Евангелие от Мела

Евангелие от Мела

Сцена из кинофильма «Христовы страсти»

Я иногда ловлю себя на зависти к христианам. Так взрослый человек может позавидовать ребенку, верящему в деда Мороза. Особенно сильна эта глупая зависть сейчас, когда христиане по всей Америке толпами валят в кинотеатры, спеша посмотреть кино про то, как евреи вешают их деда Мороза на елку. Евреи же гибсоновский фильм смотреть, как правило, не идут, а только уверяют всех, кто соглашается их слушать, что Христа распяли не они, а, совсем наоборот, древние римляне, к которым и следует адресовать все претензии. Как обычно, слушать евреев никто, кроме других евреев, не хочет, благодаря чему Иисусовы страсти по Гибсону до сих пор, насколько мне известно, не привели к погромам. Не радуйтесь, все еще впереди: ни в Москве, ни в Киеве, ни в Минске фильм еще не показывали.

Интересно, что никто, кроме Булгаковского Берлиоза, не осмеливается сомневаться в том, что Иисус — личность историческая. Не будучи дураком-атеистом советского образца, я, тем не менее, полностью разделяю нигилизм покойного Берлиоза, и вот почему.

Прежде всего, покойный был прав, заверяя Ивана Бездомного, что ни один современный историк ни единым словом об Иисусе не упоминает. Во всех трудах знаменитого Иосифа Флавия, о котором вы, или, в крайнем случае, ваши родители знают по трилогии Фейхтвангера, есть одна-единственная фраза, упоминающая слухи о приходе мессии. Только слухи. Если бы я был христианином, я бы непременно удивился, как это могло произойти: бог пришел, что тоже не каждый день случается, зачем-то дал себя распять, потом воскрес, и ни одна официальная хроника ни единым словом об этом не обмолвилась. Более того, ни одна сволочь не настрочила римскому императору анонимку на Пилата, что, мол, поддался тлетворному сионистскому влиянию и распял Иисуса, как безродный космополит.

Поневоле спросишь, а был ли мальчик-то?

Недавно в Израиле нашли оссуарий, или, по-русски, ящик с костями, на котором было написано «Хаим, брат Иисуса». Люди сведущие сразу забеспокоились, о каком это Иисусе идет речь. Их беспокойство легко понять. С одной стороны, хорошо бы доказать, что это — тот самый Иисус, которого евреи распяли. С другой же стороны, немедленно возникает каверзный вопрос, сколько у девы Марии было непорочно зачатых детей. Если же у господа не нашего Иисуса Христа действительно был брат с подозрительно нерусским именем Хаим, который был зачат старым способом, то получается, что дева Мария — давно уже не дева…

Еврей на этом примере может сделать скоропалительный вывод, что даже незначительное столкновение с реальностью ставит под угрозу все здание христианства. Но это — чисто еврейская логика. Христианская же логика основана на более возвышенных принципах, как учил нас великий Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (несмотря на трехэтажное имя, это — один человек), прославившийся приписываемым ему высказыванием «Верую, потому что оно нелепо». На самом же деле он этого не говорил. На самом деле он отозвался о христианстве словами «Оно несомненно, потому что оно невозможно.» Мне это напоминает другого гиганта мысли, который сказал, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно.

Тем не менее, в словах Тертуллиана есть смысл. Когда вам говорят, что если 312 разделить на 57, то получится примерно 5 с половиной, вам не нужно принимать это на веру: вы можете взять калькулятор и проверить, а если вы — интеллигентный человек, то вы, возможно, еще помните, как делить в столбик без калькулятора. Когда вам говорят, что скорость света в вакууме составляет, грубо говоря, 300 тысяч километров в секунду, то на проверку этого фундаментального факта даже вашей бездонной интеллигентности вполне может не хватить, но есть компетентные люди, которые лично убедились в правильности этой цифры, и у вас нет оснований не доверять ни этим людям, ни методам, которыми они пользовались. На веру следует принимать лишь то, что в принципе невозможно проверить. И чем сильнее ваша вера (а сильная вера, естественно, предпочтительней слабой), тем более абсурдным вещам вы будете верить, как дитё в деда Мороза, не задавая ненужных вопросов. Например, что сначала ваш бог был рожден в результате непорочного зачатия женщиной, которая была настолько чиста и безгрешна, что буквально непонятно, как у нее происходил обмен веществ, а потом евреи его распяли, после чего он воскрес и изчез, как испарился. Не задавайте вопросов!

