Юрий Нерсесов -- Апостроф

Юрий Нерсесов -- Апостроф

Игорь Бойков. "Жизнь, прожитая не зря". — СПб.: Алетейя, 2011. — 288 с.

1931 год. Секретарь партийной ячейки маленького аула Чамсурбек жестоко расправляется с убийцей своего отца и добровольно идёт под суд, хотя мог бы с лёгкостью избежать наказания. Только так он может доказать землякам и себе самому искренность своих призывов отказаться от кровной мести и решать дела законным путём. Семьдесят лет спустя студент из Махачкалы Денис, страшась ответить на чувства возлюбленной, обращается к гадальщику, но так и не рискнув объясниться с её родителями, трусливо сбегает. Обрекая хрупкую городскую красавицу на жизнь с туповатым жлобом, на словах чтущим "кавказские традиции", а на деле плюющим на них.

Именно этот рассказ, "Жизнь, прожитая не зря", открывает одноимённый сборник петербургского журналиста, писателя и фигуранта очередного антиэкстремистского уголовного дела — Игоря Бойкова, а рассказ "Гадальщик" его завершает. Они словно символизируют попытку советской империи преобразовать традиционное общество Северного Кавказа и крах этого преобразования, сопровождающийся тотальной деградацией людей. Для сына диких горцев Чамсурбека — обратиться к гадальщику немыслимо, для наследника русских культуртрегеров Дениса это в порядке вещей. Чамсурбек не щадит в бою ни своей, ни чужой жизни, Денис боится даже встретиться с родителями любимой.

Но была ли деградация столь неожиданной? Можно, подобно страусу сунуть голову в песок, и в очередной раз поплакать, о гармоничном Советском Союзе, который коварно разрушили Горбачев, Сахаров и Солженицын. Герои "Жизни, прожитой не зря", часто и не без основания утверждают, что раньше пили и резали куда меньше, но старый раб Богдан из повести "Закованные в цепи" вспоминает, что попал в неволю в благостные брежневские времена. Как раз тогда, когда миллионы телезрителей угорали над "законами гор" из гайдаевской "Кавказской пленницы". Не подозревая, что через какие-нибудь четверть века они вырвутся на равнины, товарищ Саахов заделается натуральным ханом с целым гаремом бывших комсомолок-спортсменок, а горячий шофёр Эдик, предварительно перерезав горло своему другу Шурику, разнесёт сааховский "мерин" из гранатомёта.

Может быть, возврат к традициям старины глубокой — благо, по сравнению с безбожной и развратной цивилизацией? Такова точка зрения некоторых московских интеллектуалов, любящих порассуждать за чашечкой кофе о романтических абреках. Родившийся и выросший в Махачкале Бойков рисует куда менее благостную картину. Возродив старинные традиции разбоев и работорговли, абреки ещё и хлещут водку не хуже ненавистных гяуров, сельские пастухи снимают вскладчину дешёвых проституток, и шайки уличной гопоты грабят и насилуют, как и по всей стране, лишь более свирепо. Пассионарность тут значительно выше, а потому басаевы, перекрасившиеся в администраторов, устанавливают свои порядки уже не только в казачьих станицах, но и в сибирских городах. Но порядки это зверские и криминальные, а персонажи, призванные символизировать какую-то особую здешнюю духовность, откровенно нелепы. Жалок и противен мулла-ваххабит из рассказа "Божественное яйцо", ничем не лучше его заклятый враг — сторонник традиционного ислама Сулейман, ставший жертвой розыгрыша районной шпаны, а особенно смешны те, кто упрекает автора в излишней жестокости и чернушности.

Скорее, наоборот: его мир чуть-чуть справедливее реального. Дав бой чеченским головорезам, сержант Станислав из "Закованных в цепи" и лейтенант Алексей из "Случая в Гудермесе" сумели отстоять жизнь и свободу, хотя в реальности их, скорее всего, убили бы. Но это лишь исключения из правил, никак не влияющие на распад социума и погружение в трясину варварства его остатков. Купленный на нефтедоллары грим, которым щедро замазали Чечню кремлёвские косметологи, не может скрыть ни теракты, ни зачистку республики от русского населения, ни расползание криминальных вайнахских диаспор по всей России. С некоторым отставанием те же процессы идут в Ингушетии и Дагестане, постепенно распространяясь и на соседние республики.

Вывод из книги Бойкова напрашивается сам собой. Либо в Кремле окажется новый режим, который будет проводить совсем иную политику не только в южных горах, но и по всей стране. Либо с прекращением подкупа местных царьков из нефтегазовых сверхдоходов постепенно прекратится история российского Кавказа, что мы и наблюдаем на страницах "Жизни, прожитой не зря". Само собой беспредел кавказских группировок по русским градам и весям и в случае отделения никуда не денется, а наоборот, вырастет многократно. Ведь обретённая в 1991 году независимость среднеазиатских республик сегодня ничуть не мешает их уроженцам совершать грабежи и изнасилования в Москве.