По русской провинции на машине времени
По русской провинции на машине времени
Алексей Митрофанов. Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке: пореформенный период. - М.: Молодая гвардия, 2013. – 511[1] с. – (Сер. "Живая история: Повседневная жизнь человечества"). – 3000 экз.
Наверное, каждый любитель чтения знает, что одни книги нужно проглатывать «залпом», а другие – надолго «растягивать», словно хороший напиток. Именно к такому разряду можно отнести новую работу писателя и тележурналиста Алексея Митрофанова. Для этой книги автор поставил конкретную и довольно сложную задачу – воссоздать дух русской провинции. Без сусального поэтизирования, но и без снобистской снисходительности современного столичного жителя.
Открывая книгу, словно садишься в машину времени и совершаешь увлекательное путешествие по русской провинции более чем столетней давности. Картины, создаваемые автором, настолько ярки, что реально возникает «эффект присутствия», бытовые подробности не просто завораживают, они затягивают в себя. Перед нами легко и непринуждённо разворачивается повседневная жизнь городов и городков старой России с их неспешным, безмятежным, сокровенным жизненным укладом, который хотя и ушёл навсегда, но оставил после себя значительный след и в облике самих городов, и в привычках их жителей.
В книге использованы самые разнообразные источники. Это и газетные заметки тех лет, и полицейские хроники, и отрывки из художественных произведений и мемуаров – как русских, так и иностранных. Причём все эти свидетельства имеют для автора одинаковую ценность, поскольку они – живой голос эпохи. За рамки повествования умышленно вынесены Петербург, Москва, окраины страны, а также губернии, находящиеся за пределами Великороссии, поскольку жизнь в них сильно отличалась от жизни русской провинции.
Что же бросается в глаза в первую очередь? Конечно же, внешний облик городов. Как известно, Россия того времени была отнюдь не городской страной. В начале прошлого века лишь десятая часть жителей обширной империи имела статус горожан (сегодня таковых почти две трети). Да и города, кроме двух столиц, были небольшими. Из почти тысячи городов в великоросских губерниях ещё только пять – Саратов, Казань, Ростов-на-Дону, Тула и Астрахань – насчитывали более 100 тысяч жителей. Небольшие же городки, за пределами своих центральных кварталов, мало чем отличались от крупных сёл или посадов. Различие состояло лишь в основных занятиях жителей. Как писал Иван Аксаков, в городе трудно найти «мужика-землепашца, а встречается вам на каждом шагу мужик промышленный, фабрикант, торговец». Сюда нужно добавить ещё работавших «в услужении» и, конечно же, духовенство, жившее при многочисленных церквях и монастырях.
Больше всего в книге поражает то, что, о каком бы городе ни рассказывал автор, будь то живописный Торжок, богатый Рыбинск, утопающая в берёзовых рощах Вологда или же заурядные Калуга и Иваново-Вознесенск, всегда находятся в источниках какие-то чёрточки и характеристики, которые выделяют его по-особенному, с лучшей стороны. Например, калужане гостеприимны, в Костроме – «великая опрятность», а Ростов-на-Дону настолько хорош, что скоро «купцы Кавказа перестанут ездить в Москву, а все дела свои будут иметь» в этом городе. А вот слова Бориса Зайцева, восхищавшегося жителями одного из красивейших городов русской провинции, Ярославля: «[?]Ярославцы издавна слывут людьми прочными, жизненными и сметливыми». И ещё одно наблюдение: даже простые «ярославны» носят рубашки со всегда накрахмаленными кружевными манжетами. В скобках замечу, что и сегодня жительницы этого города как-то по-особому заботятся о своей одежде, хотя «эпоха постмодернизма» вносит свои коррективы в традиционные жизненные ценности.
Алексей Митрофанов откровенно любит то, что описывает. Он словно любуется созданными картинами, а вместе с ним любуемся и мы, читатели. В самом обыденном описании жителей – будь то высокий чиновник, гимназист или рядовой обыватель – чувствуется внимание к их самым разнообразным занятиям. Хотя некоторые вещи вызывают по меньшей мере недоумение. Взять хотя бы описание попытки отца А.П. Чехова «очистить» бочку оливкового масла от попавшей туда крысы при помощи публичного молебна. Стоит ли удивляться, что после такой «акции» торговля в лавке «колониальных товаров» совсем захирела. Фантасмагоричным выглядит и возмущение М.Е. Салтыкова-Щедрина по поводу удаления его бюста (при живом-то прототипе!) из Тверского городского музея. Прямо-таки курьёз в стиле его же собственной «Истории одного города».
Примечательно, что досуг в провинции совсем даже не был скучным в «дотелевизионную» эпоху и не ограничивался только церковью и трактиром. Повсеместно создавались парки и сады, строились театры, открывались библиотеки и народные дома, проводились художественные выставки и даже здания вокзалов использовались для организации музыкальных концертов. Действовали многочисленные кружки и общества по интересам. Например, в Тамбове создали Общество развития женского кустарного труда и Общество любителей граммофона, а в подмосковном Богородске (пока ещё носящем имя Ногинск) построили циклодром для организации велосипедных гонок. Короче говоря, жизнь за пределами столиц была не такой уж безликой и однообразной, как может показаться на первый взгляд.
...И хотя заканчивает Алексей Митрофанов свою книгу словами о невозможности дважды войти в одну реку и вернуть атмосферу тех лет, ему всё же удалось совершить чудо – отправить читателей в поистине увлекательное путешествие.
Теги: Алексей Митрофанов , русская провинция