На просторах гламурной мистики

На просторах гламурной мистики

Литература

На просторах гламурной мистики

ЛИТПРОЗЕКТОР

Ольга ШАТОХИНА

Мода на Учителей никогда не заканчивается. Таких или этаких. Прямодушных правдорубов, тщательно прячущих кукиши по дальним потайным карманам, прежде чем продемонстрировать душу нараспашку, или зыбких туманопускателей, обладающих способностью убедить каждого потребителя учительской Истины в его собственной личной исключительности.

А если есть спрос, будет и предложение. Раз не иссякает поток потенциальных учеников, будут исправно плодиться и производители продукта, похожего на поиски Истины.

Иногда Учителя даже бывают искренними. По крайней мере в начале пути – пока не набежала жаждущая сыграть очередного короля свита из практичных мажордомов, узревших бизнес-перспективу, и фанатов-шлейфоносцев, осчастливленных иллюзией причастности к мистической тайне.

В чём же секрет популярности Пелевина? В том, что подходит он, а точнее сказать, годится как бывшим браткам, ставшим бизнесменами, так и законопослушным, обременённым кредитами клеркам. И тем людям, которые долго и терпеливо изучали учение дервишей или ещё какую эзотерическую премудрость. Эта весьма увесистая прослойка – от героев Минаева до любителей Мамлеева – и есть клиентская база Виктора Олеговича.

Пелевин рисует метафизический базар, обширный рынок идей. Раньше торговцев из храма выгоняли, а теперь идея и вера для многих стали весьма ходовым товаром. Спрос есть – времена-то тяжёлые, смутные. Ищем опору в чём можем, и нам упорно кажется, что, если мы самостоятельно обнаружим некую великую истину, это снимет все вопросы.

А тут – оккультно-философский супермаркет, в котором всякий может найти себе что-то по вкусу, получив в качестве подарка по рекламной акции ощущение приобщённости к чему-то тайному и едва ли не запретному.

Вот рассказ «Тхаги» из нового сборника. Повествует он о том, как желающий по полной программе послужить мировому злу персонаж перепробовал все экзотические религии и в конце концов набрёл на притаившийся где-то на окраине каменных джунглей Москвы автосалон, где, поджидая нечастую добычу, коротают время за продажей изделий отечественного автопрома адепты секты душителей. Тут много чего есть – подробная этнографическая информация о зловещих служителях богини Кали, стёб над многочисленными ориентоподобными гуру и их адептами, щепотка насмешки над «хозяйственными инспекторами Троице-Сергиевой лавры», глум над искателями истины, отчётливый привкус безмерной тоски, позаимствованный из русского критического реализма, и провокация, рассчитанная одновременно и на защитников советских святынь, и на их ниспровергателей: «Борис кивнул на фотографию исполинской женщины с мечом на вершине холма.

– Волгоградская Родина-мать. А рядом, – он указал на фотографию барельефа с застывшей в воздухе воительницей, – так называемая «Марсельеза» с парижской триумфальной арки. Исторически и географически довольно удалённые друг от друга объекты. Но обратите внимание на странное сходство. В обоих случаях это женщина с большим ножиком в руке и открытым ртом…

…Соблюдены по меньшей мере три главных черты канонического портрета. Как я уже сказал, преогромный ножик, открытый рот и, самое главное, танец на трупах.

…Самое жуткое изображение Кали – на плакате «Родина-мать зовёт», помните, такая седая весталка в красной хламиде. Именно её суровый лик был последним, что видели колонны солдат, которых приносили в жертву к седьмому ноября и первому мая… Только избранный может, увидев фотографию волгоградской статуи, узнать в ней богиню смерти».

Хотите политического памфлета? Есть, как не быть, наши искатели истины иной раз бывают политизированы, так не упускать же эту клиентуру: «...В те годы, когда Гайдар спасал страну от голода, а Чубайс от холода, Добросвет несколько раз сберёг Россию от вторжений из кетаминового космоса, причём зону конфликта чудовищным усилием удалось удержать в границах его собственной психики».

А добавить к этому ладно скроенный сюжет – и становится понятно, в чём обаяние Пелевина. Баять он ловко умеет…

Ругают Пелевина очень аккуратно. Откровенных ляпов в его книгах не так уж много, а ореол культовости давит даже на тех, кто сам вряд ли найдёт слова в обоснование величия ПВО. «Любой этнограф, знакомый с особенностями евразийского детства, знает, что в подростковой среде соблюдаются строгие социальные протоколы, нарушение которых чревато такими же последствиями, как неуважение к тюремным табу». В среде читателей ситуация сходная…

При этом всякий момент или эпизод, за который можно было бы обругать от души, будь произведения Пелевина писаны строго всерьёз, подаются так, что невозможно понять, на чьей стороне автор и каково его собственное мнение. И над кем же он в конечном итоге глумится.

Несомненная одарённость, умелая манипуляция брендами и трендами из всех областей современной материальной и духовной жизни – и вот вам феномен ПВО. Многие пытались повторить успех, но ни у кого не получается изящно замаскировать свою расчётливость.

Каждый волен понимать как хочет. Из-за такой многозарядности эффект ПВО и оказался не в пример сильнее эффекта «Духлесса», ориентированного на достаточно узкий манагерский слой. Или, к примеру, те, кто читает фантастику, обычно не читают эзотерическую литературу, и наоборот. Пелевина читают и те и другие.

