Бездна 

Бездна 

Почему?то не 24 мая — в День славянской письменности, не 6 июня — в День русского языка и очередной годовщины Пушкина, а 28 мая — в день столетия смерти знаменитого немецкого оружейника Петера Маузера в Зале поместных соборов храма Христа Спасителя патриарх вручил премии имени Кирилла и Мефодия группе писателей.

Премия эта была учреждена в 2009 году, а вручается с 2011 года. О нынешней церемонии вручения поведал большой, тонкий знаток всех существующих ныне литературных премий Владимир Бондаренко, правда, почему?то в своей знаменитой, как маузер, рубрике «Заметки Зоила», которую ведет в «Завтра». При чем здесь Зоил? Заодно он сообщил, что список лауреатов этой премии достойно возглавии профессор Духовной академии, доктор богословия Владимир Крупин, бывший секретарь парткома Московского отделения Союза писателей, автор повестей «Прощай, Россия, встретимся в раю!» (1991) и «Последние времена» (1994). Прямо надо сказать, что повести несколько преждевременные и уж очень нетерпеливые. Итальянец Кьеза тоже написал «Прощай, Россия!». Но что взять с итальянца! Но ты?то вроде русский. И уже за одно это «прощай» едва ли ты сам?то падешь в рай.

За Крупиным получила от патриарха премию поэтесса Олеся Николаева, супруга пресс?секретаря патриарха, Виктор Николаев (не сын ли ее?), Алексей Варламов, Юрий Лощиц, конечно же, Станислав Куняев, протоиерей Николай Агафонов и Валерий Ганичев. Некоторые из этих имен мне незнакомы.

Отрадно было видеть среди награжденных Юрия Лощица. Когда?то с большим энтузиазмом он обрушился на меня за то, что я одного здравствующего священнослужителя назвал святым отцом. Он не знал, что есть высокая церковная процедура причисления покойного подвижника или страстотерпца к лику святых, но есть и житейское обыкновение, согласно которому здравствующего священнослужителя называют святым отцом. Примеры этого можно видеть в сочинениях многих писателей прошлого хотя бы от Пушкина до Лескова, до Чехова. Так, в «Борисе Годунове» летописец Пимен рассказывает Григорию:

Задумчив, тих сидел меж нами Грозный,

Мы перед ним недвижимо стояли,

И тихо он беседу с нами вел.

Он говорил игумену и братье:

«Отцы мои, желанный день придет,

Предстану здесь алкающий спасенья.

Ты, Никодим, ты, Сергий, ты, Кирилл,

Вы все — обет примите мой духовный:

Прииду к вам, преступник окаянный,

И схиму здесь честную восприму,

К стопам твоим, святой отец, припавши».

Святым отцом царь назвал присутствующего здесь игумена. Надо полагать, теперь Ю. Лощиц в этом разобрался, А иначе какая же премия имени равноапостольных святых?

Но дело не в этом, гораздо важнее то, что патриарх Кирилл обратился к новым лауреатам — к Юрию Бондареву, Александру Сегеню и Юрию Кублановскому — с речью, в которой сперва посетовал: «Часто ли у нас в главных героях литературных произведений святой человек?» Действительно, но мало того, бывают и подделки. Вот архимандрит Тихон, член Изборского клуба, три года тому назад написал большую книгу «Несвятые святые». Она не только дымится тупой и злобной антисоветчиной, но автор еще и пытается выдать за «святых» Булата Окуджаву, ликовавшего при виде расстрела Дома Советов, Андрея Битого, объявившего со страниц «Литературки», что нам пора отдать Сибирь «мировому сообществу» и т. д. Выразив сожаление сегодняшней картиной, патриарх затем настоятельно призвал награжденных «создавать образ святого человека».

Награжденные выступили с ответным словом. Я, к сожалению, не читал книг Ю. Кублановского и А Сегеня, не знаю, каковы они как мастера слова. Первого созерцал только по телевидению с унылыми антисоветскими речами. О втором помню только, что он однажды обозвал Льва Толстого то ли предателем, то ли изменником, что и могло, пожалуй, послужить ключом к нынешней премии. Как же! Ведь у Толстого с церковью были столь серьезные нелады, что он получал письма с угрозой убийства, если к назначенному сроку не исправится, а Иоанн Кронштадтский в 1908 году истово молил Бога о смерти писателя в ближайшие две недели. Но Господь в своей неизреченной мудрости решил иначе: восьмидесятилетнему Толстому даровал еще два года плодотворной жизни, а протоиерей, который был помоложе писателя, через две недели, как говорят французы, сыграл в ящик.

Да, недостаточно я знаю этих, видимо, выдающихся писателей и потому не могу предположить, что они могли сказать патриарху в ответ, но книги прославленного Юрия Бондарева, моего однокашника по Литературному институту, мне хорошо известны. И от него можно бы ожидать, что, поблагодарив за призыв, он скажет патриарху, что к нему его призыв изрядно запоздал, ибо он давным?давно вывел целую галерею именно святых русских людей — бесстрашных защитников родины. Это герои его романов «Батальоны просят огня» (1957), «Последние залпы» (1959), «Горячий снег»(1969), «Берег» (1975), «Выбор» (1980)… Это истинные святые русские офицеры Княжко, Васильев, Никитин… Родные братья таких же святых великомучеников, как Зоя Космодемьянская, Матросов, Карбышев, Яков Джугашвили… Известно ли его преосвященству, когда батальоны просят огня, знает ли он, что снег может быть горячим, жгучим, пылающим?..

Одних только Героев с Золотой Звездой на войне оказало около 13 тысяч. А сколько без Звезд!.. Крайне странно, что после самой великой войны и самой великой победы в истории нашего народа, победы, спасшей родину, мир и христианство, русская церковь не нашла возможным причислить к лику святых ни одного из многих миллионов истинных героев и мучеников. Можно понять, почему это не произошла в советское время. Но теперь?то, когда президент стоит в церкви со свечкой, почему? За четверть века — почему? Партийность мешает, как когда?то в чем?то мешало порой дворянское происхождение, что, впрочем, не помешало многим из дворян добиться немалых успехов и оказаться на большой высоте. Ульянов?Ленин, Дзержинский, Орджоникидзе… Да что там! Возьмите хотя бы всех Михалковых. Были?то мелкопоместные, а как развернулись!

Да, Зоя Космодемьянская (1923–1941) и Александр Матросов (1924–1943) были комсомольцами, а генерал?лейтенант, бывший царский офицер Карбышев Дмитрий Михайлович (1880–1945) и Яков Иосифович Джугашвили были членами партии. И это для церкви каинова печать? Какая бездна между церковью, проповедующей любовь, справедливость, и народом с его героями и мучениками, победами и горем… А ведь как имена святых советской эпохи способствовали бы единению народа.

Я бы лично ежедневно молился святой Зое…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.