Пессимизм с легким привкусом паники

Пессимизм с легким привкусом паники

В 2014 год банковская система входит, лишившись прежних драйверов роста и испытывая острую нехватку ликвидности. Но и это еще не все: в скором времени ее может ждать масштабный кризис плохих долгов

section class="box-today"

Сюжеты

Банковская система:

Европа выбирает кипрскую модель спасения банков

Очарованные размером

/section section class="tags"

Теги

Банки

Банковская система

Долгосрочные прогнозы

Россия

Россия

/section

Новогодние праздники для российских банкиров стали антрактом в остросюжетной драме, разыгравшейся в декабре. Массовый отзыв лицензий, неудачные попытки регулятора пролить свет на мотивы своих действий и постепенно назревавшая у стороннего наблюдателя уверенность в том, что каждый второй банк в стране — криминальная «прачечная», — все это привело к тому, что конец года банковская сфера встречала в состоянии кризиса ликвидности. Все приметы налицо: резкое сжатие межбанковского рынка, рост доходностей по банковским облигациям и массовое бегство в крупные (в основном государственные) фининституты сначала рядовых граждан, а затем и серьезных корпоративных клиентов. И кажется, до завершения этому кризису еще далеко. Во всяком случае 2014 год ЦБ начал тем же, чем закончил 2013-й: отозвал лицензию у скромного Новокузнецкого муниципального банка. Без объявления причин, разумеется.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Сам по себе кризис ликвидности не так уж страшен: зима 2008/2009 наглядно продемонстрировала, что у ЦБ есть все инструменты, чтобы наполнить систему недостающими ресурсами. Гораздо неприятнее другое. Декабрьские события продемонстрировали, что в банковской сфере сложился целый комплекс проблем, многие из которых взращивались весь посткризисный период. Во-первых, за последние несколько лет банкиры так и не придумали устойчивой модели роста, полезной для экономики. Потребительское кредитование оказалось крайне сомнительным драйвером роста, профинансировавшим по большей части импорт товаров и услуг. Во-вторых, кредитные учреждения оказались в ситуации, когда деньги у них есть, но, по сути, никому предложить они их не могут. С одной стороны, компании не спешат брать кредиты: дорого. С другой — банки стараются сформировать «подушку ликвидности», опасаясь возможного кризиса корпоративного долга. В-третьих, сегодня особенно сильно мешают развитию застарелые диспропорции банковской системы, когда десятка крупнейших банков имеет доступ ко всем возможным ресурсам, а остальным приходится довольствоваться дорогими депозитами населения. Теперь это грозит обернуться смертью небольших кредитных учреждений, как правило, с региональной пропиской. Тем важнее понять, в какую реальность шагнет банковская сфера в 2014 году и как будет выглядеть после нынешнего кризиса.

Жесткая посадка

Для начала посмотрим на итоги 2013 года. Больших достижений здесь нет: наметившийся после кризиса бурный рост закончился, и все основные тренды банковской системы развернулись вниз. Наиболее драматичное падение зафиксировано в розничном сегменте, который последние несколько лет выступал для банкиров основным драйвером роста. За прошедший год розничное кредитование выросло на треть, и к началу декабря население должно было банкам 9,7 трлн рублей. Однако даже этим темпам роста в 21% годовых уже далеко до прошлогоднего летнего максимума в 45% (см. график 1) — во многом благодаря ужесточению регулятором резервных требований к высокомаржинальным кредитам. В нынешнем году вступает в силу новое ограничение, ставящее точку на розничном ренессансе. Помимо возможности досрочно погашать кредиты в течение двух недель без уплаты процентов регулятор, несмотря на протесты банкиров, будет ограничивать ставки по потребкредитам среднерыночным уровнем. Для многих банков, привыкших раздавать клиентам дорогие кредиты, это станет серьезным ударом по доходам: к концу декабря среднерыночные ставки по розничным кредитам на срок до года находились на уровне 24%, больше года — 17,9% (см. график 2).

