VIII.

VIII.

И вот я еду берегом Яченского водохранилища. Действительно, пустырь. Безграничный, заброшенный, страшный пустырь. Едем мы медленно и долго - как дорога позволяет. Подъезжаем, наконец, к излучине Яченки и Оки. Здесь, на излучине - Музей космонавтики, парк имени чудака и затейника Циолковского с его могилой посредине, сквер имени трагически погибшего космонавта Волкова. Надеюсь, все это оставят. Ведь оно скорее будет приносить доход, а не вводить в расход. Ну, откроют в сквере летние кафе, ну, сделают в музее ресторан - не велика беда. Наоборот, приятно.

И появится в Калуге новая диковинка. В городе, центр которого пересекает глубокий и страшный Березуйский овраг с акведуком. В городе, в котором жили два самых загадочных русских ученых - Циолковский и Чижевский. В городе, который украшают уникальные торговые ряды готического стиля. В городе, в котором главным лакомством считалось клейкое, сдобное тесто, поедаемое в сыром виде (Борис Зайцев утверждал, что это лакомство «вряд ли кому, кроме калужанина записного, могло бы понравиться»).

В городе, в котором каждая нелепица и дикость смотрится на удивление органично. И в котором это Сити, пусть отчасти и рассчитанное на калужан будущего, а также на заезжих Хубертов и Гансов, ровным счетом никого не удивит.