Сдали сессию / Политика и экономика / В России
Сдали сессию / Политика и экономика / В России
Сдали сессию
/ Политика и экономика / В России
Госдума шестого созыва наконец сдала свою первую сессию. Экзамены этой весной были сложные — тут вам и законы о митингах, и об НКО, и о клевете, и об ограничениях в Интернете. Как оценивают итоги первой сессии сами «экзаменующиеся»? И какие оценки выставит Думе ее главный экзаменатор — избиратель? Об этом на страницах «Итогов» спорят лидер фракции «Единая Россия» Андрей Воробьев и глава фракции «Справедливая Россия» Сергей Миронов.
С одной стороны
Андрей Воробьев: «Мы не запрещаем, а только наводим порядок»
— Андрей Юрьевич, вы себя комфортно чувствуете, когда скандальные законы принимаются только силами вашей фракции?
— Приятно, когда инициативы находят поддержку, но это случается нечасто. Хотя ЛДПР, КПРФ и некоторые «эсеры» поддержали нас при принятии закона об НКО. В любом случае мы несем ответственность за принимаемые решения. Идет ли речь о законе о митингах или о клевете... Наша позиция аргументирована в том числе международным опытом и здравым смыслом. Понятно, что трех тысяч рублей штрафа недостаточно, чтобы клевета не коснулась тебя и твоих близких. Нельзя оставлять безнаказанными такие поступки!
— В прошлом году наказание по этой статье смягчили. С тех пор что, клеветники распоясались?
— Увы, это так! Оскорбления стали весьма часты именно в последнее время. Но я не вижу в поправках к закону какой-либо опасности для образованных и воспитанных граждан...
— Что стало самым ярким событием этой сессии?
Отчет Путина-премьера, утверждение нового правительства, конечно, законы. Но новая Дума оказалась богата не только на события, но и на ощущения. Очевидно, что этот созыв сильно отличается от предыдущего. Хотя наша фракция в большинстве, что позволяет нам принимать нужные законопроекты, но мы стали с большим вниманием относиться к мнению оппозиции. Подчас даже корректируем планы.
— Говорят как раз об обратном и еще о том, что не поддерживается большинство ваших политических инициатив.
— Были законопроекты, за которые получено свыше 400 голосов, то есть оппозиция была с нами, как, например, недавно в вопросе о поддержке аграрного сектора в связи со вступлением в ВТО. Наша неуступчивость — только по части политики. Политика предполагает обмен ударами, это не романтическое свидание! Оппозиция будет недовольна, на то она и оппозиция. Вспомните закон о выборах губернаторов: нашлись те, кто сказал, что это «не те выборы». Но «тех» просто не существует, потому что оппозиции важны не выборы, а власть.
— Но ведь и для вас тоже... Зачем тогда разговоры о диалоге?
— Важно не игнорировать мнение меньшинства. Я считаю, что такая культура должна сохраняться. Оппозиция для нас партнер в дискуссиях и спорах...
— Сергей Миронов говорит, что контактов с «ЕР» у «эсеров» нет...
— «Эсерам» не позавидуешь: у них во фракции есть радикалы, которые мутят воду, вынуждают коллег принимать подчас сомнительные решения. Вряд ли большинство фракции получило удовольствие от итальянской забастовки...
— А вы как оценили этот демарш?
— Как часть своей работы. Забастовка позволила нашей фракции еще больше сплотиться. Люди увидели все это в прямом эфире, кому-то из них это шоу, может, и понравилось, а кто-то наверняка подумал: «Ну и чудаки у нас в парламенте заседают, дурачатся как дети, читая поправки ночью и по слогам». Надеюсь, культура оппозиции будет совершенствоваться и такое не повторится.
— Сергей Нарышкин убежден, что повторится. Считаете, чем больше пара выходит в Думе, тем меньше — на улицы?
— Верно то, что все самое важное и насущное в стране должно обсуждаться и происходить в парламенте, а не на баррикадах. Никто не собирается закручивать гайки. Это было бы недальновидно. Пусть высказываются любые мнения, даже неприятные. Главное, чтобы они не были режиссируемы извне и направлены на отрицание всего и вся ради реализации собственных политических амбиций. Любая уважающая себя страна дорожит суверенитетом, а мы у себя дома хотим думать своей головой. Мы не запрещаем, а только наводим порядок.
— В таком случае зачем в авторы закона об НКО записалась вся фракция? Вы чего-то опасаетесь?
— Мы не опасаемся, но проявляем осторожность, когда речь идет о национальных интересах.
— Фракция готова стать невыездной, если фамилии авторов закона об НКО дополнят список Магнитского?
— Конечно, мы хотели бы сохранить возможность свободно передвигаться по миру. Но можем ли мы не замечать того, что сотни миллионов долларов приходят в Россию, чтобы оказать политическое давление на власть и дискредитировать ее? Cпонсирование организаций и политиков внутри другой страны — самый популярный метод борьбы на международной арене. Между тем на Западе и общество, и оппозиция поддерживают власти в работе с НКО.
