Ориентализм

Больше любит путешествовать на восток, чем на запад, уверенная, что Азия ярче, слаще и там чаще поют и пляшут. «Все дети – маленькие мусульмане, потому что им нельзя пить вино, вместо вина они вертятся» – сказав это, кружится посреди торговой стамбульской улицы, подражая мевлянскому дервишу, увиденному только что. Я пытаюсь умничать и говорю ей, что их основатель, Руми, вырос на такой же вот улице чеканщиков и музыкальный ритм их ежедневного труда как раз и кружил его по комнате, заставлял повторять одни и те же движения и слова. Но это явно лишняя информация для семилетней путешественницы, свободно вертящейся волчком для самой себя и Всевышнего, как показал ей дервиш.

Ни одну взрослую игру не стоит запрещать, но любую игру стоит объяснить ребенку: какую проблему она решает и как возникла? И вот я слежу, как второклассница мнётся со своей гойской запиской у женской половины Стены Плача. Ей не хватает опыта втиснуть между камней бумажку, которую я не могу прочесть, и, наверное, это к лучшему.

В восточном Иерусалиме, пораженная разразившимся на её глазах конфликтом цивилизаций, она подняла с земли стреляную гильзу, чтобы наверняка запомнить это происшествие. В аэропорту показывала, что гильза пустая внутри, пробовала в неё свистеть, вспоминала вместе со мной слова «rubbish on street», и «not danger», но строгие израильские девушки-пограничницы отрицательно мотали головами и испуганно повторяли «пулиз!», округлив глаза и не желая ничего слушать. Сначала она надула губы и изготовилась реветь, но вскоре на детском лице проступила странная гордость. «Я пыталась пронести оружие на борт!» – сияя, заявила восьмилетняя Алёна, когда таможня осталась позади. Всю обратную дорогу я рассказывал ей про Лейлу Халед – палестинскую красавицу, угнавшую первый самолёт.