«ПЯТАЯ КОЛОННА» В СССР

«ПЯТАЯ КОЛОННА» В СССР

«Как показывает наша отечественная история, формировать «пятую колонну» можно повсюду, лишь умело используй низменные инстинкты честолюбивых людей, недовольных своим положением в обществе. Такие всегда найдутся… Подчеркну: формирование «пятой колонны» начинается всегда с атаки на национальное искусство, а в нашей стране в этом деле накоплен поистине уникальный опыт для всего мирового сообщества, словно на пространствах России отрабатывалась мировая модель покорения и стерилизации всех без исключения народов…

…Она проводится людьми либо с претензиями на открытие нового в искусстве (но с обязательным уничтожением старого!), либо людьми, которые зомбированы претензиями на свою исключительность, не отдающими себе отчета, что они-то как раз и живут в полном «политическом расстройстве»…» {Кротов А. Русская смута. 1999).

Надо отметить, что сразу же после революции отцы и матери «детей Арбата» из Одессы и других южных городов Советской России бросились занимать в центре Москвы квартиры русской интеллигенции, репрессированной их соплеменниками, превращая их в грязные местечковые коммуналки.

По свидетельству В.Кожинова (со ссылкой на израильского политолога М.С.Агурского), речь идет «о массовом перемещении евреев из бывшей черты оседлости в центральную Россию», и особенно интенсивно — в Москву. «В 1920 г., — констатирует М.САгурский, — здесь насчитывалось 28 тыс. евреев, то есть 2,2 % населения, в 1923 г. — 5,5 %, а в 1926 г. — 6,5 % населения. К 1926 г. в Москву приехало около 100 ООО евреев».

«Имеет смысл сослаться и на сочинение другого, гораздо более значительного еврейского идеолога — В.Е.Жаботинского. На рубеже 1920—1930-х годов он привел в своей статье «Антисемитизм в Советской России» следующие сведения:

«В Москве до 200 ООО евреев, все пришлый элемент. А возьмите… телефонную книжку и посмотрите, сколько в ней Певзнеров, Левиных, Рабиновичей… Телефон — это свидетельство или достатка, или хорошего служебного положения».

Из обстоятельного справочника «Население Москвы», составленного демографом Морицем Яковлевичем Выдро, можно узнать, что если в 1912 году в Москве проживали 6,4 тысячи евреев, то всего через два десятилетия, в 1933 году — 241,7 тысячи, то есть почти в сорок раз больше! Причем население Москвы в целом выросло за эти двадцать лет всего только в два с небольшим раза (с 1 млн. 618 тыс. до 3 млн. 663 тыс.)» (В.Кожинов).

В демократической россиянской литературе в настоящее время бытует представление о предвоенном периоде как о времени, когда «угнетенные» евреи потеряли все свои государственные посты ввиду «антисемитской» деятельности И.В.Сталина.

Но вот что пишет В.Кожинов («Россия. Век ХХ-й (1901–1939)»): «Архивы ОГПУ-НКВД, в сущности, еше не изучены, однако, что касается верховного руководства НКВД в середине 1930-х годов, оно доподлинно известно, ибо 29 ноября 1935 года в газете «Известия» было опубликовано сообщение о присвоении «работникам НКВД» высших званий — Генерального комиссара и комиссаров госбезопасности 1 и 2-го рангов (соответствовали армейским званиям маршала и командармов 1 и 2-го рангов, то есть, по-нынешнему, маршала, генерала армии и генерал-полковника). И из 20 человек, получивших тогда эти верховные звания ГБ, больше половины — 11 (включая самого Генерального комиссара) были евреи, 4 (всего лишь!) — русские, 2 — латыши, а также 1 поляк, 1 немец (прибалтийский) и I грузин… Точно известно, что в 1934–1936 годах во главе «центра» НКВД стояли два еврея и один русский (нарком Г.Г.Ягода и его заместители: 1-й — еврей Я.С.Агранов и 2-й — русский Г.Г.Прокофьев).

Ягода (Ягуда) Генрих Григорьевич, по национальности еврей, по специальности фармацевт. Роман Гуль пишет:

«Это был тупой, мрачный неудачник, о каких еврейская пословица говорит: «Возьмись они торговать шляпами, люди с этого дня станут рождаться без голов, задумай они продавать сапоги, люди станут рождаться без ног». Но это не помешало ему принять участие в революционном движении: «Фармацевт вышел на борьбу за галстуки, за желтые ботинки, за запонки, за ту самую жизнь, которую он видел краем глаза и в Нижнем Новгороде, но не на грязной конспиративной квартире, а у примечательного революционера и тогдашнего «властителя дум», у писателя Максима Горького… При любом строе браки — всегда вернейшее средство политической карьеры, и фармацевт Ягода отпраздновал октябрьскую свадьбу с племянницей председателя ВЦИК Свердлова, а Свердлов порекомендовал Дзержинскому своего родственника для чекистской работы» (Р.Гуль).