О том, что это отнюдь не случайность, свидетельствует реклама «Ананасной воды…», согласно которой 150?тысяч обсуждают эту книгу, полтора миллиона недостаточно преданных, чтобы купить, ищут, где бы её скачать, а 15?миллионов вообще никогда не слыхали о Пелевине. Ты купил – значит, посвящённый.

Людям хочется читать тайного писателя. Хотя, если вдуматься, – какая тут тайна, какая избранность при тираже в 150?тысяч! Но созданный в коллективном сознании образ аскета, отшельника, отрешённого творца оказывается куда сильнее фактов.

Люди хотят не истины, а поиска истины, подтверждения того, что вот ты, именно ты способен сам до неё добраться сквозь все препоны и недомолвки. Но тратить на это действительно всю свою жизнь, вкладывать душу без остатка редко кто согласен. Нужна удобоваримая смесь трудностей, мудростей и весёлостей. Не сбивать же в самом-то деле ноги в кровь на каменистой тропе познания!

Если взять Лукьяненко с его «Дозорами» как вариант популярной литературы и прибавить к нему «Тайну» (или что-нибудь ещё более заумное) как чистую идеологию, да приплюсовать некую толику латиноамериканского магического реализма старых добрых времён (вроде «Ста дней одиночества»), – будет то, что надо. Смешать, но не взбалтывать. И это что-то будет очень похоже на труды ПВО.

При всей иллюзии проникновения в тайну, тщательно сконструированном «двойном дне», обеспечивающем впечатление, что среди читателей избранных есть некоторые совсем уж избранные, которые могут найти в книгах Пелевина какую-то суперособенную вишенку, – это не революция. И не откровение. Это кубик Рубика, который можно вертеть по-всякому, но от этого он не перестанет быть игрушкой.

Никаких совсем уж невозможно сияющих – и внушающих благоговейный ужас своим светом – истин вы тут не найдёте. Всё так, как вы и сами могли бы написать в своём Живом Журнале, только обобщённее и многозначительнее: «Люди из вчерашнего завтра, полноватые и старомодно стриженные, стоят в надувных скафандрах у своих пузатых ракет, а над ними в бледном зените скользит ослепительная стрелка стартующего звездолёта – невозможно прекрасный полдень человечества. Рядом отсыревшие за четверть века закорючки букв – фантастические повести, такие же придурочные и чудесные, как рисунки, пронизанные непостижимой энергией, которая сочилась тогда из всех щелей. И если разобраться, всё об одном и том же – как мы поймаем пространство и время, построим большую красную ракету и улетим отсюда к неведомой матери».

Опять набор три в одном – ностальгия, стёб, провокация. И в том же произведении пассаж для любителей треша: «Мои предки были волосатыми низколобыми трупоедами, которые продалбливали черепа и кости гниющей по берегам рек падали, чтобы высосать разлагающийся мозг… Потом в них вселился сошедший на землю демон ума и научил их магии слов».

Вот уж точно научил – на свою голову…

Читатели, обсуждающие, кто есть Виктор Олегович, сам ли он пишет и где нынче таится от мира, только подливают масла в огонь, подтверждая тем самым всё сказанное выше…

«Как читатель всех книг ПВО, как честно купивший и, естественно, прочитавший книгу «Ананасная вода…», – пишет texcontem в ru_pelevin, – предлагаю Виктору Олеговичу эксперимент – не спеша, не за год на потребу рынку, а по велению души, на интересную лично ему тему написать и издать тиражом около 1000 (одной тысячи) экземпляров строго по подписке и со своим автографом Книгу».

В комментариях к этому посту – готовность присоединиться к клубу совсем уж избранных за свои относительно умеренные денежки, споры, для рынка или не для рынка пишет ПВО сейчас (оцените тираж ещё раз и ответьте на этот вопрос сами), идея скинуться так основательно, чтобы Виктору Олеговичу никогда больше не пришлось бы утруждать себя писательством, а посвятить всё время медитации…

Вроде бы не очень вежливо по отношению к кумиру. Но умеренное – скрытое и не очень – хамство по отношению к читателям есть ещё один фирменный знак самого Пелевина, заставляющий вспомнить о нравах современного Интернета или манерах тех, кто ведёт всевозможные тренинги по самосовершенствованию. Многим нравится такое обращение с собой. Вот тренер Пелевин и продолжает свой «лайфспринг+++» с периодичностью раз в год. Было бы чаще – примелькался бы. Реже… могут и позабыть. Непредсказуемо – но по правилам. «В общем, заглянуть в тёмную душу генерала Шмыги я даже не пытался – хотя подозреваю, что там меня встретило бы близкое жестяное дно, покрытое военным камуфляжем «под бездну».

Виктор Пелевин. Ананасная вода для прекрасной дамы . – М.: Эксмо, 2011. – 352?с. – 150?000?экз.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 5 чел. 12345

Комментарии: 11.02.2011 10:53:31 - Валентин Иванович Колесов пишет:

Большое спасибо

Теперь я понял, почему я не воспринимаю Пелевина. Я из другого сословия. Евоное сословие побогаче меня, оно его и кормит. А я - совок. _http_://lit.lib.ru/o/osxkin_i_w/ «Советский русский"

09.02.2011 11:36:16 - Ефим Суббота пишет:

Пелевин - любитель "подземного смеха"

В своём романе "Чапаев и пустота", который правильно было бы назвать "Пелевин и пустота", Пелевин с презрением рассказывает о прячущихся от набегов под землёй жалких людишках, которые смеются никому не слышным "подземным смехом" над своими захватчиками. Вот он сам и есть этот любитель "подземного смеха". Смеяться так ему безопасно где-то там под ногами до самого конца!