Впали в спячку / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет

Впали в спячку / Искусство и культура / Художественный дневник / Балет

Выбор первого балета для новехонькой исторической сцены вполне понятен — после сюрпризной оперы «Руслан и Людмила» театру важно было показать нечто привычное, парадно-помпезное, адекватное новоимперскому зданию. Ради этого Большой не постеснялся сделать натяжку — вовсе «Спящая…» не премьера, а перелицовка давнишнего спектакля Юрия Григоровича, сделанного, в свою очередь, по его же предыдущей редакции. Дело поручили 84-летнему автору, но, как всякая перелицовка, и эта оказалась хуже предыдущей, несмотря на богатые вышивки да позументы.

Странную услугу оказали спектаклю сценограф Эцио Фриджерио и художник по костюмам Франка Скуарчапино. Вместо старенькой «одежды сцены», сотворенной художником Симоном Вирсаладзе, у спектакля появилось ну очень богатое оформление. Видимо, оно «съело» весь бюджет, ведь за полтора часа действа его так и не сменили: громадные белые с золотом колонны обрамляли и дворец Принцессы Авроры, и лес, в котором охотился ее жених Принц Дезире, а полом и землей служил нарисованный ковер с золотыми загогулинами. Итальянское барокко вкупе с русской неэкономностью напрочь подавило все тонкие мотивы спектакля, и без того спрямленные режиссурой и хореографией: ни томления чувств будущей пары, ни предчувствия счастья принца, едущего в ладье по лесу... Даже созданные Феей Сирени наваждения смотрятся на этом ковре посреди колонн «чисто конкретно», зато над роскошной залой витает бессмертная и незапланированная тень потемкинской деревни.

Кордебалет не лажал, но и не блистал синхронностью. Толком освоить сцену труппа не успела, а «железная рука Грига» уже не сработала — девочки отвыкли от обращения на повышенных тонах. Глаз спасался на главных героях. Ставшая за мелькнувший год мамой Принцесса Аврора — Светлана Захарова демонстрировала блестящую форму: в танце у нее по-прежнему «ничего личного», но очевиден уверенный балеринский класс — большие позы, роскошная стопа, умение вырулить в пируэт даже при «недокрутке» партнера. Интригой было появление американца Дэвида Холберга, на чьем контракте с Большим еще не высохли чернила. Он оказался безупречен в классическом стиле, заставляя вспомнить подзабытые манеры благородного танца.

В итоге получилось не то чтобы пушкой по воробьям, а проще — заурядность в богатой раме. Театр хотел удивить наверняка, но вместо золотой середины выдал позолоченную посредственность. «Спящая…» оказалась похожей, как сестра, на «Раймонду», обновленную незадолго до закрытия Старой сцены. Зрители там тоже торжественно скучали с подобающим случаю выражением лица. Ущипните меня, хочу, как принцесса, проснуться — это не та труппа, которая несколько месяцев назад танцевала Chroma Макгрегора. И совсем не та, что семь лет назад на том же месте упоенно плясала «Баядерку» с разрушающимся храмом.

Лейла Гучмазова