Оранжевая революция

Оранжевая революция

В 2005 году в республике чуть было не свершилась «Оранжевая революция».

Если помните, мода на цветные революции пошла именно тогда и началась с Украины, где однажды народ вышел на майдан и сказал, что он вот не уйдет до тех пор, пока ненавистный режим не сдаст ключи от коридоров власти.

У нас, как и у всей страны, как раз в то время случилась монетизация льгот. Это когда министры российского правительства подсчитали, какие колоссальные убытки государству приносят розданные всем и вся, начиная, естественно, с пенсионеров, льготы не бесплатный проезд, проход, пронос, провоз, проживание и т. п., и решили это безобразие немедленно прекратить, а вместо ковровых льготометаний дать конкретно денег конкретным бедным россиянам.

Идея, разумеется, не новая и правильная, но воплощена она была в лучших традициях шоковой терапии. Просто в один прекрасный день пенсионерам сказали, что теперь за проезд надо платить, так решил министр Зурабов.

Пенсионеры, естественно, решили, что караул-грабят, и стали громко возмущаться на остановках. В республике, разумеется, митинги были обращены против Бабая, хотя справедливости ради надо отметить, что он яростно ругался на монетизаторов и всячески пытался сохранить какие возможно льготы во вверенном ему регионе.

Тем не менее, руководитель нашей оппозиции, мой добрый товарищ Рамиль Б. решил использовать такой шикарный повод, чтобы потрепать своего старинного сначала друга, а потом недруга Бабая.

Рамилю Агзамовичу, который раньше был настолько близким соратником деда, что в девяностые годы даже как-то возглавлял его предвыборный штаб, помогали некоторые другие бывшие друзья Бабая, ныне его недолюбливавшие и находящиеся, в частности, в Татарстане, а также в здании в самом центре Москвы, которое в переписке по скайпу все приличные люди обозначают вот так:

М_М_М_М_М_М_М

Правда, похоже? Мы, кстати, потом довольно близко познакомились с теми людьми из-за этой изгороди.

Эти люди из Татарстана и Москвы не только просили Рамиля Агзамовича быть оппозиционером и держать Бабая в тонусе, но еще и помогали оппозиционеру в его непростом положении заниматься бизнесом и довольно уверенно держаться на плаву и быть официально весьма небедным человеком.

В общем, Рамиль Агзамович был не брызжущим слюной одиночкой, а умным и вполне себе циничным, весьма солидным человеком, с которым и воевать-то было приятно.

Бабай почему-то сильно не любил Рамиля Агзамовича, как и всех тех друзей, которые стали потом врагами, но мы понимали, что иметь единственным представляющим реальную силу оппозиционером умного человека гораздо лучше, чем если бы в его отсутствие на это свято место прорвался бы какой-то идиот.

Могу ответственно заявить, что если бы оппозицией во времена монетизации льгот управлял не Рамиль Агзамович, а кто-то из удерживаемых им отморозков, то в 2005 году Белый дом возмущенная толпа сравняла бы с землей.

Дело было так. Монетизация льгот выпустила джинна из бутылки – народ захотел на улицы, шуметь и требовать отобранное обратно. В республике это движение возглавил Рамиль Б.. Его целью было, как всегда, подергать деда, чтобы он понимал, что большой брат смотрит за ним, в покое не оставляет и при случае может устроить ему большую козу даже у него на родине. Разумеется, реально жечь Белый дом и поднимать чиновников на вилы Рамиль Агзамович не собирался.

Прошли несколько митингов. Монетизация продолжалась, количество недовольных быстро росло, как и количество участников митингов.

Людям хотелось экшна, хотелось что-то делать, чтобы их услышали, но Бабай и нам запрещал вступать с митингующими в переговоры, и сам категорически отказывался выходить к людям и объяснять, что это за монетизация такая и как при ней выжить пенсионеру. Бабай был по-детски обижен на тех, кто митинговал, считая, что верный его народ, раздразненный веременковщиной и нашим псевдолиберализмом, стал крайне неблагодарным, не понимающим своего счастья, заключающегося в том, что Бабай, в отличие от большинства коллег, о нем, о народе, думает.

Он ведь действительно, честно говоря, постоянно делал что-то, как ему казалось, нужное для народа – строил газопроводы, школы, больницы, клубы и так далее, выкручивая руки сыну, чтобы он профинансировал то один объект, то другой. А тут вдруг тысячи людей на улицах, которые требуют отставки Бабая, да еще и обвиняют его в том, чего он на самом деле не совершал. Бабай очень обижался и во время каждого митинга уезжал куда-нибудь подальше по районам. А митингующие были уверены, что Бабай уезжает потому, что их боится и не хочет с ними разговаривать.

В конце концов митингующие назначили шествие к Белому дому через весь город, обещая, что к президенту придут 10 тысяч человек и потребуют ответа по всем пунктам повестки дня.

Бабай снова собрался по районам, в худших выражениях обругав министра внутренних дел и Радия за неумение, как он говорил, «справиться с горсткой отщепенцев».

Толпа, узнав, что дед опять уехал, была преисполнена злости и решимости. Б. шел во главе. В толпе появились призывы повторить в республике оранжевую революцию.