По сведениям, приведенным Л.Млечиным («Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы»), который всячески избегает в своей книге приводить любые свидетельства еврейского происхождения того или другого деятеля, отец Генриха Ягоды был двоюродным братом отца Якова Михайловича Свердлова.

В 1922–1923 годах Ягоду заметили. «В эти годы Особый отдел — это Ягода. Никто, кроме Ягоды, не знает всех тайн пролитой здесь крови, всей кроваво-грязной «кухни» тайной коммунистической полиции, и в тот момент, когда Дзержинский передал пост главы ВЧК «тени человека» Менжинскому, за спиной полупарализованного дегенерата Ягода ясно ощутил свое могущество» (Р.Гуль). Расправляясь с мешающими ему людьми — Трилиссером, Блюмкиным, Мессингом (в которого стрелял комсомолец Труба), он создал знаменитый «Трест», которым сам руководил, и заманил В.В.Шульгина в Россию.

В 1929 году Ягода представляет проект, подготовленный заключенными инженерами: «прорыть канал протяжением в 227 километров, прорезать Карелию от Онежского озера до Белого моря, связав Балтику с водами севера, дабы этот канал явился первым звеном сталинской программы реконструкции водных путей Союза» (Р.Гуль).

Стройкой канала руководил сам Ягода и 6 верных чекистов— Френкель, Фирин, Берман, Каган, Рапопорт, Жук, все они были за это награждены. Отметим, что эти верные чекисты были: Берман Я.М. — начальник Главного Управления концентрационными лагерями и ссыльными пунктами НКВД, Фирин С.Я. — заместитель начальника, Коган С.Л. — начальник концлагерей Карелии, Кацнельсон С.Б. — начальник ГНУ Советской Украины, Финкельштейн— начальник концлагерей Северной области, Серпуховский — начальник лагерей Соловецких островов. Этими же делами в Московской области занимались Раппопорт, Абрампольский, Файнилович, Зелегман, Шкляр.

В 1934 году Ягода становится наркомом внутренних дел, в 1935 году ему было присвоено звание генерального комиссара государственной безопасности, равнозначное маршальскому, на XVII съезде партии его избрали в ЦК.

Отметим, что после ареста в 1937 году у Ягоды в списке имущества числилось:…вин разных — 1229 бут., коллекция порнографических снимков — 3904 шт., порнографических фильмов — 11 шт., пальто мужских разных — 21 шт., револьверов разных — 19, ружей, винтовок, кинжалов, шашек — 27, часов золотых — 5, коллекции трубок, музейных монет, посуда антикварная — 1008 предметов, чемоданов заграничных и сундуков — 24 («Родина», январь 1999). Исполнилась революционная мечта бедного еврея!

В конце 1936 года главой ВЧК-ОГПУ-НКВД стал Н.И.Ежов (есть сведения, что он был литовцем по матери), Агранов остался 1-м заместителем, а из трех действовавших с конца 1936-го новых заместителей — М.Д.Бермана, Л.Н.Бельского (Левина) и М.П.Фриновского — только последний не был, возможно, евреем. К 1937 году Главное управление состояло из 10 отделов (охраны, оперативного, контрразведывательного, секретно-политического, особого и других), и начальниками 7 (!) из этих 10 отделов были евреи.

Отметим, что Витаутас Саскнаускас в статье «Наследили» (<^Цуэль» № 34, 2000) писал: «Н.Ежов — матерый авантюрист. При вступлении в партию скрыл свое социальное и национальное происхождение, заявив, что он будто бы русский и родился в Петрограде, в семье пролетария. В действительности он не русский, а литовец. Родился в Литве, в городе Мариямполе, мать — литовка, отец забавлял музыкой посетителей питейных заведений, потом семья перебралась в Петроград». При этом автор ссылается на публикации в печати США и в ряде литовских изданий.

Стоит обратить внимание на тот факт, что современное россиянское общество «Мемориал», как и другие «правозащитники», говорит о «сталинских репрессиях» 1937–1953 годов так, как будто до этого все было хорошо и спокойно.

Причина такого подхода вполне очевидна: массовый антирусский террор 1917–1936 годов творился еврейскими большевиками, занимавшими ключевые посты в органах власти и ВЧК-ОГПУ-НКВД, и только почти через двадцать лет после Октябрьской революции в НКВД произошла смена ориентиров.

Троцкий и Сталин

Лион Фейхтвангер, посетивший Советский Союз, встречавшийся со Сталиным и знавший Троцкого, в разделе своей книги «Москва, 1937» (см., напр., М., Издательство политической литературы, 1990), названном «Сталин и Троцкий», оценивает личности одного и другого вождя и дает их сравнительные характеристики. Приведенный ниже материал взят из этого раздела книги.

