Она хотела свободы духа, свободы мысли, слова, но и чтобы рестораны были, как в Париже. А между тем чаще всего приходится жертвовать одним во имя другого. Такова жизнь.
Третье. Всё-таки действительно Россия, и особенно в сталинские времена, изолированно развивалась, что, кстати, является и преимуществом – мало какая страна настолько самодостаточна, что может развиваться не за счёт других. А Европа развивалась во многом за счёт колониальных народов. Сколько Запад высосал из всего мира – тут он чемпион!
Изолированность СССР сыграла свою роль. Запад перестал воспринимать нас как способных мыслить на равных. А мы окончательно подчинились его идейным доктринам.
При Горбачёве в СССР рухнули общественные науки. Сейчас в них ничего Россия не создаёт. Даже в сталинские и брежневские времена, борясь и конкурируя с буржуазной идеологией, советские философы (все они в той или иной степени были инакомыслящими в отношении коммунистической догматики) создавали что-то своё. Сегодня же вообще нет ничего своего! В России за 25 лет интеллектуальной свободы и запрета государственной идеологии не создано ни одной общественной доктрины! Вообще ничего не родилось.
Прямое навязывание через реформирование образования болонских процессов и западной догматики привело к тому, что самый глубокий кризис в РФ – не экономический и не финансовый.
Два главных кризиса у нас – демографический и идейный. Мы не знаем, что делать: нас по-прежнему тянут на Запад жить по европейским образцам. Но если Запад навязывает патологические требования, то почему мы должны доверять его политическим доктринам?!
– Русская цивилизация выглядит одновременно как богатырь Илья Муромец (но с больными ногами) и как великан Гулливер, опутанный верёвками лилипутских стереотипов.
– Запад создавал эти путы-стереотипы для нас специально, часто спекулятивно. А наша интеллигенция охотно эти путы приняла.
Россия развивается – и это легко доказать по её истории – эволюционными скачками. Впечатление о нашем отставании, которое, конечно, технологически иногда проявляется, во многом сильно преувеличено. Оно складывается из-за того, что Россия какое-то время «дремлет», но потом просыпается резко.
Россия ведь гигантская! Сколько времени надо, чтобы реформировать Чехию и сделать её совершенно иной? И сравните наши пространства. Это всё равно как перестроить коттедж и небоскрёб. Россия – небоскрёб.
Эволюционные скачки (в XIX веке и XX их было как минимум два: сталинская индустриализация при всех её издержках и эпоха до середины 70-х годов, когда развитие культуры, науки, образования шло бурно) бывают в двух случаях.
Это когда случается нечто, после чего по-старому жить дальше нельзя, то есть когда жареный петух клюнул. И когда чужие путы просвещённых лилипутов начинают грозить твоей жизни – ты начинаешь от них задыхаться.
В наших СМИ, в правящем классе всё определяют по-прежнему активные прозападники, постоянно бубнящие, что Россия – нецивилизованная страна. В этом плане я пока не вижу активного интеллектуального пробуждения, хотя идейная борьба и обостряется.
– Ждать ли в России нового эволюционного скачка?
– Он произойдёт в результате какого-то очень большого кризиса. Либо в России что-то такое произойдёт, после чего люди заявят, что не могут более терпеть унижения. Либо когда что-то случится на Западе.
Думаю, что в Евросоюзе где-то в около 2020 года наступит сущностный кризис, который приведёт к тому, что ЕС начнёт рушиться, примерно так же, как СССР.
Это будет происходить на глазах тех, кто говорит нам, что Европа – безусловный образец. Вот тогда и начнётся новый эволюционный скачок России.
Но лучше бы этот скачок начать раньше самим, опираясь на своё разумение. Однако, к сожалению, пока у нас идеологически (но не идейно!) сильнее и сплочённее сторонники западных ценностей.
Беседовал Владимир ПОЛЯКОВ
Теги: политика , Россия , Запад