Возможно, если бы не усилия регулятора, потребительское кредитование продолжило бы расти как на дрожжах. Весь последний год аналитики и эксперты гадали: рванет или нет в сегменте необеспеченного кредитования. Банкиры же сохраняли спокойствие, вооружившись парой безупречных тезисов: доля розничных кредитов у нас по сравнению с развитыми странами невелика — немногим более 11% ВВП, а количество заемщиков всего 34 млн человек — это даже не половина всего экономически активного населения страны. Мы ранее писали, что если рост неплатежей и произойдет, то максимум во что он выльется, — в микрокризис на уровне отдельных заигравшихся банков (см. «Есть пульс — возьми кредит» в «Эксперте» № 41 за 2013 год).

Что касается корпоративного кредитования, то темпы его роста практически весь 2013 год не выходили за пределы 12–13% годовых. Всего за прошлый год банки выдали нефинансовым организациям 2,8 трлн рублей (для сравнения: физлицам было выдано 2,2 трлн), увеличив портфель до 22,6 триллиона. Еще порядка 1 трлн рублей бизнес занял на облигационном рынке. Правда, в конце года корпоративное кредитование пошло вверх, показав на начало декабря 14,3% прироста, но, по мнению одного из аналитиков банковского рынка, динамика обусловлена в основном сделками по слиянию и поглощению: «Это все крупные сделки, которыми занимаются крупные банки. Рост кредитования в четвертом квартале не является предвестником того, что у нас в экономике образовались какие-то кластеры роста, которым срочно понадобились инвестиции. Просто одни олигархи покупают активы других олигархов».

По словам банкиров, причина столь скромного роста кредитования бизнеса в отсутствии спроса в условиях общего замедления экономики. Напомним, что замедление корпоративного кредитования началось еще в позапрошлом году. Тогда собеседники «Эксперта» из бизнес-среды сетовали скорее на сложную ситуацию с получением заемного финансирования, а не на надвигающуюся стагнацию. Как видно из графика 2, существенного удешевления кредитных денег они не увидели, даже когда стагнация началась.

Пустые карманы

Еще одним антидостижением минувшего года стало снижение прибыли банковского сектора. Если по итогам 2012-го он продемонстрировал рекордный за последнее десятилетие чистый финансовый результат в 1 трлн рублей, то на начало декабря 2013-го банкирам пришлось довольствоваться только 884 млрд (см. график 3), что на 4,9% ниже показателей за аналогичный период предыдущего года. Учитывая, что совокупные активы банковской сферы за год выросли на 18%, до 56,9 трлн рублей, их рентабельность в результате рухнула до 1,7% (уровень 2010-го). Одновременно значительно увеличилось количество убыточных банков: с 55 на 1 января 2013 года до 148 на декабрь, правда, их общий убыток — 13,2 млрд рублей — для всей системы не критичен.

Ключевых причин для снижения прибыли несколько. «Основной фактор, влияющий на показатели доходности российских банков, — расходы на создание резервов по кредитам, которые существенно увеличились в 2013 году и составили около 20 процентов операционных доходов банков по сравнению с вдвое меньшими показателями ранее», — считает Сергей Вороненко , ведущий аналитик группы «Рейтинги финансовых институтов» Standard & Poor’s. При этом заработали банки гораздо больше: около 2,8 трлн рублей операционного дохода до вычета резервов и операционных расходов в 2013 году по сравнению с 2,2 трлн за 2012 год.

Действительно, темпы прироста резервов под возможные потери по ссудам (РВПС) на банковских балансах в 2013-м активно повышались, подскочив с 5,3% в начале года до 16,3% в декабре и составив 2,9 млрд рублей (см. график 4). Одна из причин — ужесточение резервных требований ЦБ по розничным кредитам, совпавшее с активным ростом просрочки в этом сегменте: с 4,6 до 5,8%. В то же время по потребкредитам, просроченным более чем на три месяца, размер РВПС составил всего 612 млрд рублей. Основной объем резервов, очевидно, пришелся на корпоративные кредиты в портфелях отдельных банков, хотя в общем по системе уровень просрочки по ссудам нефинансовым предприятиям немного снизился: с 4,6 до 4,4%.

