Момот Александр
Момот Александр
«В начале апреля 1996 года журналист газеты «Право и дело» напомнил президенту АО «Данко» о недавнем разговоре, чтобы узнать, когда издание сможет приступить к подготовке публикации о ситуации на газовом рынке Украины и региона. «Ведь есть силы, в том числе и в России, которые хотят этот рынок подмять под себя, использовать непростое положение с расчетами за газ в своих интересах», — говорил Момот незадолго до убийства Шведченко. В апреле же Момот ответил: «Тема слишком острая и опасная. Вот и Александра Шведченко убили недавно. Лучше повременить».
Журналист сказал, что газета как раз готовит материал о гибели президента украинского представительства «Итеры». «Момот проявил к этому самый живой интерес, спросил: в чем мы видим причины организованного убийства Шведченко? И сказал: чтобы браться за такую тему, нужно обладать незаурядной журналистской смелостью. Это прозвучало не только как похвала, но и как оценка опасности «газовой темы», — вспоминает источник.
Александр Момот, наверное, знал, откуда может последовать удар. Но, очевидно, не предполагал, что это произойдет так скоро.
Кстати, в конце мая 1996 года, примерно через неделю после табели президента «Данко», в Донецк приезжали следователи из прокуратуры г. Киева, у которых было в производстве дело по ликвидации руководителя украинского представительства газовой «Итеры». Киевляне пытались разобраться: что общего между убийствами двух Александров — Момота и Шведченко? В возможных мотивах заказчиков, в почерке исполнителей.
Прокурор-криминалист рассказывал, как после гибели А. Момота они осматривали его кабинет в АО «Данко». На рабочем столе обратили внимание на газету «Дело и право» № 3. Она была раскрыта на шестой странице со статьей «За что убили Александра Шведченко?»
Связь в убийствах Шведа и Момота, похоже, одна — Днепропетровск. В 1996 году, когда вместе с Магой Москвич находился в Днепропетровске, тот его снова попросил помочь Кушниру убрать одного коммерсанта, который поддерживает группировку противника. Это оказался Александр Момот, руководитель фирмы «Данко».
16 мая 1996 года президента АО «Данко» лишили жизни менее изощренным способом, чем Ахатя Брагина, но это не значит, что менее продумано и жестоко. Просто сделать это было легче — ни охраны, ни мер предосторожности, свойственных бизнесменам такого уровня. Александр слыл фаталистом. Впрочем, судя по кровавой истории Донецка, любые превентивные меры мало что значат, если запущен смертоносный механизм и подключены профессионалы своего ремесла.
В тот вечер, как это нередко случалось, Александр задержался по делам и домой возвращался довольно поздно — после 21:30. Джип с президентом «Данко» и его водителем заехал во двор дома, где жил А. В. Момот, единственно возможным путем — с улицы Кобозева, мимо двух корпусов технического университета. Автомобиль остановился напротив подъезда и водитель направился к дверям — открывать кодовый замок.
Александр вышел следом, но немного замешкался у джипа. И тут из темноты появился неизвестный. Очевидцы услышали два хлопка, после которых водитель упал. И пистолет тут же обратился к основной, приговоренной кем-то жертве. Александр пытался спастись, но его бег был прерван несколькими выстрелами — он упал. После этого последовал контрольный. И убийцы сразу скрылись. Люди видели двух парней, сбегавших вниз по ступеням, от корпуса техуниверситета — они направились на бульвар Пушкина.
Все произошло мгновенно — на непосредственное исполнение смертельного замысла понадобилось около двух минут. Было темно, очевидцев мало, показания их — противоречивы. Сотрудники милиции не могли даже составить фотороботы преступников. То есть обвинения практически полностью основано на показаниях обвиняемых. Что не есть хорошо.
Работа сыщиков, криминалистов, экспертов и следователей на месте происшествия и вокруг него ощутимых результатов не принесла. Пули, поразившие Александра и его водителя и изъятые ведущими расследование, были выпущены предположительно из пистолета иностранного производства — типа «беретты» или «браунинга». По данным Александра Кучинского, эксперты насчитали на трупе Момота пять ранений, два из которых пришлись в голову — все пули были выпущены из пистолета ТТ.
Разночтения объясняются просто. На месте преступления оружия не нашли — редкий случай в истории «заказа»! Убийцы унесли его с собой, а не выбросили по пути, как это делают нередко, избавляясь от громоздких автоматов или снайперских винтовок. Каких-либо следов или перспективных «зацепок» на месте убийства обнаружить не удалось.
