Битва за столицу

Битва за столицу

Итак, элита относилась к политическому детоубийству со злорадным ликованием, надеясь, что Бабай окажется не менее серьезно настроенным, чем на известной картине его старший коллега Иоанн Васильевич, завоевавший полтысячи лет назад без боя башкирские земли.

Компромат на Урала все несли чрезвычайно охотно.

Папка Радия под страшным кодовым названием «У.М.Р» пухла как гангрена и скоро доросла до размера огромного шкафа, занимавшего у него полкомнаты отдыха.

Тот указ о приватизации ТЭКа, за исполнение которого выгнали с волчьим билетом Тимербулатова и Власова, сразу же был отменен, и было всенародно объявлено, что ТЭК снова будет государственным, а случайных людей из управления им выгонят к чертовой матери, не взирая на происхождение.

К раскручиванию приватизации нефтянки в обратную сторону были привлечены и МВД, и прокуратура, и налоговая, и все остальные, кто надеялся, что таким образом исключат капризного и взбалмошного посредника, который все увереннее встает между ними и Бабаем.

Урал пытался огрызаться. Наиболее серьезную ставку от сделал после неудачного захвата власти во всей республике на попытку захватить власть в столице региона.

Возможностью для этого был все тот же козаковский ФЗ№131, надругательство над которым было подробно описано чуть выше.

Да, выборы мэра это надругательство отменило, однако оставались выборы депутатов городского совета. В столице, правда, нужно было в этом случае провести 35 кампаний, по числу избирательных округов, это означало серьезные траты сил и средств, но Урал был к этому готов, выписал пиарщиков из Москвы, и началась знаменитая в республиканском политбомонде Битва с «ураловскими» за столицу.

Ставка Урала была правильной, и шансы его на победу были весьма велики.

Если бы он действительно провел в Горсовет про-своё большинство – он назначил бы мэром себя или своего человека. Эту должность он мог бы удерживать сколько угодно времени, причем абсолютно не завися от федералов ни в политическом смысле (все ведь зависит только от выборов, помните нашу «правдивую» агитацию?), ни в материальном – нефтезаводы дадут средства на функционирование миллионника легко, и еще сто раз по столько останется.

Столица, один из 10-ти крупнейших городов России – альфа и омега экономики республики. Все остальные районы и города, за исключением единиц – это лишняя нагрузка, хомут, который несли все те же нефтезаводы. Сбросить этот хомут, но обладать преимуществами хозяйничанья в сердце республики – мечта олигарха, да и только. Поэтому Урал не скупился на кампанию по выборам в Горсовет. В итоге мы снова пережили в столице 2003 год.

Урал время от времени все-таки восприимчив к информации. Уроки Веременко и Савина послужили ему впрок. Он четко следовал их лекалам.

На горожан хлынули потоки информации о том, какие идиоты и воры ими сейчас управляют. Мэр – мудрец Павел К., считавшийся республиканской элитой странноватым, потому как сидел на безумных деньгах и не крал ни копейки, отказываясь от любых предложений, от которых сложно отказаться, – изображался лютым коррупционером и дураком.

Бабая по имени ураловские агитки не поминали, но в целом республиканские власти полоскали тоже на чем свет стоит.

Республиканские элиты разделились на два лагеря – мы были «бабаевцы», а оппоненты получили название «тэковцы».

Среди последних были сотрудники всех нефтяных и околонефтяных предприятий республики, а также те, кто зависел от них по бизнесу.

«Бабаевцами» были все остальные. Их было гораздо больше, но у тэковцев было много кэша для кампании, а мы были на их фоне нищими, как церковные мыши.

Однако у нас был кураж, а также простое и понятное задание от Бабая:

– Если не дай бог хотя бы один тэковец (он тоже использовал этот термин) пройдет в Горсовет – значит, толку от вас никакого.

А это не сулило никаких карьерных перспектив, и такая перспектива нас не радовала.

Затевать эту войну нам было тяжко. Было понятно, что Урал поражения в ней нам не простит, потому что для него победа сулила бы слишком много плюсов и возможность впервые в жизни разговаривать с отцом с позиции силы, обладая собственным политическим ресурсом, а не выпрашивая у него как всегда политические и экономические подачки.

Также мы не были слишком наивными и понимали, что горячо любящий единственного сына отец рано или поздно успокоится, Урал извинится и все вернется, пусть и не в стопроцентной точности, но на круги-таки своя.

При этом, разумеется, видеть каждый день свидетелей, а тем более активных участников своего разлада им не захочется – это мы тоже хорошо понимали. И тогда-то точно наши карьеры на текущих должностях закончатся.

