Моя Родина – русская культура

Моя Родина – русская культура

Сара СМИТ:

"Родители сегодняшних студентов задают вопрос: что вы будете делать дальше с русским языком? Мои родители говорили то же самое 40 лет назад..."

В 2010 году за заслуги в области популяризации русской культуры за рубежом Сару Смит, профессора кафедры русского языка и славистики Дублинского университета Тринити, почётного доктора Литературного института имени Горького, наградили в Кремле медалью Пушкина.

- Сара, как получилось, что вы, ирландка, жившая во многих странах, знающая несколько языков, посвятили б[?]льшую часть своей профессиональной деятельности русскому языку? Каковы мотивы вашего выбора?

– Это очень сложный вопрос. В детстве я совершенно не хотела читать, и мои родители очень волновались из-за этого. Я даже запретила дарить мне книги на Рождество и день рождения. И однажды, когда мне было лет одиннадцать, мы с родителями посмотрели советский фильм по автобиографии Горького. Сейчас я смотрю этот фильм совсем другими глазами, а тогда я воспринимала его наивно, и мне захотелось прочитать «Детство» Горького. Книга неожиданно понравилась. С этого момента я проснулась к чтению. А потом стала читать Тургенева, Толстого, позже Достоевского...

– Однажды вы произнесли фразу, которую я запомнила и люблю цитировать от вашего лица: «Когда человек много переезжает из страны в страну, он не утрачивает Родину, а приобретает новые, и у человека может быть много родин». Вошла ли Россия в ваш список?

– Да. Должна сказать, что у меня даже несколько русскоязычных родин, как ни странно. Первая – виртуальная Россия. Я по-настоящему стала заниматься русским языком, когда поступила в университет на кафедру русского языка и погрузилась в русскую культурную духовную атмосферу. Читала только русскую литературу, смотрела только русские фильмы, но не с кем было разговаривать. Я не говорила по-русски, даже когда окончила университет. Такой возможности не было. Но мы, выпускники, читали довольно бегло, писали более или менее грамотно.

Второй мой русскоязычный мир, вторая родина – та, которую я встретила, когда поступила в аспирантуру. Я училась во Франции в Сорбонне, но жила в Мёдоне – маленьком пригороде на полпути от Парижа в Версаль, где с начала XX века традиционно селились русские. В Мёдоне существовал Центр изучения русской культуры, при котором жили эмигранты из СССР. И там же – студенты и аспиранты, желавшие находиться в русскоязычной среде. Это было удивительное место, в котором я познакомилась с диссидентами Гинзбургом и Синявским. Так мой русскоязычный и виртуальный мир стал в Мёдоне почти настоящим.

С начала 80-х я стала летать в СССР на летние курсы по повышению квалификации. Училась в МГУ.

Именно с этого начались настоящие отношения с невиртуальной страной.

Может быть, это странно прозвучит, но я считаю русскую культуру своей родиной больше, чем страну.

– Как менялось лицо студента на кафедре? Ну, скажем, со времён перестройки до настоящего момента?

– Да практически никак. Русскоговорящих студентов поступает примерно 3–4 человека на 30 новых студентов. Большинство студентов у нас ирландцы. Это очень интересные люди, потому что они чаще всего к нам поступают если не против воли своих родителей, то абсолютно без поддержки. Наша кафедра считается не очень престижной. Родители сегодняшних студентов задают вопрос: что вы будете делать дальше с русским языком? Мои родители говорили то же самое 40 лет назад. Никто тогда не мог представить что я буду работать в качестве профессионала-русиста. Это и мне тогда не приходило в голову.

– Не иссяк ли интерес к русскому языку и культуре за последние 20 лет?

– Во время перестройки, когда к нам поступало много студентов. Но это был единственный момент, когда в нашей прессе говорили о России положительно. Ни до этого, ни потом никогда ничего доброжелательного не писали. Так что студенты приходят к нам, несмотря на то, что у них в головах сложился негативный образ России, что вдвойне удивительно.

г. Кобх (ИТАР-ТАСС)

– На вашей кафедре изучают и русский язык, и русскую литературу?

– Да. На английском языке название звучит как «русская кафедра». Подразумеваются и литература, и язык. И история, страноведение, лингвистика.

– Как вы выбираете произведения для изучения? Есть ли определённая программа? Или вы собираетесь все вместе на кафедре и решаете этот вопрос?

– И то, и другое. Студенты обязаны на втором курсе пройти программу по культуре XIX века, на третьем курсе – по культуре XX века. Преподаватели этих курсов каждый год обсуждают тексты, над которыми будут работать со студентами.

– Изучают ли студенты современную литературу?

– Практически нет.

– А вы сами отдаёте предпочтение каким-то современным российским авторам?