Милиционеры перекрыли подходы к Белому дому автобусами и грузовиками, а также выставили оцепление численностью в несколько тысяч бойцов.

Однако после налета Веременко и Савина среди этих бойцов не было ни малейшей уверенности в том, что они сделают правильную ставку, если будут активно участвовать в жестком подавлении антирахимовского митинга, случись таковое. У нас было полное понимание того, что многие под напором толпы просто разбежались бы, а потом примкнули к победителям. Поэтому Белый дом, выглядевший тогда как осажденная крепость, был, на самом деле, гол как сокол.

Толпа, остановившись у автобусов, начала требовать к себе Бабая или кого-то из других высших руководителей.

Под теми или иными предлогами в командировки, правда, разъехались, пожалуй, все столоначальники, кроме членов нашей молодежной ОПГ.

Радий Х., понимая, что, если к людям никто не выйдет – дело запахнет керосином, принял единственно возможное решение и залез на грузовик-трибуну.

Митингующие были поражены тем, что впервые второе лицо (по факту тогда это было так, не спорьте те, кто был формально выше!) в политической иерархии республики вышло к толпе недовольных. Власти региона раньше всегда говорили только с послушными и счастливыми китайскими болванчиками, преисполненными благодарности руководству за заботу о них, недостойных.

Радий начал говорить в полной тишине:

– Уважаемые товарищи! То, в чем вы сейчас участвуете – политическая провокация!

Текст дурацкий, согласен. Но у нас не было времени его продумывать, все было спонтанно.

Естественно, слова Радия были заулюлюканы первыми рядами, состоявшими из наиболее активных протестующих.

Однако сам факт появления такого большого начальника перед простыми людьми сделал свое умиротворяющее дело. Попытки обратить выход Радия в катализатор разгрома Белого дома пресек уже Рамиль Б.. Отобрав микрофон у упомянутых выше активных маргинальных коллег, он назвал выход Радия, с которым, кстати, они уже сто лет как были хорошо знакомы, мужественным поступком и попросил соблюдать спокойствие и на провокации действительно не поддаваться.

Люди, в принципе, были согласны с тем, что поступок был мужественным – я могу это говорить, потому что сам все время находился в толпе и понимал, чем она дышит. Так, слово за слово, митинг выдохся, и люди разошлись.

С этого дня столь массовых выступлений уже не было.

И можно, конечно, говорить о том, что оранжевую революцию разогнал идиотский «контрмитинг», который по жесткому настоянию Бабая был организован в апреле 2005 года. Туда по разнарядке главам районов были свезены тысячи жителей республиканских окраин. Им были розданы дурацкие плакаты типа «Отстоим Бабая», а для солидности вокруг гусарили в камуфляже «бойцы» потешных войск великого и ужасного «Союза молодежи» – особенно патриотично настроенные студенты ВУЗов; но в реальности просто обиженные люди выпустили пар, увидели, что начальство их точно услышало и перестали митинговать, начав заниматься своими делами.

Тем более что, как я уже говорил, Бабай все возможные меры по борьбе с монетизацией льгот принимал, и люди это видели.

А с Рамилем Агзамычем, как мы тогда поняли, можно спокойно иметь дело. Бабай кричал, топал ногами и требовал разнести по кирпичику все, что принадлежит Б., и мы брали под козырек. Но линия обороны у него была организована грамотно и зацепить его можно было только «по беспределу», а нам совсем уж отморозками быть не хотелось, потому как жизнь длинная, шарик круглый и чересчур злые действия всегда и обязательно рано или поздно обратно вернутся.

Только однажды у офиса Рамиль Агзамыча на проспекте Октября вдруг ни с того ни с сего собралась тысяча пенсионеров, которые требовали заплатить им дивиденды с акций созданного им в девяностые инвестфонда навроде МММ. Фонд этот Рамиль Б. действительно грешным делом создавал и дивиденды, как и все тогда, платить обещал, но не особо платил, разумеется. Моя мама, отнесшая все наши четыре семейных ваучера в этот ЧИФ, получила процентов на пару буханок хлеба, как она подсчитала.

Ну какой-то хулиган и дал в «Комсомольской правде» объявление, что, мол, завтра в том самом офисе Б. на проспекте Октября всем платят обещанные дивиденды. Народ и собрался. А там уже поджидает случайно проходивший мимо лидер республиканского отделения одной из как бы оппозиционных партий, упоминавшийся выше Саша С.. Помитинговали мы, правда, тоже, не вламываясь в офис. Азгамыч, по-моему, шутку заценил, а Бабаю это был так совсем бальзам на раны, мол, ты мне митинг – и я тебе митинг, он и успокоился немного по этой теме.

А Б. потом всегда можно было спокойно позвонить, увидеться и обо всем договориться. Давай, мол, мы тебя вот как мочканем, а ты нам вот так вот жестко ответишь. Как-то раз я его даже попросил вынести выговор за вмешательство в личную жизнь противника какого-то его сисадмина, который всякой фигни понаписал на моей страничке в соцсетях. Рамиль Агзамыч был возмущен не меньше моего и виновных наказал.

На том и разошлись.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.