В случаях подобных заказных убийств обычно разрабатываются такие версии: устранение сильного конкурента в той сфере рынка и производства, где успешно действовал объект покушения; заказчик убийства намеревался усилить собственное влияние в экономических и властных структурах, которые контролировал конкурент; параллельно — акция устрашения компаньонов жертвы, чтоб оставили сферу, которую контролировал убитый; акция должника, не желавшего возвращать крупную сумму; личные мотивы (месть, конфликт на бытовой почве и т. п.).
Сразу после гибели А. В. Момота и позже следователи и оперативники, а также журналисты некоторых изданий рассматривали в качестве основных версии, касающиеся передела сфер влияния на рынке газа и металла (не исключая, впрочем, и остальные из названных выше). Эти предположения имели веские основания.
С начала 1996 года в прессе не раз отмечалось, что Донецкая область — единственная в Украине ведет расчеты за поставленный газ напрямую, через собственную структуру — корпорацию «Индустриальный Союз Донбасса», а не через «Единые энергетические системы Украины» (ЕЭСУ), как все остальные. Понятно, что при энергоемкости предприятий нашего промышленного региона (более 20 % потребления Украины) контроль над «газовыми деньгами» был желанным.
И тогдашний премьер Лазаренко, покровительствовавший ЕЭСУ, явно не хотел отдавать Донецку на откуп столь лакомый кусок. Тут впервые появляется на донецкой сцене экс-премьер Украины, набравший к тому времени всю полноту власти. Он стал премьером 28 мая 1996 года, получив поддержку сразу 300 депутатов. Практически сразу же новое правительство начало проводить реформы в топливно-энергетическом комплексе.
Лазаренко можно назвать отцом ныне отжившей свое модели энергорынка с разветвленной системой взаимозачетов, против которых позже самоотверженно боролась Юлия Тимошенко, на них же и поднявшаяся.
Он реформировал сбыт газа, и трейдеры получили региональный раздел рынка вместо отраслевого, как было раньше. Он же стоял у истоков создания системы вывоза отработанного ядерного топлива и ввоза свежего. Президент «Данко», являвшийся параллельно одним из создателей «Индустриального союза Донбасса», по словам людей компетентных, якобы разработал и внедрил такую умную схему расчетов, что отобрать «газовые деньги» у Донбасса было не так-то просто даже всесильному тогда премьеру.
В мае-июне 1996 года никто еще прямо не утверждал, что Лазаренко как-то причастен к убийству Александра Момота (официальное заявление об этом прозвучало лишь через четыре с лишним года, и насколько оно соответствует действительности — неизвестно). Ведущие уголовное расследование, проверяли и версию и о том, что уход Момота из «газовой сферы» и вообще с ключевых позиций в экономике Донбасса был выгоден кому — то в регионе.
Что касается сфер передела влияния на рынке металла, то здесь вроде бы имелись недовольные тем, что «Данко» приобрело контрольный пакет акций и стало фактическим собственником ОАО «Енакиевский металлургический завод». В этой версии логики было меньше, чем в любой из двух предыдущих. Сделка по заводу состоялась, контрольный пакет акций предприятия (кстати, старейшего в области среди подобных, на тот момент безнадежно убыточного, остро нуждающегося в реконструкции) был не у Александра Момота лично, а у АО «Данко» и пути назад как бы не было… Еще меньше нашлось доказательных аргументов в пользу других версий.
До конца 1998 года дело по факту убийства А. В. Момота находилось поочередно в производстве у пяти следователей. По горячим следам, первые две недели, им занимались сотрудники Ворошиловской районной и Донецкой городской прокуратур. А в начале июня 1996 года дело поступило в следственный отдел областной прокуратуры. Сотрудник, который здесь сразу принял его, недолго вел расследование, а вскоре передал своему коллеге, недавно переведенному из районной прокуратуры. Вот этот, четвертый по счету, следователь занимался исключительно этим заказным убийством почти год.
После него, с лета 1997 года, дело А. В. Момота перешло к очередному, пятому следователю. Возможностей активизировать расследование было немного — все, что можно было установить следственным путем, к концу 1998 года было установлено и проверено. И дело, по сложившейся практике, отправили в архив Ворошиловской райпрокуратуры, в которой оно и возбуждалось 17 мая 1996 года, по месту совершения преступления.
Что конкретно успел и сумел каждый из пяти сотрудников, отвечавших за расследование, неизвестно. Да это, наверное, в данном случае и не важно.