Но – двум политическим смертям не бывать, одной не миновать, решили мы (может, потом за честную службу Бабай чего подкинет на пенсию) и сели чесать затылки, думать, как нам супостата лютого Урала победить.

Самым структурированным из нас всегда был бывший студент Радия и тоже Урал, только Х., начальник Управления внутренней политики.

Он, как всегда, сделал таблицу – «План мероприятий», заполнил в ней часть со своими привычными всевозможными относительно честными правовыми технологиями и предложил нам думать над остальным.

Ну, допустим, план-то мы составили лихо. Но у нас не было ни копейки на его реализацию. Потому что на все предыдущие кампании, да вообще на все незапланированные расходы раньше как раз тэковцы и давали. Кто-то смешно пошутил – мол, давайте ураловским позвоним, может, они дадут по привычке.

А кампания сулила быть не дешевой – тэковцы на расходы не скупились, и мы за рубль двадцать им эффективно противостоять бы не смогли.

В этом месте читающим этот текст прокурорам-милиционерам еще раз напоминаю, что книжка эта – не мемуары (до коих автору еще, надеюсь, далеко) и не публицистика, а самый настоящий, пусть и основанный на реальных событиях роман, т.е. плод моего больного воображения.

Потому что дальше был фаундрэйзинг по-русски, наша пора чубайсов с коробками нала в Белом Доме.

Мы собрали «пул инвесторов» – людей, которые были не самыми плохо обеспеченными жителями столицы, и сказали им, что отовсюду мы слышим стоны, а им предоставлена большая честь – погибнуть за святое дело, мочилово между отцом и сыном. В награду вам, товарищи, будет место в списке избранных в новый Горсовет новых отцов города. Ну и естественно, строгий секрет, полнейшая тайна вкладов, союз меча и орала.

Коммерсанты в республике, как и везде, наверное, народ совсем не глупый, и может, им бы и стоило призадуматься – лезть ли между жерновов. Но и неглупым людям очень уж хотелось помечтать о том, как здорово будет вести бизнес в их родном миллионнике без строгого надзора за наиболее сладкими темами сановного отпрыска. В общем, владельцы магазинов, автосалонов и гостиниц решили, что пара десятков тысяч у.е. на мечту – ерунда. Тем более, дело было в тучные докризисные годы. Так мы нашли финансирование для кампании.

Началась «война компроматов».

Тэковцы обливали дерьмом нас, мы отвечали тем же. Мы с Радием были крайне удивлены тем, что стали настоящими участниками публичного политического процесса – в тэковских газетках печатались даже карикатуры на злобных негодяев-коррупционеров, в основном на какого-то страшного-престрашного «Циркония», также встречались на некоего «Простислава Муртазагулова». Электорат опять сходил с ума, не понимая, кто с кем и за что воюет. Но интерес к выборам был большой, люди, разогретые выборами-2003 и референдумом, чувствовали, что их голоса кому-то нужны, и реагировали на происходящее с любопытством.

Иные вопросы лучше обсуждать, отъехав в лесочек

Понимая, что столица в то время была довольно оппозиционно настроенным городом, мы не позиционировали наших кандидатов как представителей партии власти. Если у кого был единороссовский бэкграунд – мы это тщательно скрывали. Наши кандидаты были такими маленькими Веременко, правдорубами и своими парнями. Разгул демократии, одним словом, был полнейший. Все обсуждали с избирателями самые острые проблемы, все обещали их решить. Для республики, привыкшей десятки лет голосовать, как начальство велит, а то с работы выгонят – это и было еще одно, свое собственное начало 90-ых, начало перестройки.

Однажды тэковцы даже решили организовать «многотысячный митинг», о чем гордо сообщили накануне СМИ. Он поставили перед зданием Горсовета грузовик, взгромоздили на него пару оппозиционных завсегдатаев-одиночек с верными двумя десятками активных старушек, а для придания митингу массовости привезли на автобусах работников нефтепрома.

Было очень забавно смотреть, как они стояли поцехово, стройными рядами, совершенно не понимая, зачем они здесь находятся и слушают чьи-то бредни на предмет того, что на выборах в Горсовет надо выбирать таких-то и не надо таких-то. Журналисты, придя на обещанный тэковцами «многотысячный митинг», очень хохотали над этой нелепицей.

А кампания закончилась, как и велел Бабай. Ни один тэковец депутатом не стал. В день подсчета голосов дед сиял как намазанный блин:

– Инэн-сэккан, сищас все блят намэляр поняли наверно апят24, кто в республике хозяин?

А мы после подсчета с чувством выполненного долга напились как поросята и стали с тоской думать, что же будет с родиной, а главное с нами, когда случится возвращение блудного сына.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.