– Я очень люблю Улицкую. Хотелось бы, конечно, больше читать и больше быть в курсе современной русской литературы. Только что была в Москве и привезла 10–12 книг. Я специалист по литературе XIX века, а мой коллега Джастин Догерти – специалист по литературе XX века. Нас всего двое на кафедре, кто преподаёт литературу, и мы не можем охватить всё. Это просто нереально.

– Вы встречаетесь с эмигрантами и записываете истории их адаптации в Ирландии...

– Да, я уже пять лет записываю эти истории. Они очень разнообразны. Есть истории, которые радуют, есть, которые огорчают. Но это относится, скорее, к жизненному пути, а не к тому, как люди владеют своим языком. Мне важно не сохранение уровня языка, а сохранение языка для того, чтобы ребёнок мог общаться с родителями, бабушкой и дедушкой. Человеческий контакт важнее, чем уровень языка.

– В 2012 году в университете Тринити родился Центр художественного перевода. Вы директор Центра. Какие цели ставит перед собой эта организация?

– Когда я была деканом, вместе с моими коллегами создала этот центр с целью повысить статус художественного перевода в ирландском культурном пространстве. В Ирландии в этом отношении две проблемы. Среди моих коллег, например, есть те, кто считает, что нельзя читать в переводе, потому что потери при чтении будут слишком ощутимые, и надо читать только в оригинале. Но тогда мы сможем читать лишь на языках, которые знаем. То есть, по сути, мы отрицаем всю мировую культуру. И есть вторая тенденция, связанная с первой: перевод – это произведение невысокого уровня, не заслуживающее внимания. И поэтому в газетах не пишут рецензии на переводы, поэтому мы платим гроши нашим переводчикам, поэтому наши издательские дома не издают переводы. В результате они не становятся частью культурной жизни, и люди недооценивают ремесло переводчика. Я хотела создать Центр с целью поставить литературный художественный перевод на видное место в нашей культуре.

– Расскажите, пожалуйста, про недавно изданную книгу с переводами на русский язык.

– Это сборник современной и не очень современной литературы, стихов и прозы в переводе на русский.

– Английской литературы?

– Не только. Там есть ирландскоязычные стихи, а проза вся английская.

– Кто был инициатором создания сборника?

– Это была моя идея, и я поделилась ею с коллегой Джоном Мюрреем, который стал редактором этого издания.

– В этом проекте были задействованы переводчики...

– Да, из Литературного института им. А.М. Горького. Когда эта идея возникла, но ещё не была осуществлена, мы с Ирландской литературной биржей решили, что хорошо было бы предпринять совмест­ное путешествие и приглашать каждый год одного иностранного специалиста по художественному переводу в Ирландию на четыре месяца. Первым специалистом, приехавшим в рамках этого проекта, был Владимир Бабков из Литинститута. Мы решили, что было бы хорошо, если бы человек, поработав над книгой здесь, на кафедре, вернувшись в Россию, выбрал бы там переводчиков для продолжения работы. Владимир Бабков стал практически заместителем редактора издания, работая вместе с Джоном Мюрреем. Судьба книги решилась во время посещения Москвы в рамках официального визита тогдашнего президента Ирландии Мери Макалис.

– Делегация университета Тринити тогда посетила филологический факультет МГУ и заключила договор о сотрудничестве?

– Мы с МГУ заключили договор в конце 70-х. Это университетский договор. Существует практика обмена студентами. Договор продлевается каждые три года. Но раньше в МГУ существовало только маленькое факультативное отделение ирландского языка, а с 2010 года студенты могут выбирать ирландский язык как основную специальность.

– В Ирландии школьникам разрешается сдавать русский язык как родной на выпускных экзаменах в школе...

– Любой гражданин любой страны Евросоюза имеет право сдавать экзамен по родному языку – польскому, литовскому, греческому и т.д. Здесь нет ничего нового. Этот вопрос был решён за нас в Брюсселе.

Ситуация с русским языком отличается, потому что перечисленные языки непрограммные. Русский язык считается с 2002 года программным наряду с французским, немецким, арабским, итальянским, испанским. Они все входят в школьную программу, но проблема в том, что русский язык не преподаётся в ирландских школах. Наша школьная система очень консервативна, и её структура не позволяет директорам нанимать учителей русского языка по финансовым соображениям. Это больной вопрос...

– И тем не менее в Ирландии существуют бесплатные курсы по подготовке к сдаче выпускного экзамена по русскому языку для всех желающих.

– Комиссия по вопросам языков при Министерстве образования Ирландии, членом которой я являюсь, выдвинула предложение таких курсов, и министерство поддержало нашу инициативу.

Беседу вела Наталья ЧИРКОВА

Теги: Сара Смит