Звягильский Ефим
Звягильский Ефим
«Звягильский Ефим Леонидович. Депутат Верховной рады Украины, бывший исполняющий обязанности премьер-министра Украины. Родился 20 февраля 1933 г. в г. Донецке. В 1956 г. закончил горный факультет Донецкого индустриального института, горный инженер, кандидат технических наук, профессор. В 1957–1970 гг. — помощник начальника угольного участка, начальник угольного участка, заместитель главного инженера, главный инженер, начальник шахты 13 треста «Куйбышевуголь» г. Донецка. В 1970–1979 гг. — директор шахтоуправления «Куйбышевская». В 1979–1992 гг. — директор шахты им. Засядько. В марте 1990 — апреле 1994 гг. — народный депутат Украины 12 созыва, член комиссии по вопросам экономической реформе и управлению народным хозяйством.
В ноябре 1992 — июне 1993 гг. — председатель Донецкого горсовета и горисполкома.
С июня 1993 г. — первый вице-премьер Украины, в сентябре 1993 — июне 1994 гг. выполнял обязанности премьер — министра Украины. В апреле 1994 г. вновь избран народным депутатом Украины от Киевского избирательного округа № 10 Донецкой области, был членом депутатской группы «Конституционный центр». В ходе компании по выборам президента Украины в 1994 году был одной из главных мишеней критики оппозиции президенту Леониду Кравчуку, обвинялся в злоупотреблении служебным положением и т. д. В результате этой компании давления и угрозы оказался под следствием.
С ноября 1994 по март 1997 проживал в Израиле.
В марте 1998 был избран депутатом Верховной рады Украины по избирательному округу № 43 Донецкой области, получив 59,9 % голосов избирателей, член комитета Верховной рады по международным делам и связям с СНГ. Также баллотировался по спискам «Блока демократических партий — НЭП» (по этому же списку шел Александр Волков). В настоящее время входит в Партию регионов и депутатскую группу «Регионы Украины».
Один из неформальных лидеров т. н. «донецкого клана». Председатель правления ОП «Шахта им. Засядько»; президент Донецкой областной ассоциации руководителей предприятий (с мая 1997 г.).
На парламентских выборах в марте 2002 года Звягильский был выдвинут блоком «За единую Украину!» кандидатом в депутаты Верховной рады в 43 одномандатном избирательном округе, где он победил, набрав 60,74 % голосов избирателей».
http://www.ukraine.ru/
После того как министр угольной промышленности СССР Щадов заявил о бесперспективности дальнейших вложений в развитие угледобычи в Донбассе и необходимости переориентации советского ТЭКа на более дешевый кузбасский и восточносибирский уголь, стало понятно, что предложенная Щадовым стратегия не сулила Донецку ничего хорошего. В конце 80-х годов в Донбассе началась прокатившаяся затем по всему Союзу волна шахтерских забастовок. В 1989–1992 годах наступил период безвременья. Забастовки, натянутые отношения с Москвой, сепаратистское движение в Киеве полностью дезориентировало донецкую номенклатуру. Провозглашение независимости Украины она встретила в состоянии некоторого оцепенения и, поддавшись общей инерции распада системы, покорно исполняла указания киевского начальства. Впрочем, оцепенение это длилось недолго. Первыми из него вышли уже упомянутые «крепкие хозяйственники», быстро оценив выгоды нового положения (благо, в Донбассе, всегда считавшемся «кузницей кадров», были сосредоточены, пожалуй, лучшие управленческие кадры советской индустрии). В 1992 году Москва уже не могла, а Киев еще не мог как-то влиять на ситуацию в Донбассе. Более того, киевская центральная власть тогда чувствовала себя неуверенно и потому была вынуждены идти на значительные уступки регионалам, дабы те сохраняли спокойствие и порядок в своих областях. Это позволило донецкой элите относительно спокойно заняться первичным накоплением капитала. Еще в ноябре 1991 года наиболее «продвинутыми» руководителями донецких предприятий — директором «Азовстали» Александром Буляндой и директором шахты имени Засядько Ефимом Звягильским — был создан Первый украинский международный банк, призванный обслуживать экспортные операции донецких предприятий и управлять поступавшей валютной выручкой.
В это же время была организована и корпорация «Дон», по слухам, имевшая в числе пайщиков представителей тогдашнего донецкого руководства. Эта корпорация, а также созданный в 1992 году при ее участии концерн «Энерго» уже к 1993 году стали крупнейшими игроками на рынке угля СНГ, контролируя поставки топлива на предприятия Украины, Казахстана и России.
