Пока надеемся – живём

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Пока надеемся – живём

До недавнего времени я был депутатом Астраханской городской думы. И сегодня ещё по старой памяти обращаются ко мне жители округа: может, хоть писательское слово в беде поможет! А что - иногда помогает[?] Я не наивный человек. И когда шёл в депутаты, ясно представлял, что неизбежно столкнусь с коммунально-бытовой изнанкой жизни – от починки сантехники до улаживания ссор в семейном общежитии. Единственное, чего заранее не мог представить, – это то, что число людей, которым не смогу помочь, будет таким большим.

Люди хотят социальной справедливости. Той самой, которая была-таки при недоделанном социализме и напрочь потерялась при нынешнем псевдокапитализме. Люди хотят учиться, лечиться и получать квартиры бесплатно, зарабатывать честным трудом, а не принципом "купи-продай", жить, а не существовать на законную пенсию.

Справедливы ли эти желания?

Безусловно! Но незаконны. Ибо основной закон страны – действующая Конституция – декларирует построение социального государства, но никак не государства социальной справедливости! «Подумаешь, филологические тонкости какие, – воскликнет нетерпеливый читатель, – какая разница!»

Огромная! Как разница между днём и ночью, жизнью и смертью! «Социальный» – во всех словарях толкуется как «общественный, относящийся к жизни людей и их отношениям в обществе». То есть социальное государство – это общественное государство, относящееся к жизни людей и их отношениям в обществе. Как относящееся? А как в том анекдоте про интервью политика нетрадиционной сексуальной ориентации:

– Как вы относитесь к «голубым»?

– Да как вам сказать... Отношусь!

Не надо тень на плетень наводить, господа сочинители и трактователи законов! Социальное государство – это государство социальной несправедливости!

«Серёдки тут нет!» – как говорил шолоховский Макар Нагульнов. Но наивным нашим бабушкам и дедушкам, которые составляют законопослушный «электорат», это всё ещё невдомёк, гнездится в их душах слепая надежда на то, что крутые перемены в стране к их житию-бытию отношения не имеют, и, в случае чего, справедливость они отыщут. Хотя бы с помощью депутата или писателя.

Как объяснить милым моим обывателям, что абстрактное «всеобщее благо», декларируемое Конституцией, – вовсе не для них, силы, здоровье и годы положивших для страны! Оно – для новых русских, новых не совсем русских, и новых совсем не русских! Для тех, кому они, безропотные пенсионеры, должны уступить рано или поздно жизненное пространство. Грубо говоря, перемрут поколения, хватившие зачатков социальной справедливости, и для всех остальных наступит рыночное благоденствие.

Так почему бы государственным мужам не сказать об этом во всеуслышание? Очень неглупый и очень высокопоставленный чиновник ответил мне так: «А зачем? Всё равно не поверят. Как в концлагере: даже глядя на дымящую трубу крематория, люди не хотели верить в свою обречённость!»

Не верят и сегодня. Испокон веку русский человек отличался от западного тем, что путеводными звёздами для него были счастье и справедливость. А вовсе не свобода и богатство – те «ценности», поклонение которым денно и нощно пытаются ему привить сегодня. На дыбу, на эшафот, на край света, на вражеские копья и танки – за счастье и справедливость! Так жили наши предки. И не их вина, что потомки живут в обществе социальных подачек, а не социальной справедливости. И всё-таки хочется верить, что это не навсегда. Иначе погоня за свободой и богатством обернётся вечным рабством духа. Русского духа. И народа не станет.

Так что жалуйтесь, ищите спра­ведливость, дорогие сограждане. Пока на­деемся – живём. Пока жи­вём – надеемся.

Теги: Социальная справедливость , Конституция