«Вотерлоу и сыновья»
«Вотерлоу и сыновья»
Сначала было задумано отпечатать эскудо в Германии. Предполагалось, что там в изготовлении денег накоплен большой опыт. Потом решили, что Карел Маранг вступит в контакт с голландской типографией ценных бумаг «Иоган Эншеде и сыновья». Разговор состоялся 2 декабря 1924 г., но желаемого результата не принёс. Слишком трудоёмко заново печатать банкноты и изготовлять для них новые типографские пластины. На это уйдёт много времени. К тому же 100-процентной идентичности с теми образцами, которые представил Маранг (купюры в 1000 и 500 эскудо), все равно не достичь. А почему бы не обратиться к постоянному партнёру португальского банка? Маранг смущён, он не знает, о какой фирме идёт речь. И все-таки, изрядно напрягшись, он вспоминает, что на одной из банкнот видно название фирмы «Вотерлоу и сыновья». Или это мелким шрифтом было напечатано на каком-то документе? Он решается: «Вы говорите о „Вотерлоу и сыновья“ в Лондоне?» Минхер Гуйсман кивает.
На следующий день Карел Маранг получает у «Эншеде и сыновей» рекомендательное письмо для лондонской фирмы. Теперь ему необходимо получить полномочия от Артура Альвеса Рейса. Пришлось прибегнуть к помощи Антонио Бандейры, консула. Его письмо само по себе совершенно безобидно, но впоследствии оно станет уликой против Антонио.
«Я, нижеподписавшийся, португальский посланник в Гааге, настоящим подтверждаю, что предъявитель сего письма Карел Маранг ван Иссельвеере, голландский гражданин и бизнесмен, является генеральным представителем Альвеса Рейса, португальского гражданина, проживающего в Лиссабоне.
Гаага, 3 декабря 1924 г. Сантуш Бандеира»
Ранним утром 4 декабря Карел Маранг отбывает в Лондон.
Фирма «Вотерлоу и сыновья» в те времена пользовалась безупречной репутацией и в Англии, и за рубежом. На её восьми предприятиях трудилось 7 тыс. подданных британской короны. Она же выпускала и королевские почтовые марки.
Возраст фирмы – 114 лет. Её тогдашним президентом был 53-летний сэр Вильям Альфред Вотерлоу, который за свои заслуги перед Англией во время мировой войны получил дворянский титул. В чем состояли эти заслуги, не знал никто, кроме него самого и того, кто пожаловал ему титул «Knight of the British Empire»*. Может быть, это была подделка имперских германских почтовых марок, которые «Сикрет сервис» наклеивала на свою деловую переписку? Или заслуги заключались в подделке имперских банкнот? Точно не смог бы ответить и сам сэр Вильям. Люди его ранга не слишком задумываются, за что их награждают орденами и почётными титулами. Достаточно того, что это происходит.
«Вотерлоу и сыновья» было весьма рентабельным предприятием. В 1923 году его чистая прибыль составила 114 910 ф. ст. В 1924 году её рассчитывали довести до 200 тыс. фунтов. Фирма, управляемая сэром Вильямом, процветает, и это сдерживает озлобленность, которую вызывает деспотизм старого господина у его подчинённых. Президент не терпел никаких возражений, и, когда сэр Вильям поднимался из-за письменного стола во весь свой нешуточный рост (1 м 86 см), всякий разговор прекращался.
Рентабельность фирмы не в последнюю очередь была обусловлена чрезвычайно жёстким режимом экономии. Дирекция размещалась в четырехэтажном жёлтом кирпичном доме на Винчестер-стрит. Здание было совершенно безвкусным.
Карел Маранг появился перед его парадным вводом в послеобеденные часы 4 декабря. Швейцар в ливрее взял рекомендательное письмо и попросил посетителя подождать. Спустя пару минут гостя по скрипучей лестнице провели в глубь здания, в святую святых – кабинет президента.
В тот момент, когда Маранг вошёл в строго обставленный в викторианском стиле кабинет, сэр Вильям ещё держал в руках рекомендательное письмо, в котором говорилось:
«Сэр! Имеем честь рекомендовать Вам предъявителя сего письма м-ра К. Маранга ван Иссельвеере из Гааги. Этот джентльмен обратился к нам с заказом на изготовление португальских банкнот. Мы изучили предложенные образцы и считаем, что эту работу Вы можете выполнить гораздо успешнее, и поэтому мы посоветовали м-ру Марангу обсудить этот вопрос с Вами. Наше предложение состоит в том, чтобы Ваша фирма взяла на себя производство банкнот, мы же охотно возьмём на себя посредничество в их поставке. Были бы Вам обязаны, если бы Вы сообщили нам о своём мнении.
С уважением, «Иоган Эншеде и сыновья».
Сэр Вильям приглашает гостя, приветствует его, сохраняя уважительную дистанцию, приглашает сесть в кожаное кресло. Рассматривает его визитную карточку, в которой гость фигурирует под титулом «Генеральный консул Персии». Молча Маранг протягивает хозяину кабинета очередную бумагу, которая объявляет его полномочным представителем Альвеса Рейса.
Сэр Вильям снимает трубку и приглашает члена правления фирмы Фредерика В. Гудмана, директора отдела «иностранные банкноты».