Наконец, еще раньше, в 1988 году на одной из дальних окраин Донецка — поселке Октябрьский — произошли очень важные для будущего Донбасса перемены. Авторитетный в этом районе человек — Ахать Брагин — установил контроль над местным рынком. В его окружении уже тогда был заметен молодой парень из простой шахтерской семьи Ринат Ахметов.
Из других бизнес-структур, возникших в 1990–1992 годах, можно выделить также фирму «Атон» Евгения Щербаня и «Дело всех» Владимира Щербаня.
Впрочем, в описываемое время вся эта молодая поросль пока оставалась в тени донецкого «красного директората».
Первое восхождение Донецка
«Дончанам», быстро нарастившим свою финансовую мощь, не составило особого труда выйти и на лидирующие позиции в украинской политике. Для этого они умело использовали шахтерское движение. Мощнейшая волна забастовок, прокатившаяся в июне 1993 года по Донбассу, привела в правительство Украины нового первого вице-премьера — Ефима Звягильского. Премьером тогда, напомним, был Леонид Кучма, однако сработаться со своим могучим первым замом он не смог. В итоге, как ни странно, из правительства ушел не Звягильский, а сам Кучма. Ефим Леонидович же стал и.о. премьера.
Управлял он страной по тем временам недурно. Сумел укротить инфляцию, договориться с Россией о поставках энергоносителей и даже приостановить спад производства. Одновременно росла и мощь донецкого бизнеса.
Ситуация кардинально изменилась, когда президентом страны в 1994 году стал Леонид Кучма. Началось расследование некоторых дел, связанных с пребыванием Звягильского на посту и.о. премьера, и лидер донецкого директората счел необходимым уехать в Израиль.
Однако Донбасс бесхозным не остался. Контроль над ситуацией в области перешел от директорского корпуса «крепких хозяйственников» к «коммерсантам». А конкретнее — к весьма разнородному конгломерату структур, подконтрольных Евгению Щербаню, Ахатю Брагину (к тому времени, помимо всего прочего, он уже стал президентом футбольного клуба «Шахтер») и Владимиру Щербаню, избранному в 1994 году губернатором области. Основной соперник последнего — ставленник традиционной донецкой номенклатуры Владимир Логвиненко — эти выборы проиграл, уйдя затем на должность исполнительного директора в концерн «Энерго», красноречиво, таким образом, обозначив смену «хозяев» региона.
Эта «большая тройка» в течение ближайшего года «переключила» на себя правление большинством промышленных предприятий Донбасса (благо Киеву, где шла нешуточная борьба между президентом Кучмой и руководством парламента, по-прежнему было не до регионов). Опираясь на столь мощную базу, Донецк к концу 1995 года уже не скрывал своих президентских амбиций. «Хочет кто-то того или не хочет, но Владимир Щербань станет президентом Украины», — заявлял Евгений Щербань. С начала 1996 года Щербани, видимо, примерясь к будущей борьбе за президентский пост, установили контакты с рядом влиятельных политиков. В том числе тесный контакт был установлен и с тогдашним премьер — министром страны Евгением Марчуком.
После избрания на пост президента Леонид Кучма не смог простить Звягильскому своей отставки, и в ноябре 1994 года Верховная Рада Украины дала согласие на привлечение Звягильского Ю. Л. к уголовной ответственности, а прокуратура возбудила против него уголовное дело. Звягильский был вынужден бежать за границу, в Израиль.
В следующем году губернатором Донецкой области становится Владимир Щербань. Под его крылом вырастает новое поколение политиков и бизнесменов — Е. Щербань, А. Брагин, В. Шелудченко, А. Момот, М. Поживанов. Именно в эту группу — молододончан — и входил Ринат Ахметов.
В начале 90—х Донбасс почти не ощущал последствий экономического кризиса. В 1990–1992 гг. шахты работали по «дармовой» советской дотационной системе, которая сформировалась еще в 80-е годы. Однако в 1993 году под влиянием экономического кризиса дотационные возможности государства существенно ослабли. Ситуация содействовала приходу к руководству в правительстве Украины последовательного лоббиста интересов Донбасса, в особенности его угольной сферы, руководителя передовой донецкой шахты им. Засядько, народного депутата Ефима Звягильского. Ключевую должность в правительстве Звягильского занимал в то время вице-премьер по вопросам внешнеэкономической деятельности и инвестиций, руководитель процветающего предприятия по производству холодильников «Норд», донбассовец Валентин Ландык.
Годы премьерства Звягильского были «золотым веком» первоначального накопления капитала. Угольные и металлургические директора-бароны почти бесконтрольно распоряжались государственной собственностью. Процветали демпинг на международных рынках и внешнеэкономическая деятельность, направленная на личное обогащение менеджмента бывших советских промышленных гигантов. Можно лишь догадываться, какие суммы были вывезены за границу. В Украине усилила свое присутствие скандально известная компания «Нордекс». По оценкам зарубежных экспертов, эта компания была связана с криминальным капиталом.