— Более того, оппозиция объединяется против партии власти.
— А кто говорил, что будет легко? Да, по каким-то вопросам они консолидированы, и это, кстати, подтверждает развитие нашей политической системы.
— Тем не менее пакет законопроектов, принятых силами «ЕР», создает ощущение, что власть защищается...
— ...Мы отстаиваем свое мнение, но важно не допустить, чтобы правоприменение было с нарушениями.
— Администрация президента к законопроектам руку приложила?
— Это наши законы и инициативы, но мы сотрудничаем и ведем консультации с администрацией президента. Мы партнеры. Это цивилизованная форма работы. Отличие нынешней Думы от предыдущей в том, что она стала открытой площадкой для дискуссий и консультаций. Мы и с лидерами фракций встречаемся и пьем чай, регулярно проходят встречи у президента. Последняя была только что. Обсуждаем самое актуальное, и, поверьте, оппозиция не молчит. Действует и «Открытая трибуна», там вообще кипят нешуточные страсти.
— Наверное, сложно пить чай с людьми, с чьим мнением вы так часто не считаетесь?
— В таких случаях мы переходим на более крепкие напитки. Шучу. Любой диалог направлен на достижение согласия, хотя это и непросто. Но практика показывает, что по важнейшим вопросам мы всегда найдем общий язык.
— Давайте о личном. Вы, например, никогда не были на трибуне столь эмоциональны. Что вдруг?
— Бывает, приходится рвать глотку. Хотя я предпочитаю убедительность и спокойствие. В прошлой Думе были иные правила, сейчас вернулись эмоции. Но, думаю, осенью политика отойдет на второй план. Нас ждут Налоговый и Бюджетный кодексы, а также законопроекты, сопровождающие наше вступление в ВТО.
— А еще Гражданский кодекс и Кодекс об административных правонарушениях на фоне активизации протестного движения...
— Несистемная оппозиция не консолидируется. Посмотрите: никто не кинулся создавать партию! А ведь что проще — объединиться вокруг здравой цели! Но желания участвовать в системной политике у этой оппозиции нет. Зато есть стремление организовать провокации, попиариться на отрицании того, что делают другие и отчасти дестабилизировать обстановку, сидя в фонтане или на столбе.
— Вам лично в какой Думе более комфортно: в этой или предыдущей?
— Мне нравится политика — и тогда, и сейчас. Но сейчас драйва больше. И ответственности.
Светлана Сухова
С другой стороны
Сергей Миронов: «То, что происходит, называется закручиванием гаек»
— Сергей Михайлович, финал первой сессии новой Думы оказался исключительно мощным. Специально готовились?
— Так уж получилось, что три события объединились в одно. Я о трех законах, протащенных силами партии власти, — законе о митингах, законе об НКО и поправках, ужесточающих наказание за клевету. Авторами этих скандальных проектов числятся «единороссы», хотя очевидно, что все они писались в стенах администрации президента. Кто-то на Старой площади пожелал запустить «жесткий вариант» и посмотреть на реакцию общества. В случае необходимости президент всегда может подкорректировать наиболее одиозные нормы, как вышло, например, с лишением свободы за клевету.
— Зато никто теперь не упрекнет Думу за отсутствие дискуссий.
— Больше стало дискуссий. Думаю, тому причиной изменение расстановки сил внутри парламента — «единороссов» стало меньше. И то, что у них нет конституционного большинства, чувствуется. Оппозиции дали говорить. И мы к этому подготовились: выступления явно стали более содержательными и яркими.
Тут важен еще фактор спикера. Если бы на этом месте был Борис Грызлов, никакой итальянской забастовки не было бы. Мне ли не знать техники вопроса: сначала думское большинство голосует за отклонение поправок оппозиции пакетом, а потом за то, что первое голосование прошло с несущественным нарушением регламента. Конечно, при любом раскладе нам было понятно, что «ЕР» продавит свой вариант. Но Нарышкин решил испить чашу до дна и дал нам хотя бы высказаться. Вот это — новелла новой Думы! Отчасти она в факторе нового спикера, чья стилистика ведения заседаний отличается от его предшественников.
— В чем, на ваш взгляд, главный итог сессии?
— Попытка наступления «Единой России» юридически увенчалась успехом, но она терпит политическое и моральное поражение. Что же до оппозиции, то для нее сессия завершилась под лозунгом нереализованных возможностей. Прежде всего из-за штрейкбрехерской позиции ЛДПР. Поэтому мы часто не можем выступить единым фронтом. Но когда такое все же удается, «Единая Россия» нервничает. Да, они проводят свои законы в пику оппозиции, но им от этого не радостно. Они же чувствуют ущербность такого голосования! И им предстоит потом нести всю полноту ответственности за последствия. Вспомните, какую они устроили круговую поруку, заставив всех членов фракции подписаться под законом об НКО.
— Но с точки зрения результата беспомощной выглядит оппозиция...