«Борец и работник. В Советском Союзе… имеются люди, проявившие себя не только как борцы, но и как организаторы промышленности и сельского хозяйства. Иосиф Сталин представляется мне именно таким человеком. У него боевое, революционное прошлое… Однако творчество Сталина, организатора социалистического хозяйства, превосходит даже его заслуги борца.

Автопортрет Троцкого. Рисуя свой собственный портрет — прекрасно написанную автобиографию, — Лев Троцкий стремится доказать, что и он, Троцкий, является тоже талантливым человеком, великим борцом и великим вождем строительства. Но мне кажется, что как раз эта попытка, предпринятая лучшим адвокатом Троцкого — им самим, только подтверждает, что его заслуги, в лучшем случае, ограничиваются его деятельностью в период войны.

Великий политик? Автобиография Троцкого, несомненно, является произведением превосходного писателя и, возможно даже человека с трагической судьбой. Но образа крупного государственного деятеля она не отражает. Для этого, как мне кажется, оригиналу не достает личного превосходства, чувства меры и правильного взгляда на действительность. Беспримерное высокомерие заставляет его постоянно пренебрегать границами возможного, и эта безмерность, столь положительная для писателя, необычайно вредит концепции государственного деятеля. Логика Троцкого парит, мне кажется, в воздухе; она не основывается на знании человеческой сущности и человеческих возможностей, которое единственно обеспечивает прочный политический успех. Книга Троцкого полна ненависти, субъективна от первой до последней строки, страстно несправедлива: в ней неизменно мешается правда с вымыслом. Это придает книге много прелести, однако такого рода умонастроение вряд ли может подсказать политику правильное решение.

Характерная деталь. Мне кажется, что даже одной мелкой детали достаточно, чтобы ярко осветить превосходство Сталина над Троцким. Сталин дал указание поместить в большом официальном издании «Истории гражданской войны», отредактируемым Горьким, портрет Троцкого. Между тем Троцкий в своей книге злобно отвергает все заслуги Сталина, оборачивая его качества в их противоположность, и книга его полна ненависти и язвительной насмешки по отношению к Сталину…»

«Расхождения в характере и во взгдядах. Не подлежит сомнению, что расхождения во взглядах по решающим вопросам являются причиной большого конфликта между Троцким и Сталиным, и эти расхождения вытекают из глубоких противоречий. Различие характеров этих людей являлось причиной тому, что они приходили к противоположным выводам в важнейших вопросах русской революции в национальном вопросе, в вопросе о роли крестьянства и возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране. Сталин утверждал, что полное осуществление социализма возможно и без мировой революции и что при соблюдении национальных интересов отдельных советских народов социализм может быть построен в одной, отдельно взятой стране; он считал, что русский крестьянин способен построить социализм. Троцкий это оспаривал. Он утверждал, что мировая революция является необходимой предпосылкой для построения социализма. Он упорно держался марксисистского учения об абсолютном интернационализме, защищал тактику перманентной революции и, приводя множество логических доводов, настаивал на правильности марксистского положения о невозможности построения социализма в одной стране.

Прав оказался Сталин. Не позднее 1935 года весь мир признал, что социализм в одной стране построен и что, более того, эта страна вооружена и готова к защите от любого нападения…».

Катон на стороне побежденных. «Боги на стороне победителей, Катон на стороне побежденных». Троцкий не хотел признать себя побежденным. Он выступал с пламенными речами, писал блестящие статьи, брошюры, книги, называл в них сталинскую действительность иллюзией, потому что она не укладывалась в его теории. Троцкий мешал. Съезд партии высказался против него — он был сослан, а затем изгнан из страны…».

Опасные друзья. «Да, именно среди людей, другом которых был Сталин, которым он поручил ответственные посты, нашлись некоторые, поверившие больше в слово Троцкого, чем в дело Сталина. Они мешали этому делу, чийили ему препятствия, саботировали его. Они были привлечены к ответственности, их вина была установлена. Сталин простил их. назначил их снова на высокие посты.

Чрезмерно приверженные. Что должен был продумать и прочувствовать Сталин, узнав о том, что эти его товарищи и друзья, невзирая на явный успех его начинаний, все еще продолжали тянуться к его врагу Троцкому, тайно переписываясь с ним и, стремясь вернуть своего старого вождя в СССР, старались нанести вред его — Сталина — делу…»

Меры безопасности

Необходимо было обезопасить страну от деятельности «пятой колонны» в преддверии неизбежной войны, и произошло то, что В.Кожинов назвал «историческим возмездием» — и сам же отметил односторонность такого подхода. В этот период за одним столом (но с разных сторон) в следственном изоляторе встречались друзья и родственники. Характерный пример — из трех «руководящих» братьев Кагановичей «на плаву» удержался только Лазарь Моисеевич.