Сегодня народный депутат Украины, владелец одной из наиболее эффективных в Донбассе шахты им. Засядько, который является совладельцем Первого украинского международного банка (ПУМБ), Ефим Звягильский остается весьма авторитетной фигурой в регионе. Шарму Звягильскому прибавляют его лидерство в еврейской конфедерации Украины и членство во фракции «директора» Верховного Совета — «Возрождении регионов».
Звягильский до недавнего времени возглавлял Донецкую ассоциацию руководителей предприятий, которая объединяет руководителей почти 120 промышленных предприятий. К ним можно также добавить группу депутатов — коммунистов, которые к избранию в украинский парламент занимали разные должности в угольной области Донбасса.
Близким к Ефиму Звягильскому считается мэр Донецка Владимир Рыбак. Объединяет их не только членство в Партии возрождения регионов Украины и фракции «Возрождение регионов». Владимир Рыбак активно поддерживал на выборах президента Леонида Кучму. Он является последовательным приверженцем идеи создания свободных экономических зон на территории Донбасса, с функционированием которых он связывает решение целого ряда экономических и социальных проблем региона. Расцвет экономической мощи людей, которые затем создадут первую волну «донецкого ФПГ», начинался еще в 1989 году, когда шахтерские забастовки зажгли звезду Ефима Звягильского. Тогда же стал «подниматься» и Виктор Нусенкис, тогдашний директор одной из шахт и будущий основатель и глава концерна «Энерго». Накануне забастовок Нусенкис умудрился выйти со своей шахтой из состава объединения «Артемуголь», а его шахта, оказавшаяся в прямом подчинении областной администрации, стала первой в ряду забастовщиков. Нусенкис и Звягильский, используя момент безвластия в угольной отрасли региона, в то время как шахты бастовали, стали перегонять уголь за рубеж. Причем ни Звягильский, ни Нусенкис не возражали против забастовок, а, наоборот, всячески поддерживали забастовочное движение на своих предприятиях.
Капитал наращивался в те годы очень быстро — схемы Звягильского и Нусенкиса были в тот момент построены на разнице государственных дотаций на добычу угля и стоимости российского рубля. К слову, вагоны с углем шли на Донбасс как раз с Кузбасса, региона, которому отдали дотационное предпочтение власти СССР в период шахтерских забастовок, что и послужило, собственно, поводом к забастовочному движению в Донбассе.
Несмотря на развал империи под названием СССР, дотации в угольную отрасль на заре украинской независимости шли в полном объеме. Вышеупомянутые директора, поставляя уголь из Кузбасса в Донецкую область, выдавали его за добытый в Донбассе, получая дотацию на его добычу. Огромные прибыли получались за счет дешевизны российского угля и дотаций, которые попросту уходили в карманы начинающих олигархов. Прелесть данной схемы была в том, что ее даже не надо было прикрывать: добытый уголь вполне официально перевозился в Донецк и выдавался за свой собственный. В 1992–1993 годах схема видоизменилась: добываемый в Кузбассе «донецкий» уголь шел с огромной ценовой накруткой на экспорт. А расчет за него шахты получали бартером: видеомагнитофонами, «сникерсами», поддельной польской водкой для шахтеров, иномарками, которые затем продавались в десять раз дороже, для «угольных генералов». Схемы работали — шахтеры же все реже видели живые деньги.
Позже стали работать новые схемы, работающие по принципу: вы нам уголь, мы вам — оборудование. Правда, в этом случае уголь шел по самой низкой цене, а оборудование, наоборот, по самой высокой. Таким образом под клан подминались предприятия, производящие горно-шахтное оборудование. Эту схему, разработанную Звягильским, Нусенкисом и другими «красными директорами», с приходом на губернаторский пост Виктора Януковича на вооружение с успехом взяла корпорация АРС. Угольный бизнес тогда еще не был единоличной собственностью донецких криминальных ФПГ — это случится позже, после прихода Ефима Звягильского в большую политику, стремительного ухода из нее в Израиль и возвращения Ефима Леонидовича в депутатское кресло Верховной Рады.
В тот момент, когда Звягильский оказался в кресле премьера, лоббирование интересов донецкой ФПГ на уровне Киева стало ощутимым как никогда. В Минуглепроме сидели чиновники, работающие на «донецких», благодаря чему финансовые потоки на развитие угольной отрасли стремительно шли в Донецк. При Министерстве угля Нусенкис тогда организовал предприятие МПО «ДОН», переродившееся затем в концерн «Энерго». В 1994–96 годах родилась иная угольная схема: Звягильский взял на себя функции посредника, используя свое влияние и политический вес в переговорах.