Собранные материалы уместились в четырех томах уголовно го дела. Это немало, учитывая, что расследовался всего одю эпизод, причем исходный материал был скудным и дело так и осталось «фактовым» (возбужденным и расследовавшимся по факту преступления) — ни обвиняемых, ни даже конкретный подозреваемых по нему не было.
1, 2 и 3 июня 2000 года по каналам украинского телевидения (программы «ТСН», «Подробности» и «УТН») транслировались выдержки видеозаписи с брифингов заместителя генпрокурора Украины Н. Обихода, курирующего расследование особо важных, резонансных дел.
Николай Сергеевич тогда впервые официально объявил, что Павел Лазаренко, пребывающий в США, обвиняется в ряде заказных убийств из корыстных побуждений, в связи с этим 30 мая 2000 года в отношении экс-премьера Генпрокуратура возбудила еще одно уголовное дело. По данным следствия, на счету преступной группировки, член которой задержан, — восемь эпизодов заказных убийств.
Большинство из них организованы по указанию П. Лазаренко. Их жертвы — Е. Щербань и А. Братин (их имена Н. Обиход уже называл в конце мая в качестве пострадавших от злого умысла Лазаренко), а также известный предприниматель Александр Момот, братья Богдановы, имевшие отношение к фирме «Люкс» и другие.
Так, имя первого президента «Данко» было впервые названо — официально и публично — в ряде пострадавших от той же преступной группировки, что и А. Брагин и Е. Щербань (до этого оно помещалось особняком). Как видим, фамилии Шведченко здесь нет.
Примерно 20 мая 2000 года дело по убийству Момота изъяли из архива райпрокуратуры и возобновили работу по нему. Его принял к своему производству старший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры и, учитывая общих исполнителей, а, возможно, и заказчиков, объединил с делами по убийствам А. Братина, Е. Щербаня, братьев Якова и Артура Богдановых. Кстати, о том, что расследование «дела Момота» требует уровня Генеральной, а не областной или городской прокуратуры, специалисты говорили с первых дней после этого преступления.
Тогда же, после 20 мая 2000 года, «киллера из России», о котором говорил Н. Обиход, члены следственно-оперативной бригады Генпрокуратуры и МВД привозили в Донецк для воспроизведения событий и обстоятельств преступлений.
Побывали командированные из Киева следователи и сыщики с важным обвиняемым и в том дворе по проспекту 25-летия РККА, рядом с бульваром Пушкина, где 16 мая 1996 года в 21:50 оборвалась жизнь первого президента «Данко». Заезжий киллер — а это, как уже стало понятно, был Вадим Болотских, он же Москвич, — показал и рассказал о многом.
В мае 96-го Москвичу было 22 года и постоянной работы он не имел. Он говорит, что в Донецк приезжал по поручению своего московского шефа, которого сейчас уже нет в живых. Сам вроде бы корыстных мотивов не имел — просто старался угодить шефу, которому многим обязан.
В ходе ликвидации играл, по собственному утверждению, второстепенную роль. Если и был стрелком, то не основным. По данным сотрудников украинской Генпрокуратуры и киевского адвоката Вадима Дмитрия Поезда, задержали его сотрудники ГУБОП МВД России. Произошло это в Москве 16 мая 2000 года (ровно через 4 года — день в день! — после гибели А. Момота). Задержанного лишили водительских прав, допросили и отпустили. На следующий день Москвича пригласили в отделение милиции — забрать права. И опять допросили. Своей жене Марии Вадим пообещал, что скоро вернется, Но голос мужа та услышала только через десять дней — он звонил из Генпрокуратуры Украины…
Получается, что Вадима просто похитили и тайно вывезли из Москвы в Киев. Мария приехала в столицу Украины и там от адвоката мужа узнала, что Болотских обвиняется в покушении на народного депутата Украины Е. Щербаня, совершенном в 1996 году в аэропорту Донецка. По версии украинских следователей, он является одним из киллеров совершивших убийство нардепа.
Обвиняемый в участии в заказных убийствах, Вадим в сентябре 2000 года отдал жене заявление на имя прокурора Москвы, в котором указывает, что его из России в Украину вывезли обманным путем. В Генпрокуратуре Украины он написал явку с повинной, однако, как утверждает, сделал это под давлением следователей.
Что же рассказал Болотских или был вынужден рассказать по «делу Момота»?
Готовилось покушение, как всегда в таких случаях, загодя. Сначала привлеченные к организации убийства определили место: где это удобнее сделать. Изучили распорядок дня, маршруты следования Александра и решили: вечером у дома. Так как охрана не наблюдалась, посчитали, что двух стрелков будет достаточно.