Видимо, не следует забывать, что одновременно с этим «самоедством» шел и другой процесс — «подставка» талантливых военачальников и виднейших молодых представителей новейших отраслей науки, создателей новых видов вооружений, с помощью доносов и провокаций в апробированном стиле «пятой колонны». И, если бы не вмешательство И.В.Сталина и освобождение из лагерей выдающихся конструкторов и военачальников, то наши потери в Отечественной войне были бы неизмеримо выше, а, возможно, и итог бы ее был иным.

Интересная оценка положения в Советском Союзе в тридцатые годы дается в «Истории сионизма» Вальтера Лакера: «В 1930-е годы вернулся воинствующий патриотизм, национальных героев русской истории вновь водворили на почетное место, а национализм стал заметно набирать силу и превратился в важный фактор советской внутренней политики. Таким образом, евреи снова оказались в уязвимом положении: по-прежнему ожидалось, что они откажутся от своей национальной самобытности и ассимилируются, однако теперь было непонятно, в кого им следует превратиться — в русских, украинцев, туркмен или просто в абстрактных советских граждан».

Заметим, что автор, иронизируя над понятием «советский гражданин», отнюдь не скорбит о тяжелой жизни евреев в период так называемых «сталинских репрессий», а говорит, что евреи оказались лишь «в уязвимом положении». Это произошло примерно через двадцать лет после свершения «русской революции» с еврейским лицом.

И еще одно — современные средства массовой информации, содержащиеся на украденные у русского народа еврейские деньги, широко используют понятие «россиянин», сознательно не употребляя слово «русский», хотя население России на 85 % состоит из русских, а графа в паспорте «национальность» вообще исчезла из употребления. При этом, как справедливо заметила одна пожилая москвичка, даже у собак в паспорте указывается их порода и родословная! Следовательно, современный демократический режим России нарушает одно из основных нрав человека — право на национальное самосознание!

То, что в тридцатых годах еврейские большевики в борьбе за власть стреляли и сажали в тюрьмы и лагеря теперь уже не только русских, а себе подобных, подтверждается тем, что люди, проводившие коллективизацию, возглавлявшие строительство каналов, получили то, что до этого они делали с русскими, а их портреты исчезли со страниц школьных учебников.

Создается впечатление, что только после убийства С.М.Кирова в 1934 году И.В.Сталин осознал, какую опасность для страны представляют как «старые» (еврейские) большевики, так и новые, рвущиеся к власти местечковые большевики, и впоследствии «поддержал инициативу» самоуничтожения еврейских большевиков.

По поводу убийства С.М.Кирова существует три версии:

1) Убийство подготовлено и осуществлено «троцкистско-зиновьевскими центрами» и выполнено Л.Николаевым;

2) Убийство С.М.Кирова организовано НКВД по указанию И.В.Сталина; почему-то всеми без всяких сомнений была принята хрущевская версия, будто бы И.В.Сталин, опасаясь роста авторитета «любимца партии», приказал НКВД убрать его. Мол, Киров — честный, неподкупный большевик, и Сталин, замышляя сосредоточить всю власть в своих руках, решил его убрать.

Феликс Чуев, на протяжении ряда лет многократно встречавшийся с В.М.Молотовым, задавал ему вопросы об отношении И.В.Сталина к С.М.Кирову, на что ответ был таков:

«Киров — слабый организатор, он хороший массовик… Сталин его любил. Я говорю, что он был самым любимым у Сталина. То, что Хрущев бросил тень на Сталина, будто бы тот убил Кирова, — это гнусность».

3) Убийство совершено одним человеком, амбициозным, недалеким, обозленным на весь мир, который хотел, чтобы «партия обратила внимание на живого человека и на бюрократическое отношение к нему».

И никто не рассматривает четвертую версию, основанную на связи С.М.Кирова с еврейскими кругами (жена его Мария Маркус была еврейкой) и укладывающуюся в первую версию, но с определенным дополнением: допустим, что еврейское окружение стало систематически внушать человеку, что он, любимец партии, способен стать преемником И.В. Сталина.

Когда же С.М.Киров понял, «откуда ветер дует» и осознал, что это приведет к катастрофическим последствиям для страны, он отказался от навязываемой ему роли и был примерно наказан этими самыми еврейскими троцкистско-зиновьевскими кругами. Киров был убит выстрелом из пистолета в затылок тем самым способом, которым пользовались чекисты-евреи.

Вспомним здесь, что жена Николаева Мильда Петровна Драуле «работала в аппарате областного комитета партии. В 1933 г. ее перевели в аппарат уполномоченного наркомата легкой промышленности по Ленинградской области {Млении Л. Председатели КГБ. Рассекреченные судьбы. М., 1999).

А 11 марта 1935 г. председатель военной коллегии Верховного суда Василий Васильевич Ульрих доложил Сталину, что 9 марта выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР рассмотрела в закрытом судебном заседании в Ленинграде дело о соучастниках Леонида Николаева: Мильды Драуле, Ольги Драуле и Романа Кулинера, приговорив их к высшей мере наказания — расстрелу, что и было выполнено.

