Сергей Угольников -- Таксист, зомби и война миров

Сергей Угольников -- Таксист, зомби и война миров

Злопыхатели, назвавшие предыдущий фильм Анастасии Белокуровой "Плохой и нехорошая" "самым большим издевательством над зрителями со времён "Антихриста" фон Триера", вряд ли ожидали, как дальнейшие исторические повороты обусловят подтверждение их измышлений. Действительно, накал любовных страданий, словно вышедших из-за стола Ларисы Гузеевой, и соревнование в народном трагизме с пасторалями Астрахана никак не предполагало появления датского "отчуждения" и гамлетовских холодных интонаций. Видимо, сама жизнь подталкивала автора к съёмкам фильма "за гранью существования", когда шекспировский вопрос "быть или не быть" теряет всякий смысл. Что такое "небытие" в представлениях, к примеру, зомби (кем, по большому счёту, является значительная часть населения, придавленного телеэкраном)? Может ли зомби быть арестован за несанкционированный маразм, или маразм должен быть санкционирован? Почему зомби не летают? Эти и множество других вопросов параллельного существования миров объединены в эпическом детективе "Чёрный таксист".

Фантастическая "Война миров", переходящая во вполне реальный "Конфликт цивилизаций", задаёт странную эстетику повествования. Вполне обыденное ограждение места преступления красно-белой лентой, которое можно видеть в каждом выпуске новостей, а заодно и по дороге в булочную, вдруг превращается в "фильм про пакет" (который известен под названием "Красота по-американски"). Следователь периодически путается, обозначая себя то ментом, то полицейским. Некоторые повадки работника правоохранительных органов, похожего на французских героев романов Сименона, параллельно отсылают на автохтонный сериал "Глухарь", но многоплановый сказочный детектив значительно отличается от одномерного телевизионного псевдореализма. Походка одного из зомби похожа на перемещения безвременно нас покинувшего Б. Ельцина.

Режим съёмок в формате "хай дефинижн" и галерея, по которой в фильме проходит Имперский Патриот, явственно перекликается со второй частью "Звёздных Войн". Однако борец с предателями во власти оказывается сожранным тоталитарными монстрами "Нового мирового порядка", который мечтала установить победившая сепаратистка Лея. Но и борцы с римским порядком оказываются не юркими космическими фарцовщиками, а тормозами с надписью на футболках "Made in USA".

Довлеет над перипетиями сюжета и этически-суровый континентальный климат русской платформы. Прославившая Ромеро южноамериканская интерпретация негритянских мифов, при перемещении в холодную зиму российских постнулевых, лишилась буйных оттенков зеленого, а пухленькое население, ещё не ставшее формальными мертвецами, выдаёт неестественный розовый цвет лица. Всех, кроме обитателей сумеречной зоны, пролегающей под Стиксом. Дети подземелья — это не незаконные мигранты, выстроившие свои траншеи в Черкизоне, а обитатели Зомби-лэнда. Их можно было бы представить функционерами "Левого фронта", насмотревшимися фильмов Тарковского, если бы актёры, исполнявшие роли уцелевших людей, не были на порядок колоритнее партийных деятелей. Поэтому сходства с подземными гномами искать не надо, жители отопительной системы сидят на трубах практически, как Цой, и не ждут перемен, а их приближают.

И уж совершенно неоднородна роль загадочного южного бомбилы, прибывшего в зимнюю Первопрестольную из города Гурьева. Он, словно Харон и Сталкер одновременно, отвозит клиентов в межмировые пространства Эпикура, и вопреки страхам либеральной номенклатуры не прочь выйти прогуляться по Манежной площади. Конечно, жизнь за Царя нелегальный водитель отдавать не намерен, но что-то сусанинское в нём явно есть. Естественно, что монтаж аттракционов, представленный в фильме, не может ограничиваться одним финалом. Финалов должно быть много, для "приращения смыслов", которые любят поэтические натуры, не любящие бритву Оккама.