Исполнители (дончанин и москвич) мимоходом, чтоб не привлекать внимания, осмотрели двор, наметили пути подхода к жертве и отхода после совершения задуманного. Спланировали саму операцию, определили, что понадобится для ее проведения: пистолеты с глушителями и полностью снаряженными обоймами, угнанный автомобиль — чтоб подвез поближе к месту события и быстро увез потом; средства связи — с теми, кто отслеживал передвижение объекта и с водителем используемого в операции транспортного средства, — оно не должно было маячить близ места происшествия, а появиться за минуту-другую до того, как киллеры вернутся на бульвар Пушкина и дальше — на Университетскую.
В условленное место в начале бульвара исполнители прибыли примерно за час до приезда Александра. Они знали, где он, и ожидали, когда выедет домой. Наконец, по рации поступил сигнал: едет. Кто дал этот сигнал? Двое не спеша двинулись к ступеням, ведущим к корпусу техуниверситета. Мимо них проехал джип, что вез Александра Васильевича домой, и киллеры чуть ускорили шаг. Было уже темно и пара с пистолетами укрылась за кустами близ дворовых хозяйственных построек. Джип затормозил метрах в пятнадцати от них.
К нему, как и договаривались, направился «дончанин» — Вадим блокировал пути возможного отхода жертвы. Основной исполнитель в начале выстрелил дважды по водителю Александра, что уже подошел к дверям подъезда. Тот упал, и тогда дончанин направил пистолет на президента «Данко», что находился рядом, наверное, даже не успев еще понять, что происходит. Когда Александр побежал, он был уже ранен, вслед ему стреляли уже оба киллера. Момот упал, пробежав чуть больше десятка метров. Контрольный выстрел произвел дончанин, после чего оба киллера двинулись вниз по ступеням, по которым за пять минут до этого поднимались. В условленном месте бульвара их уже ожидали «жигули»…
Отметим, что изначально не указывалось, кто именно был за рулем автомобиля.
После допроса некоего Денисова многое стало ясно. Собственно, сам Денисов не стрелял в «заказных» бизнесменов и не закладывал взрывчатку под гостевую тумбу стадиона «Шахтер». В банде, как и у других вступивших в нее парней, у уроженца Ясиноватой были своя, четко очерченная роль и соответствующая ей характерная кличка.
С весны 1995 года по начало 1998 года он работал водителем — возил на различных автомобилях, преимущественно неприметных «жигулях» членов банды. У Денисова была кличка Лошадь, отражавшая его функциональные обязанности и некоторую неуклюжесть в движениях. За свою работу Денисов получал от Кушнира 200–300 долларов в месяц. За дальние командировки (например, в Киев и Владикавказ) ему щедро доплачивали. Последние 200 долларов Лошадь получил от Носа-Кушнира в январе 1998 года. Не такие уж большие даже по тем временам деньги.
Именно он привез Вадима Болотских (Москвича), имевшего навыки организации взрывов к стадиону «Шахтер» 15 октября 1995 года. Согласно показаниям Денисова, Болотских в ходе этой смертоносной акции работал в группе связников и страховщиков. Хотя сам Болотских на суде (см. выше) и утверждал, что не был в этот день в Донецке.
Того же Москвича и основного киллера, скрытого под псевдо «дончанин», Денисов подвез 16 мая 1996 года около 21 часа на бульвар Пушкина и высадил недалеко от дома, где жил Александр Момот. Кто такой «дончанин»? Это 26-летний Вячеслав Волков (он же Волчок и Сава), который ранее около двух лет служил в милицейском спецподразделении. Убили его в конце 1997 года при загадочных обстоятельствах…
Скрываясь после преступления, уже через час один из киллеров пересел из другого автомобиля к нему в «жигули» в условленном месте на улице Университетской. И Денисов доставил его на Калиновку, в район завода «Стройдеталь», где их ожидал Кушнир на одной из своих съемных квартир. Главарь принял отчет о сделанном. По крайней мере, так утверждает Болотских.
Успел ли Кушнир вернуться из Израиля в Украину к тому времени? Ведь по данным других источников, он легально приехал в Украину только в 1998 году, незадолго до своей гибели. Может кто из ОВИРа и просветит… Хотя вряд ли Нос в это трудное время пользовался его услугами и ничто не мешало ему приехать в страну нелегально. С другой стороны, опять же отмечу, что это показания обвиняемых, не подкрепленные никакими косвенными уликами».