Если бы юность могла / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Если бы юность могла / Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге

Является ли социальный протест достойным объектом для литературы? В свое время я написал несколько текстов, где изложил свои претензии к прокремлевским молодежным организациям. И получил ответы в том смысле, что не надо грести нас всех под одну гребенку, мы не такие, мы другие... Но сегодня я наблюдаю, как в Москву стеклось тысяч тридцать верноподданных малоумков, и они ходят то на одну площадь, то на другую. А вот тысяч представителей молодого поколения, которые смотрят на ситуацию сквозь другие очки, не заметил. Полтора, два, ну три процента молодежи, которая все-таки влилась в ряды оппозиции,  это люди, собранные по крупицам со всей страны. Это белые вороны, исключения. Поэтому говорить о молодежном противостоянии рано. Можно говорить о движении уже сложившейся взрослой оппозиции. Там люди более зрелые, не двадцать лет. Превратится ли их протест во что-то серьезное  посмотрим.

Дело в том, что дети, подростки  это публика, которую очень легко развратить. Она клюет на малейшие манки, и власть это прекрасно знает. А что мы имели в 90-е годы? Либеральные «реформы» оставили детей без попечения семьи и школы. Ценностей, за которые государство и харизматики либеральной общественности, мелькавшие на телевидении, могли бы отвечать всем своим существом, просто не было. Люди остались без идеалов, без констант. Их дети выросли в тотально развращенном мире, где господствовал принцип «обогащайся, оттягивайся и не парься». И мы получили то, что получили. Молодежь, лишенная принципов, легко купилась на щедрые посулы и уже который год строем марширует на Селигер. Родившиеся в 85—90-м  это поколение Маугли. Поколение, которое ни за что не желает отвечать, ни в какие ценности не верит. За возможность вписаться в светскую, гламурную жизнь оно готово участвовать в чем угодно и получать начальственные бонусы, блага, квартиры. Дети либеральных «реформ» занимаются всем этим с огромным наслаждением. Думаю, не стоит на их счет обольщаться. Они не выйдут на площадь.

Советские дети, то есть поколение Олега Кашина, Алексея Навального, Сергея Шаргунова и мое, на мой взгляд, гораздо адекватнее. У него есть базовые понятия. Оно занимается политикой и настроено оппозиционно, независимо от своего отношения к советской власти, которое, между прочим, у советских детей может быть и глубоко отрицательным.

О молодежи в политике почти никто из литераторов не пишет. В 90-е годы все писатели, за исключением отдельных персонажей вроде Лимонова и Проханова, считали, что гражданское сопротивление  дело неблаговидное. На волне постмодернизма любые протесты казались им чем-то нелепым. Сегодня вся надежда на молодых литераторов, тех самых белых ворон. Может быть, они получат новый опыт, участвуя в гражданских акциях. А может, проигнорируют их.

Литература по определению занимается мифами, мифостроением. То есть вещами, базовыми для любой нации. И если бы молодые люди демонстрировали качества, необходимые для рождения нации и настоящего государства, это было бы замечено. Но те, кого сейчас большинство, могут вызвать только брезгливость. Теоретически я могу себе представить автора, который создает роман о селигерских мальчиках. Описывает их страдания, их пошлость, их подлость. Но в действительности этим никто не хочет заниматься. А вот трагика, самоотречение, борьба за идеалы интересны писателям во все времена. Это зона реального, это мир, где «отвечают за базар». Литератор, если он в здравом уме и пишет на русском языке, безусловно, не пройдет мимо. Но пока этого я не вижу.

Захар Прилепин

пи­са­тель