Александр ДОРИН МИНИСТР ДУХОВНОЙ ОБОРОНЫ К 75-летию Вадима Валериановича Кожинова

Александр ДОРИН МИНИСТР ДУХОВНОЙ ОБОРОНЫ К 75-летию Вадима Валериановича Кожинова

5 июля 2005 года Вадиму Кожинову исполнилось бы 75 лет. И вот уже почти пять лет его нет с нами.

Но чем большее расстояние разделяет нас, тем с большей остротой осознаёшь неповторимость этого человека, невосполнимость его утраты для русской культуры…

Предельно точными, наполненные глубоким чувством благодарности были прощальные слова Валерия Ганичева, председателя СП России:

"…пространство, которое осталось после ухода Вадима Кожинова, останется незаполненным навсегда, потому что то, что делал он - мог делать только он один!

…Вадим Кожинов был человеком великого масштаба, я бы даже сказал - "человеком направления". Это как те люди, которые в тяжелейшее для России время, когда враг находился в 40 км от Москвы, уже ясно представляли будущее направление "Москва - Берлин"… это было доступно единицам. И вот такое направление России Вадим Валерианович во всей широте, мощи, эрудиции… - представлял как нашим соотечественникам, так и всему миру…

…Он далеко опередил время и ещё очень долго будет для всех нас той поддерживающей силой, которая нам необходима, и молодые ещё долго будут стоять на его плечах".

Да, это был выдающийся русский просветитель, чей взгляд на, казалось бы, общепринятые оценки фактов, событий, явлений бытия, отличающийся компетентностью и ответственностью не раз заставлял наше сознание не только подвергнуть сомнению, а во многих случаях и ниспровергнуть устоявшиеся многолетние, а то и многовековые стереотипы.

Вадим Кожинов был не только строгим академическим учёным, но и необычайно живым, страстным человеком, полностью разрушающим миф о "академической сухости". Яркий, образный, доступный для восприятия даже не подготовленного человека, язык, отточенная, чётко сформулированная мысль, раскрывающая какую-то иную грань, казалось бы, абсолютно известного…

Судьба подарила мне 17 лет доброго, дружеского общения с Вадимом Валериановичем, и каждый раз, уходя из его кабинета на Б. Молчановке, я не мог расстаться с ощущением чего-то тайного, необъяснимого и, воистину, чудесного - постоянного ощущения совершённого открытия. Я вспоминаю такой эпизод в бытность моей работы на ТВ в качестве литредактора программы "Книжный клуб". Утром, идя на запись очередной передачи с её ведущим, писателем Юрием Поляковым, вдруг замечаю, что глаза у Юры красные. И на мой вопрос вдруг слышу: "Ты представляешь, читал всю ночь кожиновскую "Историю Руси и русского Слова", не мог оторваться. Потрясён! Великая книга! Обязательно сегодня позвоню Вадиму Валериановичу…".

Близкие друзья даже придумали такое объяснение - "кожиновский магнетизм".

А кто не знал удивительнейшую способность Кожинова искренне, по-детски восторженно радоваться любому своему открытию - каждой, любовно намытой им золотой крупице русской жизни. Его жадное стремление ко всему, что давало прибыток света русской культуре - во всех её проявлениях (не говоря уже о любимой поэзии) - Николай Тюрин, Татьяна Петрова, Сергей Орехов, Александр Васин, Леонид Тимошенко… и многие другие певцы, композиторы, исполнители, стали широко известными, в том числе, и благодаря Вадиму Кожинову

Мы помним умное, блистательное слово Вадима Кожинова - виртуознейшего полемиста - начиная с дискуссии "Классика и мы" и кончая ристалищами на страницах различных изданий с Б. Сарновым, М. Агурским и многими другими. Когда, ведя, как им казалось "высокоинтеллектуальную, интеллигентную" полемику со славянофилом Кожиновым, вдруг в ходе дискуссии возникал момент, когда оппоненты с нескрываемым удивлением обнаруживали полную анемию собственной мысли…

Это был, быть может, последний, обладающий столь обширными знаниями, русский учёный-энциклопедист, сумевший вооружить этими знаниями, этим активным информационным оборонительным оружием - оружием интеллектуальной защиты национальных духовных и культурных ценностей - и нас.

Зародись разговор об общественных консервативных силах, о черносотенстве, на которое каких только собак не навешали, из памяти извлекалось фундаментальное кожиновское исследование "Черносотенцы и революция", содержащее глубокий, аргументированный анализ этого непростого явления, напрочь опровергающий навязанные лево-космополитические штампы… Вот она системная доказательная база - в диалоге с жаждущими отыскать проявления русского антисемитизма…

Обрушили на тебя оппоненты шквал аргументов, где подтверждением высочайшего вклада в культуру их визави является факт присуждения ему различных премий, вплоть до Нобелевской - тут тебе в помощь блестящая статья "Нобелевский миф". И опять твоим оппонентом крыть нечем.

И так далее, и так далее… Примеров несть тому числа.

А дело здесь заключается в том, что Кожинов - это ещё и метод, своеобразный метод анализа явлений окружающего мира, данный через глубинное творческое осознание духовной сопричастности, неразрывной духовной связи с культурой своего народа - русского народа! - через любовь ко всему, что является его органической сутью, смыслом существования, Божественным предназначением!

Вадим Кожинов своим гениальным интуитивным предвидением выявлял наиболее уязвимые места в духовной защитной оболочке современной русской цивилизации, по которым был сконцентрирован огонь антинациональных сил - и на этих направлениях создавал мощные оборонительные редуты, наделяя духовно-ориентированными знаниями и бойцов, и штабы! Воистину - министр духовной обороны.