Вторая причина падения банковской прибыли — давление на процентную маржу. «В последнее время банковский сектор быстро перешел от “рынка кредитора” к “рынку заемщика”, что обусловило усиление конкуренции между банками и, как следствие, стало давить на показатели маржи, — объясняет Сергей Вороненко. — Процентные ставки по банковским активам, как правило, не изменяются одновременно со стоимостью фондирования. Последний показатель — менее гибкий, он труднее корректируется с учетом меняющихся условий операционной деятельности». В связи с этим повышение процентных ставок по депозитам клиентов в 2011–2012 годах, которое поддерживало бум розничного кредитования, все еще будет оказывать давление на показатели маржи банков и в начале 2014 года, предупреждает аналитик.

Ликвидность в ловушке

Что касается ресурсов банковского сектора, то формально ситуация с ликвидностью с начала 2013 года улучшилась — во многом благодаря сокращению кредитования. Банки даже смогли сократить ставки по депозитам (см. график 5), стабильно росшие с четвертого квартала 2011-го. Тем не менее произошел ряд изменений, которые в нынешнем году, очевидно, будут оказывать на банковский бизнес негативное влияние.

Во-первых, значительно увеличилась зависимость кредитных учреждений от средств, предоставляемых Центральным банком. В декабре брутто-задолженность (без учета средств банков на счетах в ЦБ) кредитных учреждений перед регулятором составила 3,7 трлн рублей, превысив кризисный максимум начала 2009 года в 3,6 триллиона. Напомним, что в конце 2011 года, когда рынок стараниями Министерства финансов, увлекшегося жесткой политикой бюджетного профицита, оказался в условиях дефицита ликвидности, ЦБ начал активно поддерживать банки — в первую очередь через операции репо. С тех пор доля средств в совокупных пассивах банковской сферы ЦБ постоянно росла и в декабре уже добралась до 6,5%, потеснив даже традиционно основные источники фондирования кредитных организаций: средства и депозиты корпоративных компаний и вклады физлиц (см. график 6). В принципе причины любви банков к кредитам регулятора понятны: фондироваться в ЦБ попросту дешевле. Однако ничего хорошего в такой ситуации нет: возможности регулятора по поддержанию роста банковской системы не безграничны. «То, что задолженность российских банков перед Центробанком по операциям прямого репо превышает 3 триллиона рублей, по всей видимости, означает, что уровень использования рыночного обеспечения по сделкам прямого репо приближается к 70 процентам, — отмечает Олег Тежельников , директор департамента ресурсов Инвестторгбанка. — Это значит, что у банков почти не осталось ценных бумаг для залога в ЦБ, и в ближайшем будущем, чтобы поддержать сектор, Центробанку придется активировать инструменты рефинансирования под нерыночные активы или беззалоговые кредиты».

Во-вторых, зачистка, устроенная ЦБ в конце года, совпала с наметившейся еще раньше перекройкой структуры фондирования в системе. Заметнее всего это было на примере «набегов вкладчиков» на ряд средних банков. Главными бенефициарами декабрьской паники принято считать Сбербанк и ВТБ24. Так, у Сбера в ноябре объем вкладов населения вырос на 148 млрд рублей против 48 млрд в октябре. Розничная «дочка» ВТБ тоже увеличила свои пассивы на внушительные 103 млрд рублей против 29 млрд месяцем ранее. Справедливости ради отметим, что говорить о массовом перетоке средств вкладчиков из средних банков в государственные преждевременно: сезонные колебания депозитов в пределах нескольких процентов ближе к концу года — стандартное явление для банковской сферы. «Это иллюзия, будто в условиях напряженности на рынке люди активно переходят из коммерческих банков в государственные, — считает председатель правления банка “Открытие” Евгений Данкевич . — Скорее, многие просто перестают быть вкладчиками: забирают свои деньги и хранят их где угодно, но только не в банках». Эта версия правдоподобна, учитывая, что последние полгода депозитная активность населения стремительно замедляется (см. график 7). Разумеется, свою роль в вымывании вкладов сыграло снижение ставок. Но, кроме того, банковская система оказалась в ситуации, когда крепнущее недоверие к ней накладывается на целый ряд других негативных факторов: снижение реальных доходов или рост дефляционных ожиданий. Все вместе это ведет к оттоку вкладчиков.