— Как раз нет. Как показала практика прошлой Думы, наши идеи спустя какое-то время «ЕР» может реализовать и от своего имени. На сей раз, думаю, точно пробьется прогрессивная шкала подоходного налога, налог на роскошь и еще ряд аналогичных инициатив. Когда осенью будет возрастать социальное напряжение, на руку той же «ЕР» окажется наш законопроект по освобождению от земельного налога владельцев единственного участка менее 8 соток. Потери бюджета минимальные, зато позитивный отклик для примерно 40 миллионов семей. Особенно на фоне повышения тарифов ЖКХ.
— Так почему в оппозиционных товарищах согласия нет?
— С ЛДПР нет. Я бы вообще не называл эту партию оппозиционной — она скорее филиал «ЕР». И власть с ней всегда договорится. Мы это поняли, когда пришло известие о губернаторстве Алексея Островского. Вот вам цена за позицию по закону об НКО...
— Тогда еще и речи об НКО не было — весной-то...
— Этот закон уже планировался. Уверен, что сотрудничество между ЛДПР и «ЕР» долговременное и на весь срок этой Думы. Ведь должен же кто-то помогать партии власти преодолевать барьер по федеральным конституционным законам!
— Им и с ЛДПР голосов не хватит... С КПРФ вам проще работать?
— С коммунистами мы уже де-факто в долговременном союзе. Взять, к примеру, наши запросы в Конституционный суд: мы — по закону о митингах, они — по закону о выборах губернаторов. А инициатива Олега Смолина (КПРФ) по расследованию деятельности Фурсенко на посту министра образования? Мы поддержали.
— А с «Единой Россией»?
— Точек соприкосновения нет. Хотя мы далеко не всегда голосуем против их инициатив. Что-то и поддерживаем: например, запрет на рекламу алкоголя и табака. Но по политике однозначно расходимся.
— Как же тогда Елена Мизулина выступила инициатором законопроекта, ужесточающего контроль в Сети?
— Сама идея здравая — в Интернете и правда засилье порнографии. Но после демаршей Wikipedia и журналистов мы засомневались: как бы благими намерениями не оказалась вымощена дорога сами знаете куда. Я лично — противник цензуры в Интернете, так что будем изучать этот вопрос. Но еще раз подчеркиваю: идея закона правильная.
— И в итоге законопроект был принят в нужной «ЕР» редакции. Выходит, помогаете тем, кто не прислушивается к мнению оппозиции.
— Не прислушиваются те, кто стоит за «ЕР», кто реально является авторами этих законов, кто отдает команды. А «единороссам» как раз неудобно и неуютно. Я же вижу их глаза, когда стою на трибуне. Как мне взглядами поддакивают.
— Но при этом никто из них не хлопнул дверью...
— Потому что они пробились к мандату с таким трудом и вынуждены теперь отрабатывать. И многое из того, что они делают сейчас, делается цинично, подчас вопреки здравому смыслу, но ради конкретной политической выгоды.
Депутаты от партии власти уверовали, что «ЕР» их не сдаст. У них немало примеров, свидетельствующих в пользу такого вывода. Не сдают же Александра Ткачева! По моральным соображениям ему бы самому уйти, но нет — держат. Думаю, после того как будущей зимой пройдут международные соревнования на олимпийских объектах, Ткачева «уйдут». Официально — за что-нибудь другое, но на деле вот за все мной перечисленное. Таков уж характер нынешней власти — там никогда не убирают с поста сразу.
— Что ж, посмотрим через полгода... Кого, по вашему мнению, власть больше опасается: Думы или улицы?
— Парламентской оппозиции. Мы более содержательны и четко представляем, что делать в случае победы. Причем желания подвергать «единороссов» люстрации у нас меньше всего. Мы настроены на кардинальные изменения в экономике и социальной политике. Для понимания реальной расстановки сил: на третьих с конца прошлого года выборах в органы местного самоуправления в Ирафском районе Северной Осетии мы получаем примерно столько же, сколько и «Единая Россия». И это притом что они задействовали там все ресурсы и дважды добивались переголосования!
— И что дальше?
— Осенью, если наши прогнозы сбудутся, появится именно социальный протест, то есть не рассерженные политическими фальсификациями горожане, а разъяренные повышением тарифов и платежей граждане. И мы готовы этот протест не только поддержать, но и возглавить. При этом «Справедливая Россия» призывает блокироваться все здоровые силы общества — как системную, так и несистемную оппозицию. Разве что с националистами нам не по пути. И уж точно не с «ЕР».
— Дума внесла свой вклад в изменение политического ландшафта России?
— Существенный вклад. Только не вся Дума, а «Единая Россия» и сотрудничающие с ней. То, что происходит, называется закручиванием гаек. Это ответ на декабрьские и последующие митинги и марши протеста. Ответ неадекватный, не достигающий целей, которые ставила перед собой власть. Они ведь рассчитывают, что испугают и задушат оппозицию, а реакция будет иной. Будет самый настоящий социальный протест.