Не задавайте. Потому что первое, что должен сделать христианин, которому разрешено сомневаться, это сравнить события двухтысячелетней давности, в которые он свято верит, с еще более древними вмешательствами Бога в наши дела. Иногда такие интервенции были жутковатыми, как, скажем, потоп. Но не будем забираться в такую глубь. Давайте сравним посещение Иисусом нашей грешной земли с Исходом евреев из Египта. Мой выбор исторического события для сравнения продиктован не только тем фактом, что даже самые невежественные евреи, вроде меня, знакомы с Исходом благодаря Агаде. Эти две ситуации были до некоторой степени схожи. Три тысячи лет назад евреям грозила гибель от руки фараона; две тысячи лет назад евреям грозил уничтожением Рим.

Три тысячи лет назад Богу, чтобы спасти Свой народ от египетского рабства пришлось обрушить на египтян десять страшных казней, а потом раздвинуть воды Красного моря. Это вам не карточные фокусы, это — настоящие чудеса.

Две тысячи лет назад настала очередь Иисуса. Он превратил воду в вино. Он оживил Лазаря. Он исцелил слепого. Он продемонстрировал толпе еще несколько трюков, которые сегодня может воспроизвести любой провинциальный иллюзионист, любой третьеразрядный телевизионный проповедник. Правда, скандала в Храме они не учинят: Храма больше нет. Почему-то не захотел Иисус, при всем своем всемогуществе, ни народ свой спасти, ни Храм. Да Иисус и не ставил перед собой такой цели. У его чудес была совсем другая задача: убедить всех, что он — бог. Их масштаб соответствует уровню аудитории, для которой они были предназначены. Блаженны нищие духом.

Все эти и многие другие болезненные вопросы дремали на дне нашей цивилизации под илом, нанесенным веками сосуществования евреев с христианами. Гибсоновский фильм взбаламутил грязь со дна, и эта муть расчистится не скоро.

Римский папа, которого католики считают самым про-еврейским папой в истории, посмотрел фильм и объявил, что все было именно так, как показано Гибсоном. Правда, потом ему, видимо, напомнили, что он хоть и выглядит старше своих лет, но все же не настолько, чтобы иметь личную информацию об описываемых в фильме событиях. Ватикан официально заявил, что папа этого не говорил. Потом знающие люди стали подмечать незначительные погрешности в фильме. Например, древние евреи у Гибсона, подозрительно похожи на наших с вами ортодоксальных современников, хотя ни пейсов, ни талеса две тысячи лет назад никто не носил. Очевидно, Гибсону было важно, чтобы по окончании просмотра его зрители были в состоянии опознать врага.

Но откуда же христиане знают, что произошло на самом деле? В отсутствие каких бы то ни было исторических документов, их единственным первоисточником являются четыре Евангелия, которые появляются в Новом Завете в таком порядке: от Матфея (конец I века), от Марка (конец 60-х годов I века), от Луки (вторая половина I века) и от Иоанна (конец I, начало II века).

Первое, что бросается в глаза, это что самое раннее Евангелие, от Марка, было сочинено приблизительно через 40 лет после описываемых в нем событий. Сегодня это трудно себе представить, но в Израиле в то время не было не только интернета, но даже газет. Большинство тех, кто мог бы быть живыми свидетельствами Иисусовых приключений, были уже в могиле. Зато слухи о мессии и творимых им чудесах бродили по стране уже давно. Первые три Евангелия представляют собой тщательно отредактированный пересказ этих слухов; Евангелие от Иоанна является в значительной степени компиляцией первых трех, хотя и содержит несколько иную их интерпретацию. Иными словами, христианские первоисточники самым очевидным образом недостоверны.

Христиане любят подчеркивать, как приход Христа осуществил то, что за несколько веков до того было предсказано еврейскими пророками. Действительно, приход Мессии предсказан в Торе. Но, господа, мы же с вами не вчера родились! Дайте мне пророчество и Word for Windows, оставьте меня в покое на некоторое время, и я вам не только сочиню «документ», в котором это пророчество осуществляется, но и убедительно расскажу, как это самое пророчество незыблемо доказывает подлинность моего сочинения. Если ваш IQ хоть чуть-чуть превышает комнатную температуру, вы мне не поверите. Но если от успеха моей затеи зависит ваш приход к власти, вы, возможно, захотите поддержать мою сказочку, несмотря на весь ваш здоровый скептицизм.