Не так бросается в глаза то, что происходит с корпоративными клиентами. А между тем они тоже все менее охотно размещают средства на счетах: сказывается недостаток ликвидности. К тому же как раз бизнес и переводит свои средства из средних банков в крупные. Этот процесс, изначально связанный с поиском длинного и более дешевого финансирования, идет уже давно. «Госбанки могут позволить себе кредитовать компании по более низким ставкам, чем большинство коммерческих банков, — уверен Евгений Данкевич. — А в корпоративном бизнесе именно заемщики и формируют банковские пассивы: если компания кредитуется в каком-то фининституте, скорее всего, она будет в нем же формировать и расчетные счета, и остатки до востребования». Крупнейшие банки со своей стороны тоже стараются усилить фондирование за счет корпоративной клиентуры уже не первый год. «Остатки средств корпоративной клиентуры, конечно, самый привлекательный источник ресурсной базы в отношении как номинальных ставок, так и отсутствия операционных расходов на привлечение в сравнении с физическими лицами: отсутствие страхового возмещения, высокий средний “чек”, — соглашается Олег Тежельников. — Но качественная корпоративная клиентура с “хорошими” остатками — это все же прерогатива банков топ-50, максимум топ-60. Поэтому ресурсной базой для небольших фининститутов остается набор средств населения со страховым возмещением до 700 тысяч рублей». Перетягивают к себе госбанки и средний, и малый бизнес, бывший до этого основным клиентом региональных кредитных учреждений средней руки. Особенно ускорился этот процесс после запуска пресловутых «кредитных фабрик». «Главным конкурентным преимуществом небольших банков в отношении корпоративных клиентов всегда были качество сервиса, индивидуальный подход и максимальная гибкость, — отмечает Михаил Поляков , заместитель председателя правления Нордеа Банка. — Однако уже давно все крупные игроки активно работают над улучшением качества сервиса и расширением продуктовой линейки, чтобы удовлетворять запросы максимального числа клиентов из различных сегментов. И здесь у крупных банков значительно больше возможностей и ресурсов, чем у небольших игроков».

Как и в случае с частными лицами, нервозность на банковском рынке ускорила процесс перехода бизнеса в крупные кредитные организации: ведь корпоративные клиенты в отличие от частных вкладчиков редко получают свои средства из обанкротившегося банка, соответственно, и реагируют на все проблемы они острее. «Некоторые банкиры в беседах с нами отмечали, что клиенты, с которыми они работают уже давно и с которыми даже прошли через кризис 2008 года, сегодня переводят часть средств в госбанки», — рассказывает Павел Самиев , заместитель генерального директора «Эксперт РА».

И наконец, еще один тревожный фактор. Согласно недавнему исследованию «Эксперт РА», на начало октября, когда ЦБ еще не начал массово отзывать лицензии, нормативы ликвидности (Н2, Н3 и Н4) у российских банков в несколько раз превышали минимально допустимые значения. «Важно понимать: если банки демонстрируют нормативы с большим запасом, это едва ли от хорошей жизни, — объясняет Самиев. — Когда Н2 или Н3 превышают нормативный уровень в два или три раза, это значит, что на рынке напряженная ситуация и банки держат ликвидность на случай плохого развития событий». К тому же сказывается крайне неравномерный доступ банков разных эшелонов к поддержке ЦБ. «В конце года на банковский рынок приходят бюджетные деньги, но распределяется эта ликвидность очень неравномерно. Основными бенефициарами станут крупные банки, но они по результатам недавних событий не сильно-то и пострадали. А вот до второго и третьего эшелонов ликвидность не дойдет. При этом даже если банки и держат какие-то избытки ликвидности, как показывает практика, от набега вкладчиков их это не спасает. Это и есть основная проблема: ликвидность уже скоро формально станет избыточной, но реально это не так», — говорит Павел Самиев.