Доклад о роли троцкистско-зиновьевцев в убийстве Кирова делал не нарком Ягода и не председатель комиссии по расследованию секретарь ЦК Николай Иванович Ежов, а первый заместитель наркома Яков Саулович Агранов.

Примеров же влияния еврейского окружения на достаточно заметных деятелей нашей страны можно привести достаточно много.

«Бухарин, когда был исключен, сменил семью, женился на молодой девушке, очень красивой, еврейке… А первая жена русская была. У многих жены еврейки — у Ворошилова, Андреева, Рыкова, Кирова, Калинина…» (В.М.Молотов).

Но женитьба эта произошла не вдруг, а планомерно готовилась «молодой девушкой» Лариной (Лурье), работавшей в аппарате Бухарина.

В.М.Молотов здесь не упоминает, что сам был женат на еврейке — Полине Жемчужиной, обвиненной и арестованной за связи с европейскими сионистскими организациями.

В.М.Молотов так говорил о судебном процессе над женой — Полиной Жемчужиной: «Когда на заседании Политбюро он (Сталин) прочитал материал, который ему чекисты принесли на Полину Семеновну, у меня коленки задрожали. Но дело было сделано на нее — не подкопаешься, чекисты постарались. В чем ее обвиняли? В связях с сионистской организацией, с послом Израиля Голдой Меир. Хотели сделать Крым Еврейской автономной областью…Конечно, ей надо было быть более разборчивой в знакомствах…» (В.М.Молотов в книге Ф.Чуева).

Отметим, что Полина Жемчужина умерла в 1970 году, и после этого дом пенсионера В.М.Молотова вели две женщины — племянница жены Сарра Михайловна Голованевская и Татьяна Афананасьевна Тарасова.

И дальше: «…Мы обязаны тридцать седьмому году тем, что у нас во время войны не было «пятой колонны»… Я не считаю, что реабилитация многих военных, репрессированных в тридцать седьмом, была правильной… Вряд ли эти люди были шпионами, но с разведками связаны были, а самое главное, что в решающий момент на них надежды не было» (В.М.Молотов в книге Феликса Чуева). «Все это Молотов сказал в ответ на бытующее суждение о том, что, если бы не погибли Тухачевский и Якир, у нас не было бы такого страшного начала войны» (Ф.Чуев).

Отметим, что в тридцатых годах еще «оставалась «ленинская гвардия»: Зиновьев — «правая рука Ильича», с которым он прибыл после февраля в Россию в пломбированном вагоне, с которым скрывался в шалаше в Разливе; Каменев — «умный политик», Троцкий, которого Ленин, в день октябрьского переворота уговаривал стать его первым замом по правительству (на что Лев Давидович, по его собственным словам, отвечал отказом, ссылаясь на свое еврейское происхождение, на чем могут спекулировать «враги революции», что, однако, не мешало ему, как он сам писал, в течение трех лет непосредственно руководить гражданской войной, имея заранее абсолютную, зафиксированную на бланке, поддержку Ленина любым его «распоряжениям или действиям на фронте)» (Троцкий Л. Преступления Сталина; Лобанов М. Великий государственник // Сталин: в воспоминаниях современников и документах эпохи. М., Новая книга, 1995).

Троцкий не разделял иллюзий своих соратников Каменева и Зиновьева насчет быстрого возвращения к нему власти в стране, он писал: «Надо было воспитывать новые кадры и ждать дальнейшего развития событий».

«Сталина Троцкий честит как «производное аппарата», как продукт партийного бюрократизма. И кто же говорит об этом? Тот самый Лев Давидович, который первым начал использовать громадный аппарат для вождистского самоутверждения, окружив себя охраной в пятьсот «кожанок», легионом помощников, секретарей, литературных сотрудников — «писателей», которые под руководством Глазмана, Сермукса, Познанского готовили для него материал для статей, речей, книг. Коллективным «ударным трудом» во главе с Ленцинером (за что его благодарил не раз в печати автор) было подготовлено собрание сочинений Троцкого. Грандиозная аппаратная идеологическая обслуга была и у хозяина северной столицы Зиновьева, известного не только своими расстрельными кровавыми оргиями, но и лукулловыми пирами во время голода; Каменева с его знаменитым тогда на всю Москву коньячным подвалом… В действительности же «вожди пролетариата» не забывали ни о себе, ни о своих домочадцах, пользуясь отменным харчем, лучшими саноториями, услугами иностранных врачей. И на фоне этого всеобщего руководящего Процветания казусом могло быть то, о чем писал сбежавший за границу Ф.Раскольников: «В домашнем быту Сталин — человек с потребностью ссыльно-поселенца. Он живет очень скромно и просто, потому что с фанатизмом аскета презирает жизненные блага: ни жизненные удобства, ни еда его просто не интересуют»» (М.Лобанов).