В ту пору в Донбассе было множество мелких шахт, не имеющих возможности самим реализовывать свою продукцию. Структуры, подчиненные Звягильскому, покупали у подобных шахт уголь по 50-процентной скидке, реализовывая его затем по 100-процентной накрутке, используя опять-таки дотационные средства на добычу, потому как купленный на мелких шахтах уголь опять-таки выдавался за свой собственный…
В конце 90-х эту схему перехватили менеджеры АРС, после того как стали полностью контролировать Авдеевский коксохимический завод. (Забежав вперед, отмечу, что структуры непосредственно Рината Ахметова так и не оказались замеченными в собственном разрабатывании бизнес-схем и создании новых предприятий.
Как-то больше менеджеры Рината Леонидовича поднаторели в использовании чужих проектов, ставших затем частью бизнес-империи Ахметова.) А в середине 90-х вокруг угольных предприятий создавалось множество МП, служивших посредниками между мелкими шахтами и структурами Звягильского и Нусенкиса. Фактически у директоров мелких угольных предприятий попросту не было выбора: или сидеть со своим углем, но без денег, или продавать его очень дешево уже упомянутым выше структурам, получая хоть какую-то наличность. Позже АРС дополнит схему, предлагая предприятиям за уголь оборудование, произведенное на том же «Укруглемаше», которое входило в структуру АРС, однако цены на такое оборудование были, как правило, завышенными раза в три, благодаря чему мелкие шахты все больше и больше оказывались в зависимости от хозяев региона, а бизнес-империя «донецкого клана» стремительно приумножала свои доходы и активы.
Структуры Звягильского и K° приобретали уголь по 50-процентной стоимости у мелких шахт, где добыча угля осуществлялась на глубине нескольких сот метров, а не 1 500 метров, как на шахте им. Засядько, возглавлял которую Ефим Звягильский. Соответственно, что цена угля отличалась. Структура Звягильского выдавала купленный за бесценок уголь как собственноручно добытый и «прогоняла» сделку через сеть малых предприятий, торговавших шахтным оборудованием и получавшим взамен уголь. Уголь же надо было куда-то девать, то есть появилась необходимость в совершенно иных структурах, способных сосредотачивать у себя угольные запасы и накапливать финансовые ресурсы. Так родились компания АРС (как неофициально расшифровывается, Алик (Брагин), Ринат (Ахметов) и Самсон (Самсонов). — С. К.) и корпорация «Индустриальный союз Донбасса».
Позже ИСД уйдет от угольного бизнеса, накопив первоначальный капитал и предоставив АРС заниматься углем фактически как монополист. АРС разнообразит схему, установив контроль над коксохимическими заводами, предоставляя кокс на металлургические комбинаты по завышенной втрое цене.
Так родится схема «уголь-кокс-металл», которой будет гордиться перед избирателями Виктор Янукович. В Минуглепром будут посажены «свои» люди, а реализация угля будет завязана целиком на шахтах, подконтрольных АРС. Директора сядут на экономическую иглу: те, кто не пожелает приобретать произведенное на заводах АРС оборудование по завышенной цене, могут приобретать его в других местах — в той же Польше или России, где шахтные комбайны подобного качества гораздо дешевле арсовских. Однако в этом случае директора шахт не увидят ни дотаций, ни средств бюджетных Минуглепрома на горношахтное оборудование — перед «оранжевой революцией» Минуглепром фактически перечислял средства на счета АРС, ставшего монополистом угольной промышленности в Украине. От этих схем страдали и шахты, и горняки, а АРС богател не по дням, а по часам. Те, кто не хотел идти под крыло новой донецкой группы, либо были уволены со своих постов, либо их предприятия оказывались банкротами, а руководители были заменены на более покладистых.
Но это будет позже. А тогда, в середине 90—х, и Звягильский, и Нусенкис, и бывшие партработники КПСС, а потом и народные депутаты и мэры Донецка понимали, что им придется или сосуществовать с криминальными ФПГ, или драться. Угольная тема была одной из самых главных в бизнес-схемах Звягильского, Гайдука, Нусенкиса и прочих «угольщиков» — позже практически стопроцентно она перейдет под контроль АРС и СКМ. Говорят, что тогда отношения Брагина и клана «угольных генералов» были напряженными, но все же стороны сосуществовали достаточно мирно, не пересекаясь до поры до времени в бизнес — интересах. Настоящее сращивание старого и нового кланов произойдет позже — после того как Алик Грек будет взорван вместе со своей охраной на стадионе «Шахтер», а народный депутат Евгений Щербань будет расстрелян в донецком аэропорту группой киллеров.