Маранг вкратце описывает нищенское хозяйственное положение португальской провинции – Анголы. По просьбе португальского правительства в Нидерландах создан синдикат, к которому принадлежит и сам Маранг. Синдикат готов для эмиссии банкнот предоставить кредит в сумме 1 млн. ф. ст. Банк Португалии согласен. Фирма «Вотерлоу и сыновья» должна отпечатать соответствующую сумму денег в португальских банкнотах, переправить их в Лиссабон, откуда деньги с середины февраля 1925 года будут поступать в Анголу. Именно там деньги получат соответствующую допечатку «Ангола».
Карел Маранг умеет убедительно изложить свою позицию. Он говорит на безупречном английском. Его красноречие успешно скрывает от слушателей всю бессмысленность затеи мнимого синдиката.
Не снижая темпа беседы, «полномочный представитель» достаёт из бумажника образцы банкнот. Сэр Вильям, бегло взглянув на них, не скрывая удивления, передаёт Гудману. Тот кивает головой: «Сэр, это не наша продукция. Эти банкноты…» «Скорее всего, их сделали в Америке», – перебивает его президент фирмы. Он уверенно вспомнил, что тогда заказ португальского банка получил конкурент, другая лондонская фирма – «Брэдбэри, Вилкинсон». Зачем же сейчас упускать улов с крючка?
Гудман понимает манёвр шефа. Он извиняется и на минуту выходит из кабинета, возвращаясь с банкнотой в 500 эскудо, на которой изображён портрет Васко да Гамы: «Мистер Маранг, эти банкноты ещё год назад мы изготавливали для Банка Португалии. Может быть, Вы остановитесь именно на них. Соответствующие типографские пластины сохранены».
Маранг, подумав, кивает. Ему знакомы эти банкноты, имеющие хождение в Португалии с 1922 года. Они очень красивы, но в мире денег мерилом ценности является отнюдь не красота. Маранг интересуется, сколько это будет стоить: «Вы понимаете, калькуляция…» Сэр Вильям подходит к своему письменному столу, с деловым видом перебирает бумаги, как будто даже делает заметки.
«Это составит 1500 фунтов, сэр. Но пластины – собственность Банка Португалии, и без его официального и юридически заверенного заказа мы не отпечатаем ни одной ассигнации».
Маранг согласен: «Разумеется, сэр, Вы получите такой заказ. Но я просил бы Вас учитывать деликатность этого дела. В Банке Португалии опасаются утечки информации: возможно противодействие „Банко Ультрамарине“ (португальский заморский колониальный банк), который до сих пор обладал исключительным правом денежной эмиссии для Анголы. В курсе дела только президент Банка Португалии сеньор Родригес и его заместитель сеньор Гомеш».
Сэр Вильям: «Будьте спокойны, сэр, наша фирма умеет отвечать доверием на доверие».
17 декабря Маранг при очередной личной встрече вручает два нотариально заверенных договора: один – между Банком Португалии и колониальным управлением Анголы, второй – между управлением Анголы и Артуром Виргилио Альвесом Рейсом. Из последнего договора следует, что сеньор Рейс уполномочен при определённых условиях организовать новую эмиссию ангольских денег, имеющих хождение в метрополии и в провинции Ангола. В отдельном документе голландская фирма «Маранг и Коллиньон» в лице сеньора Карела Маранга ван Иссельвеере названа представителем Рейса, полномочным размещать заказы, подписывать контракты и вести всю организационную работу.
Сэр Вильям направляет все три документа своему лондонскому нотариусу, который должен их перевести и заверить. Нотариус возвращает и оригиналы, и переводы, подтвердив, что все в порядке. Сэр Вильям делает ещё один шаг. Он направляет доверительное письмо президенту Банка Португалии, в котором запрашивает у последнего полномочия на изготовление банкнот. В силу своего конфиденциального характера письмо направляется в Лиссабон не по почте, а со специальным курьером, которого по предложению Маранга должен подыскать его секретарь Жозе Бандейра, брат португальского посланника в Гааге.
6 января 1925 г. Маранг доставляет тщательно запечатанное и подписанное Камачо Родригесом, президентом Банка Португалии, ответное послание. Письмо датировано 23 декабря 1924 г. Все проблемы, таким образом, решены. Между «Вотерлоу и сыновья», Лондон, и «Маранг и Коллиньон», Гаага, подписывается контракт, согласно которому лондонское предприятие обязуется в течение месяца изготовить и поставить фирме «Маранг и Коллиньон» 200 тыс. ассигнаций с изображением Васко да Гамы, каждая достоинством в 500 эскудо.
Как джентльмен старой школы сэр Вильям не может не подтвердить президенту Банка Португалии получение его ответного письма. 7 января 1925 г. его послание обычным почтовым путём направляется в Лиссабон. В нем говорится:
«Глубокоуважаемый сэр! Имею удовольствие подтвердить получение Вашего доверительного письма от 23 декабря 1924 г. Его содержание принято нами к сведению, о чем Вам с благодарностью сообщаю.
В. А. Вотерлоу».
Письмо было аккуратно зарегистрировано в канцелярии лондонской типографии, но до Банка Португалии оно так никогда и не дошло.