И далее М.Лобанов пишет о Троцком: «Международный авантюрист, ловкий игрок на митинговых инстинктах массы, эффектный герой на час и палач, разжигатель «перманентной» распри в чужом народе — этот знаменитый революционер обнаружил совершеннейшую неспособность в новых мирных условиях к организаторской, государственной деятельности».

Несмотря на то, что, по утверждению современных россиянских демократов, 1937-й год нанес сокрушительный удар по «старым» (еврейским) большевикам, факты говорят о другом. В этой связи интересно высказывание В.М.Молотова — (см. книгу Феликса Чуева «Молотов: Полудержавный властелин», М., L999; приведенная выше цитата также взята отсюда): «В 1939 году, когда сняли Литвинова и я перешел на иностранные дела, Сталин сказал мне: «Убери из наркомата евреев». Слава богу, что сказал! Дело в том, что евреи составляли там абсолютное большинство в руководстве и среди послов. Это, конечно, неправильно, латыши и евреи… И каждый за собой целый хвост тащил…»

Небольшое дополнение к изложенному выше: «У третьего в истории Советской России министра иностранных дел Макса Валлаха было много кличек: Папаша, Граф, Кузнецов, Латышев, Феликс, Гаррисон, Казимир, но в историю он вошел под кличкой Литвинов, которая стала его второй фамилией» (Л.Млечин). Уточним — не второй фамилией, а основной, под которой его и знала вся страна, как знала, например, поэтов Светлова и Кольцова, актера Качалова (все три фамилии — псевдонимы) и многих других «угнетенных» евреев.

Добавим, что этот «хвост», про который говорил В.М.Молотов, не всегда был чисто еврейским, в нем, естественно, попадались и русские, поэтому среди осужденных в те годы еврейских представителей «пятой колонны» были и их русские пособники, а иногда попадались и случайные люди, связанные родственными или дружественными отношениями с этими представителями.

Характерный пример — в одной из современных телевизионных программ, незадолго до смерти, любимый демократическим режимом первозванный академик Д.С.Лихачев рассказывал о своем аресте в 1931 году, когда приехавший его арестовывать сотрудник НКВД сразу же подошел к шкафу и достал оттуда запрещенную в то время книгу Г.Форда «Международное еврейство», о местонахождении которой знал его друг. Отметим сразу же, что за ударную работу на строительстве Беломорско-Балтийского канала он был освобожден и впоследствии благополучно стал академиком и борцом с русским шовинизмом.

Кстати, если вернуться к составу руководящих органов накануне войны, то… «В 1934 году из 71 члена ЦК 12 были еврейского происхождения; к 1939 году (когда на XVIII съезде избирался новый ЦК) 9 из этих 12 подверглись репрессиям, а 3 вошли в новый состав. Но помимо них в этот новый состав (также из 71 члена) были введены 9 человек еврейского происхождения. Таким образом, в 1939 году, после якобы противоеврейских репрессий, в ЦК по-прежнему (как и в 1934 году) каждый шестой из его членов был евреем (это «представительство» в ЦК, между прочим, более чем в десять раз превышало долю евреев в населении страны…)» (В.Кожинов).

При этом Троцкий, который любил говорить, что он не еврей, а коммунист, проявил племенные чувства: победу Сталина и его сторонников над оппозицией он объяснил их антисемитизмом (см. статью «Термидор и антисемитизм» в книге «Преступления Сталина»).

В.Кожинов пишет: «…Совершенно лживо утверждение, согласно которому в 1937–1938 годах «изничтожались» именно «кадры еврейской национальности»: во-первых, обилие погибших тогда евреев всецело обусловлено обилием их в «руководстве» НКВД, во-вторых, действительная «чистка кадров еврейской национальности» имела место намного позднее, в начале 1950-х годов… Однако именно с 1939 года масштабы кровавого террора самым кардинальным образом сократились…» (В.Кожинов). Вот вам и «презренный и подлейший, трижды проклятый Берия», как написал по случаю его «разоблачения» писатель и драматург Корнейчук.

Если же сравнить количественные масштабы террора, творимого еврейскими большевиками с 1917 по 1937 год с жертвами «сталинского террора» 1937–1953 годов, то цифры будут просто не сопоставимы: если в первый период страна теряла примерно по миллиону в год (как во времена разгула демократии в наше время), то во второй, по данным комиссии, возглавляемой виднейшим демократом А.Яковлевым, в лагерях содержалось примерно 3 миллиона 800 тысяч человек, погибло же около 800 тысяч.

Следовательно, в годы «сталинских репрессии» в среднем в год погибаю 50 тысяч человек. Для сравнения: в первую чеченскую (демократическую) войну за два года погибло 100 тысяч человек то есть 50 тысяч в год! К этому надо добавить ежегодную убыль населения России в результате «реформ» на уровне 1 миллиона человек.

