Эпилог. Пятнадцать лет спустя

Марш на тему «Alabama Song». Главная площадь Нью-Махагонии, посередине которой — памятник, в котором узнается подвергшаяся сильной героизации фигура ДМИ. На площади появляется процессия. Возглавляет ее раздобревший и обретший благообразие ДЗТ в официальном костюме мэра. За ним следует мэрская супруга — ДО, толкающая коляску, далее — Гувернер и Гувернантка (это могут быть актеры, исполнявшие роли АБ и ТХ). Процессия останавливается посреди площади. Обыватели помогают ДО извлечь из коляски многочисленное потомство мэрской четы (это куклы) и рассаживает его по скамейкам. ДЗТ поднимается на кафедру. Музыка стихает.

ДЗТ. Друзья, сегодня — торжественный день, в который мы, граждане Нью-Махагонии, отмечаем очередную годовщину со дня, когда нас покинул Джим Макинтайр — герой, портреты которого украшают каждую монету и купюру нашего замечательного города. По традиции в этот день я как мэр обязан напомнить нашей молодежи славную историю нашего Нью-Махагонии — бесспорно, самого красивого и процветающего города на всей земле. Пятнадцать лет назад я и Джим явились в это место, носившее тогда ужасное название — Долина Смерти. До этого мы семь лет валили лес на Аляске — стояла лютая стужа, кругом бродили волки и медведи, замерзшие звезды падали с неба. Порой бывало так холодно, что подошвы ботинок примерзали к снегу, стоило выйти наружу. Семь лет мы курили на двоих одну трубку — вот эту (достает из кармана носок, смущается, лезет в другой карман, достает оттуда другой носок)… увы, я забыл ее дома. Но мы преодолели все трудности. Простые, честные лесорубы, мы застали здесь возмутительные нравы — разврат, погоню за наслаждениями, чудовищные преступления, отвратительность которых вы с трудом можете себе теперь представить.

Возмущенные увиденным, мы с Джимом восстали против царивших в Долине Смерти порядков. За это тогдашние правители этого места, безнравственные бандиты, поправшие человеческие законы, приговорили нас к смерти.

Стоя на эшафоте, мы с Джимом вознесли свою молитву Господу, умоляя его покарать Махагонию. Господь услышал наши молитвы — он послал разрушительный ураган, погубивший бандитов и их подручных и спасший от петли нас с Джимом.

После чудесного спасения мы решили начать новую жизнь и установить новые законы. Джим сказал мне: «Джек, будь счастлив с этой женщиной (показывает на ДО), нарожай детей и правь справедливо, а я ухожу искать дорогу к Полярной звезде». И Джим ушел.

Он обещал написать нам, если найдет эту дорогу, но вот уже пятнадцать лет от него нет никаких вестей. Что это может означать, дети? Только одно — Джим Макинтайр погиб в полярных льдах. Он был великим человеком, но у него была одна маленькая слабость — он был поэт. Он искал мечту, отпечатавшуюся в его сердце. Судя по всему, мечты этой не существует, а это подтверждает тот факт, что единственная доступная человеку мечта — это наш город, город, где установлен самый справедливый закон: каждый, кто откажется от желания, получает вознаграждение! Итак, приступим!

ДЗТ спускается с кафедры к детям-куклам. Подходит к первому ребенку. (Поскольку дети-куклы бессловесны, их желания озвучивают Гувернер с Гувернанткой.)

ДЗТ. Мальчик, чего ты больше не хочешь?

Г. Он больше не хочет мороженого.

ДЗТ. Замечательно! Вот тебе десять макинтайров!

Диалог повторяется с остальными детьми-куклами, которые больше не хотят «мультиков», «живую Дюймовочку», «игрушечных рыбок» и т. д., пока очередь не доходит до последней девочки-куклы.

ДЗТ. А ты, девочка?

Г-ка. Она вообще больше ничего не хочет.

ДЗТ. Ах, какая прекрасная девочка! За это ты получишь от меня целых сто макинтайров! А теперь самое время всем спеть хором гимн нашего города!

Под звуки детского хора, исполняющего «Alabama Song» на ляля-ля, без слов, все «поют» стоя, приложив руку к сердцу.

В разгар пения на площадь выбегает Почтальон (это может быть актер, игравший ДПВ), сжимающий в руке письмо. Весь его вид свидетельствует о том, что он явился из мест, где невероятно холодно: его одежда сплошь покрыта сосульками и изморозью. Он пытается вручить письмо всем присутствующим, но те поглощены «пением» и не замечают его. Наконец, Почтальон падает замертво на авансцене.

Музыка стихает, но «хор» продолжает «петь» беззвучно, артикулируя абстрактные слоги. ДО подходит к Почтальону и берет из его руки письмо.

ДО (читает). «Дорогая Дженни! Дорога к Полярной звезде оказалась длиннее и труднее, чем я мог предположить. Холод продолжает нарастать. Воздух вокруг меня сгустился до такой степени, что мне приходится продвигаться вплавь в прозрачной, дымящейся жидкости. Мое дыхание выпадает у меня изо рта большими белыми хлопьями, и, если я до сих пор не погиб, то только потому, что мое сердце по-прежнему пылает, как раскаленный камень. Судя по всему, это — огонь моей любви. Ты знаешь, я много раз сомневался и ошибался. Сначала я думал, что моя мечта — это ты. Затем, когда ты покинула меня в трудную минуту, я решил, что ошибался, а потом я решил, что ошибался в том, что ошибался, а еще позже — что ошибался, в том, что считал, что ошибался, что ошибался. И когда я уже совсем запутался в своих сомнениях, я понял, что продолжаю по-прежнему любить тебя».

«Дженни, вот уже пятнадцать лет подряд в один и тот же день, в годовщину нашего расставания, я посылаю письма, но ты на них не отвечаешь. Дженни, приди ко мне! Мы будем плыть с тобой бок о бок в жидком воздухе, а когда он превратится в лед, мы протопим в нем тоннель огнем наших любящих сердец. И мы прорвемся к Полярной звезде! Дженни, любимая…»

ДО (складывая письмо). Ах, Джим Макинтайр, Джим Макинтайр! Ты такой же, как пятнадцать лет назад. Пламя в сердце, возвышенный бред в голове. Только я стала другой. Я поняла, как надо правильно распорядиться вечной верностью. Я отказалась от нее, и за это наш замечательный город (показывая на ДЗТ) выплатил мне один миллион макинтайров!

Понимаешь, Джимми, один миллион макинтайров это больше чем один Макинтайр ровно на… (пытается подсчитать) один миллион минус один… это получается (отказывается от безнадежной попытки). Это намного больше!

К тому же, Джим, я тебе неоднократно повторяла: я… (методично рвет письмо на мелкие клочки) всегда… была… ужасной… мерзлячкой!

«Хор» нарастает, начинаясь как a capella sotto voce и, постепенно, crescendo con accelerando, вместе со вступившим оркестром, пока не начинает звучать как адская какофония. ДО «дирижирует» ансамблем. Свет гаснет.

Занавес.

2004