Так что я должен вас огорчить. Евреи не убивали Христа не только потому, что евреи, как правило, находят себя у противоположного конца орудия убийства. Евреи не убивали Христа, главным образом, потому, что Христа никогда не было. Представьте себе дело об убийстве в современном суде. Где труп? Нету трупа. Прокурор утверждает, что это потому, что убитый воскрес. Защита говорит, что это потому, что убийства не произошло, как ни поверни это дело: либо мои подзащитные вообще никого не убивали, либо, если, вопреки здравому смыслу, все произошло так, как это описывает уважаемый господин прокурор, то жертва в данный момент живее всех живых и, следовательно, убийства, опять-таки, извините, не было. Две тысячи лет евреев преследовали, громили, грабили, убивали, жгли на кострах, душили в душегубках без всякой их вины. Ну, не обидно ли?

Если бы Мел Гибсон был заинтересован в любом насилии, в любых человеческих муках, в любых невыносимых пытках, две тысячи лет страданий еврейского народа от рук добрых христиан, являющиеся, в отличие от страданий невыносимо красивого Иисуса от рук злых евреев, историческим фактом, могли бы обеспечить его неисчерпаемым материалом. Представьте себе, как современный кинематограф может показать мучительную смерть еврея на костре. Вообразите ужас на лицах пассажиров автобуса, вдруг обнаруживших, что с ними вместе едет араб-самоубийца. Представьте замедленную съемку гвоздей, без сопротивления входящих в крошечное тельце младенца и оставляющих зияющую кровавыми лохмотьями дыру на выходе. Но у Гибсона — своя сверхзадача, унаследованная от предков: его отец в недавнем интервью обвинил евреев не только в богоубийстве, но и в фальсификации Катастрофы. Иными словами, евреи Христа распяли и с тех пор живут, как у Христа за пазухой, и в ус себе не дуют, подонки.

Но позвольте, скажете вы, откуда же взялся христианский антисемитизм? Ведь достоверно известно, что христианство возникло как еврейская секта. Если за евреями действительно нет никакой вины, христиане должны были бы поддерживать евреев, а не преследовать их. Ах, какой это интересный вопрос! Давайте заглянем в историю. Но только не в древнюю, а в совсем недавнюю — в историю КПСС, которую либо вы сами, либо ваши родители усердно проходили в школе.

История КПСС гласит, что на самом первом, организационном съезде РСДРП произошел раскол партии на большевиков, которых на съезде было меньше, и меньшевиков, которых было, наоборот, больше. И с тех пор до самого конца главной заботой большевиков была борьба с меньшевиками, и это правильно, потому что какой мне смысл бороться с проклятым царизмом, если революция приведет к власти не меня, а кого-то другого.

Люди деликатные утверждают, что христианство возникло как попытка распространить веру в Бога за пределы Избранного народа. Циники, вроде меня, говорят, что христианство возникло как идеология использования веры в Бога для прихода к власти. Как мы знаем, это мероприятие увенчалось успехом, и сегодня христианству не угрожает ничего, кроме джихада, которого им нечего бояться, потому что, как показывает практика, при хорошо организованном нажиме сменить одну фальшивую религию на другую не так уж и трудно. Но на заре христианства его отцам-основателям важно было убедить всех, что именно они, а не евреи-староверы представляют истинного бога. Именно поэтому Христа распяли евреи, а не, скажем, сирийцы, египтяне или вообще какие-нибудь варвары. Именно поэтому вся история христианства стала историей антисемитизма, и нет никакой надежды, что человечество когда-либо сможет от этой заразы исцелиться.

Я пытался делиться моими взглядами на историю христианства с христианами, которых я знаю лично и достаточно хорошо, чтобы не сомневаться, что дискуссия не перейдет в погром. Многие из них ехидно спрашивали меня, что произойдет с основами еврейской веры, если подвергнуть их такому же безжалостному анализу. С еще большим ехидством я отвечал своим оппонентам, что они вольны разоблачать любые верования моего народа: евреям это как шло, так и ехало, а вот что в результате останется от христианства? Один ислам… Погрома не произошло, но мои оппоненты продолжают ходить в церковь на рождество и свою пасху и осенять себя крестом в свои минуты роковые.

Нет, не обладаю я ни иисусовой харизмой, ни гибсоновской деловой сметкой. А жаль: согласно New York Times, за первые несколько дней антисемитский фильм принес своему создателю почти 190 миллионов сребренников.