Вопросы есть?

Здесь уместно вспомнить об одной исторической дате — 23 февраля 1944 г. части НКВД практически за один день погрузили в товарные вагоны все чечено-ингушское население и отправили в Казахстан. «Была проведена уникальная по масштабам и ювелирности исполнения войсковая операция» («Лимонка», № 137, февраль 2000). Вот так была решена проблема чеченского терроризма!

В.Кожинов («Россия. Век ХХ-й (1939–1964)») пишет:

«…Масштабы репрессий конца 1948–1952 годов против людей еврейского происхождения крайне, даже фантастически преувеличены в множестве сочинений. В основанном на документах в совместном израильско-российском издании доказано, что по обвинению в «еврейском национализме» всего «с 1948 по 1952 г. арестованы и преданы суду более ста… ученых, писателей, поэтов, журналистов, артистов, государственных, партийных и хозяйственных работников».

И далее: «…Нет реальных оснований усматривать антисемитизм как таковой в поведении власти и в ее верховном носителе Сталине; так, хорошо известно, что Сталин сам решал вопрос о присуждении тому или иному деятелю премий своего имени… Менее известно (это замалчивается), что в последние годы жизни вождя лауреатами стали великое множество людей еврейского происхождения… В 1949–1952 годах, то есть вроде бы во время разгула «антисемитизма», лауреатами Сталинской премии по литературе стали евреи А.Л.Барто, Б.Я.Брайнина, М.Д.Вольпин, Б.Л.Горбатов, Е.А.Долматовский, Э.Г.Казакевич, Л.А.Кассиль, С.И.Кирсанов (Корчик), П.Г.Маляревский, С.Я.Маршак, Л.В.Никулин, В.Н.Орлов (Шапиро), МЛ.Поляновский, А.Н.Рыбаков (Аронов), ПЛ.Рыжей, Л.Д.Тубельский, И.А.Халифман, А.Б.Чаковский, Л.Р.Шейнин, А.П.Штейн, Я.Е.Эльсберг, — притом они составляли около трети общего числа удостоенных Сталинских премий в эти годы авторов, пишущих на русском языке!… Притом дело ведь шло отнюдь не о каких-либо действительных корифеях литературы, чьи творения, мол, просто неловко, неприлично было бы не увенчать званием лауреата; напротив, ряд выдающихся писателей и поэтов, таких как Михаил Пришвин, Андрей Платонов, Николай Заболоцкий, Ярослав Смеляков, премий «не удостоились»…»

М. Лобанов, говоря о Сталине, отмечает: «Интересы государства прежде всего определяли его отношение к людям, отодвигая на задний план личные моменты. Молотов вспоминал, как резко оборвалось прежнее доверие Сталина к нему, как только тот узнал об антигосударственных действиях его жены Полины Жемчужиной.

На пленуме после XIX съезда партии (в конце 1952 г.) Сталин гневно выступил против Молотова… Сам Молотов проясняет, что сталинский гнев был вызван отрицательным отношением к нему из-за «недоверия к его жене, недоверия к сионистским кругам»».

Необходимо привести еще два высказывания В.Кожинова: «…Непосредственно по «делу» Еврейского антифашистского комитета, естественно, обвинялись люди еврейского происхождения. Но последующие стадии борьбы с «сионистским заговором» — «дело» заговорщиков в МГБ и «дело» врачей — отнюдь не были собственно «еврейскими». Более того, главой «заговорщиков» и в том и в другом «деле» считался русский министр А.С.Абакумов! Ведущей фигурой «заговорщиков»-врачей был личный врач Сталина — русский В.Н.Виноградов, и, между прочим, по этому «делу» было арестовано меньше евреев, чем русских.

Правда, по «делу» МГБ арестовали больше генералов и офицеров еврейского происхождения, чем русского, но среди них были лица, о коих едва ли кто-нибудь станет сожалеть: генерал-лейтенант ГБ Л.Ф.Райхман, полковники ГБ Я.М.Броверман, А.Я.Свердлов, ЛЛ.Шварцман и др., принимавшие такое участие в предшествующих репрессиях, что в их аресте в 1951 году уместно видеть заслуженное возмездие. Кстати сказать, в 1955 году полковник Шварцман был приговорен к смертной казни — прежде всего за зверское обращение с теми, чьи «дела» он в свое время вел, — И.Э.Бабелем, М.Е.Кольцовым (Фридляндом), В.Э.Мейерхольдом и другими».

О стремлении И.В.Сталина избавить страну не только от антирусского террора еврейских большевиков, но и снять обвинения с коммунистов послевоенного периода, не имевших к этому террору никакого отношения и спасших еврейский народ от уничтожения, свидетельствует и факт изменения названия коммунистической партии.