Плохой сценарий

Попробуем предположить, как с учетом всех этих факторов будет развиваться банковский сектор в 2014 году. Оговоримся сразу: ни один из опрошенных «Экспертом» банкиров или аналитиков не рискнул предположить, что может стать новым драйвером роста, так что картина вырисовывается удручающая. Банковский сектор по-прежнему будет расширяться за счет розницы — в 2014 году ожидается ее прирост в пределах 20–25%. Однако стараниями ЦБ возможностей для заработка здесь будет куда меньше, а основных игроков сегмента ожидает резкое снижение доходности и рентабельности. «Развитие так называемой уличной розницы замедлится. В этом сегменте сосредоточены основные проблемы с качеством кредитного портфеля, а кредитование по логике “живи сейчас” уже привело к существенной закредитованности части заемщиков, — говорит исполнительный директор банка “Петрокоммерц” Павел Неумывакин . — Разумеется, возрастет конкуренция за хорошего заемщика: за человека с нормальной зарплатой и хорошей платежной дисциплиной — с такими клиентами, как правило, работают универсальные банки. Многие розничные банки, делавшие акцент на работу с уличной розницей, начнут перепрофилироваться на работу с более надежными клиентами. Для них это обернется снижением доходности: нормальный заемщик никогда не возьмет кредит с эффективной ставкой под 40 процентов». 

Подавляющее большинство банкиров попытается сберечь нынешний запас ликвидности. Сильнее всего это ударит по корпоративному кредитованию, в том числе и по сегменту МСБ. «Складывающаяся в конце 2013 года ситуация в банковском секторе не способствует росту кредитования в принципе, — уверен Алексей Колтышев , директор финансово-аналитического департамента СБ Банка. — Банки вынуждены поддерживать избыточную ликвидность, и многие клиенты не могут получить кредит. Кроме того, фининституты по возможности пытаются сокращать собственные кредитные портфели, либо договариваясь с заемщиками о досрочном погашении, либо неохотно кредитуют вновь после планового погашения кредита. Но, сокращаясь, кредитные портфели в большей степени теряют хороших заемщиков, в результате чего доля проблемной задолженности будет расти. Также вероятен рост проблемной задолженности в абсолютном выражении, так как на рынке становится существенно меньше возможностей перекредитовки, и некоторые заемщики могут оказаться не готовы к этому».

Три года назад основными застрельщиками кредитного роста стали госбанки, а также средние и малые банки в Москве и регионах (см. «Постпузырная норма» в «Эксперте» № 2 за 2012 год). Теперь именно эти сегменты ждут ключевые изменения. Основная кредитная активность сосредоточится вокруг госбанков. По мнению Михаила Полякова, они будут вовлечены в финансирование различных программ, направленных на стимулирование экономического роста: «Скорее всего, часть таких программ будет связана с реализацией крупных инфраструктурных проектов, что очень позитивно отразится на рынке в целом, поскольку кроме непосредственных получателей ресурсов будет стимулировать спрос в большом количестве смежных отраслей». Но очевидно, что эта попытка реанимировать реальный сектор посредством вливания госсредств в государственные же банки в будущем еще сильнее законсервирует нынешнюю перекошенную банковскую систему, состоящую из очень крупных игроков и всех остальных.

Что касается средних и малых банков, то им грозит даже не падение рентабельности или сокращение бизнеса, а вымирание. Декабрьские события показали, насколько уязвимы бизнес-модели региональных кредитных учреждений. Большинство из них в силу своего небольшого размера кредитуют бизнес акционеров или ограниченное число дружественных предприятий за счет депозитов населения, а доступ к средствам ЦБ и межбанку у них зачастую ограничен. При этом в регионах достаточно много небольших кредитных учреждений с хорошо диверсифицированными портфелями, в которых есть и розница, и бизнес. «Честно говоря, такие банки жалко больше всего: если они зашатаются, это будет серьезный удар по экономике региона, в котором они работают, а малый бизнес лишится очень хорошего партнера в части финансирования», — говорит Павел Самиев.