И всё же, главный вклад выдающегося мыслителя Вадима Кожинова совершён не в литературоведение, не в русскую школу критической или философской мысли, не в историческую науку (хотя значение этих вкладов чрезвычайно велико). Главный вклад русского человека Вадима Кожинова - в наши сердца, в наши умы, в возвышающее чувство достоинства и гордости за высочайшие достижения, в масштабе планетарной цивилизации, русской культуры… В тот предмет, который можно было бы назвать "патриотоведение" или точнее - Отечестволюбие!

Вот слова друзей и соратников Вадима Кожинова.

Владимир Крупин:

"Авторитет Кожинова был настолько велик, что к его мнению, его трудам обращались как к истине в последней инстанции. Вот в ком была абсолютная независимость суждений. Он был в высшем понимании наблюдателем происходящего в современности и истории. Зависимость у него была только одна - любовь к России…".

Станислав Куняев:

"… Для российской научной мысли он был гораздо значительнее, чем многие доктора, академики, лауреаты всевозможных премий, он был настоящим университетом, в котором формировалось, воспитывалось, развивалось то, что называется, быть может, русской идеей, а может быть - осознанием русского пути…"

И. Шафаревич:

"…Не знаю я, с кем можно было бы его сравнить, кто сделал бы столько для восстановления русского национального самосознания в области культуры. И сделал он это не только ярким словом и пламенным призывом, но и громадным профессиональным трудом, основанным на колоссальных знаниях, глубочайшей работе мысли…"

Петр Палиевский:

"…присутствие Вадима Кожинова в нашей жизни было и остаётся неискоренимым… Непостижима глубина этой личности…

Он был очень острый…, меткий до разоблачения критик, и при этом, как истинный русский человек, совершенно беззлобный. Заклинившийся фанатизм, или ненависть, или предвзятое чувство превосходства… были ему совершенно несвойственны… Стремительность его мысли, быстрота его откликов в литературе… не имела себе подобия. Он… далеко обогнал многих своих идейных противников, которые ещё не раз с …изумлением увидят, что он был впереди них в видении всех тех проблем, которые они поднимали…

Разыскатели национализма ещё не раз с изумлением увидят, как убедительно и точно показал Кожинов, что именно они и являются… слабоисправимыми националистами. Различного рода публичные страдальцы…, как точно и неопровержимо показал Кожинов, сами слишком часто являются свирепыми гонителями…"

Феликс Кузнецов:

"…Существует такое понятие - неформальный лидер. Так вот, Вадим Кожинов был неформальным лидером того направления в нашей общественной мысли…, которое неразрывно связано с идеями патриотизма и государственности. Этим задачам были, практически, посвящены все его научные штудии, его книги, его статьи, его выступления…".

Леонид Бородин:

"… Имя Вадима Кожинова с временами будет связано лишь чисто биографически - оно останется в истории тысячелетней русской культуры наравне с теми именами, каковые мы открываем для себя в первых наших уроках познания и которые остаются в нашем сознании до конца нашей жизни. Человек величайшего напряжённого духовного поиска - таким он будет открываться новым поколениям. Человек редчайшего благородства - таким его запомнят все лично знавшие".

Сергей Небольсин:

"Он не занимался надуманными эффективными вопросами, а сосредоточил всю свою мысль на серьёзных и даже неразрешимых вопросах, связанных с нашим самосознанием, нашим прошлым, нашим будущим. Что значит быть русским в советской стране, что значит быть русским в мировой истории? И как радостно быть русским, и как тяжело быть русским. Ответы на эти вопросы занимали его ум, его сердце всю жизнь…"

Владимир Личутин:

"Вадим Кожинов мне был близок всегда, как глубочайший и верный оценщик… явлений русской жизни, тонкий резонатор-духопровод национальной эстетики, этики…

Именно классическая литература и неизбывная любовь к России, страсть учёного и высокий поэтический образ, при отсутствии всяческого самолюбования, слепили из него того многознатного и своемудрого человека, которого мы ценим и каждый по-своему любим… И вот этот самый надёжный духовный и душевный фундамент и позволял привлечь к размышлениям самого Бога, только Бог мог так точно водить рукой учёного…

Последние годы несчастной либеральной революции… ярко проявили талант В. Кожинова как…историка… С посохом, тросткой попиральной Кожинов отправился по истории любимого Отечества не тропкой натоптанной, а прямиком через леса и топи, не боясь заблудиться иль утонуть в бездонных чарусах. И мы готовно поверили Кожинову и отправились по его следу…".

Надо сказать, масштаб, неохватность и глубина влияния на культурную жизнь России такого явления как "Кожинов" с особой силой подтверждается хотя бы уже тем фактом, что инициаторами проведения ежегодной Международной научно-практической конференции "Наследие В.В.Кожинова и актуальные проблемы критики, литературоведения, истории, философии в изменяющейся России", посвящённой памяти выдающегося русского учёного и просветителя стали четыре года назад совсем не Москва, Питер или какая-либо другая "литературная столица" России, а маленький кубанский город Армавир (куда при жизни не ступала нога учёного), где в местном государственном педагогическом университете работают его ученики, последователи, которые с выдающимся учёным лично знакомы не были - это доктора филологических наук, ректор АГПУ В. Сосновский, зав. кафедрой литературы Ю. Павлов, многие сотрудники госуниверситета.

На итоговом заседании Конференции, посвящённой 75-летию В.В.Кожинова общим одобрением было встречено предложение обратится к администрации города и Союзу писателей России стать соучредителями Всероссийской Кожиновской премии с вручением диплома и памятной медали.