На XIX съезде партии с докладом об изменениях в уставе ВКП(б) выступил будущий первый советский демократ Н.С.Хрущев, который сказал: «Победы и достижения явились результатом правильной политики Коммунистической партии, мудрого руководства ленинско-сталинского Центрального Комитета, нашего любимого вождя и учителя товарища Сталина».

Таким образом, отметив мудрое руководство со стороны И.В.Сталина и со стороны себя лично, Н.С.Хрущев сказал об одной из причин изменения названия партии: «Центральный Комитет считает, что назрела необходимость уточнения наименования нашей партии. Предлагается Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков) впредь именовать «Коммунистическая партия Советского Союза»… И хотя все мы, товарищи, привыкли называть коммунистов большевиками, ныне в названии партии, в Уставе партии нет надобности сохранять двойное наименование».

Так в октябре 1952 года по инициативе И.В.Сталина произошло полное отмежевание коммунистического русского движения от деятельности «старой гвардии» — еврейских большевиков послереволюционного периода. Мало того, были изъяты даже эти «исторические» названия из партийных печатных органов, например, была переименована газета «Московский большевик». Точно так же сменил название и журнал «Большевик» — в будущем любимый журнал «реформатора» и грабителя русского народа Е.Гайдара.

Сам же И.В.Сталин в своей краткой речи на этом съезде, говоря о трудностях работы братских партий, пользовался такой терминологией: «…Однако им не столь трудно работать, как было трудно нам, русским коммунистам, в период царизма… Однако русские коммунисты выстояли, не испугались трудностей и добились победы…» В своей речи он ни разу не употребил слово «большевик», говорил «русские коммунисты», а о партии говорил: «наша партия».

«…Сталин сохранял некое подобие здоровой иерархии. Торговец, даже со всеми наворованными деньгами, ощущал себя ничтожеством, ибо знал: в стране слава, почет и власть принадлежит воинам, пилотам, полярникам. Слово «инженер» произносили с гордостью, профессор, в отличие от завмага, мог иметь автомобиль, домработницу и загородный дом. Доходы людей зависели от квалификации и образования…» (М.Калашников).

По случаю смерти И.В.Сталина Александр Твардовский написал (см. «Стихотворения и поэмы». Молодая гвардия, 1954):

В этот час величайшей печали

Я тех слов не найду,

Чтоб они до конца выражали

Всенародную нашу беду,

Всенародную нашу потерю,

О которой мы плачем сейчас, —

Но я в партию верю, —

В ней опора для нас.

К сожалению, партийные руководители после сталинского периода не оправдали ожиданий народа и, как мы теперь видим, под лозунгом демократизации общества растащили все национальные богатства страны, разрушили страну и ведут планомерное уничтожение русского народа.

«Русские, продолжая оставаться костяком и душой Державы, уже при Хрущеве и Брежневе превратились в низкооплачиваемых, презираемых работников. Сферу распределения захватили чужаки, зачастую невежественные и трусливые, но обладающие блошиным инстинктом к «кучкованию», они стали этакой «буржуазией», делавшей деньги в торговле и сфере услуг. Пришло «разделение труда»: русским риск жизнью и здоровьем, война, тяготы и железо, сынам Кавказа и Востока — торговля, сынам Сиона — выгодные врачебные профессии, сфера средств массовой коммуникации, внешторг, финансы. (Были исключения, но они лишь подтверждали правило)» (Калашников М. Сломанный меч Империи. М., 1998).

Еще Маяковский писал:

Кому бублик, кому дырка от бублика —

Это и есть демократическая республика.

На смену самым лучшим, самым храбрым и честным, погибшим в Великой Отечественной войне, цвету нации, пришло «крикливое и трусливое племя «шестидесятников»…. начали «плодиться гусманы и Окуджавы, щаранские и Ковалевы, евтушенки и Вознесенские, березовские и Чубайсы…» (там же).

Один из таких «шестидесятников» (1939 года рождения), будучи дипломатическим переводчиком, в 1981 году остался на Западе и выпустил книгу «МИД» (двенадцать лет на советской дипломатической службе (1969–1981), которая была издана в Лондоне в 1987 году.

В этой книге есть раздел, название которого автор взял в кавычки, — «Сионистская провокация», содержащий интересную мысль: «В партийных верхах вынуждены были считаться с весом и влиянием еврейской интеллигенции, которая, несмотря на серьезные преграды, воздвигнутые на пути ее продвижения в госаппарат, успешно проникает в смежные области, даже практически «захватила» в свои руки сферу культуры и идеологии (музыку, литературу, печать, науку). На евреев, составляющих менее одного процента населения страны, приходится 27 процентов всех докторов наук 18 процентов кандидатов наук высокий процент академиков, лауреатов государственных премий и т. п….» (курсив мой — В.Б.).

Отметим, хорош себе «государственный антисемитизм», про который прожужжали все уши будущие российские демократы; скорее всего, это напоминает государственную русофобию!