Конечно, скромные кредитные учреждения хоронят регулярно, но все предыдущие годы небольшим банкам удавалось выживать, сохраняя статус единственного проводника финансовых услуг и ресурсов в своих регионах. В период посткризисного роста банковская сфера сконцентрировалась на развитии региональных сетей. Сейчас между банками разворачивается ожесточенная конкуренция за заемщика как в рознице, так и в сфере кредитования МСБ, и экстенсивное развитие в регионы будет для многих из них основным способом поддержания рентабельности. А по мере ухудшения ситуации с ликвидностью локальные игроки окажутся неконкурентоспособны по сравнению с филиалами крупных игроков.

Очень плохой сценарий

Ключевые вопросы, от которых зависит выживание средних и малых банков: будет ли ЦБ и дальше проводить жесткую политику по стерилизации банковского сектора и приведет ли назревающая рецессия к кризису корпоративного долга? Многие аналитики уверены, что подобные риски существуют, однако считают, что полномасштабного кризиса усилиями денежных властей удастся избежать. «Действительно, в некоторых отраслях экономики накопились серьезные проблемы, связанные с ростом просроченной задолженности, — говорит Юлия Цепеляева , директор Центра макроэкономических исследований Сбербанка. — В основной группе риска находится металлургический сектор, чье положение уже сейчас ослаблено плохой конъюнктурой цен на металлы и высокой закредитованностью. Естественно, что своевременный возврат кредитных средств, выданных этим организациям, стоит под большим вопросом. Однако, учитывая преобладание крупных и очень крупных компаний в российской экономике, у подобных клиентов существует возможность проведения переговоров с банками для достижения компромиссов по реструктуризации. Поэтому по формальным признакам величина просроченной задолженности проблемных секторов может значительно и не вырасти».

Угрозу представляет положение среднего бизнеса. Как в таком случае поведет себя регулятор, уже понятно. На сегодня сформировался собирательный образ банков, от которых ЦБ собирается очищать рынок. И это вовсе не «прачечные», занимающиеся отмыванием и выведением средств из страны. «Нынешний кризис выглядит как кризис ликвидности, но в действительности все дело в плохих долгах, — рассуждает один из экспертов банковского рынка. — В такой ситуации самые большие проблемы возникают не у тех банков, которые могут своих клиентов поставить на просрочку, а у тех, кто будет скрывать это до последнего». Этого нельзя увидеть по балансовым показателям, особенно в ситуации, когда банки кредитуют своих же заемщиков. Это не тот случай, когда банк всех, кого может, переводит на просрочку и просто отбирает бизнес. Все фининституты, приостанавливавшие в декабре деятельность, прогорели не на межбанке, — просто это были банки с очень плохими кредитами. Они давали кредиты в никуда, займы акционерам под проекты, которые оказались неудачными. Вкладчики знают состояние таких банков — корпоративные клиенты в подобных ситуациях первыми выводят свои средства.

Если угроза долгового коллапса станет реальной, ЦБ окажется в трудном положении. С одной стороны, ему необходимо продолжать профилактическую работу и выявлять в балансах банков плохие долги. С другой — при обнаружении новых дыр последуют новые отзывы лицензий, что станет поводом для очередной паники вкладчиков и корпоративных клиентов. Но здесь уже, по всей видимости, будет не до выживания средних и маленьких банков. Масштабный кризис плохих долгов приведет к образованию дыры в активах не отдельных кредитных учреждений, а всей банковской системы, и удастся ли Центральному банку залить ее деньгами, как это было в 2008–2009 годах, — неизвестно.

В подготовке материала принимала участие Кристина Шперлик